Глава 2.14 (окончание)
К городу отряд вышел около 15 часов, мотоциклисты доложили обстановку, капитан-лейтенант обозрел в бинокль открывшуюся картину и хищно усмехнулся. Не обманул немец, вон и здание госпиталя, на самой окраине, в застройку ломиться нет необходимости. Со слов оберста, «лечение» проходили исключительно старшие офицеры и даже генералы, остальные попадали туда крайне редко. Это значило, что сведения они представят ценные, в том числе по различным службам и воинским частям в Таганроге и вокруг него, прежде чем соваться в город следовало все тщательно продумать и спланировать. Но сам захват госпиталя необходимо провести как можно тише, чтобы никого не переполошить. Кареев приказал своим людям высадиться из машин и подойти поближе, после чего произнес:
- Перед нами Таганрог, вон то здание, около которого стоят машины, немецкий госпиталь, там лечатся офицеры. Им переливают кровь, а берут ее у наших детей-сирот из местных приютов. Детки маленькие совсем, в большинстве дошкольники.
Капитан-лейтенант немного помолчал, дал всем время осознать сказанное и со злостью крикнул, сжав кулаки:
- Персонал, упырей в белых халатах, в плен не брать, уничтожать на месте!! Стрелять только в самом крайнем случае, работаем штыками, ножами, лопатками! В живых оставляем только главного, остальных зачистить в ноль! Запомните, головы не терять, вы уже не просто морские пехотинцы, считайте себя в распоряжении разведотряда Наркомата ВМФ.
Сделал еще одну паузу, успокаиваясь, подозвал командиров рот, достал трофейные карты, раздал им и добавил:
- Работает первая рота, пациентов пакуем и берем с собой. Обращаю внимание командиров, всю медицинскую документацию берем с собой! Вторая и третья роты держат периметр и ведут наблюдение.
Кареев сильно сомневался, что, увидев замученных нацистами сирот, его ребята проявят гуманизм по отношению к медперсоналу, устроившему все это непотребство. Так пусть уж лучше выполняют его приказ, основательно, с душой, с размахом, тем более, что жить с такими тварями на одной планете нам совсем невмоготу.
- С остальным окончательно определимся после допроса пациентов.
Пока морпехи занимали места в машинах, Кирилл прошелся по задачам ротным, установил временные параметры, хлопнул их по плечам, запрыгнул в БТР и обратился к сидящему у борта старшине:
- Кузьмич, как работу на объекте закончим, быстро загружай все самое ценное, медикаменты, перевязочные материалы, инструментарий, продукты. У причалов с баржами то же самое. И еще, детки наверняка раздеты, хоть и лето, но пойдем морем, ночью, а они слабенькие после кровопотери.
- Не беспокойся, командир, все сделаю!
Федот Кузьмич Кузнецов был одним из тех, кого Кареев со своими разведчиками вывел из окружения. Он остался в батальоне и стал ближайшим помощником Карпенко, спокойный, оборотистый, очень хозяйственный мужик лет сорока с небольшим, сибиряк их Красноярского края, всю жизнь прослуживший в кавалерии, но после Халхин-Гола неожиданно переведенный в танковую часть. Можно действительно не беспокоиться, он все сделает в лучшем виде. Сам Кареев сделал себе небольшое послабление, следовало просто ждать доклада о выполнении приказа, но он поехал к госпиталю, уж очень хотелось дать волю душившему его все это время гневу. Умом сорокалетнего подполковника он понимал, что особенно легче не станет, особенно сознавая, что немцы сейчас стоят под Ростовом, а не Красная Армия под Берлином, но хоть небольшую гирьку на весы справедливости кинуть хотелось лично. Он комбат, а не командарм, может себе позволить.
На спокойно въехавшие во двор госпиталя машины никто особого внимания не обратил, с охраной быстро разобрались переодетые под немцев разведчики, поэтому, когда из машин выплеснулась волна одетых в летные трофейные комбинезоны и бескозырки отчаянно матерящихся молодых мужиков, немногочисленные гансы от неожиданности растерялись. Два взвода зачищали территорию, третий и четвертый буквально влетели в здание и вихрем прошелись по всем его этажам, безжалостно уничтожая всех особей в белых халатах, кто попадался на пути, не исключая персонал женского пола.
