Глава 2.1 (окончание)
Корней Иванович проводил лейтенанта до приемной, сидевший за столом командир в звании старшего лейтенанта береговой службы кивнул Октябреву и молча показал на дверь в кабинет, Кирилл открыл ее и шагнул внутрь.
- Товарищ контр-адмирал, лейтенант Кареев по вашему приказанию прибыл.
- Здравствуйте, Кирилл Валерьевич, проходите, присаживайтесь, разговор у нас будет непростой.
Кроме Алафузова в кабинете находись еще два командира. Капитана 1-го ранга Михаила Александровича Воронцова, начальника разведуправления Главного морского штаба, Кирилл знал, второй, капитан 2-го ранга, был ему незнаком. Слова, произнесенные адмиралом, смотрелись вполне любезно, но тон, которым они были сказаны, заставил Кареева напрячься, да и взгляд у высокого начальника ничего хорошего не сулил. Против воли промелькнули мысли о каком-то прошлом проколе, хотя ничего такого разведчик за собой не знал. Впрочем, кап-раз смотрел с сочувствие и симпатией, кап-два с интересом, оставалось немного подождать, сейчас станет ясна суть дела.
- Разведотряд, которым вы сейчас командуете, неизменно демонстрирует хорошую результативность, прекрасную боевую выучку и умение ориентироваться в сложной обстановке. Он также является не только новатором в применении новых образцов специальной военной техники, но и инициатором ее разработки.
- Большая заслуга в этом принадлежит капитан-лейтенанту Багирову, - тут же сказал Кареев, воспользовавшись небольшой паузой.
- Его роль никто не собирается принижать, - с неудовольствием кивнул Владимир Антонович, - но сейчас разговор не об этом.
По знаку адмирала Воронцов выложил на стол карту, взглянув на которую лейтенант с удивлением посмотрел на хозяина кабинета.
- Узнали местность? – осведомился тот.
- Судя по названиям населенных пунктов, Греция.
- Залив Месиниакос, если точнее. Нам стало известно, что где-то здесь недалеко от берега лежит немецкая подводная лодка. Противник использует для зашифровки сообщений специальное электромеханическое устройство, на субмарине оно должно быть и вам необходимо будет его найти. Это задание чрезвычайной важности и огромной сложности, поэтому выбор пал на вашу группу.
Снова воспользовавшись паузой Кареев осторожно произнес:
- Хотелось бы получить больше информации, пока это выглядит – пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что.
- И все-таки, товарищ контр-адмирал, для меня выбор этой группы неочевиден, - недовольно выговорил капитан 2-го ранга. – На Балтике есть рота особого назначения, там водолазы настоящие, опытные, командиры тоже…
Алафузов снова поморщился и строго сказал:
- Все, товарищи командиры, решение принято, пойдет группа Кареева, у него универсальные бойцы с немалым боевым опытом. Товарищ капитан 1-го ранга, доложите, что нам известно.
