Глава 1.9 (начало)
Говорят, что путь домой короче. Может быть, но только не в этот раз. Еще до рассвета вокруг поднялась нездоровая суета, пришлось срочно искать место для дневки, хотя отошли всего километров на семь, а хотели минимум на десять. Небольшой овражек, поросший по краям густыми кустами, нашелся быстро, туда группа и нырнула. Впрочем, поиском диверсантов противник не занимался, исключительно внутренними разборками.
- Смотри, как их разобрало! – хмыкнул комиссар. – Неужели наш банальный набег на склад со жраниной привел всех в такое возбуждение?
- Это вряд ли, - задумчиво ответил капитан-лейтенант. – Что-то еще произошло. Сейчас сидим тихо, а вечером попытаемся взять языка, надо определиться.
Личный состав эту идею воспринял с энтузиазмом, а пока по очереди отдыхали, все-таки ночь выдалась хоть и не особенно напряженная в плане физической нагрузки, но волнительная. Хотелось, конечно, поесть горяченького, но удовольствовались поднадоевшими консервами, на лицах явно читалась тоска по стряпне старшины Карпенко.
- Ничего, - хмыкнул Сладкий, - вернемся, наедимся до отвала. Илья к нашему возвращению всегда что-нибудь вкусненькое приготовит.
- У него все вкусненькое, - пробормотал Квитко.
- Хватит душу травить! – возмутился Степан. – Нашли время о еде говорить.
- При чем тут душа? – тут же влез Камиль. – Душу борщом да пирожками не ублажают, это чревоугодие называется!
- Грамотный? – зловеще поинтересовался Тарас. – А вот я тебя сейчас обниму!
- Ага! – удовлетворенно сказал Аристарх.
- И тебя обниму, это ты разговор затеял!
Сладкий и Бекетов переглянулись и сделали такие испуганные лица, что даже Ростовцев не выдержал, прыснул от смеха, а командир показал им кулак. Облизав ложки, свободные от дежурства стали укладываться спать, только татарин, прежде чем лечь, хорошенько припрятал консервные банки. Забрызгал противный мелкий дождик, все укрылись плащ-палатками. Отстояв положенные часы, сверху спустились Кареев и Николаев, тоже поели и улеглись на отдых. Артем вскоре засопел, а к Кириллу сон пришел не сразу. Снова вспомнились ребята из его взвода, да и из других тоже, потом мысли переключились на Светлану. Свое место на этой войне он, похоже, нашел, а вот ее каково? В своих снах молодой человек видел, что в армии и правоохранительных органах служат женщины, но, как правило, не в боевых частях. Но там и войны нет, а здесь она идет и не местный конфликт какой-нибудь, а война на выживание, на истребление, тотальная война, на такой даже думать о личном нельзя. А почему нельзя, она же когда-то кончится! Неужели в стране мужиков мало, чтобы еще и женщины оружие в руки брали? Так берут и будут брать, станут летчицами, снайперами, зенитчицами и разведчицами. Имеет ли он право желать, чтобы его Солнышко отсиживалось в тылу, когда другие воюют? Но ведь в тылу люди не отсиживаются, а куют победу, каждый на своем месте. Ну, сам-то ковать ее в тылу ни за какие коврижки бы не согласился. Поняв, что окончательно запутался, Кареев решил поговорить на эту тему с командиром и комиссаром, это его успокоило и юноша быстро заснул.
Разбудили Кирилла, когда уже начало темнеть. Снова галеты с тушенкой, вода из фляжки, все, готовы.
- Выдвигаемся к Пионерскому, и по пути, и ситуацию проясним, - объявил Багиров.
До села недалеко, километра три, так что за час добрались и расположились метрах с двухстах от окраины, чтобы оглядеться. Опять зарядил дождь, несильный, но его шум маскировал звуки шагов, что уже неплохо. Собак не слышно, значит здесь немцы квартируют. Не успели толком изучить ситуацию, как сказочно повезло. В село спешили два немца с катушками проводов и путь их пролегал совсем рядом от места, где лежали разведчики, там шла тропинка из Новосельцев. К темноте глаза давно привыкли, так что группа захвата из Кареева, Бекетова и Шелестунова двигалась довольно уверенно. Гансы не ожидали, что рядом с ними вдруг возникнут темные фигуры и не успели даже вскрикнуть. Моряки подхватили добычу и поспешили удалиться от села, чтобы допросить пленников.
