Глава 2.1 (окончание)
Корней Иванович проводил лейтенанта до приемной, сидевший за столом командир в звании старшего лейтенанта береговой службы кивнул Октябреву и молча показал на дверь в кабинет, Кирилл открыл ее и шагнул внутрь.
- Товарищ контр-адмирал, лейтенант Кареев по вашему приказанию прибыл.
- Здравствуйте, товарищ лейтенант, проходите, разговор у нас будет непростой.
Кроме заместителя начальника Главного морского штаба  в кабинете находись еще два флотских командира и армейский полковник. Капитана 1-го ранга Михаила Александровича Воронцова, начальника разведуправления Главного морского штаба, Кирилл знал, остальные были ему незнакомы.
- Разведотряд, которым вы сейчас командуете, неизменно демонстрирует хорошую результативность и боевую выучку и умение ориентироваться в сложной обстановке. Он также является не только новатором в применении новых образцов специальной военной техники, но и инициатором ее разработки.
- Большая заслуга в этом принадлежит капитан-лейтенанту Багирову, - тут же сказал Кареев, воспользовавшись небольшой паузой.
- Его роль никто не собирается принижать, - кивнул Владимир Антонович, - но нам известно также и ваше участие в этих делах. Но сейчас разговор не об этом. Товарищ полковник, введите присутствующих в курс дела.
- Полковник Сергеев, ГРУ, - представился тот для начала. – Буду предельно краток, необходимо взорвать мост, вот здесь. Это железнодорожный виадук, очень важный.
Представитель Генштаба развернул лежащую на столе карту и ткнул в нее пальцем.
- Река Горгопотамос, - прочитал с удивлением Кареев, в памяти что-то шевельнулось, нечто, узнанное в своих странных снах. – Это же Греция!
- И что из того? – нахмурился адмирал. – Это задание чрезвычайной важности и огромной сложности, поэтому выбор и пал на вашу группу. Что непонятно?
- Пока ничего не понятно, товарищ контр-адмирал, - честно ответил Кирилл.
Алафузов неприязненно глянул на лейтенанта, но лишь поморщился и посмотрел на часы:
- Мне необходимо заняться другими делами, я вас оставлю. Без моей санкции никого в проблему не посвящать, консультироваться, что называется, втемную. Сейчас дадите подписку и продолжите работу в соседнем кабинете.
Вошедший капитан 3-го ранга молча выложил перед каждым листы, когда командиры расписались, собрал их и вышел, так и не проронив ни слова. Разведчики попрощались с адмиралом и перешли в другое помещение, где расселись за большим круглым столом.
- С вашего позволения, Михаил Александрович, я все-таки поподробнее поясню ситуацию, - начал полковник. – Как я понимаю, Кирилл Валерьевич не тот человек, которого стоит держать в неведении. Да-да, кое-что я о вас узнал, прежде чем сюда идти. Так вот, если очень кратко, то ситуация в Греции сейчас складывается чрезвычайно сложная. Страна разделена на три зоны оккупации, немецкую, итальянскую и болгарскую, в стране создано марионеточное коллаборационистское правительство, премьер-министром которого является генерал Георгиос Цалакоглу. Движение сопротивления в стране находится в зачаточном состоянии, при этом самую активную позицию занимают, разумеется, коммунисты. По их инициативе еще в прошлом году был создан Национально-освободительный фронт, а партизанские отряды начали объединяться в Народно-освободительную армию Греции. Впрочем, эти отряды существуют скорее номинально, по крайней мере, пока никаких боевых действий они не ведут. Буржуазные круги разделены на три части, одна бежала вместе с королем, другая пошла на сделку с оккупантами, третья заняла выжидательную позицию. Оккупанты же ведут себя жестко, за проявления неповиновения карают, грабят с размахом, поэтому в стране начался голод, в городах люди уже умирают, в сельской местности немного полегче. В общем, почва для формирования освободительного движения более чем благоприятная, но одного этого мало. По имеющимся у нас сведениям, англичане, обеспокоенные ростом популярности коммунистической партии Греции, планируют вмешаться в этот процесс и, в конечном счете, контролировать повстанцев, чтобы не допустить после войны прихода к власти лояльного к СССР правительства. В прошлом году полковник Наполеон Зервас создал Народную республиканскую лигу, которую формально возглавляет находящийся за пределами Греции генерал Николаос Пластирас. В декларации этой лиги нет ни слова о противодействии оккупантам, поэтому нынешнее правительство относится к ним спокойно, а вот англичане ее уже начали финансировать. Правда, нам по-прежнему неизвестно о проведенных или хотя бы готовящихся лигой силовых акциях, но надо понимать, что всей полнотой информации мы не располагаем. Я все это рассказываю, чтобы вы поняли, товарищи, почему столь важное значение придается этому заданию. Мы должны продемонстрировать наши возможности и подкрепить авторитет коммунистической партии Греции реальными действиями, пока остальные только говорильней занимаются.
Кое-что начало проясняться, кроме самого основного для Кареева вопроса:
- Товарищ полковник, мотивы понятны, разведка наркомата ВМФ здесь при чем?
- Можно просто Иван Петрович. Вы правы, Кирилл Валерьевич, флот здесь ни при чем, но ваша группа продемонстрировала хорошую результативность и в решении задач, характерных для армейских РДГ.
Хотя здесь чувствовался какой-то подвох, Кирилл не стал больше ничего уточнять и переключился на саму акцию:
- Задача такого типа обычно решается атакой и уничтожением охраны, затем минированием и подрывом объекта. Полагаю, что там располагается подразделение численностью не менее роты, причем в укреплениях и возможно даже при поддержке артиллерии. Либо на месте нас ждет полторы-две сотни хорошо подготовленных бойцов из местных, либо планируется выброска еще и роты-двух наших десантников, что мне представляется маловероятным, честно говоря. Тогда непонятно, зачем мы вообще там нужны.
- Правильно, - кивнул Сергеев. – Ни то, ни другое.
- Значит, придется сформировать штурмовое подразделение из местных жителей и обучить его. Но, во-первых, это совершенно не наш профиль, во-вторых, времени на это потребуется уйма.
- Такой задачи перед вами тоже никто не ставит. Поймите, у нас недостаточно информации, чтобы все спланировать заранее, вам предстоит принять решение на месте после изучения системы обороны объекта. Не может быть, что у нее нет уязвимых мест, к тому же это итальянцы, а не немцы.
- Ага, мы вдевятером под покровом ночи ползем на позиции противника, тихо и незаметно вырезаем сотню солдат, минируем и взрываем мост. О способе эвакуации я и спрашивать боюсь, видимо тоже ночью вплавь прямо через проливы.
- Я понимаю вашу иронию, Кирилл Валерьевич, но командование флотом рекомендовало ваше подразделение для этой акции именно из-за способности к нестандартным решениям.
Тут не выдержал капитан 2-го ранга, до этого молча слушавший и вмешивавшийся в разговор, но все более активно играющий желваками на скулах:
- Послушайте, товарищ Сергеев, это какой-то бред! Группа флотской разведки привлекается для решения совершенно нерешаемой и нехарактерной для нее задачи у черта на куличиках. Вы со стороны себя слышите? Саныч, ты-то что молчишь?
