Глава 2.4 (начало)
До небольшого оазиса, определенного пунктом временного базирования, группа добралась только 13 марта поздно вечером. Разведчики располагали тремя машинами, на четвертой, точно такой же, приехал Эванс со своими орлами, но потом перераспределились таким образом, чтобы в каждом грузовике находилось по одному англичанину. В каждом автомобиле ехало по три человека, лишь экипаж Кареева насчитывал четверых, четвертым был сам Эванс. Разведчики расположились на отдых, а Эванс и Кареев направились к местному начальству, познакомиться и узнать последние новости. Принявший их командир полка оказался сильно не в духе, впрочем, не они являлись тому причиной. После положенных приветствий полковник подошел к висящей на стене карте и злобно ткнул в нее пальцев:
- Вот, сами смотрите, противник готовится к наступлению, ведет перегруппировку сил, но я имею весьма приблизительные представления об их планах, а вот они наоборот, знают о нас очень много, вражеская разведка просто обнаглела!
- Мы здесь как раз за этим, сэр! – кивнул Эванс. – Попытаемся помочь вам.
- Вот последние сводки, ознакомьтесь, хотя ничего нового из них вы, скорее всего, не узнаете.
Сам хозяин тяпнул стакан виски, подумал, махнул второй, разведчики не стали дожидаться развития событий и откланялись.
- Черт знает что! – возмутился баронет. – Сборище придурков! Он меня не узнал, а я прекрасно помню, как он во Франции воевал, осел! И ведь не убрали с фронта, он же настоящий джентльмен!
В отведенной им палатке на походном столике ждал ужин, разведчики перекусили, подполковник явно без аппетита, после чего улеглись спать. Встали еще затемно, легкий завтрак и группа ушла в пустыню, оставляя за спиной начинающее сереть небо. Сезон дождей закончился, днем температура превышала двадцать градусов, ночью опускалась до десяти, не слишком жарко и не слишком холодно. Весь день пылили по пескам, несколько раз останавливались осмотреться, пару раз перекусили, ужинали уже в полной темноте. Кое-какие следы нашли, сержант уверенно сказал, что они свежие, моряки были с ним вполне согласны, поэтому осторожно двинулись в том же направлении, но вскоре стемнело. Кареев распределил дежурства, баронет с самого начала предупредил, что командует Кирилл, а он всего лишь входит в их команду. Сначала англичанин опасался, что молодой русский командир захочет подвигов и славы и вознамерится устроить здесь если не эпическое побоище, то, как минимум, основательную перестрелку, но Кареев быстро убедил его в обратном. Тихо пришли, тихо ушли, противник ничего не заметил, будет очень хорошо, если этого принципа удастся придерживаться и дальше. Пилот самолета, который работал с группой, ничего в песках не нашел, но, судя по тому, что звука авиационного двигателя никто не слышал, он просто летал где-то в стороне. Уже под вечер глазастый Улан заметил впереди небольшую точку, вскоре они ее потеряли в темноте, а на утро новый поиск ничего не дал, противник двигался достаточно быстро, догнать его оказалось сложно. Мотались в общей сложности пять дней, но район, в котором работала группа, потому им и выделили, что встретить здесь кого-либо маловероятно. С точки зрения приобретения опыта, пожалуй, правильно. Но туристической прогулкой поиск не стал, на четвертый день чуть не попали в засаду, следы противник тоже читал. Их попытались перехватить немцы, но Каримов заметил впереди какой-то проблеск и группа успела рассредоточиться прежде, чем по машинам хлестнули очереди вражеских машиненгеверов. Тут британцы смогли убедиться в выучке русских разведчиков, снайперы заняли позиции за небольшой каменной россыпью и открыли огонь, выбивая пулеметчиков, заработал крупнокалиберный Browning M2 Квитко, чуть позже у машин противника начали рваться мины, это подключился Шелестунов. Буквально за полминуты сопротивление оказалось подавлено, затем бросок вперед, несколько коротких очередей из ППШ и все, собираем трофеи. Совсем гладко, конечно, не прошло, подполковнику пуля прошила руку, крупные сосуды, к счастью, не задело. Тарасу по касательной попало по скуле, царапина, но чуть правее и все выглядело бы совсем иначе. А вот капралу не повезло, два ранения в грудь, Москвин возился с ним, но тот был плох. Все три немецкие машины оказались повреждены, но полугусеничный тягач и вездеход Horch остались на ходу, в них закинули двух пленных, трофеи и в темпе двинулись к своим.
