– С точки зрения Еггтов — так уж точно.
– Поближе посмотреть машину можно?
– Смотри, - пожимает плечами принц, - только учти, она теперь проходит по категории исторических памятников.
– Как и любая другая машина тех лет выпуска, она автоматически попадает в категорию древностей, тем более машин тех лет на ходу не сильно много.
– Эта памятником числится уже очень давно.
Как и предполагала Марина, машина блестит серебром, цветом полированного металла. Не мать ли Херенокта ввела моду на такой цвет для машин самой безумной стоимости? Конструктор, кто бы он не был, неплохо разбирался в аэродинамике, машина нехарактерных для тех лет обтекаемых форм. Массивные колёса с цельнометаллическими красными дисками словно из следующей эпохи, скрыты в корпусе. Во время постройки господствовали колёса со спицами, часто торчащие по бокам машины.
Название «Дина» тоже красное, написано на двери.
– Это она сама написала, - замечает Херенокт.
Машина двухместная, хотя в корпус такого размера можно было впихнуть куда больше сидений.
– Мотор, надо понимать, от бомбардировщика поставили?
– Самый мощный серийный из существовавших в то время. Отец прямо запретил ставить экспериментальные двигатели. Потом лет семь считалось, это самый мощный мотор, устанавливавшийся на машине.
– Красивая вещь.
– Я знаю, ты красивым можешь только что-то техническое назвать. Про картину не скажешь подобного.
– Про мазню всякую задолго до меня, всё сказано-пересказано. Я только повторю чьё-то мнение.
– Сказала сестра «надежды грэдской живописи».
– Это она звезда, или так пишущие хорошо помнят, кто её родители?
– Банальная зависть младшей к старшей, - хмыкает принц.
– И вовсе я Соньке не завидую.
Херенокт просто не в настроении поднимать очередной бессмысленный спор на вечную тему. Поняв это, Марина от «Дины» переходит к следующему образцу, словно в насмешку, совершенно крошечному. Красная пирамидка, размером словно тент, каким можно накрыть едва трёх человек.
– И где тут дверь?
– Тут вся передняя стенка корпуса открывается.
Ручку Марина и сама находит.
– Сюда больше двух взрослых и ребёнка никого и не впихнёшь. Даже второй ребёнок не поместится. Зачем такое делали?
– Проверяли идею не то дешёвого, не то городского автомобиля. Поняли, что не взлетит. Хотя, медяки стоит в эксплуатации и вручную на месте развернуть можно. Да и стоит недорого, поняли, ездить на таком не будет никто. «Детская коляска с моторчиком» - самое мягкое, что про неё писали. Как ни странно, выпускается серийно. Даже сейчас.
– Кто же на таком ездит?
– Охрана больших складов, владельцы крупных вилл территорию объезжают. Дети многих не бедных людей, в качестве дорогой игрушки машинка довольно успешна. Странно, что её раньше не видела.
– Меня сразу на нормальных ездить учили. У меня даже право на управление гусеничной техникой есть.
Херенокт скептически окидывает фигурку сестры взглядом.
– По тебе и не скажешь, будто ты в состоянии рычаги на современных танках переключать. Не говоря уж о том, чтобы производит хоть какие-то ремонтные работы.
Марина упирает руки в бока.
– Вообще-то, я очень сильная. И мне приходилось заниматься и тем, и другим.
– Ещё скажи, любимый отцовский тягач-лесовоз можешь водить.
– В школе такой есть.
– Живой ещё? Он и в моё время таким был, хотя, что ему сделается, хоботному такому? Я там еле передачи переключал, а ты говоришь тоже можешь уже!
– Я этого вообще-то не говорила. Передачи там и самом деле, очень тугие. Только вот техника на месте не стоит, и умные головы, там давно гидроусилители поставили. Так что, заедешь в школу — покажу, как я им управляю.
– Старею! Совсем девчонки молодые с ума посходили.