Немцы оказались связистами, обер-ефрейтор и рядовой, они протянули полевой провод из Пионерского в Новосельцы и возвращались обратно. Кареев сделал максимально зверское лицо, и без того размалеванное сажей, и пообещал выколоть обер-ефрейтору глаза, сначала один, потом другой. После укола чуть пониже века тот выложил все, что знает. Повышенная активность расквартированных в окрестных населенных пунктах подразделений оказалась связана с тем, что «эти румынские собаки совершили прошлой ночью два налета на склады». Во Владимировке даже дошло до стрельбы, они убили часового, в Матышевке все обошлось тихо, но обнаружили пропажу. Обозленные фрицы наведались в Каменку, где и устроили разборки, в ходе обыска нашлись украденные продукты, далеко не все, к сожалению, то ли успели сожрать, то ли на что-то уже променяли. Но мамалыжники успели предупредить своих и на выручку пехоте примчалась доблестная румынская кавалерия. Все могло закончиться плохо, лишь вмешательство старших офицеров предотвратило большую кровь, хотя гансы изрядно отдубасили своих вороватых союзников.
- Неизвестно, к чему это приведет, - закончил свой рассказ старший из связистов. – Мы теперь им совсем не доверяем, как и они нам. Я сам лично слышал, как господин обер-лейтенант Ширах говорил, что еще разберется с ними на передовой. Вы ведь нас не убьете?
Вместо ответа Бекетов и Каримов просто и без затей ударили их ножами в сердце.
- Это что же получается? - проговорил Сладкий. - Днем немцы их на мысль навели?
- Очень даже возможно, - согласился Багиров. - Хотя не исключаю, что они это заранее планировали, просто мы удачно вмешались.
- Да какая разница, удачно же вышло, пусть теперь грызутся! – усмехнулся комиссар.
- Ладно, припрячьте этих получше, чтоб дольше искали и ходу!
Мрачный рассвет застал группу в пятнадцати километрах от Пионерского, до линии фронта оставалось не так далеко, уже и стрельба слышна. Примерно в километре стоял старый сарай, дождь усилился, но Багиров решительно отказался от мысли расположиться на дневку в нем. Метрах в трехстах от строения проходила дорога, по которой время от времени передвигались небольшие подразделения пехоты, подводы и автомашины. Если кому-то придет в голову свернуть и немного обсушиться, получится очень печально для разведгруппы. Опасения капитан-лейтенанта оправдались, в начале четвертого пополудни в сарай забрались кавалеристы, десятка два и просидели там более двух часов. Когда стемнело Арсений Игоревич повел своих людей дальше и перед рассветом 6 октября изрядно вывозившиеся в грязи моряки оказались, наконец, в окопах 95-й стрелковой дивизии. Разведчиков отвели на КП к командиру полка интенданту 3-го ранга Тимофею Денисовичу Билюге, тот сумел связаться со штабом базы, откуда и приехал за своими орлами сам Корней Иванович Октябрев. Добрался он быстро, но все успели попить горячего чаю, правда, весьма жидкого, заварка была в дефиците. Поблагодарив пехотинцев за проявленное гостеприимство, группа на неизменном ЗиСе отправилась на свою базу. Предупрежденный заранее Илья Карпенко не только сообразил ужин, но и натопил баню, куда прибывшие с удовольствием и направились. Когда переодевшиеся в чистое и наевшиеся картошки с мясом разведчики отправились на отдых, в кают-компании остались только Октябрев, Багиров, Ростовцев и Кареев, Корней Иванович, поставив на стол пустую кружку, произнес:
- Такие дела, ребятки, принято решение об эвакуации.
- То есть как? Дела же неплохо идут, фронт держим, от города их отжали! – возмутился Вадим Васильевич.
- Подожди, не кипятись! У нас неплохо, хотя, если честно, не так уж и хорошо. Людей не хватает, с боеприпасами проблема, так что вопрос о том, сколько мы еще продержимся, не так уж прост. Но дело совершенно в другом. Восточнее дела намного хуже, Крым надо оборонять. И это решение Ставки, так что собирайтесь, товарищи. Перебазируемся в Севастополь.
Когда капитан 3-го ранга вышел, комиссар с горечью произнес:
- Вот же гадство! Старались, а все зря!