На временную базу вернулись вечером следующего дня, Москвин дотянул раненого по передачи британским медикам, но чуда не произошло, капрал вскоре умер. Зато языки оказались ценными, хоть и не офицеры. Сначала выдали информацию довольно скупо, ссылались на присягу и воинский долг, давили на то, что, мол, мы тут все цивилизованные люди. Кареев подмигнул Эвансу и заметил, что далеко не все, гансы напряглись, но пока всю глубину задницы, в которой оказались, не поняли. Это им Кирилл и разъяснил, частично на русском, а потом позвал Тараса с топором, вид у Квитко был злой, челюсть болела, местный медбрат так его перевязал, что разведчики со смеху покатывались, тот бинтов намотал с километр и всю физиономию мичману зеленкой перемазал, форменный людоед получился. Вскоре непрерывно икающие немцы активно каялись, штабные едва успевали записывать, а разведчики, усмехаясь, отправились отдыхать. Баклуши били три дня, на четвертый Кареев с самого утра направился к Эвансу с планом операции, который он обдумывал все это время.
- Оливер, я внимательно перечитал показания пленных, сверился с имеющимися у нас данными и вот о чем подумал. Вот здесь, - Кирилл ткнул пальцев в карту, - находится небольшой оазис и развалины какого-то старинного сооружения. Противник затеял перегруппировку перед предполагаемым наступлением, его коммуникации проходят севернее этого пункта, скажи, а если поедет кто-либо из командования, да с не очень большой охраной, не в составе полковой колонны, то ночевать будет прямо в песках или к оазису завернет, крюк-то небольшой?
-Хм-м, немцы комфорт любят, - задумчиво протянул подполковник, - не хуже нас. Наш генерал точно бы завернул! Так, вспомнил, было в показаниях, что с 25-го у них инспекционные поездки намечались.
- Сегодня, 21-е. Надо завтра утром выезжать!
- Засаду хочешь устроить?
Кареев кратко изложил свой план, баронет некоторое время размышлял, потом макнул рукой:
- С вами, с русскими, я становлюсь настоящим  авантюристом, надеюсь на этот, как его, авось! Впрочем, это я так, даю волю эмоциям, а если серьезно, то вполне может получиться.
Кирилл знал, что нечто подобное подполковник Кареев уже проделывал, правда, тогда он еще не был подполковником и работал не в этом регионе, но об этом никому знать не надо. Сборы были, как в песне поется, недолги. Выехали рано утром следующего дня, сделали приличный круг и вечером 23-го нашли удобное место в нескольких километрах от оазиса, где можно встать лагерем. Это важно, должно быть недалеко и со стороны объекта не видно. На следующее утро еще затемно все девять разведчиков своим фирменным волчьим ходом ушли к оазису, а Эванс, Парсон и еще два англичанина остались при машинах. Баронет этим обстоятельством попробовал возмутиться, пришлось объяснить, что дело не в недоверии, все члены группы должны понимать друг друга с полувзгляда, а британцы даже систему жестов, которыми общались моряки, не освоили. Эвансу пришлось признать правоту Кареева, тем более, что прикрытие отхода на нем и его людях, а это тоже очень важная часть операции.
К оазису подобрались с первыми лучами солнца, он оказался пуст, так что после тщательного осмотра диверсанты стали готовить себе позиции. Развалины, издалека выглядевшие небольшими, на самом деле были довольно приличных размеров, по крайней мере, подготовить места для засады девяти человекам вполне реально. Оставалось лишь надеяться, что сюда не пожалует целый моторизованный батальон вермахта, тогда тут яблоку некуда будет упасть. Работали весь день, тщательно и аккуратно, от этого зависел не просто успех операции, а сама их жизнь. Вечером Кареев еще раз все смотрел и остался доволен, надо обладать воистину сверхъестественным чутьем, чтобы заподозрить засаду. Существовала немалая вероятность того, что немцы не появятся, тогда все впустую, но ничего не поделаешь. Если расчет оказался неверным, значит кому-то из важных гансов крупно повезло, только и всего, а может наоборот, им самим, неизвестно чем все тут может закончиться.