Воронцов подоплеку этого дела знал немного лучше. К наркому флота обратился начальник Генерального Штаба маршал Шапошников с просьбой помочь в одном очень сложном и важном вопросе. При разговоре Михаил Александрович не присутствовал, но, судя по всему, армейцы попросили о выделении хорошо подготовленной разведывательно-диверсионной группы, упомянув о работе РДГ капитан-лейтенанта Багирова здесь, под Москвой. Сути дела Шапошников не раскрыл, поэтому Кузнецов согласился, но его сейчас нет, Алафузов же не тот человек, который станет в такой ситуации упираться. Тут, откровенно говоря, вообще мало кто стал бы за отсутствующего наркома его решение отменять. Поэтому начальник Разведупра только руками развел.
- Простите, товарищи командиры, но я лишь хочу получше уяснить задачу, - проговорил Кареев, видя, что кавторанг готов наговорить полковнику много нелицеприятного. – Без поддержки местных участников Сопротивления ничего не сделать, нужны проводники, нужны информаторы.
- Ну, разумеется! Есть и те, и другие, лишь бойцов нет. Наверняка найдется несколько человек, способных держать оружие, но, как я понимаю, это погоды не сделает, - вздохнул Сергеев. – Поймите, я тоже выполняю приказ.
Полковник имел немалый вес в разведке, к его мнению прислушивались, будь его воля, он настаивал бы на отмене операции, но тут другой случай. Есть нечто, ему неизвестное, что не позволит это сделать.
- Иван Петрович, расскажите поподробнее об этом виадуке, - попросил лейтенант.
Сергеев выложил несколько фотографий:
- Вот так он выглядит. Разумеется, здесь нет укреплений и позиций охраны, это более ранние, еще довоенные фото. По мосту проходит железная дорога, по которой идет снабжение войск Оси в Африке по кратчайшему пути. Охраняют объект итальянцы, действительно, около роты, укреплений, насколько нам известно, еще нет, только собираются строить и артиллерии нет, но пулеметы имеются.
- Судя по фотографиям, для качественного подрыва понадобится не менее полутонны взрывчатки, ведь надо не просто уронить пролет, а разрушить опоры. Причем уложить ее особым образом, а не просто свалить рядом.
Кирилл знал, что говорил, вернее, знал подполковник Кареев, вот только получалось уж больно сложно для группы из девяти человек. Если по-хорошему, то требуется сформировать направленный взрыв, для этого уложить над опорой как минимум полтонны тротила, прикрыть подушкой из щебня или гравия, тонны три или больше, потом рвануть. На широкие народные массы рассчитывать не приходится, смогут ли немногочисленные местные помощники в балластный вагон эшелона с боеприпасами насыпать нужное количество этого самого щебня или гравия? Потом все это аккуратно должно сойти с рельсов в нужном месте, ну и так далее. Нет, задача решаема, но не поискать ли более простое решение?
- Иван Петрович, взрыв моста является приоритетной задачей сам по себе или необходимо просто провести показательную акцию?
- Хочешь что-то предложить?
- На железной дороге Афины-Салоники должны быть тоннели, взорвать один из них проще, а эффект тот же, как с точки зрения показательности акции, так и нарушения движения.
- Хм-м, честно говоря, меня подключили, когда вопрос с местом проведения диверсии уже был решен. Хм-м, в твоих словах есть немалый резон, но сам лично я такое решение принять не могу, мне надо связаться с командованием.
Когда полковник вышел, чтобы связаться с Генштабом, кавторанг одобрительно посмотрел на Кареева:
- Соображаешь, лейтенант, молодец! Меня Иваном Терентьевичем зовут.
- Пока Сергеев ходит, давайте-ка хоть чаю попьем, - сказал Воронцов. – С лимончиком!
Впрочем, почаевничать не успели, вернулся Иван Петрович.
- Получено добро, выбор объекта для диверсии полностью на наше усмотрение, у меня полномочия решать все вопросы!
Тут девушка с нашивками младшего лейтенанта внесла поднос с чайными принадлежностями и командиры с удовольствием налили себе ароматного напитка в стаканы с красивыми серебристыми подстаканниками. Полковник отпил маленький глоточек и блаженно зажмурился, а Кареев уже изучал карту.
- Вот, недалеко от Алиартоса тоннель имеется, если закупорим его, нескоро супостаты движение восстановят.
- Это линия снабжения Роммеля в Африке, на нашем фронте никак не скажется, - тихо заметил Воронцов.
- Михаил Александрович, я это прекрасно понимаю, - мягко произнес Сергеев. – Давайте думать о решении задачи, а не о мотивах руководства. Итак, информации об охране объекта и его конструкции у нас нет, добывать будем долго, так что разбираться придется на месте.
- В любом случае, должны быть вентиляционные каналы и эвакуационные выходы, наверняка найдутся работники, которые этот тоннель обслуживали, так что разберемся. Меня беспокоит другое, связь. Север на такое расстояние не потянет, а у вас, небось, телеграфом через Стокгольм?
Все с удивлением посмотрели на Кареева, тот хмыкнул:
- Ну, я это образно. В том смысле, что задержка при передаче информации приличная получается.
- В целом, верно, - кивнул генштабист.
- Тогда следующий вопрос, эвакуация.
- А заброска тебя не интересует? – спросил Иван Терентьевич.
- Интересует, но там срок понятен. А как нам корректировать дату эвакуации, если связи, считайте, нет?
- Значит, придется укладываться в сроки. В конце концов, у местных будете скрываться, пока мы вопрос решим.
- Ладно, об этом позже. Никто из нас по-гречески не говорит, переводчик нужен.
- Этот вопрос решен, группе будут приданы два человека, оба греки из наших, они же саперы, капитан и старший лейтенант, опыт боевых действий имеют. Сейчас оба проходят специальную подготовку.
- Хорошо. Где мы там жить будем? И по экипировке надо решать.
- Оккупанты там ведут себя довольно беспечно, жестко пресекают только проявления неповиновения, но облав, обысков и прочих подобных мероприятий не проводят. Так что ходить в сопровождении местных можно. Не брейтесь, бороды погуще отпустите, там все так ходят.
Тут Кареев не удержался, хмыкнул:
- Иван Петрович, вы на моих бойцов гляньте! Какая ходьба?
Видя непонимание на лице полковника, Кирилл пояснил:
- Якут, казах, татарин, Москвину только истинного арийца изображать, синеглазый блондин. Да и остальные на греков не больно похожи. Кстати, половина отряда моего возраста, бороды не растут, пока их отпустим, война закончится.
Моряки засмеялись, Сергеев смутился:
- Да, это я недоучел. Ну, ничего, вы же там в партизан долго играть не собираетесь, работу сделали и домой.
До глубокой ночи решали вопросы экипировки отряда, запросили дополнительную информацию в Разведуправлении, просчитывали вес груза, полковник попутно рассказывал о ситуации в Греции, обращал внимание на некоторые ее нюансы.
- Все равно, авантюра какая-то, - ворчал кавторанг. – Ладно бы на нашем фронте, а то, вообще, в Греции. Еще бы в Африку ребят закатали.