- Ничего не зря, - ответил Кареев. – Будем надеяться, что клин между немцами и румынами мы забили, а где треснет, здесь или в Крыму, разница невелика.
- Ты что такое говоришь! Как это нет разницы? Одесса, она одна на всю страну!
- Успокойся, Вадим, он прав. И Минск в стране один, и Киев.
Ростовцев немного помолчал, потом вздохнул:
- Извините, погорячился. Люблю я этот город, многое у меня с ним связано. Но воевать надо дальше, в Севастополь, так в Севастополь!
Не спеша допили чай и Кирилл решился поговорить о личном:
- Слушайте, мне совет нужен. Вы о моих отношениях со Светой Синичкиной знаете. В общем, сейчас не время об этом думать, но ничего с собой поделать не могу. Боюсь я за нее!
- Так что в этом такого? – удивился Багиров. – За тех, кого любят, боятся, это естественно.
- Я бы вообще женщин с фронта убрал!
- Ну ты, брат, замахнулся! Нет, конечно, никто не против, только это из области сказок.
- Подожди, Арсений, я, кажется, понял, - проговорил комиссар. – Ты хочешь ее в тыл отправить?
Кареев вздохнул:
- Нечестно это, другие останутся, а ее отправят. Даже если такое чудо случится, откажется она. Да хоть бы со мной рядом была, а то ведь потеряемся в этой сутолоке.
- Вот что, иди-ка спать, утро вечера мудренее. Ничего сейчас не сделать, а дальше посмотрим. Эвакуация не бегство, все по плану будет.
Когда младший лейтенант ушел Ростовцев повернулся к командиру:
- Ты помнишь, Корней как-то говорил, что им переводчик нужен?
- Ну, говорил, это тут при чем?
- А я случайно узнал, она, оказывается, несколько языков знает, в том числе немецкий!
- Вот теперь поподробнее.
- Ну, когда наш Кирюша в эту рыжую втрескался, я про нее решил получше узнать. Мама у нее преподаватель немецкого и французского языков, в Киевском университете работала. Но это последнее время, а до этого семья по всему Союзу путешествовала, Забайкалье, Крым, Подмосковье, потом уже Киев. Кстати, в Подмосковье она в одном классе училась с ребятами из Испании, так что неплохо знает немецкий, похуже французский и даже испанский. Причем, вполне может и в военных терминах разбираться, мама-то ее в Забайкалье и Крыму с командирами армии и флота занималась.
- Так она же в военной прокуратуре работает, кто ее к разведотдел переведет?
- Ты Октябрева знаешь, он с кем угодно договорится. В любом случае попытаться надо. Только давай Карееву пока ничего говорить не будем, не надо обнадеживать, вопрос-то очень непростой.

Отредактировано Olle (19-08-2018 12:39:33)

Глава 1.9 (продолжение)
На следующее утро Кирилл, внезапно устыдившись своего порыва в такой напряженный момент, разговоров на личные темы больше не заводил. Дел хватало, капитан-лейтенант перечитал написанные накануне отчеты, одобрил их и собрал личный состав. График эвакуации до разведотряда никто, разумеется, не доводил, Корней Иванович лишь обмолвился, что уходить они будут одними из самых последних. Никаких дат он не назвал, но сказал, что несколько дней у них еще есть. Отделение обеспечения во главе с Карпенко занималось подготовкой имущества к вывозу, а для остальных тоже нашлось дело.
- В разведку пока ходить не придется, но надо помочь нашим в Западном секторе обороны, там, где вы выходили, на участке 95-й дивизии, - поставил задачу Багиров. – Там, где стоят румыны, временное затишье, а вот немцы решили, видимо, показать, как надо воевать. Принято решение перебросить туда с других участков снайперов, так что пойдут Кареев, Николаев и Каримов. Сладкий и Бекетов помогут саперам в минировании объектов, остальные здесь, готовятся к эвакуации. Сколько эти самые несколько дней неизвестно, может послезавтра, а может через неделю. Секретность, блин!
Снайперская группа переоделась в пехотную форму, взяла изготовленные собственноручно «лохмашки», Илья упаковал в вещмешки кое-какие продукты. Предполагалось, что питание и, при необходимости, боеприпасы обеспечат пехотинцы, но хозяйственный командир отделения обеспечения решил, что по паре банок тушенки, буханке свежего хлеба и несколько свежих овощей на каждого их не сильно обременят, марш-броски совершать нет необходимости. Каждый взял свою СВМ, нож, лопатку,  Кареев ТТ, остальные наганы.