Кареев бежал в первых рядах. Вот в дверях палаты показался толстый ганс в пижаме, удар в челюсть, нокаут, взгляд внутрь, чисто. Немец еще не успел осесть на пол, а капитан-лейтенант уже скользнул дальше. Процедурная комната, высокая женщина с перекошенным от злости лицом привязывает к кушетке мальчика лет пяти, на запястье у нее кровь, похоже, ребенок успел оцарапать. Остро отточенный нож вскрыл ей горло почти от уха до уха, следовавший за командиром моряк ударил прикладом своей СВТ по голове начавшему подниматься с другой кушетки немцу, подхватил мальчишку и бросился к выходу. Еще один морпех принялся сноровисто вязать пленного, пока не очухался. В коридоре Кареев увидел выскочившего из соседней палаты Алентова, бригадный комиссар тоже пошел в рейд и сейчас показывал класс работы лопаткой, его этому капитально научили еще в Первую Мировую. Выстрелов слышно не было, только хрипы и короткие вопли временно живых. На втором этаже, похоже, потрудились саперы, пустив в ход свои топоры и ломики, зрелище малоаппетитное, но, с педагогической точки зрения, чрезвычайно полезное. Пусть юберменши полюбуются, может, на правильные мысли наведет.
Морпехи зачистили здание буквально за несколько минут и принялись выносить детей, основная масса которых находилась в подвале, в процедурные мучители привели только тех, у кого брали кровь. Кирилл пробежался по зданию, контролируя работу своих людей, сработали четко, везде валялись трупы медиков, пациентов вывели в холл первого этажа и сортировали. Их оказалось немного всего двадцать три, госпиталь небольшой, всего на полсотни клиентов, но сейчас основная масса уже выписалась, новая же партия желающих поправить здоровье, к большому сожалению, еще не прибыла. Среди пленников не оказалось ни одного генерала, но и гауптманов всего два, что называется, устроились по блату, остальные – старшие офицеры. В это время морпехи выносили документы и грузили их в машину. Главного врача-палача взяли натурально со спущенными штанами в кабинете, что характерно, гладил ляжки медсестре, вот тебе и орднунг.
С докладом подбежал Кузьмич:
- Детей всего восемьдесят три человека. Командир, они же крохи совсем, школьников почти нет, детский сад да ясли! Что же это за люди такие, чтобы над малышами издеваться!!
- Ты скольких лично отблагодарил?
- Троих, больше не досталось, морячки разобрали.
- По нашей земле этой нечисти еще знаешь сколько ходит? Всем хватит.
- Это верно, - вздохнул старшина и перешел на деловой тон. – Так, склад медикаментов заканчиваем выносить, еще минут десять, догрузим продукты, Михаилу Васильевичу все, что можно тоже собрали. Саперы начали работать, командир ихний сказал, что как погрузку закончим, и он свою работу завершит. Да, в подвале четверых пленных нашли, военврач 1-го ранга и три медсестры. Доктор избит сильно, сам идти не может, девчонкам тоже досталось. Мы их в машину уже посадили.
За десять минут не успели, ушло все двадцать, зато обстоятельно поговорили с пленными. Главврача так, со спущенными штанами и забрызганного кровью медсестры, ей морпех разрубил шею лопаткой, выволокли к другим пленным, потом, дав минутку оценить происходящее и проникнуться важностью момента, принялись колоть. Разводили по ближайшим отдельным помещениям и спрашивали, сначала без членовредительства. Что характерно, только двое попытались качать права, остальные, включая главврача, запели сразу, впечатленные результатами зачистки. Допрашивали сразу в десяти разных комнатах, так что через двадцать с небольшим минут Кареев уже сводил воедино доклады своих подчиненных.
Картинка выстраивалась следующая. Местоположение штаба 1 танковой армии, абверкоманды, фельдполиции и прочих учреждений установили, как и состав охраны, выяснили, что кроме небольших охранных подразделений с легким вооружением никаких серьезных воинских частей в городе и его ближайших окрестностях не имеется. Зато узнали, что на аэродроме и двух заводах, где ремонтировали танки, автотранспорт и артиллерию, работают пленные, а основные склады находятся рядом с портом. Кстати, штаб Клейста всего в двух с половиной километрах от порта, а абверкоманда на километр ближе, так что все рядом, можно сказать рукой подать. Обдумав дальнейшие действия, Кирилл снова собрал командиров рот и взводов.
