Глава 1.7 (продолжение)
Корней Иванович попил с командирами чаю и уехал обратно, а через некоторое время, уже в полной темноте, подъехали несколько грузовых автомашин, из которых горохом посыпались матросы, из кабины первой полуторки важно вышел Пакаляк. Поднялась легкая суета, новоприбывших стали размещать в домиках, уже не столь вольготно, как прежде, Карпенко озаботился ужином, командование, отдав необходимые распоряжения и назначив ответственных, уединилось в штабе. Через некоторое время личный состав расположился на отдых, только в штабном домике еще долго горел свет.
Утром следующего дня снова приехал Октябрев. С широкой улыбкой на лице он объявил, что в связи с прибытием пополнения в оргштатной структуре отряда командование базы произвело некоторые изменения. Шелестунов, Квитко и Кареев назначены командирами взводов, остальные из первого состава разведотряда теперь являются инструкторами. Илья Карпенко стал командиром отделения обеспечения, ему одному теперь не справиться с приготовлением пищи на целую роту краснофлотцев, да и организация складского хозяйства требовала времени и сил. Корней Иванович также рассказал, что согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 18 августа Военному Совету флота предоставлено право присваивать звания до старшего лейтенанта и им равных включительно начальствующему составу, младшим командирам и красноармейцам, отличившимся в боях за Родину. Так что вскоре вопрос о новых званиях для разведчиков будет решен, по крайней мере командующий Одесским оборонительным районом контр-адмирал Гавриил Васильевич Жуков обещал ходатайствовать перед командующим флотом самым серьезным образом.
После завтрака личный состав отряда был построен на площадке перед жилыми домиками, которую Пакаляк любил использовать как плац, Корней Иванович сказал краткую речь, в которой поздравил новоприбывших с зачислением в состав героического разведотряда №1 и представил командиров и инструкторов. Надо сказать, что представление командира первого взвода краснофлотца Кареева вызвало на лицах подчиненных кислые ухмылки, заметившие эти гримасы командиры насмешливо переглянулись.
- Командиры взводов, личный состав в вашем распоряжении, - объявил Багиров.
Расписание занятий составили еще вчера, так что тематика занятий уже известна, но сначала следовало познакомиться. Кирилл увел свой взвод на дальний конец плаца.
- Ну что ж, давайте знакомиться. Меня зовут Кареев Кирилл Валерьевич.
В строю кто-то хмыкнул.
- Сразу же возникли вопросы?
- Скажите, товарищ командир, а воюете вы давно? – усмехаясь в усы спросил старшина 2-й статьи, высокий парень лет двадцати трех.
- С первого дня в составе роты морской пехоты Дунайской военной флотилии, командовал отделением.
- А в разведку как попали?
- Когда вывели в Одессу, мне и командиру второго взвода старшине Шелестунову предложили перейти в разведотряд, мы согласились. Если вы беспокоитесь об отсутствии опыта, то зря, он у нас есть. Чему и как учить хорошо знаем.
Поскольку командиры отделений и замкомвзвода еще не назначались, пришлось заняться и этой проблемой. Усатый старшина 2-й статьи, назвавшийся Антоном Тузовым, стал командиром первого отделения, старший краснофлотец Иван Селезнев второго, старший краснофлотец Семен Донченко третьего. Заместителем командира взвода Кирилл назначил старшину второй статьи Гавриила Железняка. Все краснофлотцы, которых привез Пакаляк, накануне прибыли из Севастополя и никакого боевого опыта не имели. Кареев был удивлен, что для комплектования разведотряда не взяли никого из числа уже воевавших под Одессой краснофлотцев, но потом выяснилось, что это являлось инициативой Пакаляка, он имел возможность выбора, но принял такое странное решение, объяснив его тем, что лучше научить с нуля, чем переучивать. Чему тут переучивать никто не понял, но что-либо менять уже поздно. Впрочем, первые же тесты на выносливость показали вполне удовлетворительные физические кондиции новобранцев, с огнево й подготовкой также все оказалось не так уж плохо, остальное дело наживное.
