Глава 2.7 (начало)
С новым заданием сразу все пошло наперекосяк, правда, только один Кареев знал почему. Точных дат проведения Харьковской операции 1942 года он не помнил, но как она началась и чем закончилась, вполне. То, что акцию сначала назначили, потом отменили, затем снова назначили в пожарном порядке, говорило о незначительных отличиях происходящих событий от известной Кириллу истории. Место посадки отряду изменили на полпути к Купянску, потом их ПС-84 атаковали немецкие истребители и только искусство экипажа и густые облака уберегли всех от гибели. После посадки разведчикам стало понятно, что ситуация сильно изменилась и проведение диверсии по первоначальному плану невозможно, не говоря уж о том, что этого самого плана никто из группы, включая командира, не знал. Первым делом следовало найти штаб фронта, чтобы получить дальнейшие указания, вот только где его сейчас искать, никто из аэродромного начальства пояснить не мог. С транспортом тоже негусто, а на себе снаряжение не утащить, так что следовало искать варианты. Чтобы не привлекать внимание разведчики надели обычное армейское обмундирование со знаками различия, соответствующими флотским, так что Кареев щеголял в форме пехотного капитана, из наград оставил только дубликат Золотой Звезды, это позволяло сразу добиваться должного внимания к своим словам без лишних ссылок на кары от Тимошенко. По крайней мере, удалось пристроиться в ЗиС, водитель взялся доставить их в Сватово, где можно попытаться разузнать больше.
Надежда оказалась напрасной, кроме неясных слухов о немецком контрнаступлении местное гарнизонное командование ничего не знало, зато разжились, наконец, нормальным транспортом. Городок уютный, низенький, цветущий, по районным меркам не такой уж маленький, тысяч двадцать населения, довольно крупная железнодорожная станция и депо, а вот ПВО слабое, так что отработали по ней Ю-87 без особых проблем. Налет разведчики переждали в небольшом леске на северо-западной окраине Сватово, впрочем, он оказался недолгим. Когда Кареев в сопровождении Бекетова и Макса подошел к железке, то обнаружил среди творящегося кругом безобразия платформы с тремя американскими бронетранспортерами М3. Этот эшелон пострадал не очень сильно, несколько вагонов и паровоз, но другим досталось сильнее, повреждены пути, что-то чадно горело по соседству.  Кому конкретно предназначалась техника, местное начальство не ведало, а спросить не у кого, сопровождающих вместе с документами накрыло прямым попаданием, и вообще, судя по повреждениям, в ближайшее время остатки состава никуда не пойдут.
- А, забирай, - махнул рукой комендант на вопрос Кареева о БТРах. – Чувствую, скоро сволочи еще раз налетят, доделают тут все, а у меня никто не знает, как эти железные ящики с места сдвинуть, там же по-ненашенски все! Чего добру пропадать, сумеешь разобраться, твое счастье.
Объяснять ему, что разбираться не надо, и так все известно, Кирилл не стал, отправил Камиля за Шелестуновым и Квитко, а сам принялся осматривать технику. Как ни странно, комплектация оказалась почти полная, даже пистолеты Colt M1911A1 присутствовали, помимо немаленького штатного боекомплекта для пулеметов на одной из платформ оказались ящики с патронами для них. Кроме того, в каждой машине лежало двадцать шесть английских противотанковых мин, взрыватели к ним лежали рядом с запасными боеприпасами к пулеметам. Кареев не нашел только пистолетов-пулеметов, но это его нисколько не расстроило, свои легче и надежнее. Техника оказалась полностью подготовленной к эксплуатации, все масла заправлены, осталось только залить топливо, несколько бочек которого нашлось в разгромленном эшелоне. Наконец, подбежали разведчики, вчетвером быстро установили пулеметы, заправили полные баки и канистры, железнодорожники подтолкнули остатки состава маневровым паровозом чуть вперед, чтобы БТРы могли съехать с платформ на эстакаду.
- В Купянск? – поинтересовался Ростовцев.
- По крайней мере, изначально нас направляли туда. Приедем, разберемся. Ехать километров шестьдесят, часа за полтора должны добраться, а там видно будет.