- План такой. Выдвигаемся все вместе по направлению к порту. Вот здесь, рядом с местом, где железнодорожные ветки сходятся, находится тюрьма, ее берут первый и второй взводы третьей роты, причем без шума! Третий взвод работает по гостинице, вот она, постояльцев сильно не плющить, среди них ценные языки могут оказаться. Рядом станция Марцево и артиллерийские склады, по ним работает вторая рота. Я с первым взводом первой роты выдвигаюсь к штабу Клейста, вот он. Второй взвод следует дальше, вот, прямо по улице Фрунзе, на этом перекрестке налево, второй дом, тут абверкоманда. Схема та же, пленные, документы, полный разгром. Четвертый взвод третьей роты и третий и четвертый первой в резерве, по моей команде выдвигаются на помощь в случае необходимости, но сначала подтягиваются вот сюда и готовятся к работе по порту. С тюрьмой и гостиницей заканчиваем максимально быстро, после этого третья рота и третий и четвертый взводы первой роты берут порт. Работать тихо! У причалов стоят несколько десятков десантных барж, у них очень приличное вооружение и броня, если экипажи успеют занять места у орудий, потери будут огромные. Я, после того, как закончу со штабом, сразу выдвигаюсь в порт. И запомните все, корабли наш билет домой! Вторая рота заканчивает со складами и тоже подтягивается к причалам, дальнейшие задачи поставлю там.
Еще раз прошлись по маршрутам движения и временным параметрам, обговорили режим связи и условные фразы, чтобы не трещать подолгу в эфире и приступили к работе. Улицы в Таганроге оказались вполне свободны для движения, никаких баррикад, противотанковых ежей и прочих препятствий на маршруте следования не имелось, так что шли быстро и уже через четверть часа Кареев с первым взводом первой роты оказался у небольшого здания с замысловатой крышей, где располагался штаб 1 танковой армии. Кареев очень надеялся, что Эвальд Клейст сейчас там, один из пациентов особого госпиталя, танкист, поделился. В штабе царила обычная деловая суета, звонили телефоны, бегали работники с бумагами, когда во всю эту благость ворвались морские пехотинцы Кареева. Особого сопротивления гансы оказать не сумели, да не больно и пытались, так что сработали быстро. Двадцать четыре офицера и три генерала отправились в кузова грузовиков, прочих штабных просто уничтожили. Болезные не обманули, командующий 1 танковой армией генерал-полковник Эвальд фон Клейст оказался на месте, довольный как слон Кареев велел посадить его отдельно, в свой БТР. Немец выпученными от изумления глазами смотрел то на Кирилла, то на Бекетова, пытался что-то сказать, но производил только нечленораздельные звуки или бессмысленные словесные конструкции, перевести которые на русский язык чрезвычайно затруднительно, что-то типа «я не дубаду», «я не вдупляйт» или «офигеть пердюмонокль», поэтому капитан-лейтенант, опасаясь за его душевное здоровье, велел татарину влить в него водки. Клейст сначала закашлялся до красной рожи, потом успокоился и сидел спокойно, только икал иногда. Тем временем в темпе вынесли все найденные документы, аппаратуру связи и шифрования и поехали к порту. Дом, в котором располагалась абверкоманда, оказался еще меньше, чем предыдущий, так что там тоже почти управились, помощь не понадобилась, только здесь уничтожать никого не стали, забрали всех. Документов тоже оказалось немного, разобрались быстро.
Когда Кареев подъехал к порту, там вовсю орудовала третья рота при поддержке двух взводов первой, так что оставалось только присоединиться к веселью. Моряков оказалось, по беглому прикиду, под тысячу человек, но большинство неспешно возилось на берегу и, естественно, не имело при себе оружия. Немногочисленную охрану удалось убрать без лишнего шума, затем три сотни очень злых морских пехотинцев при поддержке танков ворвались на территорию порта и первым делом отсекли основную массу гансов от барж. Все кораблики оказались стоящими у причалов, на каждом находилось всего по несколько человек, поэтому серьезного сопротивления никто оказать не успел. Братишки, расстроенные тем, что им не удалось поучаствовать в уничтожении упырей из госпиталя, пленных почти не брали, командирам пришлось немного остудить пыл своих подчиненных, чтобы осталось кому показать, как обращаться с трофейной техникой. Теперь можно было спокойно сосчитать трофеи, у причалов стояли тридцать три быстроходные десантные баржи, хотя при ближайшем рассмотрении выяснилось, что транспортными являются только двадцать четыре БДБ, остальные девять артиллерийские, с усиленным вооружением. Кроме них имелась дюжина десантных катеров, судя по номерам типа PiLB-40, а также пять раумботов.
