Глава 1.10 (окончание)
На позиции наступило относительное затишье, разведчики спустились с отбитой высоты и комендант разместил их на ночлег в просторном блиндаже, который раньше занимали, по всей видимости, перешедшие в форт пехотинцы. Тарас зажег керосиновую лампу, растопил буржуйку и водрузил на нее закопченный пузатый чайник, Улан и Артем застелили стол газетами и выложили на них съестное. Кок опять расстарался пирогами, с тушенкой и вареной картошкой они пошли на ура. Печка быстро раскалилась и распространяла вокруг блаженное тепло, после целого дня пребывания на открытом воздухе и царившей там мерзопакостной погоды погреться было верхом блаженства. После ужина разведчики устроились на отдых. Хотя они находились в тылу, Багиров подстраховался и назначил дежурства на всю ночь.
- Судя по всему, форт Южный немцы захватили из-за того, что боевое охранение проспало. Не хватало, чтобы нас тут теплыми взяли, вот будет номер! Так что бдите.
Встали в шесть и не спеша позавтракали, немцы обычно начинают воевать через полтора часа, время есть. Никаких распоряжений отряд не получал, так что остался на прежнем месте. В положенное время неприятель оживился и принялся, что совершенно предсказуемо, снова штурмовать высоту 386.6 и форт Южный. Старания противника понятны, с захватом этой высоты можно контролировать Балаклавскую бухту, поэтому немцы действовали упорно и методично, оборонявшимся частям пришлось нелегко. Два пулемета и три снайперские винтовки не Бог весть какое подспорье в обороне, но разведчики свою лепту внесли. Они заранее выдвинулись на позиции и оказались на правом фланге атакующих немецких частей. Обе стороны активно использовали артиллерию и минометы, поэтому морякам пришлось часто менять позиции, особенно пулеметчикам, но ближе, чем на четыреста метров гансы к ним не приблизились. Тем не менее, отстрел вражеского командного состава принес свои результаты, противник прекратил атаки и принялся долбить высоту из легких гаубиц, судя по звукам взрывов 10,5 см. В самом начале артподготовки разведчики ушли в тыл. Все ожидали, что вечером немцы предпримут еще один штурм, но этого не произошло.
Еще до темноты разведотряд переместился на высоту, Багиров решил ночью провести диверсию. Идею подкинул Кирилл, поговорили со старшим в форте капитаном Бондарем, она ему очень понравилась. А вот попытка связаться с комендантом сектора полковником Новиковым, чтобы обговорить взаимодействие, не удалась, найти его не смогли, со связью вообще имелись большие проблемы. Старший на командном пункте, замотанный подполковник с левой рукой на перевязи, просто дал добро на дальнейшие действия. Используя свое предусмотрительно захваченное альпинистское снаряжение, моряки пробрались по крутому прибрежному склону и оказались в тылу немецких позиций. Вырезать боевое охранение, подползая сзади, оказалось делом не особенно трудным, потом помигали фонариком, через некоторое время подобрались защитники форта и устроили гансам погром. До рассвета успели уйти обратно, сил для удержания не имелось совсем, но унесли богатые трофеи. Разжились шестью пулеметами, двумя ротными 50 мм минометами с сотней мин, десятком пистолетов-пулеметов, приличным количеством патронов, несколькими ящиками гранат. Разведчики посоветовали Бондарю не пренебрегать карабинами, так как стрелять приходится на расстояние, когда МП бесполезен, к тому же форт снова может оказаться в окружении, тогда проблема оружия и боеприпасов будет стоять не так остро. Капитан отдал приказание и почти каждый человек из его разношерстной команды прихватил с собой по К98к. Сладкий подготовил немцам несколько сюрпризов, Кирилл тоже сунул пару лимонок с выдернутой чекой под трупы солдат. Унесли с собой и все найденные продукты, телефонные аппараты и небольшой запас провода, в хозяйстве сгодится. Отдельной статьей проходил пленный обер-лейтенант, оказавшийся командиром роты 105-го пехотного полка. В форт вернулись еще затемно, а разведчики успели даже спуститься с высоты и доставили в штаб сектора пленного офицера. Пришлось помочь его допросить, так как знающих язык, по крайней мере на достаточном уровне, никого не оказалось. Обер-лейтенант кочевряжился недолго, ему явили Тараса с его знаменитым топором, перестарались маленько, понадобилось влить в него немного спирта, чтобы перестал биться в истерике. Великими стратегическими замыслами немецкого командования ротный командир, конечно, не владел, но общий замысел вырисовывался следующий. Балаклаву Манштейн считал важным узлом обороны и портом, в который могу приходить корабли с подкреплениями и важными грузами, поэтому контролю над бухтой придавалось такое значение. Это навело Кареева на кое-какие мысли, которыми он решил поделиться с Октябревым.