Путь до Купянска прошли даже чуть быстрее, один раз налетела пара мессеров-охотников, но машины, почти не снижая скорости, разошлись в стороны, благо рельеф позволял, и встретили атакующих очередями из трех крупнокалиберных пулеметов. Гансы сразу потеряли интерес к зубастой цели, к тому же, судя по тому, откуда они пришли, топливо и боекомплект у них могли уже заканчиваться. Через пятнадцать километров наткнулись на расстрелянную Эмку с мертвым водителем и раненым старшим батальонным комиссаром, оказали медицинскую помощь и усадили в бронетранспортер. Политработник тоже ехал в Купянск, но попал под удар мессеров, а из оружия наган и карабин водителя, и тот достать не успели.
- Мы сегодня утром из Москвы прилетели, скажите, что тут происходит? Нас Купянск не принял, высадили в Сватово.
- Немцы вчера нанесли контрудар от Краматорска на Барвенково, это все, что я знаю. В Купянске должны находиться тыловые службы 38 армии, а Тимошенко надо искать в Валуйках.
Приехали в очередной городок, ничего толком не добились, разведгруппу никто не ждал, что за объект хотел уничтожить маршал, так и осталось тайной. Комиссар, перед тем, как его передали в руки врачей, посоветовал время не терять, двигать прямо в Валуйки. Мысль показалась дельной, но пришлось потратить некоторое время, чтобы запастись документами, обеспечивающими относительно свободное перемещение по тылам, более мощные бумаги можно получить только в Валуйках. С разведчиками местное командование направило работника штаба, мрачного майора-танкиста лет сорока, имевшего при себе толстый портфель, о важности содержимого которого говорила фляга с бензином, засунутая среди документов. Памятуя судьбу старшего батальонного комиссара, начштаба 38 армии полковник Иванов счел, что три бронетранспортера с крупнокалиберными пулеметами и спецы из флотской разведки в качестве охраны обеспечат безопасность его сотрудника куда лучше, чем водитель и солдат с карабинами в Эмке.
Пока Кареев ходил по начальству, остальные успели перекусить, так что двинулись без задержек, капитан-лейтенанту пришлось жевать пирожки Карпенко на ходу.
- Нам ехать километров восемьдесят, таким манером мы часа за два с половиной доберемся, - не без легкой зависти сказал майор. – Хорошая техника, откуда она у вас?
Кирилл поведал историю ее появления и танкист кивнул:
- Правильно сделали. Давно воюете?
Узнав, что с первого дня, штабной командир добавил:
- На этой я тоже с самого начала, а до этого гражданская, конфликт на КВЖД, Хасан, Халхин-Гол и финская. Полком командовал, а в тылу после ранения осел, надеюсь, ненадолго.
Ордена Красного Знамени и Красной Звезды и медаль «ХХ лет РККА» подтверждали его слова, как и шрамы от свежих и старых ожогов.  Бронетранспортеры шли со скоростью около 50 км/ч, дорога, идущая вдоль Оскола, позволяла ехать быстро. Вражеские самолеты появлялись два раза, но встреченные огнем крупнокалиберных пулеметов мессеры отвернули, не рискуя приблизиться. В Валуйки приехали около 15 часов, майор поблагодарил за сопровождение и исчез в недрах штаба, а Кареев отправился искать генерал-лейтенанта Баграмяна. Иван Христофорович принял его сразу, удивленный тем, что его хочет видеть флотский разведчик.
- Здравствуйте, Кирилл Валерьевич! Чем могу помочь?
- Товарищ генерал-лейтенант, мы прибыли по запросу маршала Тимошенко для организации диверсии в тылу противника, подробности должны узнать на месте. Нам был назначен Купянск, потом перенаправили в Сватово, ни там, ни там никто ничего пояснить не может, поэтому прибыли сюда.
Баграмян вздохнул:
- К сожалению, обстановка быстро меняется, но сейчас совершенно не до взрыва моста в глубоком тылу противника. Немцы перешли в контрнаступление, но у нас недостаточно данных о том, что происходит на флангах Барвенковского выступа.
- Мы можем помочь в сборе данных.
- Для этого необходим транспорт, а я могу выделить вам лишь обычную полуторку. Боюсь, что при подавляющем господстве вражеской авиации вы далеко не уедете.