Когда закончили с портом, подошла и вторая рота, с собой морпехи привезли полторы сотни бывших пленных и узников. Некоторые гражданские оказались подпольщиками, они сразу вызвались помочь побыстрее добраться до фельдполиции, зондеркоманд СС и СД и других интересных объектов, да и местное население начало проявлять осторожное любопытство. Вторую роту Кареев оставил для охраны порта, первую отправил повзводно на зачистку объектов вместе с подпольщиками, а третья рота вместе с танкистами и артиллерией должна была снести аэродром и освободить пленных, которые работали на заводах. Кирилл подозвал командиров и поставил им задачи, уточнив напоследок:
- Еще раз! Павлов, твои из всех стволов долбят вот из этой точки по аэродрому, корректировщика выдвинешь на БТРе сюда. Савич, Акопян, выдвигаетесь в эту точку, минометы начинают работать вместе с гаубицами, давят в первую очередь зенитки, чтобы нам танки не пожгли. После того, как приведете зенитки к молчанию, Тигран, твои орлы давят все, что осталось, а пехота дочищает и освобождает пленных. Долго не возитесь, бывшие пленные помогут со сбором трофеев, вам еще надо посетить вот эти заводы. Имейте в виду, вот у этого свой аэродром, он следующий на очереди. После каждого этапа операции немедленный доклад, все, работаем!
Сам Кареев остался в порту, следовало проследить за погрузкой детей, пленных и трофеев. Детей моряки бережно завернули во взятые в госпитале одеяла, замерзнуть не должны, ночи стоят теплые, но некоторые детки были совсем слабенькие, они обессиленно лежали на руках у взрослых, только вымученно улыбались бледными губами своим освободителям. Немцы держали их в одном белье, но в подвале даже летом промозгло и сыро, так что моряки постарались уберечь маленьких узников от простуды. Удивили немки. Им выдали несколько простыней, девицы забились в угол трюма и сидели там тихо, только хлюпали носами и вытирали с лица слезы.
- Чего они ревут-то? – удивился Кареев, заметив эту картину. – Неужели боятся, что мы их топить будем?
- Не поверишь, командир, это не от страха, им детей жалко! – хмыкнул Бекетов, который единственный из разведотряда Наркомата пошел с Кареевым в рейд. – Я поговорил немного с ними, девки нормальные, без закидонов. Глупые только, просили не убивать, говорят, что отработают.
- Точно дуры! – разозлился Кирилл. – Отработают они!
Камиль захохотал:
- Да ну, не в этом смысле! А-ха-ха, ой, не могу!
- Чего веселитесь? – недоуменно спросил Алентов, подойдя поближе. Он до сих пор находился под впечатлением увиденного в госпитале, несколько десятков трупов, оставленных в нем, а также девять сотен убитых немецких моряков казались ему далеко недостаточной платой за это скотство. Бекетов, давясь от смеха, разъяснил, бригадный комиссар фыркнул:
- Да уж. Чего с ними делать-то, они же не военнопленные? А, ладно, без нас разберутся.
Между тем, Кареев обдумывал одну мысль, пришедшую в голову еще до взятия порта. Всех лишних следовало без задержки отправлять, а вот рейдовой группе имело смысл задержаться. Во-первых, продержаться следующий день вполне возможно, так быстро гансы войска не подтянут, а участок обороны невелик, меньше десятка километров между Миусским лиманом и Азовским морем. При наличии артиллерии и десятка танков, а также поддержке артиллерийских барж, это вполне реально. Во-вторых, можно вооружить бывших пленных. Сколько их наберется, пока неясно, но в любом случае несколько сотен, никак не меньше, оружия тоже должно хватить, склады тут богатые. В-третьих, для организации такой замечательной занозы командование должно расщедриться и выделить подкрепление, хотя бы пару батальонов. До Азова тут пара десятков миль, за ночь те же БДБ два раза смотаются, а им, кроме авиации, ничего не страшно, да и ту морпехи существенно проредили. Аэродром пикировщиков раньше раздолбили, а сейчас еще два оприходуют, здесь базируются транспортники, бомбардировщики Не-111 и Ю-88, а также некоторое количество истребителей, после зачистки они будут вне игры. К тому же у БДБ неплохое зенитное вооружение, на каждой ахт-ахт и три спаренных 20 мм, так просто не подберешься. В любом случае, необходимо доложить командованию свои соображения и действовать в соответствии с полученными указаниями.