Плотно позавтракав, разведчики погрузились в знакомый ЗиС и отправились сначала в Одессу, где высадили минера и его помощника около штаба базы, а затем на позиции 90-го стрелкового полка, где их принял уже знакомый Тимофей Денисович Билюга, он выглядел очень усталым, но не терял оптимизма.
- Привет, разведка! К нам на помощь?
- Товарищ интендант 3-го ранга, группа снайперов разведотряда №1 Черноморского флота прибыла. Заместитель командира отряда младший лейтенант Кареев.
- Вот и славно, у нас тут затишье образовалось, так что обустраивайтесь, с коллегами своими познакомьтесь, они сейчас завтракают. Сами, кстати, не желаете?
- Спасибо, мы только что у себя плотно покушали. А снижение активности противника с чем связано?
Командир полка немного удивленно посмотрел на шустрого младшего лейтенанта и, чуть помедлив, ответил:
- На рассвете мы атаку отбили, немцы понесли большие потери.
- А почему их артиллерия молчит? Обычно в таких случаях они ее подключают, ну и авиацию, само собой.
- Хм-м, вообще-то верно. Говорят, что с румынами у них сейчас коса на камень нашла, может опять делят чего. В общем, не знаю, перегруппировываются они, скорее всего, мы их утром много положили.
Помощник начальника штаба полка показал разведчикам их сектор, затем лейтенант с перевязанной головой проводил моряков в просторную землянку, в которой за двумя длинными столами бодро стучали ложками по котелкам полтора десятка человек, среди которых была молодая женщина лет двадцати пяти. Хотя Кирилл видел ее в первый раз, он, почему-то знал, как ее зовут, Людмила Павличенко.
- Здравствуйте, товарищи, - поздоровался разведчик. – Приятного аппетита.
- Смотри, Люда, старшая группа детсада на экскурсию приехала! – хмыкнул внушительный детина лет тридцати с густыми, как у моржа, усами.
Вид у новоприбывших и вправду был, по сравнению с остальными, несерьезный, безусые мальчишки, в землянке находились люди как минимум на пять лет старше, а многим уже за тридцать. Разведчики молча прошли внутрь, присели на лавку и принялись разбирать свое снаряжение.
- Вы чьи будете, малыши? – не унимался хохмач.
Улан молча отогнул ворот гимнастерки и показал тельняшку.
- Морячки, значит, - хмыкнул другой, со старшинской «пилой» на петлицах. – Откуда на кораблях снайперы? Вы из этих штук хоть стреляли?
- Нет, не успели, - печально вздохнул Артем. – Покажете, дяденька?
- Отставить! – тихо приказал Кареев. – Хохмить после будем.
- Шутники, понимаешь, - усмехнулся старшина. – Ладно, поступаете в распоряжение сержанта Дудкина, слушаться его как отца родного, понятно?
По-видимому, присутствующих обманули чистые петлицы моряков, ведь в этой форме они ходили в тыл врага и никаких знаков различия и наград на них никогда не размещали.
- Отцы родные у нас уже имеются, - спокойно сказал Кирилл, - так что уж мы сами.
- Да ты чего, пацан, думаешь тут кино или игра какая! Убьют ведь дураков! – возмутился здоровяк, оказавшийся этим самым Дудкиным.
- Похоже, пора все-таки, представиться. Младший лейтенант Кареев, а это старшины Николаев и Каримов, разведотряд №1 Черноморского флота.
Про их подразделение среди бойцов Приморской армии ходили самые разные слухи, зачастую невероятные, хотя иногда и имеющие в своей основе реальные события. На их основе выходило, что были они чуть ли не былинными богатырями, а тут три пацана один другого младше. После небольшой паузы Дудкин спросил:
- Так вы, значит, спортсмены, как Людмила?
- Нет, - отрицательно качнул головой казах, - спортом мы не занимались. Мы охотники, с раннего детства с винтовкой. Я в степи, Артем в тайге, а командир везде.
