Глава 2.9 (продолжение)
Из трофейной техники удалось получить, пока, правда, на бумаге, еще четыре бронетранспортера, в том числе два в варианте 8 см самоходного миномета, а также самоходку StuG III с длинноствольной 75 мм пушкой, такой же, как на единственной четверке. В дополнение разведотряду выделили семь мотоциклов, пять с боковым прицепом и пулеметом и две одиночки. Вопрос с людьми также разрешился неожиданно для Кареева. Он уже собирался ехать обратно, когда в комнату, где Кирилл изучал документы, вошел высокий русоволосый старший лейтенант и спросил капитана Кареева.
- Я капитан-лейтенант Кареев, что вы хотели.
- Старший лейтенант Келлер, прибыл в ваше распоряжение, - представился тот.
«Интересно, - подумал Кирилл, - этнических немцев, вроде бы, с фронта убирали, это я из снов знаю. На разные ухищрения люди шли, кто-то из них, вот прикол, даже евреем записывался. Надо с этим поаккуратнее, чтобы им не навредить!»
А вслух произнес:
- Сколько у вас людей и какова степень владения немецким языком?
- Тридцать один человек, все достаточно свободно владеют немецким языком. Девятнадцать служили со мной в разведроте, остальные из других подразделений, не все имеют отношение к разведке, есть танкисты, артиллеристы, связисты.
- Кроме вас командиры есть?
- Два лейтенанта, восемь младших командиров, остальные рядовые красноармейцы.
- Хорошо, подготовьте списки личного состава с указанием ВУС и наличия реального боевого опыта, но это после прибытия на базу, конечно.
Через полчаса, уже в темноте, две старые полуторки привезли новых бойцов на хутор. Разместить людей удалось, только заняв большой сарай, а Кареев вспомнил Илью Карпенко. Вот кого здесь явно не хватает, с такой численностью и с учетом специфических задач разведотряда подразделение обеспечения становилось не роскошью, а необходимостью.
Следующие три дня отличались кипучей деятельностью всех без исключения разведчиков, так что отдыхом их можно было считать с большой натяжкой. Спали, правда, по восемь часов, питались тоже относительно нормально, командование три раза в день подгоняло полевую кухню. БТРы и самоходка прибыли уже на следующий день, так что их сразу принялись обслуживать и осваивать отрядные танкисты. Поскольку таковых осталось мало, а среди немцев нашлось всего двое, Кирилл запросил пополнение и получил его из временно безлошадных. С советской техникой также решили не расставаться, на оставшиеся две тридцатьчетверки и артиллерийский БТ нанесли немецкие опознавательные знаки и закрыли по самые гусеницы брезентом, видеть их, кроме разведчиков, пока никому не следовало. Такое же пополнение получили и артиллеристы, так что всего у Кареева оказалось двадцать шесть танкистов в шести танках и еще четыре самоходчика в штуге, ими командовал Акопян, два расчета самоходных минометов по восемь человек с Савичем во главе, Павлов заведовал двумя 10,5 см легкими полевыми гаубицами, расчет каждой из них составлял десять человек. Лейтенант Белов (тоже, оказывается, вполне немецкая фамилия, только немного русифицированная) получил под команду одиннадцать мотоциклистов, Цареву достался взвод мотопехоты на трех бронетранспортерах, вместе с ним тридцать шесть человек, четвертый БТР сделали штабным. Пришлось попросить дополнительную технику для перевозки боеприпасов, выделили еще три Sd Kfz 251, все, что нашли, в одном разместили мины, в двух других боезапас к гаубицам. Проще было взять грузовики, но у полугусеничников проходимость выше, хоть и не выдающаяся, а главное, пусть и тонкая, но броня. К тому же на всех машинах стояли пулеметы, а это дополнительная огневая мощь. Также на каждый БТР, перевозивший артиллеристов и минометчиков, полагался водитель, экипажи полугусеничников с боеприпасами составляли по три человека, водитель и пулеметчик, он же командир, со вторым номером. Таким образом, всего в отряде оказалось сто тридцать девять бойцов и командиров, вместе с девятью моряками. Народ активно осваивал новую для них технику и готовился к будущему рейду.