- В конце декабря прошлого года к побережью залива, примерно вот в этом месте, подошла сильно поврежденная немецкая подводная лодка. Субмарина затонула, большинство членов экипажа на тот момент уже погибли, на сушу смогли выбраться всего несколько человек, на них-то и наткнулся случайно небольшой отряд греческих партизан. Позволю себе немного отвлечься от задания, чтобы прояснить лейтенанту положение в Греции, вряд ли Кирилл Валерьевич с ним знаком. Сейчас страна оккупирована Германией, Италией и Болгарией, интересующее нас место относится к итальянской зоне. Правительство в изгнании провозглашено в Египте, но реального влияния на события практически не имеет, единого организованного движения сопротивления в Греции нет и, похоже, в обозримом будущем не будет. Коммунистическая партия Греции создала Национально-освободительный фронт, имеется также Народная республиканская греческая лига и отдельные отряды из числа местных патриотов, тем не менее, очень многие греки, желавшие продолжать борьбу, из-за отсутствия единого руководства просто покинули страну. Упомяну также о традиционном интересе Великобритании к этому региону. Отряд, который обнаружил немецких моряков, никому не подчиняется и в этой местности оказался случайно, ведь там почти нет населения и вражеских гарнизонов. Немецким языком в группе владеет всего один человек, он и допрашивал подводников, по счастливой случайности, это местный коммунист, более того, имеющий связь с одним из наших резидентов. По этому каналу информация о лодке к нам и попала. Судя по всему, радиостанция субмарины была повреждена и на связь она не выходила, по крайней мере, в заливе Месиниакос ее не ищут и некоторое время у нас еще есть. Это плюс. Из минусов, местность там, как я уже упоминал, малонаселенная, на чью-либо помощь рассчитывать не приходится. Но есть и еще один плюс, мешать тоже некому. Да, выживших моряков греки просто уничтожили, вот так. Что-то хотите спросить, товарищ Кареев?
- Организация поисковой операции требует определенных ресурсов и времени, а оно у нас, я так понимаю, в любой момент может закончиться. Где мы будем базироваться? Как туда попадем?
- Вот поэтому и выбрана именно ваша группа, лейтенант, репутацию надо поддерживать! Нет у нас там никаких кораблей и организовывать что-либо через нашу резидентуру нет времени. Когда вы сможете доложить свои предложения по данному вопросу?
Кирилл немного замешкался с ответом, но адмирал взглянул на часы:
- Я вас оставлю. Без моей санкции никого в проблему не посвящать, консультироваться, что называется, втемную. Сейчас дадите подписку и продолжите работу в соседнем кабинете.
Вошедший капитан 2-го ранга молча выложил перед каждым листы, когда командиры расписались, собрал их и вышел так и не проронив ни слова. Разведчики попрощались с адмиралом и перешли в другое помещение, где обнаружили приготовленные карты района, лоции и прочую справочную литературу, имевшуюся в распоряжении наркомата.
- С чего начнем? – поинтересовался капитан 2-го ранга, поглядывая на Кареева. Он, по всей видимости, остался недоволен выбором командования и по-прежнему считал, что тот же РОН с задачей справится гораздо лучше.
- Нужно плавсредство, не с берега же работать, - ответил лейтенант. – Лучше всего у местных экспроприировать, в глаза бросаться не будет.
- С одной стороны это так, но есть нюансы, - Воронцов потыкал карандашом в карту. – Во-первых, бухточка, где затонула лодка, невелика, кабельтов на два, примерно. Во-вторых, до ближайшего селения, где можно разжиться лодкой, не менее пяти миль и скорее всего это будет что-то парусно-весельное. Короче, предлагаю время на добывание местной шаланды не тратить.
- Тогда это должно быть что-то надувное достаточной грузоподъемности, например А-3 с мотор-веслом, вот только у таких резинок с мореходностью проблемы.
- Работать будете у самого берега, дожди там могут идти, а вот штормов не предвидится, - успокоил Михаил Александрович. – Вообще, место достаточно тихое, если верить лоциям и всему, что удалось по этому району накопать.
- Теперь по оборудованию, - продолжил Кирилл. – Поскольку нет необходимости в скрытном передвижении под водой, то целесообразно использовать новый дыхательный прибор, в создании которого наша группа принимала участие. А глубина там какая?
- Вот с этим могут быть проблемы, - вздохнул Воронцов. – В принципе, места неплохо изученные, но там зона сейсмической активности, нет никакой гарантии, что сделанные ранее промеры до сих пор соответствуют действительности. Если все осталось без изменений, то в пределах пятнадцати метров.
- Неглубоко, это уже хорошо. А как нам выбираться обратно? Кроме самолета вариантов нет, если не растягивать удовольствие на несколько месяцев. Только местность там гористая, да и со связью будут проблемы. Так далеко не каждая радиостанция работать сможет, «Север» точно не добьет.