Марина только самодовольно ухмыляется.
– Усилители, случайно, не ты предложила поставить?
– Я, но не случайно, в «Пятёрку» их было не засунуть.
– Танк-то ещё живой?
– Сейчас — снова нет, обратно на постамент водворён. Зато, других танков теперь в избытке.
– Без твоего участия в этом, надо думать, не обошлось.
– Вы поразительно догадливы, принц.
– Хорошо, экземпляр-дублёр, и несобранные образцы «Чёрного пламени» отец приказал в металлолом сдать. Не то они бы ещё пару членов Императорского Дома похоронили.
– Не более одного, и это была бы вовсе не я. Не особая поклонница больших скоростей.
– У меня, знаешь ли, другие воспоминания сохранились.
Марина демонстративно зевает, прикрыв рот рукой.
– Что поделать, принц, мы все стареем. И больше не можем безумствовать, как в юности.
– Сама-то хоть помнишь, в каком сейчас возрасте, а то временами походишь на редкостно занудливую старую деву.
– А вот и помню! Бе-е-е! - Марина корчит рожицу, - Лучше сразу скажи, на чём здесь ты мне покататься позволишь?
– Пожалуй, только на этой бешеной табуретке — кивает в сторону машинки-пирамидки, - Ты можешь говорить что хочешь, но я уверен, ты не столько водишь на самом деле, сколько хвастаешься. Это большой скорости не разовьёт, да и считается безопасной. Твои же навыки — как у большинства подростков, то есть прямо и в ближайшую стену. Или столб, смотря что первым по дороге попадётся.
– Совсем недавно ты верил в мои навыки в запуске реактивных двигателей, - дуется Марина, - Насмерть разбиться и на трёхколёсном велосипеде можно.
– С такими, как ты по-другому нельзя. Приходится тут верить, а тут — нет. Если достигла успеха в чём-то одном — для меня не очевидны успехи в другом. Тебя за рулём я ещё не видел.
– Так проверь!
– Тут всё, кроме табуретки потенциально опасно, она же в твоём полном распоряжении.
– В кого ты вредный такой? Вроде, женщин- Еттов у тебя в прямых предках не было.
– Я, по понятным причинам, вообще настороженно отношусь, когда женщина, неважно какого возраста, берётся машиной управлять.
– Это как у мирренов, законодательно женщинам разрешили управлять машинами лет на двадцать позже, чем мужчинам.
– Сам знаешь, этот закон по сути дела не действовал никогда.
– Шуточку про обезьяну с гранатой не миррены придумали... Так что сразу расскажешь, в чём подвох, или самой искать, - Марина резко поднимает вверх дверь машины, - чего тут нет? Бензин не залит? Мотор разобран?
– Нет никакого подвоха. Сказал то, что есть.
– Ой ли? Мы оба — дети человека, обожающего в моторах рыться, у тебя самого ещё и мама на этом же погорела.
– То есть, если докажу, что водить умею, дашь и на других покататься?
– «Дину» и пожарную не дам, на остальных — почему бы нет.
– Мне «Дракона» водить доводилось.
– Думаешь, я твоего снимка на пятибашенном ТТ не видел.
Марина исчезает внутри машины. Впрочем, там габариты не те, чтобы можно было внутри затеряться. Тарахтение двигателя, машинка, дёрнувшись срывается с места и начинает ловко выписывать круги по гаражу. Танк в управлении куда сложнее.
Изнутри дверцу открывать не так удобно, но Марина справляется.
– Тут что, только ручные тормоза?
– Они тут вообще не сильно нужны.
– Я тебя убедила?
– Уровень детских машинок в парке.
– Так дай по нормальной дороге проехаться.
Рядом с включением света расположены и пульт управления воротами гаража. Открываются, уезжая вверх.
– Поеду твои клумбы давить!
– Попробуй лучше сад по кругу объехать — и обратно к воротам. Тогда поверю.