Пришлось проторчать в оазисе два дня, хорошо, что разведчики заранее продумали, как скрыть свое присутствие, все-таки девять мужиков не принцессы, у них есть естественные потребности. 26 марта терпение оказалось вознаграждено, вдалеке Каримов заметил какое-то движение и вот, за пару часов до того, как начнет темнеть, на объекте появилась разведка на двух вездеходах. Довольно поверхностно проверила все и расположилась отдыхать, передав по радио, что все нормально. Клюет! Когда почти совсем стемнело, раздался шум моторов и подъехал штабной вездеход в сопровождении танка, трех бронетранспортеров, пары грузовиков с кунгами и четырех мотоциклов. Птичка прилетела в клетку! При неизвестном пока военачальнике оказался целый кагал штабных и два взвода охраны при серьезной огневой поддержке, но разборки с ними в планы моряков не входили. Бдительная личная охрана еще раз прошерстила округу, но много ли можно увидеть в почти кромешной тьме. Уставшие за день солдаты улеглись спать, господа офицеры еще некоторое время попивали вино и о чем-то оживленно болтали. Хорошее настроение было вполне объяснимо, вот-вот Лис Пустыни начнет новое наступление и англичан в Африке снова возьмут за горло. Наконец угомонились и они. Около трех часов диверсанты покинули свои лежки и начали действовать. Часовых было немного, основное внимание было уделено охране периметра, внутри же противник вел себя более расслабленно. Кареев и Квитко выбрались в захламленный коридор, еще позавчера они убрали из него все осколки древней мозаики, которая могла скрипеть или хрустеть под ногами, оставили только песок, но он мелкий и по нему можно перемещаться без лишнего шума. Бекетов и Шелестунов скользнули к выходу, им предстояло разобраться с постом у дверей, остальные подстраховывали. Из дверного проема в конце коридора падал приглушенный свет, к нему разведчики и направились. Заглянув внутрь, они увидели дремлющего у раскладного стола молодого немца, свет давала керосиновая лампа, но, хотя она едва теплилась, можно было разглядеть еще один проем, который, скорее всего, вел в комнату, где спал тот, кто им нужен. Адъютант или просто дежурный офицер умер, так и не осознав этого важного для него факта, а моряки уже двигались дальше. Разведчики обнаружили во второй комнате походную кровать, на которой угадывался спящий человек, его слегка оглушили и, пока не очухался, связали руки и заткнули рот. Квитко и появившийся Москвин подхватили пленного под мышки и шустро потащили к выходу. Кто-то, плохо различимый в темноте, вроде Улан, собирал документы, Кирилл тоже прихватил портфель, стоящий у ножки кровати. Тут в углу раздалась тихая возня и какое-то почмокивание, Кирилл чуть не подпрыгнул от неожиданности.
«Все, песец, сейчас начнется! Как же собаку-то не заметили? Да хоть болонка, такой лай сейчас поднимет!»
Однако, по-прежнему невидимое существо с провизгом зевнуло и угомонилось, а Кареев просто вытек из комнаты, затаив дыхание. Таскать пленника в светлом белье в ночи никто не собирался, поэтому быстро натянули на него штаны и мешок с дыркой для головы и собственно мешок для головы из темной ткани, его же ботинки. Кирилл выглянул наружу, у ближайшего костра сидели несколько человек, но опытный разведчик понял, что это трупы. Кто-то догадливый уже подползал к костру и немного его разворошил, теперь костер угасал, почти не давая света. Дверь в развалины скрывалась во тьме, группа тихо выскользнула из здания и направилась за пределы лагеря. Успевшие осмотреться Бекетов и Шелестунов показывали дорогу. Пришлось сначала уйти за периметр охранения и уже потом, ориентируясь по компасу, двигаться к машинам. Клиент тихо лежал на плече у Тараса, группа бодренько трусила в ночи, оставляя за спиной спящих вечным и обычным сном немцев. Неожиданно идущий последним Кареев услышал за спиной шорох, разведчик мгновенно рассредоточились и приготовились к стрельбе, но лейтенант вскоре дал отбой. К нему подбежал, тяжело дыша, небольшой собачонок и ткнулся носом в подставленную руку.
«Да это же щенок! – дошло до Кареева. – Небольшой, вот и не поднял шум. Придется взять с собой, жалко ведь.»