За разговорами разведчики облачились в маскировочные костюмы, проверили оружие и, попрощавшись с другими снайперами, выдвинулись на передовую. Пользуясь неожиданным затишьем, тщательно осмотрели выделенный им участок, наметили основные и запасные позиции. Немцы вели себя тихо, никаких целей, достойных внимания, несколько часов не появлялось. Вообще-то, основной задачей им определили поддержку при наступлении противника, когда потребуется быстро и эффективно нейтрализовать пулеметчиков и офицеров противника. Моряки успели даже спокойно пообедать супом и гречневой кашей с мясом и вернуться на обратно, когда около 16 часов гансы начали артподготовку. Позиции снайперов находились не в окопах, а чуть дальше, в кустах на краю оврага, пришлось скатиться вниз и спрятаться в предусмотрительно отрытой кем-то небольшой норе, укрепленной старым горбылем, взятым, по всей видимости, от какого-то строения или забора. Легкие гаубицы и минометы долбили целых полчаса, после чего вражеские солдаты полезли из окопов и пошли в атаку. МГ-34 как расческой прошли по брустверам окопов, но уже начала стрелять и советская артиллерия, а немногочисленные максимы и дегтяри принялись поливать наступающих короткими злыми очередями. Забравшиеся обратно разведчики приступили к своей работе.
Пока Кирилл сидел в норе, а вокруг тряслась земля и сыпалась не него сквозь щели между досками, ему казалось, что наверху не осталось ничего живого. Умом он понимал, что это далеко не так, но все равно испытал чувство облегчения, когда увидел не лунный пейзаж, а действующую оборону, почти целую, хотя и несущую следы недавнего обстрела. Тут и там появились новые воронки, но прямых попаданий в окопы почти не случилось, хотя санитары несли раненых, так что потери все-таки были. Выделить в окружающем грохоте выстрелы своих подчиненных не представлялось возможным, ведь они располагались метрах в пятидесяти в стороны, но Кареев не сомневался, что они тоже начали работу. Самому Кириллу удалось застрелить двух офицеров и ликвидировать пулеметный расчет, после чего он быстро сменил позицию и положил шустрого унтера, который принялся командовать и пытался возглавить атаку. Коллеги также не дремали, пехотинцы активно отстреливались и вскоре немцы покатились обратно. Еще одну попытку атаковать гансы предприняли перед самыми сумерками, почти дошли до наших позиций, когда советские бойцы бросились в контратаку и ворвались во вражеские окопы. Разведчики последовали за ними и оказались в немецкой траншее первой линии, когда там еще не закончилась рукопашная схватка. Пришлось помочь махре выкурить фрицев из блиндажа, а потом помочь дотащить до своих захваченные трофеи. Победители разжились гранатами на длинных ручках и двумя пулеметами с нескольким коробками патронов каждый. В блиндаже Кареев снял с убитого гауптмана полевую сумку с документами и прикарманил себе Вальтер ППК с запасной обоймой и тремя картонными упаковками патронов, а также кобуру для него. В планшете кроме документов оказалась опасная бритва из прекрасной золингеновской стали, ее Кирилл тоже оставил, справедливо рассудив, что хозяину она уже не понадобится. Сами бумаги великой ценности не представляли, списки личного состава роты и тому подобное, большинство находящихся в этих списках числились уже по небесной канцелярии, так что юноша отдал их командиру батальона, на участке которого они действовали.
В полку разведчики пробыли целую неделю, до 15 октября. Вражеские атаки и артобстрелы, наши контратаки, один день сменял другой, враг перегруппировывался и начинал сначала, но сбросить советских пехотинцев с позиций так и не смог. Пару раз пришлось откатиться ко второй линии обороны, но чуть позже, с подходом подкреплений, удавалось восстановить положение. Три раза Кирилл побывал в немецких окопах, по случаю разжился компасом и отличным цейсовским биноклем. Находки свои он не светил, а сразу спрятал в мешок, изрядно отощавший после уничтожения съестных припасов. «Коллеги по цеху» больше не пытались подшутить над разведчиками, да и «былинные богатыри» вели себя прилично и вовсе не задавались. Не обошлось без потерь, 13 октября в тыл увезли тяжело раненого Дудкина, старшине прострелили руку, навылет и без повреждения крупных сосудов, повезло. Двух снайперов накрыло во время артобстрела, еще одного срезал пулеметчик, он неудачно выбрал позицию. Всех троих разведчиков тоже зацепило, Кириллу пуля чиркнула по скуле, Улану по ноге, а Артему оцарапал кожу на левой руке, но все это были мелочи, повезло. На других участках обороны, где стояли румыны, противник тоже активизировался, но, понеся значительные потери, так и не смог сбить Приморскую армию со своих позиций. По ночам немцы не воевали, так что удавалось выспаться, темное время суток теперь длилось почти двенадцать часов. Моряки подружились со снайперами пехотных подразделений, но о своих рейдах по тылам противника не рассказывали, хотя те и просили. Наконец, утром 15 октября командир полка передал приказ о немедленном возвращении в свои части, разведчики погрузились на старую полуторку, которая натужно завывая мотором, доставила их к развилке, от которой потребовалось пройти еще пару километров до базы.
