Глава 1.5 (начало)
Тренировки группы продолжались в прежнем ритме, выматывались все основательно, но и результат был налицо. Особенно радовало Багирова то обстоятельство, что его ребята действовали как единый организм, помогали друг другу осваивать нужные навыки, делились опытом, начинали понимать друг друга с полуслова. Снова его удивил Кареев, подошедший со своими идеями. Специальный жилет с карманами, в которых разложено многие вещи, столь необходимые при работе во вражеском тылу. Список этих самых вещей. Но капитан-лейтенант знал и про другое, мичман Сладкий поделился. Оказывается, с ним Кирилл обсуждал то, что могло здорово пригодиться в дальнейшем. К командиру юноша, однако, не спешил, видимо считал, что пока не время, а может хотел получше обдумать. Капитан-лейтенант и сам был опытным водолазом, работал в ЭПРОНе, поэтому и имел в своем звании приставку «инженер». Доводилось ему перед войной слышать и о ластах, вроде бы итальянцы использовали что-то подобное, но потом забылось за ненадобностью, совсем не до того стало. А теперь неуемный краснофлотец сам придумал, да еще и рисунки принес. Багиров не знал, что Кирилл задумывался и о водолазной, парашютной и даже альпинистской подготовке. Кареев, которым юноша становился во сне, в последних двух видах разбирался очень хорошо, только в первом посредственно, но это не помешало наметить более-менее стройную программу подготовки. Только сейчас и вправду было не до этого.
Мыслями своего подчиненного Арсений Игоревич поделился с Октябревым, который вскоре приехал и сам выслушал Кирилла. Немного подумав, капитан 3-го ранга в своей обычной манере проворчал:
- Вот что, молодое дарование, на флоте инициатива наказуема исполнением. Вот тебе адрес, там живут дядя Фима и дядя Яша, так их и называй, скажешь, что от меня. Они пошьют все, что угодно. О расчете не беспокойся, это мои проблемы. Арсений Игоревич, дашь ему свой мотоцикл. Я тебе другой выделю, все равно без дела стоит, мало кто у нас на такой технике ездить умеет. А ты, Кирилл, смотри! Свои ошибки люди коварно называют опытом. Ты, похоже, решил приобретать его ускоренным способом. Свободен, иди, отдыхай.
Когда Кареев ушел, Корней Иванович вздохнул:
- Жалко будет, если такая голова пропадет! Чувствую, это далеко не все, что он придумать способен. Слушай, а может отправить его в тыл, пусть там работает на благо Родины и Военно-морского флота?
Багиров покачал головой:
- Если выведем его из группы, то приказ он, конечно, исполнит, но ни нам, ни себе этого не простит. Я уже говорил и еще раз повторю, из всей группы он лучший, и это уже сейчас, а что со временем будет, когда он боевой опыт приобретет? Опасность есть, но надо дать ему возможность проявить себя по-настоящему. Что до эвакуации, а вы не думаете о возможности до этого самого тыла просто не добраться? Мы не посреди России, где сел на машину или в поезд и поехал на восток. До того же Крыма еще доплыть надо. Нет, не согласен, пусть здесь служит. К ребятам он привык, они к нему тоже. А я буду его к командным задачам подтягивать, не вечно ему в рядовых краснофлотцах бегать, пора и дальше расти.
- Вот над этим я подумаю, тут не все так просто. Он же сейчас рядовой боец, даже не командир отделения. Ладно, бывай, поеду, дел невпроворот.