Палец поднят в оскорбительном жесте. Херенокт хмыкает. Он же Марину ещё совсем маленькую из дурного озорства этому жесту и научил.
Машинка снова стоит у ворот. Судя по виду, гоняя по саду, Марина никуда не врезалась.
– Я, кажется, вспомнила. Эту штуку ещё «машинка-чемодан» называют. Кто-то к ней ручку приделал, и за неё поворачивал.
– Эта ручка там штатная, под днищем, можешь проверить, как выдвигается.
– Не, не полезу. Я большие машины люблю.
– Будь ты парнем, сказал бы я тебе, кто любит всё большое.
Марина напоказ немного разводит большой и указательный пальцы.
– Всё большое любит тот, у кого своё маленькое. Эти шуточки мирренских лжеучёных я прекрасно знаю. На самом деле, размерами меряетесь?
– В возрасте младше твоего, случалось. Но я про девичьи причины зависти друг к другу из-за размеров сисек куда больше слышал. Да и ты совсем недавно явно проиграла кому-то подобное соревнование... Она ещё жива?
– Я не настолько мелочна, — цедит сквозь зубы Марина, - да и меня совсем не прыщики.
– Обратного я тебе никогда не говорил.
– Почему ты вообще женщинам нравишься?
– Потому что я мерзавец! - усмехается принц, - Вот ты явно разочарована, что не главный школьный объект популярности у противоположного пола.
– Я не Сонька, - огрызается Марина, - на неё даже девочки заглядываются.
– Как мило! Хоть что-то в этом мире не меняется. Нежная дружба «сордаровок», переходящая в нечто большая. Знаменитые девчоночьи вечеринки. Розовенькие сердечки к праздникам. На тебя даже девочки не смотрят?
– Ты точно мерзавец!
– Никогда и не утверждал обратного.
– Своего «Гепарда» дашь?
– Какого из?
– У тебя их несколько?
– А ты как думала?
– У тебя дом и так выглядит пристройкой к гаражу. Ключи давай. Поеду прокачусь.
– Я их и не вынимал. Стоит там же, где вчера оставлял.
Марина почему-то медлит.
– Ты не шутишь?
– Не в этот раз. Так рвалась, и не торопишься.
– Что не так на этот раз?
– Не верю, что тебе настолько хотелось просто покататься.
– Ты ведь меня из мести за Ангелочка изводил?
– Ты тем же самым занималась.
– На самом деле даёшь «Гепарда».
– Даю. Сильно не гоняй.
– Я знаю, как наш мир устроен. Дурных полицейских, решивших остановить подобную машину, просто не существует.
– Столбы и деревья и такие, и любые другие машины крайне лихо останавливают. Да и при подозрении на кражу могут открыть стрельбу на поражение. Жизни угонщиков не особо ценятся.
– Из-за куска железа способны убить человека. Куда наш мир катится?
– Ты же говоришь, хорошо знаешь, как этот мир устроен. Сама знаешь, сколько этот кусок металла стоит. Ну и делай выводы. Тебе и «Гепард» не особенно нужен.
– Это ещё почему?
– Главное назначение подобных машин, особенно у лиц твоего возраста — производить впечатление. У тебя же с этим откровенно не задалось. По городу могла бы кататься и на МИДвовских машинах. Выносить мне мозг тебе уже наскучило.
– Будет, чем похвастаться.
– Не выйдет. Я абсолютно уверен, среди твоих знакомых нет ни одной, кого бы волновал факт моего существования. Равно, как и то, на чём ты разъезжаешь.
– Какой ты проницательный!
– Меня, в том числе, и за это все женщины обожают.
– За всех-то не говори.
– Почему ты вечно всем недовольна, вредина мелкая?
– Это, вообще-то моя фраза.
– Какой наш мир маленький. Всех ради самого процесса поддеваешь?