К моменту, когда их позвали на ужин, удалось утрясти список того, что группа возьмет с собой. Капитан 2-го ранга, которого, как оказалось, звали Иваном Терентьевичем Затеевым, являлся настоящим специалистом своего дела. Поскольку могло оказаться, что глубина, на которой лежит подлодка, гораздо больше пары десятков метров, он предложил заправить баллоны дыхательных аппаратов воздушно-гелиевой смесью, что позволит, во-первых, всплывать быстро, без декомпрессии с обычных рабочих глубин, а во-вторых, при необходимости погрузиться и на сотню метров, если такая необходимость все-таки возникнет. Иван Терентьевич знал обо всем не понаслышке, сам делал это и не раз, поэтому тут же объяснил, как рассчитать декомпрессионную таблицу.
- Хорошо, если все это не понадобиться, - сказал он, когда все пошли на ужин, - но на всякий случай имей ввиду!
Кирилл настолько увлекся, что не особо обращал внимание на еду, быстро проглотил, запил жиденьким чаем, пришлось даже немного подождать остальных. Вернувшись, посчитали вес груза и опечалились, выходило почти две с половиной тонны.
- А расстояние? – хмуро спросил Воронцов.
Кап-два немного поколдовал над картой:
- Тысяча триста километров от Севастополя, из других точек намного дальше.
- М-да, - крякнул Михаил Александрович. – А погода как?
- Температура воздуха и воды 15-16 градусов.
- Терпимо.
Главный разведчик флота некоторое время что-то прикидывал, потом сообщил:
- Во-первых, придется вам взять с собой специалиста, который эту самую шифровальную машину сможет опознать, никто из вас ее в глаза не видел и не представляет, как она выглядит.
Кареев как раз знал, в своих снах он эту «Энигму» (так ее называл тот Кирилл) видел, но говорить об этом нельзя, не поймут. Попробовать, впрочем, стоило:
- Михаил Александрович, это устройство явно имеет кнопки с буквами и цифрами, уж от радиостанции или чего-то подобного мы ее отличим.
- А если панель управления отсоединяется и лежит отдельно? Нет, решено, берете с собой специалиста!
- Он с нами погружаться будет?
- Нет, конечно! Притащите ему все, что найдете, а уж он разберется.
Лейтенант вздохнул, этот самый специалист наверняка окажется неподготовленным человеком и, случись что, будет гирей висеть на группе как тот чемодан без ручки, и тащить неудобно, и бросить нельзя.
- Во-вторых, с доставкой до места вижу единственный вариант. Летающая лодка ГСТ, пойдете несколькими машинами, этот вопрос уже решен без нас. Дальности у них хватает, грузоподъемность повышена, самолеты идут с двигателями большей мощности, сейчас такие на бомбардировщики Ильюшина ставят. По нашему расчету, хватит двух гидросамолетов.
- Михаил Александрович, это крайне нерационально! Если машины разделятся, то задание будет провалено.
- Кирилл, это все понимают, но другого варианта нет. Скорость у ГСТ около двухсот, часов за семь до места доберетесь, темного времени суток с избытком хватает, к тому же приводняться будете по свету, а то угробитесь нах… х-мм… В общем, бухту в темноте не найти, с земли никто наводить некому.
После недолгого обсуждения решили также, что самолеты останутся стоять в бухте и ждать, а не возвратятся обратно в Севастополь, чтобы потом лететь снова и забирать группу по окончании задания. Места там малонаселенные, а ближайший гарнизон, взвод итальянских солдат, в нескольких десятках километров и у них нет привычки патрулировать побережье.
- Все равно мне это не нравится! – заключил Иван Терентьевич. – Только ребят зря потеряем! Может долетят, может найдут, может им никто не помешает, может вернутся. Еще и времени на подготовку с гулькин нос. Миша, это чистой воды авантюра!