Между тем мрачные предсказания кока сбывались. Пакаляк стал медленно, но методично задалбывать разведчиков наведением порядка и бесконечными уборками. Сам же он «набирался опыта». Стрелял лейтенант посредственно, рукопашным боем владел не лучше, ножевого и вовсе не знал. Общефизическая подготовка была хорошей, а строевая и знание уставов и вовсе на «пять с тремя плюсами», как он сам с гордостью говорил. Заниматься вместе с подчиненными Осип Охримович считал ниже собственного достоинства, зато в отсутствии Багирова, часто отлучавшегося по различным делам, стал устраивать строевую подготовку и внеочередные уборки. Особенно он «полюбил» самого молодого в команде, посчитав, что должен сделать из салаги настоящего служаку. На первый раз все сочли это чудачеством и способом показать власть, в наличии которой, впрочем, никто и не сомневался. Но вскоре стало понятно, что это система и мичман вызвался поговорить с командиром. При разборках Багирова с Пакаляком никто, естественно, не присутствовал, но лейтенант выскочил из домика злой, а на следующий день капитан-лейтенанта вызвали в штаб.
Сам же Кареев уже съездил к забавным пожилым евреям, оказавшимся, к тому же, двоюродными братьями. Дедки под шестьдесят, говорившие с непередаваемым одесским юмором, пообещали «исполнить все в лучшем виде за ради Корнюши» и просили заехать через два дня. Кирилл теперь с полным правом пользовался бывшим командирским Иж-9, а сам Багиров ездил на трофейном BMW R71 с боковым прицепом.
За ужином вечно знающий все лучше всех кок потихоньку поведал разведчикам, что у лейтенанта в штабе флота имеются аж два родственника при серьезных должностях, так что командира, скорее всего, сейчас пропесочивают до состояния самовара. Не успели моряки обсудить полученную информацию, как за окном раздалось знакомое подвывание и в расположение заехала полуторка, из нее бодро выскочил командир, красная звезда с золотой окантовкой, два средних и один узкий галун с красными просветами на рукаве выдавали в нем лицо военно-политического состава в звании старшего политрука. Судя по багажу из чемоданчика и вещмешка прибыл он не для разговора. Из домика командного состава показался Пакаляк, поприветствовал старшего по званию, выслушал его, показал на свое жилье и увел внутрь. Наблюдавший вместе со всеми эту картину Карпенко глубокомысленно произнес:
- Что-то здесь командования становится больше, чем нас с вами.
Неунывающий мичман хмыкнул и скомандовал:
- Закончить прием пищи. До отбоя еще далеко, есть чем заняться.
На утреннем построении лейтенант, поджимая и без того тонкие губы, объявил, что комиссаром отряда назначен старший политрук Ростовцев.
- А зовут меня Вадимом Васильевичем, - улыбнулся тот. – На флоте с 30-го года, служил на Балтике, участвовал в войне с белофиннами, потом перевели сюда, на Черноморский флот.
На вид ему было около тридцати, может немного больше, крепкий, хотя и не такой широкий, как Квитко, лицо с крупными чертами могло показаться излишне суровым, но его выдавали глаза. Чуть внимательнее посмотрев на Ростовцева можно было с уверенностью сказать, что этот сильный человек несомненный добряк, а уж стоило ему улыбнуться, всякие сомнения в этом отпадали сами собой. Каждый разведчик представился, комиссар пожал всем руку, после чего лейтенант остался на хозяйстве, а Вадим Васильевич с личным составом пробежал обычный утренний кросс, позанимался на перекладине и отправился в кают-компанию. Лейтенант уже снял пробу и одобрил пищу к раздаче, старший политрук с аппетитом съел завтрак, похвалил кока и обратился к Кириллу.
- Кстати, Кареев, вы ведь должны сегодня ехать за своими вещами. Можете отправляться.
Дядя Яша и дядя Фима не подвели, когда юноша на пофыркивающем мотоцикле приехал в Одессу, все было уже готово. Расплачиваться за заказ должен был сам Октябрев, поэтому разведчик просто поблагодарил мастеров, упаковал вещи в мешки, приторочил их к багажнику и отправился обратно.
На выезде из города Кирилл неожиданно попал в затор. Вообще-то, движение автотранспорта по дорогам интенсивным не было, но людей перемещалось много, ездили подводы, поскольку велись интенсивные строительные работы на рубежах обороны. Разведчики почти не покидали расположение отряда, поэтому не могли в полной мере оценить масштаб проводимых работ, а он был впечатляющим. Другое дело, что силы распылялись сразу на несколько рубежей, полезность некоторых работ была под большим вопросом, те же противотанковые рвы. Обстановка на передовой требовала внесения изменений в планы, что еще больше добавляло сумятицы, а уж периодически возникающие слухи о высадке противником десантов и вовсе порой приводили к паническим настроениям, особенно среди гражданских.