– Я тебя зацепила уже. И сильно. Иначе бы была не здесь, а где-то в другом месте. Напишу Смерти, про то, как ты струсил. Не знаю уж, в какую сторону мнение о тебе изменится. Вряд ли сильно в положительную.
– Я вместе с ней воевал. Чего мы стоим — изучили давным-давно. Мнение одной девочки ничего не изменит.
– Но написала-то она всё равно мне. Значит, мнение этой девочки что-то значит.
– Банальная женская солидарность. По какому кругу обсуждение пошло?
– Так тебе же не надоело старой подруге, или кто там она тебе, косточки перемывать?
– Скорее, просто нечто новенькое для меня с девушкой препираться. Со мной обычно не спорят.
– Со мной частенько, тоже.
* * *
Херенокт тормозит чуть не обдав Софи гравием. Марина, усиленно подражая умирающему слизню с трудом перебирается через борт машины. От Софи прикуривать можно, подлетает со скоростью кометы, хватает сестру за руки, без сопротивления поворачивает к лицом себе. Что такое? Ничем не пахнет, зрачки в нормальном состоянии, всё остальное тоже никаким противозаконным воздействиям на первый взгляд не подвергалось.
Собираясь сказать что-то гневное, смотрит на ухмыляющегося брата. Потом на энергично кивающую ухмыляющуюся сестру. Понимает. В очередной раз под розыгрыш попала, слабоватое утешение — никто ещё ничего не заметил. Только они трое всё равно всё поняли.
Остаётся продолжить изображать гнев, уперев руки в бока. Народу вокруг немного, но что Херктерент с красавчиком-принцем препирались, заметят все. Догадавшихся, с каким именно будет значительно меньше, да и те промолчат в основном, ибо станет совсем не интересно, а тут такая сплетня!
Не стоило забывать — у кого из братьев запас дури и весёлого сумасшествия больше — неизвестная науке величина. Марина — известная максималистка во всём. Навязали правила игры, зла на них не хватает.
– Как погуляли?
Марина вскидывает большой палец.
– Отлично! Зря с нами не поехала.
Подобная мысль в хорошенькой головке зарождается только сейчас. С Хереноктом-то она первой встретилась. Собственный запас безумия уже достиг количества, необходимого для совершения выходок в сестрёнкином стиле. Поневоле вспомнишь, пусть с братьями общалась редко, они оба почему-то больше симпатизировали Марине, нежели ей. Отношение взрослых она, как и сестра, чувствовали очень чётко.
– Что натворили? Сами скажите, или ждать пока во всех газетах появится?
Марина выразительно смотрит в сторону города. Софи следит за ней взглядом.
– Видишь? Ничего не горит.
– Будто вы оба только поджигать умеете.
– Разумеется, не только, - усмехается принц, - у меня никогда не было старшей сестры, но ты всеми силами стараешься на неё походить.
Марина сгибается в приступе хохота, тычет в Софи пальцем.
– Старушка!
– Это заговор?
– Девочки! Хватит ссор! - в голосе принца лязгает отцовский металл, - Обе уже давно не пятилетние.
– В жизни не поверю, будто ты по нам соскучился. По Марине особенно, – не удерживается от шпильки Софи.
Кулак Марины встречается с выставленной рукой принца.
– Я же сказал, здесь мир должен быть. Я просто уезжаю. Могу не вернуться.
– У тебя же бронь, – искренне удивляется Софи.
– Ошибочка! Нет и никогда не было. Я просто не призывной состав, вполне годный для добровольчества, или наёмничества, – заканчивает со значением, – Съезжу на так понравившийся вам Архипелаг, проведаю старых друзей...
Марина с трудом сдерживает хихиканье, Херенокт ухитряется её пнуть, так что Софи вроде бы не заметила.
– Догадываюсь, что там у тебя друзья... – томно протягивает Софи, – подруги уж скорее.
– И это тоже! – принц резок, – Одна как раз недавно там погибла. Не самая близкая, – называет имя и фамилию, – знаете про неё?