Сергеев ничего не ответил, только грустно усмехнулся. Он был согласен со своим коллегой из Главного морского штаба на все сто, но на попытку высказать свои мысли уже получил от начальства крепкое внушение. В конце концов, если не группа Кареева, то какая-то другая выбрана все равно будет, чем эти хуже?
Примерно прикинули вес груза, получалось прилично, но взрывчатку и продовольствие придется брать с собой. Решать задачу поиска и добывания первого на месте просто очень не хотелось, а вот со вторым разобраться практически нереально, в стране голод. Для заброски выбран ТБ-7, по дальности и грузоподъемности бомбардировщик подходил, отправной точкой являлся Севастополь, от него до места порядка тысячи трехсот километров с учетом обхода территории Турции. Определили и район, по имеющимся сведениям вражеские гарнизоны в округе не размещены, населенных пунктов поблизости нет, до объекта тоже не так уж недалеко. Сергеев взял на себя организацию консультации со строителями, ведь конструкцию тоннеля моряки представляли себе очень отдаленно, для большинства так просто дыра в горе. Одновременно на одном из оборонных заводов будут заказаны компактные лебедки, чтобы удобнее опускать взрывчатку в вентиляционные каналы и шахты эвакуационных выходов. Решили и вопрос с обмундированием для группы, Кирилл предложил собственную разработку на основе того, что видел в своих снах, с ботинками с высоким берцем. Поскольку мерки со всех давно сняты, достаточно дать команду подразделению обеспечения на изготовление, обеспечив, конечно, необходимыми материалами. С оружием тоже разобрались быстро, брать немецкие винтовки и пистолеты-пулеметы не имело смысла, в итальянской зоне оккупации найти их вряд ли возможно, а оружие греческой армии, которое могло попасться в руки, представляло собой невообразимую смесь старого австрийского, английского, разношерстного французского оружия с вкраплениями немецкого и турецкого. Так что Кареев решил взять свое, советское, кроме того, у него, зама и комиссара имелись еще Вальтеры ППК. Итого один пулемет, две СВМ, шесть ППШ, у каждого новый ТТ и наган, для винтовок, пистолетов-пулеметов и револьверов имеются глушители. Кроме того, Кареев решил прихватить с собой недавний трофей, немецкую снайперскую винтовку, чего ей просто так лежать, вдруг пригодится. Про колюще-режущее можно не упоминать, это само собой. На всю работу давалась неделя с момента выброски, эвакуация летающей лодкой ГСТ с условленной точки на побережье Коринфского залива.
Под конец работы зашел Алафузов, несколько рассеянно выслушал доклад Воронцова, кивнул, мол, занимайтесь, уже у дверей остановился и сказал:
- Товарищ лейтенант, езжайте к себе, собирайтесь, суть задания ваши люди должны узнать только перед вылетом из Севастополя. Все!
Ни Октябрева, ни Светы на службе, конечно, не было, уже или еще, это как посмотреть. Кирилл запрыгнул в машину и поехал обратно на базу, ночной пропуск по Москве у него имелся. Как ни жалко будить зама и комиссара, но пришлось, тем более, что самому очень хотелось упасть лицом в подушку и хоть ненадолго отключиться. Кареев сделал над собой усилие и, прежде чем позволить себе смежить веки на пару часов, дал развернутые распоряжения Ростовцеву и Москвину, а заодно и позавтракал. Пока командир отдыхал, на базе воцарилась деловая суета, в подготовке к предстоящему выходу принимали участие все без исключения, включая отделение обеспечения. Рано утром доставили необходимые материалы для пошива обмундирования и обуви, поэтому дядя Фима и дядя Яша, ставшие после эвакуации из Одессы нестроевыми солдатами тылового подразделения, трудились в поте лица, чтобы успеть пошить каждому комплект формы и ботинки с высоким берцем.
Весь день прошел в сборах, а после полуночи позвонил Воронцов и приказал к 13 часам 18 января прибыть в наркомат. В назначенное время лейтенант зашел в кабинет начальника Разведуправления Главного морского штаба, приезжать пораньше и встречаться со Светой он не стал, дело прежде всего. Капитан 1-го ранга выслушал короткий доклад Кареева, удовлетворенно кивнул, рассказал о том, что сделано его управлением и повел к Алафузову, очевидно, адмирал хотел услышать о подготовке группы лично. Так и оказалось, Владимир Антонович задал несколько уточняющих вопросов, удовлетворенно покивал головой, потом огорошил лейтенанта известием:
- Недавно принято решение о награждении разработчиков новой техники правительственными наградами, ваша фамилия, Кирилл Валерьевич, в этом списке тоже есть. Указ Президиума Верховного Совета подписан вчера, поздравляю!
Адмирал взял со стола коробочку и открыл ее, там оказался орден «Знак Почета», вручив награду Карееву и пожав ему руку, он добавил:
- Товарищ Сталин знает о планируемой нами операции, он будет следить за ее ходом и желает вам успеха.
Воронцов поздравил с высокой наградой и добавил, что капитан-лейтенант Багиров также награжден орденом. Разведчики прошли в уже знакомый кабинет, где их ожидали два саперных командира, очевидно, те самые греки, о которых говорили ранее.
- Капитан Георгиев, - представился тот, что постарше, лет тридцати-тридцати пяти, среднего роста, смуглый, жилистый, с хищным носом и внушительными усами.
- Старший лейтенант Илиджев, - протянул руку второй, лет двадцати пяти-тридцати, небольшого роста, вида самого добродушного, полноватый и улыбчивый.
Сергеев упоминал, что они успели повоевать, и действительно, на гимнастерках у них сияли ордена Красной Звезды, у Георгиева еще и Красное Знамя, он чуть заметно прихрамывал.
«Так, один после ранения, второй рыхлый, физподготовка на минимуме, по крайней мере, бегун из него никакой. Вот, блин, удружили, на себе их, что ли, носить? Впрочем, в Красной Армии греков-саперов, да с опытом боевых действий, да с уверенным знанием языка, не пруд пруди. Кого нашли, тех и дали.»
Еще раз мысленно вздохнув, Кирилл представился:
- Лейтенант Кареев, командир разведотряда Наркомата ВМФ. Будем работать вместе, товарищи!
Саперы при себе имели вещмешки, из чего разведчик заключил, что обратно они отправятся вместе, так и оказалось. Воронцов сообщил, что готовые лебедки надо забрать завтра в Орехово-Зуево, их изготовили на заводе №3 Наркомата минометного вооружения. Кирилл взял сопроводительные документы, сложил их в свою полевую сумку и, в сопровождении саперов отправился к своей Эмке. По пути не удержался, заглянул в кабинет, где работала Света, но ее там не оказалось, начальство куда-то направило, вернется нескоро.
Почти всю дорогу до базы Кареев молчал, греки тоже сидели тихо, только перебросились несколькими фразами. Наконец лейтенант отрешился от мыслей о любимой и решил уточнить кое-какие детали.
- Скажите, товарищи, а как у вас с парашютной подготовкой?
- По семь прыжков сделали, - с оттенком гордости ответил Георгиев.
- Меня Кирилл зовут, мы у себя по-простому, можно по имени и на ты.