- Вернулись, блудные дети, - поприветствовал их капитан-лейтенант. – Давайте, быстро мыться, последние сборы и в порт, разговоры потом.
Все имущество было уже вывезено, отделение обеспечения также эвакуировалось, остался только Илья, который и накормил всех последним обедом. Баню также натопили, так что горячей воды оказалось вполне достаточно, она пришлась очень кстати, ведь за неделю на передовой все изрядно учумкались в грязи. После мытья борщ с мясом и гуляш с картофелем показались просто райской едой, запили все это великолепие грушевым компотом.
- Здорово наши все придумали, - рассказывал Квитко, почти каждый день ездивший в порт. – Много судов приходило, на них штабеля мешков с мукой, ящики с продовольствием, железные печи для землянок, другое имущество, в общем как бы подготовка к зиме полным ходом. А в городе трамваи ходят, магазины работают, ребятня на занятия в школы идет.
- Да, операция проводится грандиозная, - кивнул Багиров. – Все тыловые службы, оборудование предприятий, гражданское население уже вывезено. Сегодня ночью уходят последние войска, прямо с позиций грузятся на корабли. Мы размещаемся на охотнике лейтенанта Зайчика, катер небольшой, так и нас немного. Все, заканчивайте прием пищи, построение через пятнадцать минут, транспорта больше нет, так что идем пешком.
Через четверть часа отряд построился у здания штаба, Арсений Игоревич окинул взглядом домики, хотел, видимо, что-то сказать, но вымолвил только:
- Мы еще вернемся! - и махнул рукой.
Разведчики подхватили свои вещмешки, оружие и зашагали к городу.
- Подождите, я сейчас! – сорвался с места Карпенко и побежал обратно, когда отошли метров триста.
- Забыл, что ли, чего? – удивился Тарас. – Может сходить за ним?
Но Илья быстро вернулся, взял свои вещи и моряки пошли дальше.
- Зачем бегал-то? – поинтересовался Квитко. – Вроде ничего не принес.
- Я не принес, а оставил. Пору брикетов кормовых дрожжей в нужник спустил, пусть оккупанты порадуются.
Все хохотали так, что пришлось на некоторое время остановиться.
- Откуда ты дрожжи-то взял? – спросил комиссар, когда все немного успокоились.
- Да они тут были, когда мы заехали. Я про них и забыл, а сейчас внезапно вспомнил.
- А знаешь, Илья, что ты международный скандал спровоцировал? – сделал страшное лицо Кареев. – Это же применение химического оружия и, судя по масштабам грядущего бедствия, в крупном размере!
Разведчики снова засмеялись, но Багиров строго сказал:
- Все, хватит ржать, шире шаг.
Катер ждал у причала в условленном месте, но едва закинув вещи на кораблик, Кирилл обратился к командиру:
- Арсений, у меня душа не на месте, разреши, я до прокуратуры сбегаю, я быстро.
- Да их вывезли давно! – сказал Ростовцев.
- Ладно, давай, одна нога здесь, другая там.
Погода стояла нежаркая, осень давно, а на море будет еще холоднее, поэтому командир, его заместитель и комиссар были в шинелях, остальные в бушлатах. Кареев скинул шинель на руки Степану, подхватил автомат и побежал. Бегал он и так быстро, а тут еще тревога за любимую девушку придала сил. Как и говорил Вадим Васильевич, здание военной прокуратуры стояло пустым, перед ним лежали груды пепла, видимо от сожженных документов, обломки мебели и ящиков. Младший лейтенант зашел внутрь через распахнутые настежь двери и прислушался, потом громко крикнул:
- Эй, есть кто живой?