Софи зябко ёжится, хотя и тепло. Та самая актриса с разбившейся лодки, чьего выступления так и не дождалась Дана. Мир тесен. За новостями столичной жизни следит, вблизи брата всегда есть какая-то женщина. Как правило, настолько известная, сразу и не разобрать, кто для кого там на самом деле фон. Погибшая числилась главной подругой братца довольно долго, около года, хотя с той поры уже больше двух лет прошло, и много чего произошло. Но Херенокта, получается, война зацепила куда сильнее, нежели её. Из сколько-нибудь близкого окружения принцессы никто не погиб, да и ближние родственники у большинства живы. У брата погибла бывшая – весьма важный по степени близости, с точки зрения Софи, человек. Правда, она не знает всех обстоятельств расставания, но громких скандалов с участием Херенокта в последние лет пять не было. Что раньше – для Софи пока проходит по категории почти времён Еггтовских походов.
– Вижу, знаете.
– Я видела, как тот самолёт на посадку заходил. Видно было, что он разобьётся. Но там были выжившее.
– Были, но ей не повезло. Хотя плавала она отлично. Лучшие места, в носу, лодка только несла боевые знаки, по сути дела оставаясь обычной пассажирской.
– Ты же не на могилу к ней едешь. Да и тела почти все здесь похоронили, на Острове только члены экипажа. Ты ведь к живым собираешься, – Марина не унимается. Всё-таки эту поездку, и то, что за ней может последовать считает своей заслугой.
– Естественно, в первую очередь я еду к живым. У неё здесь я уже побывал.
– Живым вроде неё, или другим каким-то?
Херенокт сверлит глазами Софи, та непонимающе моргает в ответ. Вроде бы ничего интересного про друзей брата не вспоминается.
– Ты, может быть, даже знаешь этих моих друзей.
– Может быть, я много с кем познакомилась.
– Таких бы не забыла!
Марина хихикает уже совершенно откровенно.
– Заговорщики! – устало машет рукой Софи, – Всё равно, выплывет ведь всё рано или поздно.
– Такие вещи выплывают, только если это кому-либо нужно, – глубокомысленно изрекает Марина.
– Иногда вы обе на моих старших сестёр похожи. Действительно, во время войны дети взрослеют быстрее. Только не гонитесь особо за взрослостью этой. Прошлого не вернёшь потом.
– У тебя от неё дети быть могли?
– Нет, но были такие мысли, если ещё будем держаться друг друга. Но раньше разошлись.
Марина втихаря злиться. Сумел братец в отместку во что-то неаппетитное её макнуть. Большей части её недавних высказываний не было бы, знай что у брата кто-то на Архипелаге погиб. При всей своей злобности, ни Димке, ни Рэде смерти она совершенно не желает. Ловко Херенокт отмалчивался, выслушивая её подколки, приберегая напоследок самый мощный удар. Ведь тоже знает, сколького мог не услышать, упомяни всего лишь об одном факте.
Но тут и самой думать лучше было надо, могла бы и сама догадаться. В такой части света, как Архипелаг, у человека, подобного Херенокту список знакомых вряд ли бы ограничился одной Смертью-Ангелочком.
За языком следить надо лучше, всё-таки возраст и жизненный опыт играет кое-какую роль. Тем более, Херенокт, в отличии от отца и брата, не особо любит умных женщин. Пришлось на своей шкуре в этом убедиться.
Ладно, отрицательный опыт — тоже опыт, знать теперь будем, насколько у некоторых может быть высок уровень скрытности.
Прислушивается, о чём там с Софи болтает. И тут невезение!
– Херенокт, ты на Архипелаге много кого знаешь?
– Хватает знакомцев.
– В резиденции или где?
– Я же сказал, на Архипелаге. Тебя интересует выборка по островам, или кто-то конкретный?
– Гвардейца Смерть знаешь?
Марина чуть не зарычала.
– Я ей и помог в Крепостной полк перевестись.