Саперы предложение оценили, капитана звали Константином, старшего лейтенанта Александром, он не удержался, спросил:
- А ты давно в разведке? За линию фронта много раз ходил?
Старший пихнул его локтем в бок, сидели они на заднем сидении, Кареев усмехнулся:
- Воюю с первого дня, опыт тоже имеется, Измаил, Одесса, Севастополь, Москва. Отряд с августа в этом составе, поверьте, нас не зря выбрали. А как с прочими навыками, стрельба, рукопашный бой, бег?
- Нормативы выполняли, - вздохнул капитан, - до ранения, конечно. Нет, я уже почти совсем поправился, побегали с Сашей немного, да и пострелять пришлось, не только с парашютом прыгали.
- На базе наш доктор посмотрит, я должен понимать ваши возможности, не обижайтесь.
- У вас в отряде и врач есть? – с удивлением спросил Илиджев.
- Вообще-то, это мой заместитель, но он опытный хирург, окончил Академию, а еще водолаз, парашютист, альпинист, ко всему еще и боксер, хороший стрелок, немецкий знает. Теперь представляете уровень нашей подготовки?
- Да уж, - смущенно пробормотал Александр.
- Ничего, запомните, вместе мы сила!
Саперы улыбнулись, стали делиться своим фронтовым опытом, оба захватили еще Финскую, а Георгиев и на Халхин-Голе успел повоевать, так что в своем деле они были настоящими специалистами.
Перед ужином Кареев представил отряду новых членов команды, дядя Яша и дядя Фима с них тут же сняли мерки, надо было успеть пошить обмундирование, разгрузочные жилеты и обувь. Хотя дата вылета еще не определена, Кирилл понимал, заранее никто предупреждать не будет, так что рассусоливать некогда.
На следующий день работа нашлась всем, так что в Орехово-Зуево (в будущем его смешно называли Кокосово) поехали Кареев и Квитко все на той же Эмке, груз невелик, места хватит. За руль сел Тарас, сказал, что нечего начальству самому водить, для этого подчиненные имеются. По города доехали быстро, нужную проходную тоже нашли без проблем, по звонку откуда-то из глубины территории бодро прискакал худощавый бодрый старичок, посмотрел бумаги, дал изучать охране, сам показал, как лебедка работает. Сделана была пара, на всякий случай.
- Грузоподъемность двести килограммов, хотя запас тут приличный, просто усилие понадобится слишком большое. Хотя такой здоровяк как вы, - заводчанин указал пальцем на Квитко, - намного больше поднимет.
Поблагодарив работника завода и подписав в указанном месте документы, моряки сложили изделия в заранее припасенные мешки, разместили их на заднем сидении Эмки и отправились в обратный путь. Но тут им пришлось немного задержаться, не успели они проехать и нескольких кварталов, как путь перегородила автоколонна, один из грузовиков, видавшая виды полуторка, сломалась, водитель бегал вокруг нее, гремел инструментами, остальные ругались, о чем-то спорили, потом принялись помогать. Можно было попытаться объехать, но улицы оказались плохо очищены от снега и Тарас побоялся застрять.
- Давай лучше подождем, тут явно ненадолго, а то забуримся куда-нибудь, потом самих вытаскивать придется.
Немного подумав, Кирилл согласился.
- Товарищи военные, помогите, пожалуйста!
Моряки обернулись на голос и обнаружили двух молодых женщин, они тащили, зацепив веревками, пару бревен.
- Мы учительницы, в школе холодно, дети мерзнут, мы и выпросили в райисполкоме дрова, но транспорта нет, вот мы сами…
Мичман шагнул, легко взвалил на плечо одно из бревен, которое побольше, Кареев проделал то же самое со вторым, хотя и не столь изящно.
- Куда нести?
- Ой, ну и силища! Да тут недалеко, мы покажем!
Оказалось и правда недалеко, всего пара кварталов. Квитко шагал спокойно, будто ведро воды нес, Кириллу пришлось потруднее, но он из принципа вида не показывал, даже когда дошли, ношу не бросил, а аккуратно положил, поймав смеющийся взгляд Тараса.
- Спасибо вам огромное, они же тяжеленные, мы из сил выбились, пока их тащили.
Женщины были худенькие, небольшого роста, Кареева остро кольнула жалость, понятно, что едят не досыта, так еще и тяжести вынуждены носить. Лейтенант посмотрел на Квитко, прочел в его глазах такое же сочувствие к их нелегкой доле и решительно произнес:
- Вот что, время у нас есть, давайте мы их распилим и наколем. Инструменты имеются?
Учительницы побежали в школу и вернулись с двуручной пилой и парой колунов, козлы стояли у дровяного сарая, так что вскоре работа закипела. Моряки сбросили тулупы и кители, оставшись в одних тельняшках, инструменты оказались нормальными, так что через час дрова уже лежали в поленнице, женщины складывали их сразу же, им помогали несколько мальчиков и девочек лет восьми-десяти. Один, совсем маленький, стоял поодаль и смотрел за работой старших.
- Не знаю, как вас и благодарить, - сказала одна из учительниц. – Мы бы долго провозились.
- Нам не трудно, - улыбнулся мичман. – А что это за ученик такой маленький там стоит? Ему бы еще в ясли ходить.
- Это Леша, мой братик, - ответила одна из девочек, такая же худенькая и большеглазая, как и все другие дети. – Ему два года всего, но он со мной каждый день в школу ходит.
- А зачем? – удивился Тарас.
- Он весь день у меня под партой сидит, тихонько, никому не мешает, - тихо ответила девчушка. – Нам булочки дают, ржаные, я ему отдаю, вот он и ждет.
- Эвакуированные они, - вздохнула одна из женщин. – Их у матери своих двое, да еще она племянницу взяла, родителей-то у той убили. А отец в начале войны без вести пропал, не положена им помощь.
Мичман сжал свои огромные кулаки так, что костяшки побелели, Карееву самому понадобилось некоторое время, чтобы справиться с собой и говорить нормальным голосом, настолько его душила ярость. Потом он вспомнил, что хозяйственный Илья положил им в дорогу вещмешок и, быстро одевшись, сбегал до машины и принес его к школе. В сидоре оказалась банка тушенки, полбуханки хлеба, два вареных вкрутую яйца и четыре знаменитых пирожка с капустой. Один из пирожков Кирилл немедленно вручил маленькому Леше, остальное протянул учительницам:
- Вот, возьмите.
После этого повернулся и, не дожидаясь ответных слов, зашагал обратно, вскоре его догнал Тарас. Грузовики уже уехали, можно было продолжать движение. На этот раз лейтенант сел за руль сам, завел мотор и, пока он прогревался, задумчиво смотрел в окно, Квитко тоже молчал. Кареев немного погазовал и счел, что можно ехать, но потом вдруг сказал:
- А знаешь, что в нашей работе самое сложное? Не сойти от ненависти с ума, не потерять на задании контроль, не броситься резать, давить, стрелять этих тварей, всех подряд, как можно больше. Иначе все, в пехоту, мы для своих будем опаснее, чем для врагов.
Тарас похлопал лейтенанта по руке и неожиданно усталым голосом произнес:
- Все нормально, командир, не сомневайся, у нас слабонервных нет. Только злости и так уже у всех через край, не рассказывай им ничего, ладно?