Разведчик остановил мотоцикл около двух полуторок, рядом с которыми стояло два десятка молодых людей в гражданской одежде, но с винтовками в руках.
- Что здесь происходит? Почему все мечутся как угорелые? – обратился к ним Кирилл.
- Говорят, что противник высаживает десант на побережье и что оборона прорвана и вражеские танки скоро будут здесь! – срывающимся от волнения голосом ответил парень лет двадцати в когда-то светлом, а теперь сильно перепачканном землей пиджаке.
- А кто это говорит?
- Не знаю, все говорят, - растерялся тот.
- Не все, а паникеры и, вполне возможно, вражеские агенты. Какие у румын танки? Кавалерия есть, а вот бронетехники у них мало, так что отставить упаднические настроения. Вы кто такие?
- Мы из истребительного батальона, - немного приободрился собеседник.
- А старший у вас где?
- Ушел туда, - парень махнул рукой вперед, - стоим, ждем неизвестно чего.
- Слушай мою команду! Десять человек за мной, остальные остаются около машин. Тебя как зовут? Аркадий? Хорошо, ты старший. Задача – останавливать весь транспорт, проезд не загромождать, всех, распускающих слухи о прорыве и десантах противника, задерживать до выяснения.
Соваться на мотоцикле в кашу из телег, которые возчики пытались развернуть, грузовиков и мечущихся людей Кареев не стал, он оставил технику рядом с машинами истребительного батальона и начал проталкиваться вперед. Вокруг ругались и кричали, лошади ржали, грузовики сигналили, просто удивительно, сколько шума могли создать всего десяток полуторок, две дюжины телег и немногим более сотни людей.
- Спасайтесь, бегите, танки вот-вот будут здесь! – кричал, размахивая руками, какой-то встрепанный мужичок в сбитой набекрень шляпе.
Кирилл ринулся к нему, тот попытался скрыться в толпе, но путь преградила телега, а через несколько секунд разведчик уже завернул ему руку за спину.
- Так, принимайте одного.
Один из возчиков, видимо обезумев от страха, принялся нахлестывать кнутом лошадь, телега рванулась вперед, но тут же зацепилась осью на другую повозку, ее повело в сторону, она стала опрокидываться. Совсем рядом оказалась девушка в военной форме, Кареев рванулся к ней, схватил за руку и успел отдернуть от того места, куда через мгновение завалилось немудреное транспортное средство. Возчик с выпученными глазами замахнулся на разведчика кнутом, но тот быстро шагнул к нему и влепил левый хук, отчего мужик тут же завалился, а к лошади кинулись сразу несколько человек и удержали бьющееся животное. Появились сотрудники НКВД и принялись активно наводить порядок, а Кирилл смог, наконец, рассмотреть девушку.
На вид ей было лет двадцать, не больше. Судя по темно-зеленым петлицам и эмблемам она являлась младшим военюристом. Небольшого роста, с копной рыжих волос и бездонными изумрудно-зелеными глазами, но почти без конопушек на лице, что у людей с таким цветом волос очень редко встречается, она Карееву сразу понравилась и он совершил большую глупость, с улыбкой уставившись на нее.
- Чего вылупился! – пронзительно завопил над ухом весьма противный визгливый женский голос. – А ты, Светка, приди уже в себя! Пошли быстрее!
Рядом оказалась еще одна воендевушка со знаками различия младшего военюриста, гораздо более полная и крупная, она схватила подругу за руку и потащила за собой. НКВДшники быстро навели порядок, уже через десять минут Кирилл смог выбраться из затора и вскоре прибыл в расположение отряда.

Отредактировано Olle (06-07-2018 22:24:52)