Следующие два дня противник долбил в одно и то же место, пытаясь захватить высоту и форт, но и советское командование не сидело сложа руки. Оно сосредоточило в секторе значительные силы артиллерии и резервы, что позволило удержать форт, но попытки захватить соседнюю высоту успеха не имели и организованы были, на взгляд Кареева (подполковника и выпускника военной академии), очень безыскусно. К тому же управлению войсками сектора препятствовало отсутствие связи. Вообще, комендант Новиков Карееву не понравился, одной жесткости мало, надо еще военное искусство и умение беречь людей, впрочем, это одна из его составляющих. У полковника этого, похоже, не имелось, как и элементарного желания поберечь своих солдат. Знаменитое суворовское «в поле с полком, с поля с батальоном» относилось к нему в полной мере и даже больше, с поля не с батальоном, а с ротой. Единственное, что удалось сделать, так это кое-как наладить связь. Захваченные у противника телефонные аппараты и кабель позволили установить связь между высотой и лежащими внизу позициями. Багиров лично съездил в штаб СОР и, с активной помощью Октябрева, добыл две радиостанции 6-ПК, которые и установил на наиболее угрожающем участке обороны и на КП сектора. Почему это не сделали без его вмешательства, он так и не понял. Зато его появление привлекло внимание Ивана Ефимовича Петрова, который и распорядился усилить первый сектор и сам выехал для оценки обстановки, а также поблагодарил разведчиков и приказал им вернуться на место постоянной дислокации.
На остальных участках немцы активности не проявляли, что косвенно свидетельствовало об ограниченности их сил. Впрочем, 16 ноября в воскресенье стало известно об оставлении остатками 51-й армии Керченского полуострова, значит, эти самые силы у противника скоро появятся. Тем не менее, вмешательство командования СОР позволило вернуть высоту 440.8, расположенную рядом с Южным фортом, что существенно улучшило положение первого сектора. Следующие четыре дня, до 21 ноября включительно, немцы пытались вернуть себе утраченные позиции, но успеха не достигли. К сожалению, попытки советских войск наступать во втором и третьем секторах также оказались неудачными.
Разведчики вернулись на базу в полдень 17 ноября и до вечера приводили себя и свое имущество в порядок, а утром следующего дня приехал Октябрев и велел Багирову и Карееву ехать с ним. Корней Иванович привез их в мастерские флота, где их уже худощавый темноволосый инженер-капитан-лейтенантом лет тридцати:
- Ну, с Беловым Сергеем Александровичем вас знакомить не надо, Кирилл с ним еще в Одессе общался. Давай, Сережа, показывай свое устройство.
Белов пригласил разведчиков пройти вглубь помещения, откинул брезент в углу и сдержанно улыбнулся:
- Вот, подводный буксировщик.
Пока моряки разглядывали устройство, инженер рассказывал:
- Работать мы начали, как правильно сказал Корней Иванович, еще в Одессе, но, сами понимаете, только в свободное время. За основу взяты элементы корпуса авиационной торпеды, внутри расположены аккумулятор и электродвигатель, емкость для контроля плавучести, это основное. Испытания в воде не проводились, кроме выставления нейтральной плавучести, но расчеты показывают, что скорость должна быть узла 2, может чуть больше, дальность до 3 миль. Надеюсь, вы понимаете, что данные очень приблизительные, а запас хода зависит от состояния аккумуляторов. Я слышал, что разработаны аккумуляторы для электрической торпеды, наверняка их емкость больше, но мы их даже не видели. Да, глубина погружения до 15 метров.