Во-первых, через два дня удалось получить немецкую форму. Командование, по всей видимости, серьезно отнеслось к идее Кареева, поэтому и размеры более-менее соответствовали, их Кирилл дополнительно сообщил, а главное, нашивки дивизии «Викинг» на ней уже имелись, успели пришить. Откуда их взяли в таком количестве, спросить не у кого, скорее всего где-то изготовили, но оперативность, с которой решались подобные вопросы, внушала. Сам капитан-лейтенант превратился в унтерштурмфюрера СС, сиречь лейтенанта на армейский манер, более высокое звание у столь молодого человека смотрелось бы подозрительно. С другой стороны, отряд тянул на лишь сводную роту, так что большой натяжки в этом не было. Остальные командиры удовольствовались унтер-офицерскими погонами, превратившись в штурмшарфюреров и гауптшарфюреров, лишь Келлер сделался офицером, изображая заместителя Кареева. Сначала возникла идея, что играть роль командира для противника будет старший лейтенант, он старше и внешность более арийская, но после некоторых раздумий от нее отказались. Принимает решения и отдает приказы один человек, при осложнении обстановки у бойцов не должно возникать сомнения, чьи команды слушать. Судя по всему, обмундирование оказалось совсем новым, так что его требовалось хоть немного обмять, тем более, что некоторые изображали бывалых вояк, с наградами и значками. В ходе неудачной Харьковской  операции трофеи все-таки захватывали, по всей видимости, некоторое количество формы, в том числе СС, входило в их число.
Во-вторых, общались, в основном, на немецком. Для ребят Келлера и моряков никакой проблемы это не составляло, а вот остальным пришлось туго, зато более-менее научились на слух воспринимать основные команды, как общие, так и относящиеся к специфическому слэнгу танкистов, пехотинцев и других военных специальностей. С людьми занимались специально присланные из штаба фронта переводчики, Кирилл очень жалел, что этому нельзя уделить достаточно времени, но даже так лучше, чем ничего.
В-третьих, сразу разобрали немецкое стрелковое оружие, к нему тоже нужна привычка. Унтеры получили пистолеты Luger P08 и пистолеты-пулеметы МР, такое же имели танкисты, остальным достались винтовки Mauser 98k. Кареев взял себе P.640(b), в девичестве бельгийский Browning High-Power, а Келлеру достался Walther P38, разумеется, имели они и пистолеты-пулеметы. Не забыл капитан-лейтенант и свою трофейную снайперскую винтовку, оставил, естественно, и Walther PРК.
В-четвертых, Кирилл раздал всем всякую немецкую хурду – ранцы, противогазные коробки, фляги и прочее. Все, что под рукой, не должно вызывать дискомфорта и использоваться естественными движениями.
Документов пока не имелось, их, по всей видимости, еще готовили, но список дали уже на следующий день после посещения Кареевым штаба, так что за это время все усвоили, как их зовут на немецкий манер. Предосторожность, может быть, и чрезмерная, но не лишняя. Кирилл стал Альбертом Дюбуа, датчанином с немецкими корнями, остальные тоже обзавелись соответствующими фамилиями, а вот Каримов, Николаев и Бекетов превратились в Байрамова, Бергенова и Мифтахова, потомков мелких князьков, перешедших на сторону Третьего Рейха в первые дни войны. Были эти персонажи реальными или нет, Кареев не знал, но, судя по процессу подготовки операции, вероятность проколоться на такой мелочи минимальна.
К счастью хутор, на котором жили разведчики, находился на отшибе, так что те, кому не положено, ничего увидеть не должны, но на всякий случай командование выставило по периметру несколько постов, береженого Бог бережет. Кареев предпочел бы начать операцию как можно раньше, пока в немецких тылах присутствует определенная неразбериха, неизбежная при продвижении линии фронта и наличии большого количества окруженных войск противника у себя в тылах, но решение принимал не он, к тому же раны еще давали о себе знать. Впрочем, бесполезно предоставленное время не тратилось, занимались упорно и прогресс имелся неплохой. Еще через пару дней, 31 мая, поступила команда готовиться к выходу, а капитан-лейтенанта вызвали в штаб. В принципе, основные детали операции Кареев со своими проработал и в докладной изложил, но окончательное решение, конечно, за командованием фронта и направления. К удивлению молодого человека, задачу ставил ему сам Баграмян, хотя Кирилл рассчитывал на встречу с кем-либо из местных разведчиков.