Вот только времени для наживания совершенно не хватало. К тому же Кирилл опасался, что возросшая численность отряда может привести к его использованию не совсем по профилю, вернее, совсем не по профилю. В своих непрекращающихся снах он получал самую разную информацию, в частности о том, что разведподразделения Черноморского флота несли тяжелые потери и даже гибли целиком, но тот Кареев являлся сухопутным разведчиком и его знания в этом вопросе были отрывочны и неполны, юноша понял только, что эти события случились гораздо позже и не в районе Одессы. С другой стороны, ход войны, который знал взрослый Кирилл, пока очень походил на происходящее сейчас. В любом случае, делиться этим с кем-либо было совершено неразумно, так что юноша решил более внимательно анализировать получаемую информацию и держать язык за зубами.
Повышению авторитета новоиспеченного командира первого взвода способствовали два фактора. Первый заключался в том, что все требуемое от подчиненных сам Кареев делал очень хорошо. Второй являлся субъективным и состоял в отношении к нему других старожилов отряда, авторитет Кирилла был высок и это замечалось сразу. Единственным человеком, который явно демонстрировал, что Кареев и два других взводных ему не ровня, являлся, конечно, Пакаляк. Осип Охримович считал себя кадровым командиром, не этим выскочкам, поднявшимся волей случая, конкурировать с настоящей военной косточкой. Впрочем, он был достаточно умен, чтобы не заявлять об этом прямо, зато с удовольствием гонял новичков на строевых занятиях и требовал досконального знания уставов, его рвение в этих вопросах неоднократно умеряли командир и комиссар, как и увлечение всякого уборками.
Между тем, пользуясь пассивностью противника части Одесского оборонительного района предприняли ряд ударов по врагу и потеснили его во всех секторах. Этому способствовали и подкрепления, перевезенные на кораблях Черноморского флота, а также доставка ряда важных военных грузов. Разумеется, ни о каком разгроме неприятеля речь не шла, но перспективы дальнейшего удержания города становились более благоприятными. Для разведотряда это означало возможность дальнейших тренировок, причем капитан-лейтенант уделял внимание не только новичкам. Мастерские базы изготовили ласты для всего первого состава разведчиков, командование выделило гидрокостюмы и дыхательные аппараты и теперь Багиров и Ростовцев активно делали из них настоящих водолазов. Несколько омрачало вынужденное оставление новичков на Пакаляка, который с удовольствием занимался с ним строевой подготовкой, но иного выхода командиры не видели. Взрослый Кареев имел некоторый опыт погружений, так что общие представления Кирилл имел, но все равно учеба давалась нелегко. Ограниченная видимость, обжатие тела под костюмом давлением воды, совершено иные звуковые эффекты, ощущение некоторой скованности движений и многое другое, ко всему этому разведчики только начали привыкать. Юноша сразу обратил внимание на то, что дыхательный аппарат был предназначен для непродолжительного пребывания под водой, в первую очередь для выхода из аварийной подводной лодки, тогда как выполнение диверсионных задач потребует гораздо более длительных погружений. Америку он не открыл, опытные водолазы Багиров и Ростовцев это прекрасно понимали и уже активно занимались данным вопросом. Очевидным решением являлось увеличение емкости баллонов с воздухом или их количества, над этим работали инженеры военно-морской базы. Задача достижения больших глубин также не ставилась, работали на десяти-пятнадцати метрах, не более. После нескольких дневных погружений пробовали действовать в темное время суток, выходить из подводной лодки через торпедный аппарат и тем же путем возвращаться обратно. Субмарину-малютку выделил, скрепя сердце, лично Октябрьский, который все-таки относился к разведотряду №1, а вернее к его командиру, несколько предвзято. В данном вопросе его поддерживал, а скорее даже распалял, ЧВС дивизионный комиссар Николай Михайлович Кулаков. Зачем ему это нужно, никто не понимал, да и время для разбирательств было явно неудачное, так что командование отряда сосредоточилось на внутренних проблемах.