Кирилл подхватил бедолагу на руки, за что был немедленно облизан, и группа возобновила свое движение. Момент моряки угадали верно, суета в оазисе поднялась через полтора часа, когда наступило время смены караула. Сами они уже добрались до машин и на максимально возможной скорости удалялись от места диверсии. Когда окончательно рассвело, они уже отъехали на расстояние достаточное, чтобы шанс обнаружить их превратился в бесконечно малую величину.
Всех чрезвычайно занимал вопрос, кого же они взяли. Немец, с головы которого стащили мешок, ошалело оглядывался вокруг, Эванс, глядя на него, хмыкнул:
- Как думаешь, кого мы взяли?
- Ну, не Роммеля точно!
Подполковник захохотал, смеялся он долго и заразительно, даже водитель-сержант заулыбался.
- Кирилл, это было бы нереальной удачей, в жизни так не бывает.
- Ну, помечтать-то можно!
Теперь смеялись все вместе, даже пленник фыркнул, потом произнес на неплохом английском:
- Вынужден вас разочаровать, господа, я даже не генерал. Не стану пытаться ввести вас в заблуждение, из документов вы все равно узнаете, я полковник Георг фон Бисмарк, командир 21-й танковой дивизии.
Эванс дал потомку Железного Канцлера напиться воды, после чего все вновь погрузились в молчание. В глубине души Кареев оказался немного разочарован, прихватить самого Роммеля он не рассчитывал, хотя и мечтал, но на генерала надеялся. Впрочем, командир дивизии тоже птица немалая, а уж серебряный шнур у него на погонах или золотой, невелика разница.
В свете дня лейтенант смог, наконец, толком рассмотреть свое новое приобретение, но пришлось подключить память подполковника Кареева, чтобы сообразить, что перед ним, скорее всего, доберман. С возрастом помог определиться Миша, он безапелляционно заявил, что собакену не менее двух и не более трех месяцев. Щенок всю дорогу просидел на руках у нового хозяина, к старому остался равнодушен, но Бисмарк сам признался, что это подарок и заниматься с ним он не имел ни времени, ни желания.
Появление группы разведчиков с пленным командиром танковой дивизии произвело эффект пожара в бедламе по время наводнения. Затрещали рации, зазвенели телефоны, штабные всех мастей забегали как укушенные. Два временно приданных группе сержанта ушли к своим, почтительно попрощавшись и поблагодарив за возможность поучаствовать в столь выдающейся операции, их ожидали немалые награды, ребята были очень довольны. Вскоре группа в сопровождении танка и взвода пехоты на автомобилях двинулась в сторону Тобрука, оттуда немца увезли на самолете, а разведчики уже без особенной спешки покатили к своей базе. Все выглядели чрезвычайно довольными, даже обычно неулыбчивый Парсон, в Каире позволили себе остановку и ночлег, Кареев дал ребятам немного расслабиться и попить пива в компании сержанта, а сам с командным составом отряда и Эвансом закатился в какой-то модный клуб, баронет говорил, что танец живота здесь исполняют лучше всего. На Кирилла это действо особого впечатления не произвело, подполковник Кареев в своей жизни и не такое видел, а вот Ростовцев и Москвин подзависли, не то чтобы сильно, не дети, но зрелище для советского человека непривычное. А вообще, этот клуб напоминал то, что в советских фильмах про белых офицеров показывали, только тут английские кутили. Разведчики заняли место в углу, видно все хорошо и беспокойства меньше.
- Рановато они сегодня набрались, - заметил Эванс. – Не надо быть большим психологом, чтобы заметить – это от неуверенности и страха за ближайшее будущее. У Великобритании сильный флот, а вот армия не столь хороша. Это я говорю как армейский офицер, насмотрелся, поверьте. Играть в поло, регби, устраивать охоту, да мало ли интересных занятий у офицера, а как до дела дойдет… А тут война! Но здесь, в Северной Африке, вдали от метрополии, многое вообще принимает причудливые формы. Те, кто там находился фактически на дне, здесь важные белые люди. Я, хоть и считаюсь аристократом, не позволяю себе такого отношения к тем, кто ниже меня по положению.
- Вы сомневаетесь в своей победе? – приподнял бровь Кирилл.
