Глава 2.5 (начало)
Прибытие в Союз состоялось намного быстрее, чем все рассчитывали и все благодаря способности некоторых советских разведчиков находить приключения даже там, где их, вроде, и быть не должно. Сразу после церемонии состоялся небольшой фуршет, затем все переоделись в повседневную форму и отправились обратно на базу. Водитель поехал другой дорогой, сказал, что так будет гораздо быстрее, на старой все забито грузовиками и танками, очередная передислокация. Сначала двигались вдоль Нила вверх по течению, потом свернули на восток и, немного проехав, остановились, дамы созрели до очередной потребности «припудрить носик». Маленький постоялый двор, хозяин которого, пожилой полный араб, улыбался так, будто его растягивали за уши, все же лучше, чем ничего, не у колеса же садиться. Остальные тоже вышли размять ноги, ехать еще далеко, торопиться некуда.
- Очень жаль, Оливер, что не удалось посмотреть пирамиды, про Луксор я уж не говорю, - посетовал Кирилл. – Если потом будет возможность, хотелось бы побывать.
- Интересуетесь историей?
- Пирамиду Хефрена от пирамиды Джосера отличу, но увидеть их собственными глазами, это совсем не то, что рассматривать фотографии. Тем более, оказавшись здесь, в Египте.
Неожиданно на базаре, расположенном всего в квартале от постоялого двора, послышался какой-то шум, перекрывший обычный для такого места галдеж. Разбираться, что там произошло, никто не собирался, но подошли Оливия и Елена и попросились сходить и посмотреть, чем там торгуют. Кто-то им наплел про совершенно сказочные вещи, которые можно купить, а у англичан, в отличие от русских разведчиков, деньги имелись. Подполковник пожал плечами:
- Ладно, только не долго. Пойдемте, Кирилл, не стоит отпускать их одних.
Базар оказался невелик, из-за стоящих плотной массой людей причина гвалта осталась неясной, к тому же никто из присутствующих, кроме Кареева, арабского не знал, да и он пока ничего не понял, да и не прислушивался. Девушки зашли в лавку, мужчины остались стоять снаружи, тут подошли остальные разведчики, с интересом разглядывая товары на лотках.
- Чего орут-то? – поинтересовался Квитко. – Неужели торгуются так азартно?
- Нет, вроде поймали кого-то, - немного помедлив, произнес Камиль. – Я немного по-арабски понимаю, меня дедушка учить пытался.
Неожиданно толпа немного раздалась в стороны и Кирилл увидел высокого бородатого мужчину в полосатом халате и темной небольшой чалме, держащего левой рукой за ворот рубашки небольшого мальчишку, тощего и замурзанного. Правой он активно махал, потом обвел толпу бешеным взглядом, египтяне снова попятились.
- Что здесь происходит? – спросил, нахмурившись, Эванс.
- Этот мальчишка вор, господин, - на ломаном, но вполне понятном английском ответил стоящий рядом старик. – Воин хочет его наказать.
Кареев имел кое-какие представления о наказаниях в арабских странах, остальные тоже слышали от специалиста из Разведуправления, который с ними занимался.
- Хочет руку отрубить? – спросил Кирилл, старик хмуро кивнул. – А что он украл?
- Пытался стащить лепешку, господин, - дедок взглянул разведчику в лицо и поспешно добавил:
- Мы бы не стали, но этот воин хочет его примерно наказать, он очень сильный и свирепый, с ним никто не станет связываться, к тому же это по закону. Вам я не советую вмешиваться, господин, у него здесь много товарищей, да и какое вам дело до этого оборванца?
- А где его родители?
- Он сирота, побирается здесь. Война, жизнь тяжелая, а у нас бедное селение, лишний рот никому не нужен.
Действительно, за спиной бородача стояло около трех десятков таких же как он, рожи у них были протокольные.
- Это гумьеры, - тихо сказал Эванс. – Их в три раза больше, нас они слушать не будут, у них свое командование, французское.
Обладатель полосатого халата, заметив европейцев, осклабился и бросил своим сослуживцам, ткнув пальцем в стоящего ближе всех Кареева:
- Вы посмотрите, кто пришел. Вот с этим сладким мальчиком я не против немного пообщаться.
Гумьеры загоготали, но смех быстро замер, когда Кирилл громко спросил на своем неплохом арабском:
- Тебе кто, свинья, слово давал?
- Ребенка-то отпусти, - сказал Тарас, улыбаясь так ласково, что марокканцы разом посмурнели.