- Без нас есть кому решение принимать, - буркнул главный разведчик ВМФ СССР. – Наше дело все подробно доложить. И не спрашивай у меня, что я сам по этому поводу думаю! Ты знаешь, я не матерщинник, а других слов у меня нет.
- Ну что? – преувеличенно бодро спросил Алафузов, входя в кабинет. – Прикинули варианты?
Воронцов коротко доложил, адмирал кивнул:
- Хорошо! Отправляйтесь в расположение, лейтенант, готовьтесь, на сборы у вас сутки, и помните, суть задания ваши люди должны узнать только перед вылетом из Севастополя! Товарищ Воронцов, на вас связь с летунами, пусть срочно готовят самолеты, прорабатывают маршрут. Товарищ Затеев, на вас материальное обеспечение, все, что необходимо группе и чего у них нет, срочно найти. Более не задерживаю.
По выходу из кабинета кап-два, все еще ворча, удалился в одну сторону, а Воронцов и Кареев направились в другую. Михаил Александрович придержал лейтенанта за локоток:
- Не торопись, Кирилл, проводи-ка меня, давай чайку выпьем, поговорим немного.
Разведчики зашли в небольшую комнатку, где имелся стол с четырьмя стульями, капитан 1-го ранга распорядился принести два адвоката воендевушке с галуном младшего лейтенанта береговой службы из соседнего кабинета. Вскоре оба не спеша смаковали великолепный напиток и Воронцов, некоторое время разглядывавший Кареева, наконец заговорил.
- Вижу, что удивлен, но ничего не спрашиваешь. Правильно, у Алафузова и не надо было. В общем, всего я и сам не знаю, но картина такая. По линии ГРУ пришла информация, а как там дальше в верхах все произошло, неизвестно, но получилось так, что решение непременно добыть этот чертов прибор принято и возложено, естественно, на флот. Штаб флота проявил активность, предварительно проработал операцию, стал подыскивать исполнителей.
- А дальше выбрали тех, кого не жалко.
Капитан 1-го ранга вздохнул:
- Зря ты так, нарком тебя очень ценит, но его сейчас нет. Водолазы опытнее есть, но у вас подготовка универсальная, да и с ластами никто больше дела не имел. Тысяча с лишним километров от своих берегов, это не шутки.
- Извините, Михаил Александрович, сорвалось. Я понимаю, меряться сейчас, кто  ценнее, не глупо, а просто неприлично. Такая войнища идет, конца-краю не видно, а без риска в нашем деле не обойтись. Я своих ребят знаю, мы постараемся.
Когда Кареев ушел, главный разведчик флота некоторое время сидел за столом и крутил в руках пустой стакан. Он думал о том, что лейтенант в своей злой фразе про тех, кого не жалко, попал в точку. Далеко не все в командовании флотом считали, что необходима группа разведки, подчиняющаяся непосредственно наркомату. Каждый из флотов имел свои разведывательные подразделения и некоторые, в том числе Алафузов, не понимали, зачем под Москвой нужно еще одно, могучая кучка из целых девяти человек, да еще и хозяйственное отделение при них. Однажды в разговоре Владимир Антонович в запале позволил себе лишнее и нарком его осадил, заместитель начальника Главного морского штаба затаил обиду. Сам Кузнецов об этом разговоре давно забыл и, но, когда искренне хвалил группа Кареева за очередную операцию, только растравлял своего оппонента. И вот сейчас, в отсутствии наркома, когда возник вопрос, кому поручить это дело, Алафузов, просчитав ситуацию, предложил разведотряд наркомата, нашлись и те, кто его горячо поддержал. Мнение начальника разведуправления, который считал операцию слишком рискованной и неподготовленной, в расчет брать не стали.