- Вовсе нет. Сейчас с нацистами борется полмира, мы их одолеем, все вместе, но я, немного поработав с вами, начал понимать, почему немцы вас не сломили и, к сожалению, просто уверен в том, что если бы не Ла-Манш…
Продолжать он не стал, но и так понятно, что он хотел сказать. Баронет заказал ужин на всех, русские местных денег не имели, но Оливер сразу предупредил, что оплатит сам, он человек небедный, своих боевых товарищей хочет и может угостить. Разведчики не имели привычки напиваться и наедаться сверх меры, сам Эванс тоже был человеком в этом отношении умеренным, так что немного хорошего вина и скромные по размерам порции пришлись всем по душе. Удалось попробовать всего понемногу, но вполне утолили голод и без особого сожаления покинули заведение. Подполковник несколько раз отвечал на приветствия других офицеров, но сумел так построить общение со своими знакомыми, что никто к ним не подсаживался и выпить в другой компании не приглашал. Кирилл немного беспокоился за своих бойцов, но они вскоре появились, веселые и довольные. Сладкий рассказал, что попытки спровоцировать их на драку прекратились после того, как Квитко связал толстую кочергу замысловатым узлом, а Камиль продемонстрировал владение ножом. Тут случилась другая напасть, все захотели с ними выпить, но Парсон помог, объяснил, что лучше не надо, а то они во хмелю буйные, все здесь разнесут и народ покалечат. Отвязались, дали возможность выпить по большой кружке пива и закусить какой-то рыбой, всем понравилось.
Утром Кареева нашел старший лейтенант из советской военно-дипломатической миссии, Васильев хотел его видеть. Пришлось покружить полчаса по городу, но ничего особо интересного Кирилл не увидел, отметил лишь, что некоторые местные смотрят на них не очень-то дружелюбно. После взаимных приветствий полковник предложил позавтракать, заодно и обговорить кое-какие вопросы.
- Первым делом хочу вас поблагодарить за прекрасно проведенную операцию, немцы в бешенстве. Кстати, слышал, что вы немного расстроились, что захватили не генерала. Так вот, напрасно, сам Бисмарк еще не знает, но приказ о его производстве в генерал-майоры уже подписан, такая вот ирония судьбы. Он просто в ступор впал, когда узнал, что его умыкнули русские, думал, что над ним шутят. А ваша удачная акция существенно укрепила позиции нашей миссии, сейчас это очень кстати. Тем не менее, принимать участие в боевых действиях вы пока не будете, возвращайтесь на базу и возобновляйте тренировки.
- Александр Филиппович, мы надолго здесь?
- Не могу сказать, не знаю. Пока разговоров о вашем возвращении я не слышал, а что надоело?
- Наш фронт, все-таки, там. Нет, я понимаю, служим на том месте, куда командование направило, но все же…
- Да, чуть не забыл, Корней Иванович улетел обратно, попрощаться не смог, вы на задании были. Он в состав миссии не входил, решал вопросы вашего обеспечения. Кстати, запрошенная вами техника скоро будет доставлена.

Глава 2.4 (окончание)
Сменившись с вахты, пришел Норфолк, за ним влез кок и подал всем чай, лейтенант-коммандер с удовольствием сделал большой глоток и блаженно улыбнулся.
- Даже не знаю, что и сказать, господа, - сделав еще несколько глотков, произнес он. – Откровенно говоря, мы не верили в успех вашей миссии, хотя и всей душой желали удачи. Но команда ворчит, никто не рассчитывал, что вы притащите на борт эту прекрасную морскую нимфу, моряки народ суеверный. Тем не менее, придется вам задержаться на борту до следующего вечера, я должен выйти в точку восточнее острова и пересадить вас на летающую лодку. Радиограмму о вашем успехе мы уже передали. Кстати, господа, вы ведь не англичане?
- Империя велика, над ней никогда не заходит солнце, - улыбнулся Кареев. – Главное, что мы действуем успешно, а кто где родился, какая разница.
БОльшую часть времени до посадки в гидросамолет разведчики и бывшие пленники проспали, места на лодке и так мало, а тут еще одиннадцать лишних человек торпедистов с вытеснили и сидят, воздух потребляют. Когда прилетел Sunderland, все вздохнули с облегчением, подводники избавились от женщины на борту, а разведчики с удовольствием выбрались из тесноты отсеков и вдохнули свежий морской воздух. Перегрузили на борт летающей лодки оборудование и оружие, забрались сами, два с половиной часа полета и Александрия. Дэвид Маунтбеттен, прежде чем сесть в поданный для него автомобиль, пожал руку каждому из разведчиков, сказал, что никогда не забудет своих спасителей. За Еленой пришла машина из госпиталя, но она вцепилась в Москвина, пришлось ему ехать с ней, все равно раньше утра самолет для них не подадут. Только доктор уехал, примчался Васильев.