Бородач, бешено вращая глазами, открыл было рот:
- Да ты знаешь…
- Отпусти ребенка и доставай кинжал! Или уже в штаны наклал? Один на один! – тут Кирилл бросил своим через плечо:
- Если кто еще дернется, перестрелять всех!
Этого урода надо было вывести из себя, что и удалось сделать легко и быстро. Марокканец бросил, наконец, мальчишку, выхватил длинный кинжальный штык и бросился на Кареева. Владел им гумьер неплохо, обычного пехотинца разделал бы с легкостью, но здесь случай был другой. Лейтенант отбил выпад и, чуть сместившись вперед и вбок, полоснул своим клинком противнику по шее, успел даже отскочить и не запачкаться в крови.
- Душман сраный! – по-русски сказал Кареев и добавил по-арабски:
- Забирайте эту падаль и проваливайте! Или кто-нибудь еще хочет показать мне свое умение владеть ножом?
Желающих не нашлось, гумьеры подхватили все еще дергающегося сотоварища и быстро исчезли с рынка.
- Кирилл, это неразумно, - покачал головой Эванс. – Их же почти тридцать.
- У каждого из моих людей пятнадцать патронов в магазине, итого на восьмерых сто двадцать выстрелов до перезарядки. Расстояние здесь метров пятнадцать, они бы все легли раньше, чем кто-нибудь успел передернуть затвор своей винтовки.
- У нас могут быть неприятности из-за них.
- У нас?
- Неужели вы думаете, что в такой ситуации я буду делать вид, что тут ни при чем?! – возмутился подполковник.
- Простите, Оливер, не хотел вас обидеть.
Тем времен Тарас подошел к мальчику и взял его на руки, на вид ему лет пять-шесть, он был очень напуган и дрожал.
- Как тебя зовут? – как можно мягче спросил Кареев.
- Мушир, господин, - прошептал ребенок.
- У тебя есть родственники?
- Нет, господин.
- Руку ему отрубить хотели! – возмущался Тарас. – Лучше бы накормили, не пришлось бы хлеб воровать. Я им сам все повыдергиваю нахрен, если вернутся! Командир, я его с собой возьму.
- И чего делать будешь?
- Усыновлю! Мушир, значит, Мишкой будет, Михаилом Тарасовичем.
- А бери! Ему тут житья все равно не дадут, да и эти уроды могут вернуться.
Тут из лавки вышли, наконец, женщины и с удивлением обнаружили Квитко с ребенком на руках. Выслушав короткий рассказ о событиях, которые они пропустили, Оливия и Елена немедленно занялись малышом, накормили лепешкой с молоком, помогли его осмотреть Москвину и направились обратно к автобусу. Мушир снова залез на руки к мичману и обхватил его шею своими ручонками.
- Надо же,  - расчувствовался Тарас, - арабчонок, а доброту понимает. Ничего, Мишка, все у тебя теперь будет хорошо.
По приезду на базу ребенка хорошенько вымыли, обрядили в наспех скроенную хозяйственниками рубашку взамен старой, грязной и ветхой. Девушки обещали привезти ему нормальную одежду, сняли мерки, но с этим придется немного подождать, быстро ее здесь не достанешь. Арабчонка осторожно откармливали, Москвин опасался, что от обильной и непривычной еды могут быть проблемы, но обошлось. Решением взять мальчика с собой поддержали все, в свободное время возились с Мишкой, который оказался спокойным и сообразительным. Он старательно учил русские слова и полюбил играть с Максом, который тоже обрадовался новому приятелю, но из всех разведчиков выделял двух человек, Тараса и Кирилла. Первого он признал за своего опекуна и не отходил от него, когда мичман возвращался со службы, во втором безошибочно определил самого главного, к тому же Кареев победил страшного здоровяка, который хотел отрубить ему руку.
Сразу по возвращению Кареев написал подробный рапорт Васильеву, а 29 апреля тот приехал сам. Все поняли, что это, скорее всего, связано с недавним инцидентом, но полковник пообедал вместе с разведчиками, посмотрел на счастливого Мишку, жмущегося к Тарасу, и только после этого пригласил командиров в штаб.
- Вы, надеюсь, все сами понимаете, - спокойно сказал Александр Филиппович, когда зашедший последним Ростовцев плотно закрыл за собой дверь. – Вы советские люди и поступить иначе не могли, но тут порядки другие. Гумьеры неплохо воюют, с ними стараются не связываться, к тому же командуют ими французы, а они тоже разные бывают. Есть Свободная Франция и есть Виши.