– Ты не знаешь, как она отнесётся, если я предложу ей Змеёй стать? Нравятся мне настолько цельные личности.
«Не тебе одной» - чуть было не брякнула Марина, - « Была уверена, про Смерть Сонька знала только имя. В лучшем случае — в полном варианте, а вон как оказывается. Глаз положила, как птичка, что всё блестящее к себе в гнездо тащит. Интересно, как братец сумеет скрыть, что у него самого к Смерти интерес, крайне отличающийся от Сонькиного, наличествует. Или, как знать, как знать. Эр вон на смерть очень странно посматривала. Надо признать, не больше, чем на других. Но подними разноглазая вопрос о переходе смерти в число их гвардейцев, пошлые мысли возникли бы сами собой».
– Такой вопрос вправе поднимать только Глава Дома.
– Она против не будет. С этой стороны никаких препятствий нет.
– Ты всегда была жутко хитрючей, - встревает Марина, - всё время всё самое ценное старалась заполучить.
– А ты мне всегда жутко завидовала. Вот! - неожиданно ловко показывает язык.
Херенокт только усмехается.
– Посылай предложение по установленной форме. Я не Смерть, чтобы что-то за неё решать. Предупреждаю, если сама не заметила, норов у неё ещё тот.
Марина не сомневается, намёка на что-то более важное в словах брата Сонька не заметила точно. Ему ведь может быть и выгодно, если Смерть окажется в столице совершенно без его участия. Ещё и Марина ни при чём окажется.
– Я бы хотела узнать, что лично ты о ней думаешь? Достойна?
– Она в твоём окружении окажется, не в моём тебе и решать.
– Но всё-таки. Сам же говоришь, пересекался с ней раньше.
– Пересекался и ни о чём не жалею. Свою бы жизни Смерти этой я бы без колебаний доверил.
– Даже так.
– Именно так, - незаметно подмигнув Марине, принц продолжает, - Я сам в ближайшие часы собираюсь на Архипелаг лететь. Скорее всего, и со Смертью увижусь. Если хочешь, могу ей твоё предложение передать, только ты уж позаботься оформить его надлежащим образом. В противном случае могут заподозрить дурную шутку с моей стороны. И убить. Её не просто так Смертью прозвали. Очень уж плохо у девушки с пониманием шуток.
– Потрясающе остроумным тебя далеко не все женщины считают, - выцеживает сквозь зубы Марина.
– Стареть начинаю, - беззаботно ухмыляется принц, - Больше за влюблённостями не гоняюсь. Мнения некоторых мне вполне достаточно. Все же остальные могут идти лесом.
– Ой! Тогда подожди меня немного. У меня есть МИДвовские бланки, сбегаю напишу по всей форме. От себя пару строчек добавлю... Только... У меня печать только личная, Смерть не узнать может.
– Узнает. У неё должность такая. Да ещё и я, как гарантия подлинности.
– Я скоро! - Софи убегает.
Херенокт и Марина переглядываются.
– Когда ты собраться успеешь, если не врёшь насчёт нескольких часов?
Принц хмыкает.
– Марина, я тебе брат, а не сестра. Мне три вагона вещей ни к чему, всё, что мне для путешествия надо — в один чемоданчик помещается. Он всё время где-то поблизости от меня находится. На этот раз — в багажнике «Гепарда».
– Так или иначе, Смерть в ближайшее время окажется в Столице. На самом деле Сонькину просьбу передашь?
– Только при угрозе, если переговоры по другим, интересующим меня вопросам зайдут в тупик.
– Сколько платьев на свадьбу заказывать? Учти, я розовое не ношу.
– Поздновато тебе уже ухи драть, - при этом Херенокт столь выразительно косится на упомянутые предметы, что Марина сочла за лучшее прикрыть их руками.
– Современная педагогика крайне осуждает подобные методы воспитания.
– На некоторых иные просто не действуют уже.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