- Ну, мужики, вы не представляете, что сейчас у бриттов творится! Спасибо вам огромное от меня и всей нашей миссии, за весь Советский Союз у меня прав говорить нет, но, думаю, в Москве вашу работу не хуже оценят. Полагаю, что награды от англичан будут серьезные, тут дело принципа, ведь, как ни крути, сам король за своего родственника переживал.
- Нам-то что дальше делать, товарищ полковник?
- Отдыхайте пока, скоро вас на базу переправят, занимайтесь обычным порядком.
Спать Карееву не хотелось, днем в лодке отдохнул, съездить бы с город, но без документов никто не выпустит. Лейтенант немного походил около ангара, который им выделили, потом все-таки улегся и, неожиданно для себя, заснул. Рано утром вернулся Москвин, причем вместе с Еленой.
- Миша, ты что творишь?
- Да некуда ей податься!
- Она на разведку работала, пусть они с ней и разбираются, мы-то ее куда денем?
Девушка стояла рядом с доктором, на ногах явно великоватые ей ботинки, завернута в толстый госпитальный халат, обеими руками вцепилась Москвину в рукав, видно, что испугана, но от своего отступаться не собирается. Пришлось сесть на телефон, через час приехали два джентльмена из военной разведки и Васильев. Майор-британец был предельно лаконичен:
- Господа, мисс де Локонте действительно являлась нашим агентом, согласилась сотрудничать с нами после оккупации Крита, но она не является штатным сотрудником британской разведки. Никакой заинтересованности в ней в настоящий момент наша организация не имеет.
Англичане откланялись и отбыли по своим делам, Васильев проводил их ироническим взглядом, потом повернулся к молодой женщине:
- Скажите, Елена, вы гражданка Греции?
- Да, господин полковник, но никаких документов у меня нет.
- Это понятно. В Каире находится ваше правительство в изгнании, ничем они не управляют, но, по крайней мере, вопрос с документами решить должны.
Затем Александр Филиппович перешел на русский:
- Поступим так, вы сейчас улетаете к себе на базу, девушку берете с собой, а я по своим каналам пошевелю этих изгнанников. Сейчас же свяжусь с Эвансом, пусть он ее пока к себе пристроит.
Васильев уехал, а разведчики отправились на завтрак в летную столовую, англичане с любопытством разглядывали колоритную Елену, но от комментариев воздерживались. Вскоре прилетел DC-3, тот самый, что возил отряд на прыжки с парашютом, пилот приветственно помахал рукой и попросил грузиться и не задерживаться. Побросали свое добро в самолет и через полтора часа уже обнимались с Ильей, кока предупредили о возвращении группы, он уже приготовил все для мытья и заканчивал с обедом. Елену прямо с аэродрома забрал Эванс, он приехал с Оливией, та бросилась на шею Ростовцеву, потом подхватила за руку бывшую пленницу и утащила ее в машину. Оливер поздравил всех с успешным выполнением задания, пообещал заехать вечером, сел в автомобиль и уехал, а разведчики отправились приводить себя в порядок. На базе имелась своя баня, Карпенко озаботился ей сразу, как приехал, так что возможность попариться была, веники запасливый мичман тоже привез. После мытья отлично пошел холодный квас, а там и обед подоспел. За столом разведчики разговорились.
- Ох и натерпелся же я в этой трубе, - признался Тарас. – Как и пробрался, не знаю, долго возился, пока перевернуться удалось. Не хотелось бы снова этот опыт повторять. К тому же я под гидрокомбинезон ничего теплого не надевал, вязаный костюм больно толстый.
- Нашел себе наш доктор зазнобу, - улыбнулся Степан, кивнув в сторону Москвина. – Огонь девка!
- Огонь-то огонь, но выведут нас отсюда, что она делать будет? – засомневался рассудительный Аристарх, он Елену в душе очень жалел, хотя и не говорил об этом.
- Начальство вопрос решит, - беспечно махнул рукой Камиль. – Вон, даже Васильев подключился, а это, я вам скажу, тот еще хитрец. К тому же англичане тут всем заправляют, а мы для них большое дело сделали. Выправят ей документы, это самое главное, а дальше посмотрим.