- Сильно мы вас подвели? – хмуро спросил комиссар.
- Ерунда, - отмахнулся полковник, - я это даже нашей миссии в плюс обратил, работа у меня такая, но вот с вами сложнее. Придется, ребята, срочно домой возвращаться, а жаль, планы у меня на вас имелись обширные. Впрочем, ты, Кирилл, был прав, когда говорил, что ваш фронт там, а не здесь. Ладно, всего вам и знать не надо, собирайтесь, послезавтра самолеты придут. Подразделение обеспечения тоже с вами возвращается, здесь никто не остается, так что не забывайте ничего.
- А с мальчиком как быть? Нельзя его тут бросать!
- И не надо, с собой забирайте. Мичману скажите, чтобы сразу документы на усыновление оформлял, это ребенок, а не собака.
- Еще вопрос есть, товарищ полковник, - негромко сказал Москвин. – Деликатный он, конечно, и непростой.
- Это ты про женщину свою? – хмыкнул Васильев.
- Знаете уже?
- Естественно, гнать меня в шею, если таких вещей знать не буду. В общем так, орлы, время вы с комиссаром для амуров выбрали ну очень неподходящее, место тем более, но я тоже человек, поэтому вас понимаю. Я тут кое с кем переговорил, провентилировал вопрос, поэтому будет, скорее всего, так. Я проверку Елены запустил сразу, как только она из самолета вылезла. Времени, конечно, немного прошло, но, похоже, проблем нет. В Разведуправлении создается небольшой отдел, его еще называют Греческим, думаю, понимаете для чего. Ее дальний родственник, греческий коммунист, сейчас в Москве работает по связям с тамошним Сопротивлением, он ее и пристроит. Так что скоро она будет направлена в СССР, а там и гражданство наше может принять, если захочет, тогда все еще проще будет. Теперь по Оливии Эллингтон. Она уже обратилась к командованию с рапортом о переводе ее в Москву, в аппарат военного атташе Великобритании. В связи с наращиванием поставок по ленд-лизу требуются новые сотрудники, так что просьбу ее склонны удовлетворить. Эх, что ж вам наших-то девушек не хватает, разведчики?! Это же иностранки, вас бы к ним на пушечный выстрел подпускать не надо! Ладно, чего теперь, но готовьтесь, в Москве вам мозги-то прочистят!
Покачав головой, полковник переключился на Кареева:
- Докладную твою о механизации подразделений РККА и улучшении взаимодействия родов войск я прочел. С одной стороны, никакой Америки ты не открыл, с другой, разложил все по полочкам, опыт местный удачно вписал, кое-какие наброски по структуре сделал, молодец! Мы от себя тоже кое-что добавили и в Москву отослали, в Генштабе оценят, командиров, которые так широко мыслить умеют, да с реальным боевым опытом, никогда слишком много не бывает.
Обратно вылетели на трех DC-3, барахла набралось прилично. Запасливый Карпенко тащил большой запас специй, сушеных ягод и фруктов. Англичане подарили всем диверсантам по пистолету Browning HP, но не в деревянной кобуре, а в кожаной, это оружие морякам понравилось, приняли с удовольствием. Попрощаться приехал Эванс с девушками, те хлюпали носами, Ростовцев и Москвин их успокаивали.
- Шум поднялся большой, - рассказывал в это время подполковник Карееву. – Французы сразу вой подняли, но Окинлек их жестко осадил, я даже удивился. Но, чтобы отношения не портить, договорились с вашим руководством вернуть вас домой. А ваш Васильев действительно большой хитрец, как бы невзначай пресса подключилась, сначала местная, потом и в Великобритании. Говорят, не знаю, насколько правда, что вас даже Черчилль похвалил. А может все и к лучшему, вы же по России скучаете, я же вижу.
2 мая рано утром три транспортных самолета взлетели с небольшого аэродрома у Айн Сохна и взяли курс на северо-восток, их путь лежал через Тегеран в СССР, где на юге уже вовсю разворачивалась величайшая драма, битва, которая будет стоить противоборствующим сторонам сотен тысяч человеческих жизней и ознаменует собой перелом в войне. Но никто из летящих домой еще не догадывался об этом, только Кареев предполагал дальнейший ход событий и искренне надеялся, что не все пойдет так, как он видел в своих снах. Вскоре это предстояло проверить.

Отредактировано Olle (16-12-2018 02:55:54)