- Ситуация такая, Кирилл Валерьевич, - сказал начальник штаба, подойдя к карте. – К сожалению, сведений о противнике у нас очень мало, так что действовать придется по обстановке. Я навел о вашей группе справки, вам неплохо это удается. Итак, что нам известно.
Иван Христофорович указал предполагаемые места расположения штабов соединений противника и крупных складов боеприпасов и горючего.
- Как видите, укладывается в ту схему, которую вы предложили с самого начала.
Детально весь маршрут движения не прорабатывался, определили только место входа и его начальный участок, дальнейшее зависело от получаемой в ходе рейда информации. Но общее направление наметили, также Кареев выбрал несколько точек выхода, куда отряд будет стремиться в зависимости от складывающейся обстановки, хотя наличие нескольких радиостанций и позволяло надеяться на возможность предупредить своих, если что-то пойдет не так. Работать в эфире предполагалось на волнах, используемых противником, если в телефонном режиме, то на немецком языке, кодовые фразы тоже определили.
- Выдвигаетесь сегодня в 22:30 в район между селами Бригадировка и Волохов, на месте все подготовлено, чтобы замаскировать вашу группу, так как день придется провести там. 1 июня в 18:45 силами 584 стрелкового полка 199 стрелковой дивизии будет проведена разведка боем, с наступлением темноты ваш отряд войдет в прорыв в направлении на Балаклею. Удачи вам, товарищ капитан-лейтенант!
Кирилл пожал Баграмяну руку и вышел из кабинета, удача им всем очень понадобится, ведь дело предстояло нешуточное, не поиск, а самый настоящий диверсионный рейд. Кое-какая информация в голове у Кареева имелась, касалась она, в первую очередь, действий противника, причем не только на Восточном фронте. Все это позволяло надеяться на успех, очень уж хотелось вернуть гансам той же монетой, причем, желательно, в более крупных купюрах.
Когда Кареев вернулся к своим бойцам, они уже загрузились трофейными продуктами, командиры заканчивали раздавать немецкие газеты.
- А они-то зачем? – искренне удивился один из мехводов. – Понимать я немного научился, даже из школы кое-что вспомнил, а вот читать по-ихнему все одно не умею, разве только таблички с указателями.
- Чудак ты человек, - вздохнул Акопян.- Ты у нас кто сейчас?
- Танкист!
- Нет, дорогой, ты разведчик! Мы в тыл врага на несколько дней уходим, ты подтираться там чем будешь? Немцы своими газетами это делают.
- По-онял, товарищ старший лейтенант, - протянул парень. – Это я как-то не подумал.
В сопровождение диверсантам выделили целую роту на грузовиках, они же должны будут осуществлять охрану отряда на следующий день, пока тот не уйдет в прорыв. Всю технику максимально закутали в брезент, а разведчикам велели не высовываться, ехать предстояло часа четыре, можно и потерпеть. Колонну сопровождали также несколько бензовозов, один из них с соляркой для отечественных танков, перед выходом в рейд следовало заправиться под завязку. Брать автоцистерны с собой Кирилл не стал, топливо предполагалось взять у противника, не просто же так по вражеским тылам кататься.
Путь до места занял всю и без того короткую ночь. Небольшой мостик через безымянную речушку, почти ручей, спешно ремонтировали саперы после прохода единственного КВ. Сам «виновник торжества» еще предстояло вытащить, увяз он основательно, пытаясь выбраться после того, как развалил мост. К счастью, восстановительные работы уже заканчивались, а самой тяжелой техникой у разведчиков были тридцатьчетверки, машины вдвое более легкие, чем «Клим Ворошилов». К рассвету отряд успел расположиться среди относительно редко растущих деревьев и гораздо более густых кустов, раскинув над техникой маскировочные сети. Усилия Жукова и полученные, хоть и невеликие, подкрепления ВВС фронта, заставили немцев действовать не столь нахально, хотя в гибкости управления советская авиация все еще им уступала. Вынужденное безделье разведчики коротали за совершенствованием свои языковых навыков, так что не без пользы, а с наступлением сумерек стали готовиться к выходу. В паре километров южнее уже вовсю грохотало, 584 стрелковый полк, получивший небольшое подкрепление, начал наступление и при поддержке артиллерии, но почти без танков, форсировал Среднюю Балаклейку и захватил Яковенково. Каких потерь это стоило, Кареев мог только догадываться, но после этого провести рейд впустую он просто не имел права, принесенные жертвы не должны быть напрасными.