- Думаешь, мы тут до конца войны застряли? – хмыкнул Квитко. – Я бы домой вернулся, надоело на этот песок любоваться. Вон Улан, небось, привычный, а я по лесам скучаю.
- У нас степь, а не пустыня, - отвечал тот. – Эх, сейчас в степи такая красота! Кончится война, приезжайте к нам, я вам охоту с орлами покажу.
- Слушай, Улан, а что ты после войны делать будешь? – поинтересовался Артем.
- Я над этим долго думал, - немного помолчав, ответил казах. – Домой не вернусь, служить дальше буду. Нет, в отпуск обязательно съезжу, с родными повидаюсь, но из разведки не уйду. Да и с вами расставаться не хочу. А ты что же, к себе в тайгу вернешься?
- Нет, если только когда в отставку выйду, но это еще не скоро случится. Я к вам тоже привык, не хочу расставаться. Такой команды, как наша, больше нет. А ты, Камиль, что молчишь?
- Куда же я без вас, - улыбнулся татарин. – А еще командир говорил, что нам учиться надо, я бы с удовольствием.
В это время за командирским столиком тоже шел неспешный разговор, разведчики благодушествовали за чаем.
- Зацепила она меня, братцы, - вздохнул доктор. – Нет, девушки у меня были, но сначала учеба, потом работа, война с белофиннами, исследования. Не встретил я такую, которая бы так зацепила.
- Я тебя понимаю, - кивнул Ростовцев. – У нас девушек хороших много, а вот ведь как получилось. Я тоже учился, потом по стране мотался, куда пошлют, война, опять же. Один раз думал, женюсь, но пронесло.
- Живот что ли в неподходящий момент скрутило? – хмыкнул Москвин.
- Вечно ты, Мишка, со своей медициной. Для флотского командира особая жена нужна, да и для армейского тоже. Трудности в семье на всех делят, иначе нельзя, а моя тогдашняя избранница хотела в Ленинграде жить, ее даже Севастополь не устраивал. Ну, думаю, раз такая разборчивая, ищи себе мужа в Главном Морском Штабе. Вот такая история. А ты как, командир, думаешь, сладится у нас с Мишкой?
В этом Кирилл уверен не был, скорее наоборот, хотя то, что сидело в голове у подполковника Кареева, вернее то, что потомки сделали с собственной историей, порой оторопь вызывало. Но ничего этого лейтенант говорить не стал.
- Думаю, что от нас самих многое зависеть будет. Станем ровно сидеть и ждать, пока кто-то наши проблемы решит, ничего не добьемся. Васильев на нашей стороне, он мужик со связями и хитрющий, посмотрим, что посоветует.
Вечером приехал Эванс, хотел знать подробности операции, заодно успокоил Москвина.
- Майкл, ты не переживай, твоей девушкой Оливия занимается. Ее надо в порядок привести, приодеть. Я, со своей стороны, тоже поднажму, пристроим Елену к вам поближе.
Обе девушки приехали на базу через три дня, провели пару часов со своими кавалерами, затем стали появляться три раза в неделю, чаще всего вместе с Эвансом. 10 апреля Елена получила документы и уже на следующий день Эванс ее оформил в качестве сотрудницы для связи с советской военно-дипломатической миссией. Девушка перед войной окончила философский факультет Фессалоникского университета по кафедре английского языка и литературы, поэтому еще через неделю она была принята на службу в Греческую армию в звании младшего лейтенанта (атниполокнагоса). Форму Елена носила британскую, только с бело-голубым шевроном.