Кареев кивнул и включил передачу, машина плавно тронулась и покатила к выезду из города.

Глава 2.2 (окончание)
- Так что делать будем, командир? – на этот раз спрашивал комиссар, от него шуткой не отделаешься.
- Давай рассуждать вместе. Вариант первый, остаемся здесь и ведем партизанскую войну. Сколачиваем отряд из местных, гарнизоны мелкие шевелим, диверсии на дорогах устраиваем.
- Начать да кончить, - мотнул головой Ростовцев. – Считай, с нуля все создавать надо, да только нашему фронту от этого польза невеликая получится.
- Не спорю, - согласился Кирилл, - тогда надо отсюда уходить. Вариант пешком через Грецию, Югославию, Румынию обсуждать будем?
- Давай лучше о реальных вещах поговорим, - снова покачал головой Вадим Васильевич.
- Вариант второй, уходим по воздуху. Захватываем транспортный самолет и прямиком в Севастополь. Только есть нюансы: пилотов среди нас нет, где ближайший аэродром даже примерно не знаем, провожать нас тоже не салютом будут.
- М-да, а третий вариант имеется?
- Морем, мы же разведка ВМФ, в конце концов!
- Изображать из себя греческих рыбаков? Если бы мы на Крите были или, хотя бы, на юге Пелопоннеса, а тут залив этот, за ним еще один, пока в море выгребешь…
- Для начала на запад двигаемся, а там разберемся. Если уж совсем вариантов не будет, можно в Югославию податься, но туда тоже еще дойти надо, километров пятьсот по прямой. И там нас с пирогами не ждут, партизан этих самых еще найти надо. В общем, как ни авантюрно выглядит уход по морю, из всех вариантов он мне больше нравится.
- А куда пойдем-то? Вокруг Европы, это то же самое, что домой пешком. Через проливы в Черное море? Аналогично.
- В Северную Африку, к союзникам. Проводник говорит, что в деревни на побережье нередко заходят итальянские корабли, там небольшие гарнизоны стоят, так что у них есть повод вина местного попить, отдохнуть. Иногда и немцы появляются, но эти реже, орднунг.
Ростовцев некоторое время молчал, потом кивнул:
- А что, не хуже других план. Деваться нам, похоже, и вправду некуда.
После этого поговорили с остальными диверсантами, саперы переглядывались и напряженно размышляли, мнение остальных можно было коротко охарактеризовать одной фразой: «Как скажешь, командир».
Это не укрылось от греков, Георгиев подошел к Карееву и присел рядом:
- А твои тебе верят безоговорочно или у вас в разведке принято своего мнения перед командиром не иметь?
- А у саперов приказы обсуждают или выполняют?
- Так ты, вроде, не приказ отдавал!
- Вот ты на свой вопрос сам и ответил.
- Ну, да, я понимаю, не верить тебе у них повода нет.
- А по остальному что думаешь?
- Не знаю, что и сказать, - капитан вдруг улыбнулся. – Остается только безоговорочно верить.
Кареев позже узнал, что летающая лодка в первый раз вернулась из-за неполадок с двигателем, а во вторую ночь бесследно исчезла. В эфир она так и не вышла, поэтому командование не знало даже, успел ли гидросамолет забрать разведгруппу. Чуть позже на основании анализа радиоперехвата переговоров противника был сделан неверный вывод, что гибель самолета случилась уже на обратном пути. Хотя данные являлись косвенными и прямых доказательств этому не имелось, отправку еще одного ГСТ сочли нецелесообразным, даже если группа не погибла, сидеть более трех суток на одном месте и ждать слишком рискованно. Оставалось надеяться на информацию по линии ГРУ, а это дело небыстрое.
Разведчики тем временем подхватили свое имущество и отправились вдоль побережья на запад, ближайший населенный пункт, который со слов проводника находился у них на пути, назывался Антикира или Андикира, до него недалеко, всего часа полтора-два ходу. Городок небольшой, населения тысячи две, но есть причал, время от времени туда небольшие суда заходят. Кареев решил, раз уж мимо идти, посмотреть, что и как. По истечении обещанных двух часов группа вышла на небольшую горушку, с которой открывался прекрасный вид на эту самую Анти- или Андикиру. Белые домишки, церковь, каменный пирс с небольшой башенкой, здесь хорошо летом, наверное, отдыхать, но внимание лейтенанта привлекло не эта тихая благообразность, а грубо сколоченное строение на возвышенности над городом, обнесенное колючей проволокой. Огороженная площадка одной стороной выходила на достаточно крутой склон высотой метров пятнадцать, забраться или спуститься по нему без определенной подготовки вряд ли получится, наверное поэтому традиционная вышка с пулеметом находилась только с противоположной стороны, где имелись неширокие ворота. Можно было с уверенностью предположить, что здесь содержатся пленные, на это прямо указывало наличие охраны, казарма которой располагалась неподалеку, метрах в двухстах, в старом двухэтажном доме. Особенно долго любоваться на все это безобразие Кареев не собирался, освобождение военнопленных дело благородное, но не в их нынешнем положении такими делами заниматься, однако его внимание привлек небольшой военный корабль, бодро забежавший в бухту и лихо пришвартовавшийся к причалу.
«Похоже, небольшой миноносец постройки времен прошлой мировой войны. Длина метров семьдесят, вооружение две сотки или сколько там у итальянцев, 102 мм, зенитные автоматы, так, вроде шесть штук, два торпедных аппарата. М-да, экипаж человек под сотню, даже если случится чудо и мы сможем его захватить, все равно нас одиннадцать, не управимся, к тому же мы диверсанты, пусть и морские. Эх, а на таком кораблике до Египта или Ливии шанс дойти куда больше, чем на рыбацкой галоше.»
Впрочем, через час мнение Кареева о ближайших перспективах поменялось с точностью до наоборот. Во-первых, удалось установить, что в лагере содержится полсотни или около того военнопленных, причем, судя по форме, большинство из них моряки. Их ненадолго вывели из барака, то ли пересчитывали, то ли что-то объявляли. Во-вторых, охрана лагеря осуществлялась сменами по десятку солдат, а всего их человек тридцать или немного больше. В-третьих, более полусотни моряков с миноносца сошли на берег и, похоже, все шло к совместной попойке с солдатами, охраняющими лагерь, теми, кто не на службе, разумеется.
- Ну, чего тут? – спросил Ростовцев, располагаясь рядом с Кириллом. – Чего так увлеченно высматриваешь?
Комиссар выбрался из небольшой ложбинки, где разведчики устроили легкий перекус, очень легкий, ибо продовольствие подходило к концу.
- Как тебе кораблик? – поинтересовался лейтенант.
- Ты серьезно? – озадаченно проговорил старший политрук.
Кареев кратко поделился своими наблюдениями, Ростовцев сразу повеселел:
- Значит, ты предлагаешь, пока эти гуляют, освободить пленных, захватить миноносец и двинуть на нем к союзникам? А что, на борту, судя по всему, человек сорок, не больше, может получиться. Ход у этой посудины под тридцать узлов, может немного меньше, ей лет двадцать пять, но это неважно. Тут до выхода в Ионическое море миль сто, даже двадцатиузловым ходом часов пять. Самая настоящая авантюра, но другого такого шанса у нас не будет!