Ни Октябрева, ни Светы на службе, конечно, не было, уже или еще, это как посмотреть. Кирилл запрыгнул в машину и поехал обратно на базу, ночной пропуск по Москве у него имелся. Как ни жалко будить зама и комиссара, но пришлось, тем более, что самому очень хотелось упасть лицом в подушку и хоть ненадолго отключиться. Кареев сделал над собой усилие и, прежде чем позволить себе смежить веки на пару часов, дал развернутые распоряжения Ростовцеву и Москвину, а заодно и позавтракал. Поскольку активные боевые действия не предвиделись, тащить большое количество боеприпасов Кирилл не собирался, если эвакуация сорвется, все равно оружие и патроны придется «одалживать» на месте. Брать немецкие винтовки и пистолеты-пулеметы тоже не имело смысла, в итальянской зоне оккупации найти их вряд ли возможно, а оружие греческой армии, которое могло попасться в руки, представляло собой невообразимую смесь старого австрийского, английского и разношерстного французского оружия с вкраплениями немецкого и турецкого. Так что Кареев решил взять свое, советское, кроме того, у него, зама и комиссара имелись еще Вальтеры ППК. Не забыли и про наганы с БраМитами, весят немного, пусть лучше не пригодятся, чем не окажется в нужный момент. Итого один пулемет, две СВМ, шесть ППШ, у каждого новый ТТ и револьвер, кроме пулемета и пистолетов для всего имеются глушители. Про колюще-режущее можно не упоминать, это само собой. Подводное снаряжение – гидрокомбинезоны ТУ-1 и акваланги. Кирилл знал, что сейчас такого слова в русском языке не существует, но тот, взрослый Кареев, называл их именно так. Все баллоны, включая запасные, будут заправлены воздушно-гелиевой смесью, расчетное время нахождения под водой на глубине 20 метров не менее 2 часов на каждого. Лейтенант надеялся, что лодку им удастся найти достаточно быстро, известно, что она затонула в бухточке, а площадь у нее невелика, из этих соображений он решил отказаться от подводного буксировщика, существенно уменьшив вес груза. Основная трудность ожидалась при работе внутри лодки, но могло оказаться и так, что искомый аппарат находится рядом на грунте, пленный не был уверен точно, но вроде бы шифровальщик вытаскивал его наружу, когда субмарина тонула. Прыгать на воду не придется, это уже хорошо, поскольку это надо специально отрабатывать, а такой возможности пока не представлялось.
Весь день прошел в сборах, а после полуночи позвонил Воронцов и приказал к 13 часам 18 января прибыть в Главный морской штаб. В назначенное время лейтенант зашел в кабинет начальника разведуправления, приезжать пораньше и встречаться со Светой он не стал, дело прежде всего. Капитан 1-го ранга выслушал короткий доклад Кареева, удовлетворенно кивнул, рассказал о том, что сделано его управлением и повел к Алафузову, очевидно, тот хотел услышать о готовности группы лично. Так и оказалось, адмирал задал несколько уточняющих вопросов, удовлетворенно покивал головой, потом огорошил лейтенанта известием:
- Недавно принято решение о награждении разработчиков новой техники правительственными наградами, ваша фамилия, товарищ Кареев, в этом списке тоже есть. Указ Президиума Верховного Совета подписан вчера, поздравляю!
Владимир Антонович взял со стола коробочку и открыл ее, там оказался орден «Знак Почета», вручив награду Кириллу и пожав ему руку, он многозначительно добавил:
- Товарищ Сталин лично следит за ходом операции, теперь, надеюсь, вы понимаете ответственность. Желаю удачи, вы можете идти.