Отряд еще раз вместе с Эвансом, Парсоном и еще двумя капралами-британцами выезжал в пустыню для проведения разведки, но боестолкновений с противником не имел. 23 апреля приехал Васильев, сказал, что союзники созрели для награждения, попросил не удивляться. Полковник пребывал в хорошем настроении, сказал, что тайну открывать не станет, пусть будет сюрприз. Еще через день, 25 апреля надлежало прибыть в Каир, где и состоится церемония. По такому случаю из Союза привезли форму ВМФ СССР, причем, судя по уже размещенным наградам и подгонке обмундирования, подготовились к этому заранее, причем комплекты были именные. Как потом выяснил Кареев, самое непосредственное участие в подготовке формы приняли дядя Фима и дядя Яша, прекрасно помнившие своих товарищей по разведотряду, чего же удивляться, что одежда и обувь сидели как влитые. Кареев, Ростовцев и Москвин получили белые фуражки, кителя, брюки и ботинки, а также кортики. У мичманов Сладкого и Квитко форма была такая же, только без кортика, остальные, как старшины, удовольствовались белыми бескозырками, рубахами, брюками и ботинками. У всех на кителях или рубахах уже имелись соответствующие награды, причем моряки могли по номерам убедиться, что это действительно их ордена и медали. Примерка показала, что ничего подгонять не надо, они лишь дополнительно все отгладили и отполировали ботинки суконкой с бесцветным кремом, а старшины еще и бляхи ремней с пастой ГОИ. В Каир выехали заранее на большом довольно комфортабельном автобусе в повседневной британской форме, переодеться решили по приезду, чтобы не запачкаться и не запылиться в дороге. Вместе с разведчиками ехали Эванс, Парсон и обе девушки, их всех также пригласили на церемонию награждения. Эванс в дороге проговорился, что там будут также сержанты, принимавшие участие в пленении командира немецкой 21-й танковой дивизии.
Приехали в какой-то дворец, вроде резиденцию командующего британскими сухопутными силами на Среднем Востоке. Когда моряки надели свою форму, то сами себе понравились, а уж девушки и вовсе загляделись. Особенно молодежь перед зеркалами крутилась, Камиль, Улан и Артем, да и остальные на себя не без удовольствия смотрели. Потом все прошли в зал, народу там собралось, по мнению разведчиков, весьма прилично, хотя к подобным мероприятиям они непривычны, сравнивать не с чем. А вот дальше такое началось! Хорошо, что Васильев заранее предупредил и попросил не удивляться, все равно было чему. Конечно, взятие в плен вражеского генерала и спасение родственника короля события нерядовые, вкупе с громкой диверсией и освобождением из плена группы военнослужащих союзников по антигитлеровской коалиции тем более, но раздули из этого событие просто вселенского масштаба, отметились все короли и правительства, имеющие отношение – Великобритания, Греция, Нидерланды и Свободная Франция. Речей наговорили, не переслушать, командующий британскими сухопутными силами на Среднем Востоке генерал Клод Окинлек, представители греческого правительства в изгнании, королевы Нидерландов Вильгельмины и генерала Шарля де Голля, разумеется, выступил и Главный советник советской военно-дипломатической миссии полковник Александр Филиппович Васильев. Пришлось короткую речь сказать и Карееву, благо, английским владел свободно, хоть и говорил с акцентом. А уж наград надавали, у разведчиков просто глаза разбежались, большинство людей столько за всю жизнь не соберет!
Кареев, как командир разведотряда, получил:
от Великобритании: орден «За выдающиеся заслуги», за взятие в плен генерала Георга фон Бисмарка и освобождение из плена британских военнослужащих; Орден Заслуг (на правах «почетного члена» как иностранец), за спасение представителя рода Баттенбергов (Маунтбеттенов);
от Греции: знак командора ордена Феникса с мечами;
от Нидерландов: знак офицера Военного ордена Вильгельма;
от Свободной Франции: орден Освобождения.
Ростовцев и Москвин получили:
от Великобритании: Военный Крест, за взятие в плен генерала Георга фон Бисмарка и освобождение из плена британских военнослужащих; знак офицера ордена Британской империи, за спасение представителя рода Баттенбергов (Маунтбеттенов);
от Греции: знак офицера золотого креста ордена Феникса с мечами;
от Нидерландов: знак рыцаря Военного ордена Вильгельма;
от Свободной Франции: орден Освобождения.
Остальные получили:
от Великобритании: Воинскую Медаль, за взятие в плен генерала Георга фон Бисмарка и освобождение из плена британских военнослужащих; планку к Воинской медали, за спасение представителя рода Баттенбергов (Маунтбеттенов);
от Греции: знак рыцаря серебряного креста ордена Феникса с мечами;
от Свободной Франции: орден Освобождения.
Эванс удостоился ордена «За выдающиеся заслуги», а Парсон и два других сержанта Военного Креста, Оливию Эллингтон наградили Воинской медалью.
Васильев также сказал, что награды СССР будут вручены по прибытию на Родину, а какие, пусть будет еще одним сюрпризом.