Вызвав всех на импровизированный НП, лейтенант объяснил план действий и распределил задачи. Снайперы, Улан и Артем, должны расположиться в полутора сотнях метров от лагеря и ликвидировать из СВМ с глушителями часовых на воротах и пулеметчиков на вышке, Тарас с пулеметом готов поддержать огнем, если что пойдет не так, он же может обстреливать дорогу, ведущую из городка к лагерю. В это время остальные поднимаются со стороны обрыва и из оружия с ПБС зачищают остатки охраны, ее систему удалось понять в ходе наблюдения. Затем следовало освободить пленных и спуститься к причалу, это совсем недалеко, даже если пробираться совсем неспешно и осторожно, не более получаса. Дальше самое сложное, захват корабля. Снайперы от края пирса отстреливают часовых у трапа, на носу и корме. В это время остальные вплавь добираются до миноносца и забираются на борт со стороны моря. У итальянских кораблей высокий полубак и низкая кормовая часть, метра три не больше, веревки с крюками, так и не брошенные после основной акции, очень пригодятся. ППШ и наганы, взятые с собой в резиновых мешках, помогут разобраться с командой, тем более, что из них мало кто с оружием на борту ходит. Начинать надо, когда стемнеет, тем более, что к этому времени праздник встречи земляков на покоренной земле древней Эллады уже должен идти вовсю. Антенны радиостанции на казарме разглядеть не удалось, ползавшие поближе к ней Шелестунов и Бекетов телефонный провод нашли, его обрежут перед самым началом активных действий.
В двадцать часов, когда уже совсем стемнело и в казарме уже слышался громкий хохот и попытки пения, разведчики заняли свои места и группа во главе с Кареевым начала подъем. Для прошедших альпинистскую подготовку диверсантов путь наверх особенно трудным не оказался, хотя спускаться было бы значительно сложнее. Шелестунов и Багиров разрезали проволоку и моряки осторожно заползли на охраняемую территорию. Хлопков СВМ на таком расстоянии они не расслышали, но сначала поникли пулеметчики на вышке, потом повалились часовые у ворот, остальных, сидящих в небольшой будке у входа, расстреляли из ППШ. Пока Бекетов и Ростовцев проводили контроль, Кареев поспешил к бараку, прихватив с собой ключи от большого амбарного замка, висящего на его дверях. Сквозь небольшие зарешеченные окна проникало мало света, легкое шевеление внутри Кирилл скорее ощутил, чем увидел.
- Тихо всем! – рыкнул он в темноту по-английски. – Военно-морская разведка! Кто старший? Подойти ко мне, остальные пока на месте!
Из глубины шагнула невысокая фигура, человек негромко представился:
- Лейтенант Дэвис, HMS Greyhound, второй штурман.
- Сколько людей в бараке, какой состав?
- Пятьдесят семь человек, из них сорок три моряка, остальные сухопутные, все захвачены во время эвакуации с Крита.
- Раненые или тяжело больные есть, идти сами все могут?
- Все.
- Слушайте внимательно. Сейчас тихо выходим и спускаемся к причалу. Мы захватываем итальянский миноносец, затем вы заходите на него и все вместе уходим. Никакого шума, слушаться беспрекословно, иначе сам голову откручу! Есть желающие остаться на этом курорте?
Темнота ответила едва слышным гулом, потом пленные стали подходить ближе к двери. Оружие, ранее принадлежащее охране, разведчики отдали пехотинцам, покойников закрепили так, что издали все выглядело вполне благопристойно, только если смотреть долго, можно обратить внимание на их неподвижность. Затем диверсанты и англичане ушли через разрезанную колючую проволоку в боковой стороне лагеря, дальней от казармы итальянцев и, стараясь не шуметь, направились к причалу. Проглядывавшая сквозь разрывы в облаках луна позволяла лучше ориентироваться и хоть немного различать путь, все-таки идти приходилось по гористой местности, поросшей кустарником и деревьями, но никто глаз о ветки не повредил и ногу не подвернул, уже хорошо. Если кто из местных что и заметил, у них хватило здравого смысла не высовываться и не проявлять ненужного любопытства, к тому же основная часть домов стояла выше или дальше после причала. Когда англичане подобрались поближе и укрылись за небольшим зданием, стоящим недалеко от выхода на пирс, Кареев, еще раз оглядев корабль, подозвал Дэвиса.
- Слушайте внимательно, лейтенант! Четверо моих людей останутся здесь, с остальными я проникну на корабль. По команде капитана, - Кирилл указал на Георгиева, саперы и снайперы как раз и являлись теми четырьмя, кто остается, - вы быстро, но очень тихо поднимаетесь на миноносец. Необходимо разобраться с управлением и как можно скорее выйти в море. Заранее распределите людей, машинисты к котлам и турбинам, вы и рулевые в рубку, комендоры к орудиям. Впрочем, вы и сами должны все это знать.
- Не сомневайтесь, мы не подведем, мы действительно знаем, что нужно делать, - как можно более убедительно произнес Дэвис и, чуть подумав, добавил, - сэр!
- Вот и отлично!
Под изумленными взглядами британцев семеро диверсантов разделись до трусов, надели ремни с ножнами, кобурами для наганов и подсумками для магазинов, сложили огнестрельное оружие в резиновые мешки и зашли в воду. Она оказалась холодной, но не ледяной, градусов шестнадцать, как и воздух. Проплыть вкруговую метров сто пятьдесят и оказаться у борта корабля не заняло много времени, затем в ход пошли тросы с крюками на концах, их обмотали тряпками, чтобы не брякали, зацепляясь. Расстояние в сотню метров для винтовки в руках таких мастеров, как Улан и Артем, просто детское, повалились часовые на носу и корме, через пару секунд осел матрос у трапа, больше снаружи никого не было видно, но снайперы продолжали контролировать ситуацию. Остальные разведчики быстро выбрались из воды, высота борта действительно оказалась метра два с половиной, развязали мешки с оружием. Два человека с кормы, двое с носа, трое на мостик, когда разведчики вошли внутрь, Георгиев, лежавший на крыше строения, за которым прятались все остальные, махнул рукой и британцы устремились вперед. Последними снялись с позиций Николаев и Каримов, они быстро догнали остальных и вскоре взбежали по трапу на борт корабля. Не прошло и одной минуты, как на причале не осталось ни одного человека. Грек-проводник, наблюдавший за происходящим, прощально помахал им рукой и растворился в ночи.