- У нас американские бронетранспортеры с крупнокалиберными пулеметами, мессеры три раза пытались нас атаковать, но всякий раз вынуждены отступать.
- Это великолепно! Ваша помощь будет не лишней! Вы хорошо знакомы с импортной техникой? Сейчас через Сталинград идет поток ленд-лизовской техники, но у нас пока прижились, в основном, английские танки. Если окажете помощь в освоении всего остального, будет просто прекрасно!
- Американские и английские машины и вооружение приходилось эксплуатировать, в разной степени все мои разведчики владеют немецким и английским, так что можем и надписи на приборной доске или руководство прочитать. Я попрошу вас дать мне документ, подтверждающий право беспрепятственного проезда по тылам. Кроме того, памятуя о неразберихе, которая неизбежно возникает при осложнении обстановки на фронте, прошу разрешения подчинять себе подразделения, неорганизованно выходящие из-под удара противника.
Генерал хмыкнул:
- Как вы деликатно выражаетесь! Но вы правы, если не найдется человека, который начнет твердой рукой наводить порядок, мы все знаем, чем это может закончиться. Но насколько вы, товарищ капитан-лейтенант, разбираетесь в сухопутной тактике?
Объяснять про высшее военное образование и академию из будущего Кареев, естественно, не стал, ограничился короткой ссылкой на службу в морской пехоте, Баграмян покосился на Звезду Героя и понимающе кивнул:
- Будет вам бумага! Подождите немного, отдохните, вы же весь день в дороге, пообедайте, я распоряжусь.
«Действительно, командование Юго-Западным направлением толком не понимает, что происходит. Только я тут с тремя БТРами и восемью своими орлами ход войны не изменю, надо что-то более радикальное придумывать. Итак, разведданные, надо двигать на Изюм, основной узел событий сейчас в том районе.»
Выехать в этот же день не удалось, зато Кареев разжился артиллерийской поддержкой. После полуобеда-полуужина, наблюдая за царящей суетой с лавочки в тени раскидистого тополя, Кирилл увидел старшего лейтенанта-танкиста, который вышел из здания штаба, в расстройстве махнул рукой и, попросив разрешения у старшего по званию, присел рядом.
- Чем вы так расстроены? – поинтересовался разведчик.
- Хотел получить назначение на Т-34 или «Валентайн», а мне БТшки подсунули, да еще здесь оставляют. Там мои товарищи вот-вот Харьков возьмут, а я тут сидеть буду неизвестно сколько.
Из короткого разговора выяснилось, что Тигран Акопян служил в 21 танковом корпусе, в 199 бригаде, направлен за пополнением, но пока получил под свою команду лишь взвод бетушек и приказ оставаться в Валуйках. Всего у него три танка, все БТ-7М, но один из них уникальный, собранный «на коленке», корпус от БТ-7М, а башня от БТ-7А, причем все машины с радиостанциями. Кареев попросил показать ему матчасть, поговорил с личным составом и убедился, что техника в хорошем состоянии, а экипажи опытные, не новички, такие же, как их командир. А башню с 76,2 мм орудием КТ-28 присобачили в мастерских, собрав из двух танков один. В бою против бронетехники противника от такого гибрида толку мало, но в качестве артиллерийской поддержки в рейде, очень даже пойдет. Своими соображениями Кирилл поделился с полковником, который выдал ему документ, обещанный Баграмяном, да еще за подписью самого Тимошенко. Штабной командир поговорил по телефону и махнул рукой:
- Забирай! Начальство дает добро!
Когда Кареев сообщил Акопяну о решении присоединить взвод к разведотряду, тот даже подпрыгнул от радости. Остальные танкисты выразили свои эмоции гораздо более сдержанно, но и особого разочарования тоже не выказали, что для людей, уже имевших счастье выбираться из подбитых машин, вовсе не удивительно. До отбоя проверили радиосвязь и отправились отдыхать, выезжать решили с рассветом, времени на сон не так уж много, а день обещал быть напряженным.

Он, вроде как, должен быть в Африке в это время. Нет, просто заместитель начальника штаба 101 легкой пехотной дивизии.

Dr.Konovaloff

Пожалуй, вы правы, ему за это коллеги выговорят. Спасибо за наводку!