В конечном итоге среди них обозначились две нерешаемые. Первая состояла в том, что Квитко через торпедный аппарат выйти и зайти не мог, слишком уж был широк в плечах. И без того огромный, в гидрокостюме он определенно рисковал застрять, поэтому Багиров распорядился подобные тренировки проводить без него. Вторая заключалась в чересчур примитивных средствах подводного ориентирования, собственно, кроме компаса ничего и не имелось. А вот подводный буксировщик мастерить начали, здесь снова отметился Кареев, поскольку из своих снов кое-какую информацию имел. Никаких переделок из торпед лепить не стали, хотя некоторые узлы использовали. Буксировщик сразу стали проектировать индивидуальным, над ним также трудились инженеры военно-морской базы. Впрочем, ни улучшение ИСА-М, ни создание буксировщика не являлись первоочередными задачами, а вот тренировки личного состава проводились с максимальной интенсивностью, на это и уходила основная масса сил и времени командиров взводов и инструкторов. Лишнего вооружения в Одессе не имелось, но для разведотряда выделили по одному ручному пулемету и одной снайперской винтовке на отделение, а вот с автоматами было совсем туго, так что их имели лишь Багиров, Ростовцев и Пакаляк.
Комиссар ежедневно находил время для проведения политинформаций, темами становились как события в обороняющемся городе, так и на всем фронте, хотя первое чаще. Вадим Васильевич рассказывал о трудовом подвиге рабочих, перевыполняющих план вдвое за себя и ушедших на фронт товарищей, о сдаче крови жителями, о моряках и рабочих порта, разгрузивших пароход «Белосток», доставивший боеприпасы, прямо во время налета вражеской авиации, о пулемётчице первой роты первого батальона 54-го Разинского полка комсомолке Нине Ониловой, о многом другом. В чем в чем, а в недостатке тем для политинформаций проблем не было. Все эти новости живо обсуждались краснофлотцами разведроты, они рвались в бой, ведь трудно усидеть в тылу, когда товарищи воюют и совершают такие замечательные подвиги.
- Товарищ командир, когда же на передовую? – в бессчетный раз спрашивал самый неугомонный из командиров отделений, старшина Тузов. – Братишки там из последних сил бьются, а мы тут сидим!
- Во-первых, не сидим, а готовимся. И подготовлены вы пока плохо, очень плохо! Вы что хотите, за неделю всю премудрость постичь и пойти румынам хвосты крутить? Вояки! Вы не простая пехота, а разведчики, вернее личинки разведчиков.
Последние слова вызвали громкий хохот почти у всех бойцов взвода, отсмеявшись, Антон спросил:
- А что во-вторых?
- Во-вторых, если хотите начать воевать прямо сейчас, нет проблем, пишите рапорты об исключении их отряда. Желающие есть?
Желающих не оказалось, но вопросы продолжались:
- Командир, но ведь сам-то ты в разведку еще в первый месяц войны ходил, мы чем хуже?
- Ничем. Только я умел больше, чем вы сейчас, а вы учиться не хотите, вам в бой надо.
- Это верно, - заметил подошедший Ростовцев, – ваш взводный два раза с одним ножом в зубах Дунай у Измаила переплывал, потом отделением командовал, а при штурме Килия-веке взводом. В своем взводе морских пехотинцев он за физическую подготовку отвечал. Рукопашным и ножевым боем владеет, стреляет отлично, машину и мотоцикл водит, с парашютом прыгал, водолазное дело осваивает. Умеет на местности маскироваться, двигаться быстро и бесшумно, немецким хорошо владеет. Вами, кстати, очень даже неплохо командует. И вы думаете, он это все здесь за неделю-другую постиг?
Тузов почесал в затылке и вздохнул:
- Конечно не за неделю, только тогда войны не было.
- А какая разница? – удивился Кареев. – Есть определенная планка, пока ее не достигнете, вы балласт, а не разведчики. Угробить вас в первом же бою я не хочу, так что продолжаем заниматься. В конце концов, есть повыше меня начальство, у меня свои планы, а получим приказ и начнем действовать. И чем лучше вы научитесь, тем больше шансов остаться в живых и снова бить врага. Погибнуть сейчас не проблема, выжить и сражаться дальше гораздо труднее.