Кареев, Бекетов и Шелестунов сразу поднялись в рубку миноносца, там скучали, борясь со сном, два матроса, они умерли прежде, чем сумели что-то сообразить. Офицер, вышедший на крыло мостика покурить, получил от Степана мощный удар в челюсть и свалился без сознания, разведчик сноровисто связал его и затолкал в рот вместо кляпа его собственный платок. Внутри в течение нескольких минут всякое сопротивление оказалось подавленным, в живых осталось двадцать пять человек, их связали и поместили под охрану, остальные, пытавшиеся геройствовать, были просто застрелены. Тут же англичане стали занимать боевые посты, отдали швартовы и миноносец, потихоньку набирая ход, вышел из бухты. Все ходовые огни сразу погасили, раздавался лишь тихий гул турбин и плеск воды. Кареев спустился вниз, следовало одеться, не лето, все-таки. В коридоре стояли разведчики и несколько англичан, в тусклом свете лейтенант увидел чьи-то ноги на полу, там лежал человек и, судя по обуви, это кто-то из его бойцов. Подойдя чуть поближе, Кирилл увидел, что это Илиджев, грудь левее солнечного сплетения запачкана кровью, на лице застыло удивленное выражение, какое случается у людей внезапно принявших смерть.
- Кок на камбузе возился, не спал еще, зараза, выглянул в коридор, в руке нож. Старший лейтенант впотьмах не сориентировался, а тот ткнул с перепугу, прямо в сердце. В общем, случайно получилось, глупо, - тихо сказал Бекетов.
Георгиев вздохнул:
- У Саши дочка маленькая осталась, полтора годика всего.
Кареев вспомнил маленького Лешу и спросил у Константина:
- Родственники у него есть, могут семье помочь?
- Я сам помогать буду!
- Мы должны обязательно домой вернуться, чтобы он без вести пропавшим не числился.
- Вы не сомневайтесь, сэр, мы все как надо сделаем, - сказал один из английских матросов, догадавшись, видимо, о чем говорят диверсанты.
Кирилл кивнул, оделся в свою одежду и вернулся в рубку, стоящий за штурвалом крупный старшина напряженно вглядывался в темень, на крыльях мостика расположились сигнальщики.
- Сэр, для того, чтобы увеличить ход потребуется некоторое время, давление пара еще низкое, - повернулся к разведчику Дэвис. – И сейчас принесут горячий чай, вам он не помешает.
- Дэвис, я все-таки из морской разведки, не стоит объяснять очевидные вещи. Мне нужна информация о состоянии корабля, наличии топлива, воды, боеприпасов, продовольствия. За чай спасибо.
- Надо еще немного времени.
Вскоре подошел уоррент-офицер с докладом, оказалось, что на борту миноносца «Giuseppe Abba» топлива почти сто тонн, что обеспечивает запас хода в полторы тысячи миль, боезапас полный, всего остального тоже достаточно. Один из английских матросов неплохо понимал по-итальянски, дед его выходец из Флоренции, так что оставшихся в живых членов команды немного расспросили. В Антикиру капитан привел корабль, чтобы повидаться с родственником, который командовал охраной того самого лагеря военнопленных. Командование разрешило сделать небольшой крюк перед заходом в Коринфский канал, в дальнейшем миноносцу предстояло нести службу в Восточном Средиземноморье. Из команды численностью восемьдесят восемь человек на берег сошло пятьдесят четыре, из оставшихся девять убиты и двадцать пять взяты в плен, такая арифметика.
Принесли чай и Дэвис решился, наконец, задать вертевшийся на языке вопрос:
- Сэр, простите, но что у вас за странное подразделение? Английского никто, кроме вас, не понимает, три человека явные азиаты, еще два – греки.
- Лейтенант, вы же понимаете, я не назову ни мою настоящую фамилию, ни даже звание. Вы можете лишь быть уверены, что оно не ниже вашего, - тут Кареев немного лукавил, но такие нюансы британцу знать не обязательно. – Про задание, надеюсь, спрашивать не станете?
Англичанин смутился, а Кирилл ободряюще улыбнулся ему и отправился немного отдохнуть, с рассветом понадобятся силы и ясная голова. Расположился он в каюте командира корабля, но, прежде чем завалиться спать, вызвал к себе Сладкого и Шелестунова.
- Аристарх, радиостанцию посмотрел? С нашими связаться можно?
- Да, мощная штука, должна до Севастополя добить.
Лейтенант составил донесение, зашифровал и отдал мичману:
- Отправляй на нашей волне.
Эту частоту использовал в свое время разведотряд №3, оставалось надеяться, что данный диапазон продолжают слушать, ведь разведгруппы сейчас активно работают по всему полуострову. На этом же задании радиосвязь не предусматривалась, поэтому частоты и время выхода в эфир не обозначались.
К Степану у Кирилла имелось не менее ответственное дело.
- Скажи, а местный завхоз, баталер или как его тут называют, хомяк, в общем, сильно запасливый, краской не богат?
- Не успел еще все облазить, - пожал плечами старшина. – А что ищем?
- Для начала скажи, как тебе наш нынешний флаг нравится?
- Совсем не нравится. Так, кажется, понял! Ты хочешь, чтобы я наш военно-морской флаг нарисовал?!
- Было бы здОрово, ты же у нас художник! Освоишь?
- Белое полотнище найдем, краски синяя и красная понадобятся, поищу!
Все необходимое нашлось и после небольшого отдыха творческий процесс начался. Вместе со Сладким они подошли к делу серьезно, вырезали из плотной бумаги трафареты и нанесли красную звезду и серп и молот на простыню, понизу провели синюю полосу на одну шестую высоты полотнища, как положено. Готовый флаг поместили поближе к котельной для более быстрой просушки, хотя пока вероятность встретить здесь немцев или итальянцев гораздо выше, чем англичан.
В рубке остался Квитко, радио без присмотра оставлять Кирилл также не решился, там дежурил Каримов. Назначив смену, Кареев решил немного отдохнуть, только сейчас он понял, насколько устал, сказывалось напряжение последних дней. Лейтенант лег на койку не развеваясь, только обувь снял, и тут же провалился в сон. На этот раз ему виделись события, которые произошли на Ближнем Востоке во время и после войны, без особых подробностей, как это помнил подполковник Кареев. Получается, что сначала немцы намнут бока англичанам, потом наоборот, поскольку подкреплений Гитлер не даст. Затем союзники высадятся в Алжире и Марокко, войдут в Тунис и в конечном итоге немцы и итальянцы сдадутся, но это должно случиться в конце весны следующего, 1943 года. Вот только он не понял, за что же здесь, собственно, с таким азартом бились британцы и их союзники и страны Оси, ведь в конечном счете выиграла Америка, ее доля в нефтедобыче Ближнего и Среднего Востока возросла в пять, а у Великобритании уменьшилась в три раза. Что-то еще загрузилось про «доктрину Эйзенхауэра-Даллеса», но Кирилл информацию про столь отдаленные времена в неинтересном для него сейчас регионе просто не воспринял должным образом.
Судя по часам, поспать удалось целых пять часов, хотелось бы больше, но лейтенант чувствовал себя неплохо отдохнувшим и очень голодным. В иллюминаторе виднелось начинающее сереть небо, наступал рассвет, поэтому Кареев обулся, умылся и поднялся в рубку. Из разведчиков там находился Ростовцев, Дэвис выглядел немного усталым, но очень довольным, миноносец ходко бежал по пустынному морю, небольшое волнение не мешало поддерживать довольно высокую скорость. Увидев Кирилла, он доложил:
- На лаге двадцать два узла, курс 260. Мы вышли из залива Патраикос, примерно через полчаса будем проходить между островами Кефалония и Закинф. Давление падает, начинается дождь, это ограничит видимость. Проскочим острова и вероятность, что нас перехватят, значительно уменьшится.