Не обнаружив ответной реакции Кирилл выскочил из здания и побежал к дому, где квартировали военюристы, взбежав на второй этаж он увидел приоткрытые двери квартиры, зашел в нее и нос к носу столкнулся со Светой.
- Лисенок, ты что тут делаешь? Почему не эвакуировалась?
- Меня послали помогать какой-то архив разбирать и к вывозу готовить, а потом оказалось, что его надо просто целиком уничтожить. А документы в упаковках плохо горят, вот и провозились. Мне сказали хватать вещи и бежать в порт, а я вся в пыли перемазалась, пришлось переодеваться.
В руках Синичкина держала вещмешок и ремень с кобурой.
- Нашла время! Все, давай скорее за мной, катер ждет.
Молодые люди со всех ног бросились в порт. Светлана была девушкой спортивной, бегала хорошо, так что до причала добрались довольно быстро. Моторы охотника уже пофыркивали на холостых оборотах, Зайчик призывно махал рукой:
- Давайте быстрее, меня начальство уже по рации обматерило!
Как только последние пассажиры оказались на борту катер дал ход и стал потихоньку отваливать от стенки причала, потом резко увеличил ход и развернулся в сторону моря. Света, почти добравшаяся до рубки, потеряла равновесие и свалилась за борт. Кареев, уцепившись одной рукой за леер, второй успел схватить ее за руку. Он непременно оказался бы следом за ней в воде, но стоявший рядом Квитко повалился на палубу и поймал его ноги. Кирилл тут же выпустил ограждение и взялся за вторую руку девушки. На помощь пришли остальные разведчики, стоявшие на палубе, одни держали Тараса, Кареева, а Бекетов тянул Свету за воротник гимнастерки, от чего она сползла ей на голову. Зайчик, заметивший все это безобразие, скомандовал остановку и Синичкину вытащили из воды. Хотя пробыла она там не более десяти секунд, Кириллу они показались вечностью, будто половину Черного моря за это время прошли. Выудив любимую, юноша обнаружил, что набегающим потоком с нее смыло сапоги и всю одежду ниже пояса, зубы у нее стучали от холода.
- Тащи ее в мою каюту, - крикнул Зайчик. – Разотри спиртом или водкой.
Разведчик так и поступил, усадил Свету на кровать, стянул с нее мокрую гимнастерку, из-за спешки она оказалась одета прямо на голое тело, полил себе на руки спиртом из фляжки, которую ему сунул запасливый Илья, и энергично растер девушку от шеи до самых кончиков пальцев, после чего чуть ли не насильно влил в нее граммов сто слегка разбавленного продукта и завернул в свою шинель.
- Все, лежи и грейся, постарайся заснуть.
- Я сейчас окосею, - пробормотала Светлана.
- Вот и хорошо, отдыхай.
Минут через десять девушка уснула, Кирилл отдал ее гимнастерку мотористам на просушку и вышел на палубу. Две сотни миль мошка пробежала за десять часов, прибыв в Севастополь в начинающихся предутренних сумерках 16 октября. Почти все это время Света проспала, зато никаких признаков простуды у нее при пробуждении не обнаружилось. Ходить босиком ей также не пришлось, у нее в мешке оказались те самые туфельки, за которые она получила нагоняй от своей начальницы в первый день на службе, обувь, конечно, не самая подходящая, но точно лучше, чем ничего. На причале разведчиков ждал неизменный ЗиС, только водитель оказался другой, пожилой дядька. Прежний, молодой краснофлотец, все-таки отпросился в морскую пехоту. Вопрос с размещение разведотряда №1 был уже решен, но потребовалось время, чтобы найти, куда пристроить младшего военюриста Синичкину. К счастью водитель оказался местным, хорошо ориентирующимся в городе и его окрестностях, так что вскоре обитатели небольшого одноэтажного дома, где проживали женщины-сотрудники военной прокуратуры, стали свидетелями странной картины. К дому подъехал грузовик с моряками, из него выбрались молоденький младший лейтенант с орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу» на кителе и вещмешком в руках и столь же юная девушка в черной флотской шинели и туфлях. Командир проводил ее в дом, вышел, держа форменное пальто в руках, забрался в машину и уехал. Его спутница, одетая уже в гимнастерку со знаками различия младшего военюриста, помахала рукой из открытого окна и убрала слезинки из уголков своих больших изумрудно-зеленых глаз.