Лейтенант сразу уехал обратно на базу, а на Воронцова вновь накатили отвлеченные мысли. Кузнецов, с которым начальнику разведуправления приходилось работать весьма плотно, имел какую-то иррациональную веру в отряд Кареева. Это попахивало какой-то мистикой, шестым или каким-то еще чувством, но Николай Герасимович был необъяснимо уверен, что во многих ситуациях лучше этих разведчиков не справится никто. Если бы место гибели подлодки находилось на Балтике или в Черном море, скорее всего работали бы другие, но за тысячу километров от родных берегов, когда никто не сможет помочь, тут нужны именно такие, удачливые, умелые, опытные, умеющие нестандартно мыслить. Капитан 1-го ранга подумал о том, что при успехе операции мнение Верховного о ВМФ станет выше. Тихоокеанский флот не воюет, Черноморский при Октябрьском оставался пассивен, да и не имел на этой войне реального противника, Балтийский фактически заперт в Маркизовой луже, Северный молод и невелик, хотя именно там проходят кратчайшие маршруты доставки грузов от союзников, что может быть важнее! У СССР нет современных крупных кораблей, не бороздят они океаны, наводя ужас на врагов, но проведение такой операции ясно показывает, специальные подразделения по крайнем мере не хуже, чем у союзников и противников. Все это так, но здесь случай отдельный, надежда на этот самый успех мизерна. Девять разведчиков, десятый тот самый приданный специалист, сколько там в экипаже ГСТ, восемь человек? Итого двадцать шесть. Много это или мало в масштабах войны, которая грохочет сейчас от Баренцева до Черного моря, в Атлантике и на Тихом океане, в Средиземном море и в Африке? Сколько уже молодых людей полегло на ней и сколько еще поляжет? Никогда эти мальчишки и девчонки не будут взрослыми, не станут родителями, потом дедушками и бабушками. От этих мыслей на душе капитана 1-го ранга становилось муторно, но он говорил себе, что у каждого на войне свое место, у Кареева и его людей тоже. Октябрев говорил, что девушка Кирилла в наркомате сейчас трудится, Воронцов подумал, что надо как-нибудь зайти, сказать пару ободряющих слов, лейтенант ведь даже попрощаться с ней не успел.
Кареев в это время сидел, нахохлившись, за рулем отрядной Эмки. За стеклом проносились заснеженные столичные улицы, немногочисленные прохожие и патрули шагали натоптанными тропинками по нечищеным тротуарам, а всего в двух сотнях километрах грохотала, пожирая тонны боеприпасов, сотни боевых машин и тысячи человеческих жизней линия фронта. Благодаря своим удивительным снам он понимал, что само по себе обладание «Энигмой» не изменит ход войны, но точно также его не меняет оборона какой-нибудь высотки на бескрайних просторах России, штурмовой удар по вражеской колонне или рейд армейской разведки по неприятельским тылам. Однако, все вместе это и позволяет, как поется в одной песне, вращать Землю на запад, приближая Победу и сохраняя жизни тех, кто стоит, в прямом и переносном смысле, за спинами советских солдат. Послезнание рисовало Кириллу картины начала 21 века, получались они нерадостными, лучше сказать паскудными. Все стало еще хуже, враги сильнее и многочисленнее, страна слабже и разобщеннее, но с этим можно разобраться после, а пока следует просто выполнить это задание. Можно было не скрывать свой настоящий возраст, сейчас сидел бы в классе со своими сверстниками, через год призвали бы на службу, возможно направили в военное училище, но ведь он уже другой, не просто пацан семнадцати лет отроду, но еще и подполковник с огромным боевым опытом из будущего, а значит, человек на своем месте. Кареев вдруг представил себе, как его Света закончит работу, наденет свой тулуп и валенки и пойдет по этим улицам в общежитие, где временно поселилась, пока ей не разрешат вернуться обратно в отряд. При мысли о ней напряжение стало вдруг уходить и, когда машина остановилась рядом со штабным домиком, лейтенант вылез из нее, с удовольствием вдохнул свежий морозный воздух и, улыбнувшись, посмотрел в начинающее темнеть небо. Он также принял решение – после возвращения немедля идти в ЗАГС и расписываться с Синичкиной. Так будет правильно и нечего ждать!