- Топлива хватит, ведь мы идем не экономическим ходом?
- Отойдем подальше от Закинфа и можно будет снизить, но до Тобрука все равно хватит.
- Вы не устали, Дэвис?
- Устал немного, но, сэр, я так счастлив вновь оказаться на мостике боевого корабля! Война еще нескоро кончится, нам в плену торчать предстояло долго, не один год, да и шанс не дожить до победы не так уж мал. Мы должны были строить дорогу, а в горной местности это небезопасно. В общем, наше освобождение, это просто чудо какое-то!
- В плену не сладко, но вернулись-то вы на войну, - усмехнулся Кареев. – Вас может кто-нибудь заменить?
- Сейчас вызову Барнса, он тоже штурман. Я просто хотел вас дождаться, скоро пройдем пролив, тогда и пойду, отдохну.
Вскоре на вахту заступил другой британский офицер, немного моложе Дэвиса, тот принялся вводить его в курс дела, а к Кириллу подошел комиссар.
- Как отдохнул?
- Отдохнем, когда к союзникам выберемся. Тут как?
- Похоже, с англичанами нам повезло, дело свое знают очень хорошо. Самую узость проскочили как по ниточке, с берега что-то запросили кодом, Дэвис велел ответить, повторив последние символы. Пока они там соображали, нас и след простыл. В общем, везуха невероятная, боюсь сглазить.
Тут Ростовцев вспомнил про гибель Илиджева и помрачнел, Кареев это почувствовал.
- Ладно, Вадим, ничего уже не изменишь.
- Да все я понимаю, не первый год замужем, - проворчал старший политрук.
На самом деле ему уже давно в голову настойчиво лезла мысль о том, что их разведотряд просто удивительно везуч. Правда, если хорошо подумать, выходило, что основными составляющими этого везения являлись продуманность действий и собственное умение, но тот самый случай, от которого все это не спасет, пока обходил их стороной. Погибший сапер не входил в отряд, более того, если бы представилась возможность выбора, нашли бы другого. Этот для разведки не годен, хотя как специалист своего дела хорош. Но теперь это не важно, его тело лежит в холодильнике и похоронят его где-то там, в Африке, в Тобруке, скорее всего.
- И он погиб, сражаясь за свободу Греции, так про Александра скажут, - тихо произнес Ростовцев, вспомнив финал «Выстрела» Пушкина.
Кирилл приподнял бровь, потом понял, кивнул. Он подумал, что после этой войны много где останутся могилы с непривычными для тех мест именами и фамилиями. В своей земле столько легло и еще ляжет, что неизвестно, сколько лет пройдет и наступит ли вообще такое время, когда будет установлен последний без вести пропавший. По крайней мере, через три четверти века после Победы до этого еще ой как далеко. О том, что тех, кто в Восточной Европе похоронен, их жители оккупантами назовут, думать не хотелось. Пока. Придет время, толкнем Землю назад, тогда эту мысль следует хорошенько обмозговать.
Дождь тем временем усилился, хотя ветер по-прежнему дул слабый, так что ход миноносец не снижал, наоборот, Дэвис приказал увеличить ход до двадцати пяти узлов. Берега островов почти не различались в пелене дождя, а вскоре и вовсе пропали из виду.
- Еще час пойдем тем же курсом, потом снизим скорость и повернем на юг. Мы проверили, машины корабля в хорошем состоянии, перед войной он прошел ремонт, только бы не нарваться на больших итальянцев, от них нам не убежать, не хватит скорости. Больше тридцати узлов это старье и в молодости не давало, а у макаронников тяжелые крейсеры до тридцати шести, а легкие вообще до сорока разгоняются, - сообщил англичанин и с трудом подавил зевок. – Я могу идти отдыхать?
Получив разрешение, лейтенант ушел. Жизнь на миноносце входила в нормальное для боевого корабля русло. Пленных охраняли освобожденные пехотинцы, моряки распределили вахты согласно своим корабельным специальностям, вообще-то людей маловато, но до Тобрука идти оставалось не более полутора суток, даже с учетом противолодочного зигзага и снижения скорости, так что все были готовы потерпеть.

Нарком военно-морского флота адмирал Николай Герасимович Кузнецов переночевал в своем кабинете, накануне он с заместителями по поручению Верховного Главнокомандующего занимался проблемами арктических конвоев. Сказать, что задача являлась трудной, не сказать ничего. Северный флот располагал очень ограниченными силами, у противника они были гораздо более серьезными, один линкор «Тирпиц», этот «ужас Арктики», чего стоил, а у СССР в Заполярье самым крупным кораблем считался эсминец. К тому же театр был огромный, с очень суровыми условиями, вот и засиделись допоздна, считали – мили, тонны, узлы. Вставать не хотелось, поспать бы еще часика четыре, но такой роскоши нарком позволить себе не мог и, сделав над собой изрядное усилие, оторвал голову от подушки. Не успел застегнуть китель, как адъютант доложил, что пришел начальник разведуправления. Адмирал вздохнул и велел заходить.
- Что-то важное? – Кузнецов и без того был сильно не в духе, а внезапный визит Воронцова мог означать только новые неприятности.
- Полагаю, что да, товарищ нарком. Вчера вечером штабом Черноморского флота получено шифрованное сообщение, пока разобрались, переадресовали нам, пока расшифровали, раньше не успел. Как вы помните, 1 февраля в Грецию была заброшена разведывательно-диверсионная группа лейтенанта Кареева, затем гидросамолет, посланный за ней, пропал, считалось наиболее вероятным, что разведчики погибли вместе с ним.
Это адмирал знал, доложили уже. Кузнецов тогда расстроился, равнодушно относиться к потерям он вообще не мог, но этим маленьким разведотрядом, относящимся непосредственно к наркомату ВМФ, он особенно дорожил. А Воронцов продолжал докладывать:
- Так вот, Хорт вышел на связь, задание выполнено, Генштаб это подтверждает. Группа освободила из плена британских моряков, захватила итальянский миноносец «Giuseppe Abba» и движется на нем в Тобрук!
Некоторое время Кузнецов «переваривал» услышанное, потом медленно произнес:
- Так, еще раз. Группа Кареева задание выполнила, освободила англичан, захватила эсминец. Интересно, каким образом? Корабль не окоп, не подползешь!
- Пока неизвестно, Николай Герасимович, сообщение предельно сжатое. Да, и не эсминец, а миноносец, это корабль времен прежней войны, водоизмещение девятьсот тонн.
- Ладно, потом выясним. А сейчас срочно свяжитесь с НКИДом, ребят надо оттуда вытаскивать, англичане должны знать, что мы в курсе событий. Решите вопрос с эвакуацией, да, и постарайтесь все-таки побыстрее узнать подробности.
Капитан 1-го ранга вышел, а Кузнецов подумал, что не зря поручил это дело группе Кареева. Надо же, миноносец они захватили, пираты Средиземного моря! Настроение стремительно улучшалось, спать уже почти не хотелось, голова тоже перестала болеть. Адмирал улыбнулся и приказал соединить его с Генштабом.