Глава 2.12 (продолжение)
С супругой комбат виделся мельком, времени хватило только на долгий поцелуй, потом каждый занимался своим делом, даже поговорить не удалось.
- Товарищ капитан-лейтенант, ужин готов, - подошел Карпенко.
«Когда и успел?» - подумал Кирилл, потом глянул на часы и понял, что с момента приезда мичмана прошло уже более двух часов. Но отведать яств Карееву не удалось, в быстро сгущающихся сумерках к позициям батальона со стороны противника приближалось небольшое кавалерийское подразделение, человек полтораста, а также три подводы и упряжка с 45 мм противотанковой пушкой, об этом доложили наблюдатели. Немцы на это никак не отреагировали, по докладам секретов они строили позиции по Сухому Несветаю и ближе пока не лезли. Открывать огонь из орудий, видимо, побоялись, за это Сабельников их мог серьезно наказать. Конница перешла Тузлов, Аристарх провел их через позиции в тыл и показал место, где можно расположиться. Тут же появились Царев и Караваев, а к комбату подошел стройный командир с двумя шпалами на синих петлицах и, поправив шашку, представился:
- Заместитель командира 133-го кавполка майор Игнатьев. Мне нужен командир дивизии или полка.
- Капитан-лейтенант Кареев, командир отдельного механизированного батальона морской пехоты. Я подчиняюсь непосредственно командарму-18, так что ни того, ни другого здесь нет. Если вы хотите доложить в штарм о своем прибытии, то можете воспользоваться связью.
Кавалерист посмотрел на Кирилла и устало вздохнул:
- Спасибо, капитан. Со мной эскадрон из бойцов 5-го кавкорпуса, тут с разных подразделений. На телегах раненые, надо бы их врачам передать.
Кареев видел, что Москвин и Нестеренко со своими людьми уже подошли и занялись своим делом, поэтому заверил майора, что медики уже работают. Внимание комбата привлек самый настоящий поп, который без всякой суеты и с большим знанием дела помогал раненым.
- Товарищ майор, а попа вы откуда взяли?
- Меня Николай Васильевич зовут. По дороге подобрали, немцы его повесить хотели, он отказался в их честь службу провести, раненых, которых те в селе нашли, защитить пытался. Ему уже петлю на шею накинули, когда мы подоспели. В общем, ушел с нами, наших раненых перевязывал и обихаживал. Ты это, не обижай его, командир, нормальный он мужик.
- Да я и не собирался, - пожал плечами капитан-лейтенант. – Но особист его все равно проверять будет.
Вскоре раненых унесли в лазарет, кавалеристы принялись обихаживать коней, после чего собирались поужинать, а Кирилл проводил майора в штаб, откуда тот смог связаться со штармом. Разговор вышел недолгий, Игнатьев доложил о прибытии, потом некоторое время слушал собеседника, ответил на несколько вопросов, снова слушал, поглядывая на комбата, потом ответил «Слушаюсь!» и отдал трубку радисту.
- Кавкорпус уже неделю как расформирован, - с легким недоумением сообщил он Карееву. – Мне приказано находиться в вашем распоряжении. Да, машина за ранеными скоро придет.
- Вот и ладно, пойдемте ужинать, мы как раз собирались, когда вы появились.
В кают-компании Кирилл представил майора своим людям, оказалось, что Сабельников знал его еще с довоенных времен, так что Игнатьев перестал смотреть букой и немного расслабился. Известие о расформировании 5-го кавалерийского корпуса вместе с дивизиями стало для него неожиданностью, хотя он понимал, что соединение разгромлено. Разговор все равно не клеился, поэтому через некоторое время Игнатьев ушел к своим людям, остальные тоже поели и разошлись по своим делам, а разведчик смог обнять жену.
- Солнышко, ты не устала?
- Немного, но работы еще целая куча, так что я пойду. Где ты разместился, я знаю, как закончу, приду.
Когда Света пришла в блиндаж, где у Кареева имелся закуток за занавеской, тот уже спал не раздеваясь, только снял сапоги, будить его она не решилась, видела, что муж очень устал. Молодая женщина сняла обувь, пристроилась Кириллу под бок и быстро заснула, тоже за день умаялась.
24 июля на участке батальона и соседних дивизий противник активности не проявлял, хотя разведка доносила о накоплении сил, слышался гул моторов. Днем в стороне прошли наши бомбардировщики, возвращались они уже небольшими группами или одиночными машинами, некоторые явно были повреждены. Один такой самолет, уже сильно горящий, упал, едва перелетев Тузлов, примерно в километре от позиций батальона. Выпрыгнул из него всего один летчик, хотя экипаж у СБ состоял из трех человек. Приземлился он прямо на берегу реки и вскоре предстал перед комбатом.
- Старший лейтенант Горячев, штурман первой эскадрильи 459-го полка 218-ой ночной бомбардировочной авиадивизии, - представился высокий худощавый черноволосый молодой летчик и тяжело вздохнул. – Экипаж мой весь погиб, а я вот, живой…
В ход пошла знаменитая бумага за подписью Жукова и Тимошенко и в батальоне появился, наконец, авианаводчик. Горячев был легко ранен в бок, а при приземлении подвернул ногу, так что предстояло подлечиться, заодно и взаимодействие с коллегами отработать.
Ввиду спокойной обстановки Кареев решил познакомиться с соседями, раньше было не до того. Капитан-лейтенант уже знал, что остатки разбитых дивизий 9-й армии переданы в другие соединения, 18-я армия получила 228-ю и 255-ю стреловые дивизии, которые и разместились справа и слева от позиций батальона. В 228-й дивизии общаться с Кириллом не пожелали, командира и заместителя на месте не оказалось, а начальник штаба велел передать, что занят. Пожав плечами, разведчик удалился. Проходя через позиции, он обратил внимание, что автоматического оружия ничтожно мало, с артиллерией не лучше, да и полки являются таковыми только по названию, по численности они и до нормального батальона не дотягивают. У бойцов вид усталый, даже измотанный, окопы мелковаты, хотя грунт нетяжелый, копать легко, зато КП дивизии уже отгрохали, даже отдельный сортир комдиву построили. С другой стороны, они давно в боях, потери огромные, странно было бы увидеть здесь энергичных бодряков.
В 255-й дивизии прием оказался совершенно другим. Комдив, невысокий худощавый подполковник лет сорока-сорока пяти, назвался Рощиным Николаем Николаевичем, сразу сказал, что на должности он меньше недели, как из госпиталя вернулся, а до этого полком командовал. Пока Кареев делился информацией о противнике, прошли по позициям, не до конца, конечно, всего лишь до КП, который располагался ближе к правому флангу, тут место удобнее. Бойцы вид имели тоже усталый, но Карееву показалось, что той подавленности, которую он наблюдал у соседа справа, здесь и в помине не было. Николай Николаевич честно признался, что по численности его соединение немного не дотягивает и до пяти тысяч человек, с артиллерией тоже напряженно, имеется всего две 122 мм гаубицы образца 1910/30 годов и десяток 76 мм полковых и дивизионных пушек, шесть 45 мм противотанковых. Минометов не имелось ни одного, станковых пулеметов полтора десятка и ручных две дюжины, негусто. Еще, правда, ПТР имеются, целых одиннадцать штук.