Перед разведчиками лежало что-то вроде сильно укороченной торпеды, по бокам и сверху имелись ручки, винт закрыт круглой насадкой, за которой находились рули, сверху на корпусе имелся упор, похожий на поставленное вертикально велосипедное седло.
- Я распорядился приготовить снаряжение, так что можно испытывать, - сказал Октябрев. – Чего время тянуть?
Дважды предлагать не пришлось, Багиров облачился в гидрокомбинезон ТУ-1 и дыхательный аппарат ИСА-М, работники мастерских подтащили буксировщик к воде и спустили его в воду. Арсений Игоревич пристроился сверху, немного повозился, устраиваясь поудобнее, передвинул рычажок выключателя. Винт заработал и капитан-лейтенант направил устройство вдоль причала, погрузившись на несколько метров. Затем он совершил небольшой круг по бухте и вернулся обратно, когда Багиров вылез из воды, глаза его горели.
- Здорово! Вы, ребята, просто молодцы!
- Кирилл мысль подбросил, - скромно сказал Белов, хотя было видно, что похвала ему очень приятна. – Нет, тут еще работать и работать, но сама идея вполне работоспособна. Кстати, мы их два сделали, запчасти имелись.
С 19 ноября Багиров, Ростовцев, Кареев и Сладкий тренировались в управлении новинками, а Белов понемногу совершенствовал конструкцию, в частности, для возможности буксировки груза или других пловцов. Активные действия противника на фронте прекратились уже 21 ноября, поэтому разведотряд к решению иных задач не привлекали. Впрочем, свободное время использовалось не для того, чтобы копить лишний вес, только отъедаясь и отсыпаясь. Помимо обычных тренировок, в том числе водолазных, группа прошла и наземную парашютную подготовку, так что выматывались почти как на выходе.
С Октябревым командование отряда стало видеться чаще, поэтому Кареев смог, наконец, переговорить на волнующую его тему. Поздним вечером 21 ноября Корней Иванович благодушествовал с ними за чаем в кают-компании, момент для разговора показался юноше подходящим.
- Корней Иванович, я вот о чем думал последнее время. Почему немцы так упорно ломились в первом секторе и гораздо пассивнее вели себя в других?
- Место для наступления удобное, дорога на Ялту.
- А я думаю, что не в этом дело, вернее, не только в этом. Мы находимся в осаде, следовательно, сами себя обеспечить не можем.
- Это и так понятно, - прищурился кап-три. – Давай, выкладывай, у тебя порой очень интересные мысли рождаются.
- Да все просто. Нам все необходимое доставляют на кораблях, значит, если лишить нас возможности их принимать, город обречен. Что у нас в первом секторе? Балаклава! Где, в основном, происходит разгрузка?
- Подожди, ты считаешь, что основной удар немцы будут наносить…
- В четвертом секторе! Разумеется, для этого им необходимо еще обеспечить себе выгодные позиции, но сама тенденция видится именно такой.
Некоторое время Октябрев молчал, потом покачал головой:
- Ну, ты стратег! Этому тоже на курсах младших лейтенантов учат? Шучу, я давно говорю, что у тебя голова очень интересно устроена, не удивлюсь, если ты еще всеми нами покомандуешь. Поговорю я с руководством, подкину идею.
При упоминании командования Корней Иванович поскучнел, видно что-то вспомнил, попрощался и уехал.
На следующий день Кирилл сумел выбраться в город, в военную прокуратуру, ведь Светлану он не видел с тех пор, как прибыл из Одессы. К сожалению, толком пообщаться не пришлось, сказал, что любит, в ответ услышал то же самое, поцеловал, вот, собственно, и все свидание, служба есть служба, даже если ты младший военюрист и просто красавица.
А в ночь с 23 на 24 ноября произошло событие, которое очень сильно повлияло на дальнейший ход войны, по крайней мере, для Кареева, которому было с чем сравнивать. Из приземлившегося ПС-84 выбрался высокий генерал-лейтенант, назначенный новым командующим Севастопольским оборонительным районом. Вместе с ним прибыл и новый командующий Черноморским флотом, а также группа командиров для усиления штаба. Это были Константин Константинович Рокоссовский и вице-адмирал Валентин Петрович Дрозд.

Отредактировано Olle (29-08-2018 01:56:25)