Кареев вышел в эфир и максимально сжато обрисовал ситуацию и ближайшую перспективу, договорились снова связаться через час, генералам требовалось время на обдумывание. На юге темнеет быстро, но погрузить детей, пленных и документы успели, десантный катер вмещал до полутора сотен солдат или сорок тонн груза, Кирилл выделил половину из имеющихся, шесть штук, так что удалось все и всех разместить без проблем. Вместе с ними ушли все пять раумботов, здесь им делать пока нечего, а так целее будут, если появится необходимость, прибегут часа за полтора. Пока ждали ответа, морпехи вдумчиво и методично потрошили склады, патроны и другие боеприпасы, продовольствие и прочие полезные вещи, в хозяйстве все сгодится. Командование вышло на связь даже немного раньше срока, решение продолжать удерживать Таганрог одобрили, обещали следующей ночью подбросить подкрепления и вывести с плацдарма, разрешили также оставить десантные баржи и катера, они могут оказать неплохую огневую поддержку, только экипажи нужны. К утру должны вернуться десантные катера, привезти шесть сотен моряков из состава Азовской военной флотилии, а также имеющихся подразделений морской пехоты. В порту также находились пара буксиров, семь барж и десяток небольших посудин, похоже рыболовецких, до них еще руки не дошли.
Тем временем первая и третья роты доложили о выполнении заданий, им Кареев поставил задачу выдвигаться на северо-восточную окраину города и занимать оборону вместе с бывшими пленными, их оказалось около полутора тысяч, точно посчитают позже. Среди них нашлись и те, кто добровольно сотрудничал с немцами, но таких тут же выдали остальные, с ними, конечно, еще работать и работать органам контрразведки, но явных предателей вроде отсеяли. Оружия для них тоже хватало, правда, все немецкое, зато отремонтированными оказались два Т-4, два Т-3 и целых четыре самоходки, а также пять 10,5 см легких и три 15 см тяжелые полевые гаубицы, четыре 7,5 см легкие полевые пушки, а также десяток 8 см и пятнадцать 5 см минометов, три противотанковые 5 см и пять 3,7 см орудий. С пулеметами оказалось сложнее, но три десятка нашлись, с боеприпасами тоже пока проблем не возникло. Все это богатство немедленно принялись перемещать на спешно обустраиваемую линию обороны, туда же отправился и Кареев, оставив бригадного комиссара Алентова общаться с местными жителями. Во-первых, перепоручать столь важное дело, как организация обороны, командиру нельзя, а во-вторых, Кирилл просто не знал, что сказать горожанам. Пообещать, что Красная Армия больше не уйдет? Нельзя такие обещания давать, впереди полная неизвестность. Могут немцы крупными силами навалиться, может приказ прийти, если на другом участке фронта совсем плохо станет. Впрочем, Лев Иосифович все правильно понял, только покивал головой, мол, езжай, сам тут разберусь.
До утра удалось позиции на скорую руку оборудовать, а также решить вопрос с бывшими пленными, которых требовалось нормально кормить, да и помыть-приодеть не мешало бы. Отдых тоже нужен, устали все, даже морпехи, которых все считали двужильными. Зато к утру прибыли обещанные моряки, сходу принявшиеся осваивать новую для них технику. Командовавший ими капитан-лейтенант Маркелов первым делом представился Карееву, так как он пока возглавлял оборону города. По его словам, с помощью бывших хозяев БДБ разберутся они быстро, в команде очень хорошие специалисты, да и стосковались ребята по такой работе. Однако все двенадцать десантных катеров как можно быстрее следовало отправить на Большую Землю, им следующей ночью подкрепления перевозить. Вместе с моряками прибыл и Горевой в качестве представителя штаба армии, но спихнуть на него командование не получилось.
- Эти сутки главный здесь ты, - прямо заявил полковник. – Если понадобится, подскажу, не сомневайся, но это твой успех. Сейчас спешно формируют два батальона пехоты, которые к следующему утру перебросят сюда, вот тогда и передашь командование, а моя задача оценить возможности дальнейшей обороны.
Дальнейшему разговору помешал немецкий воздушный разведчик Hs-126, в просторечии «костыль». Противовоздушная оборона города была слабой, мысль о дальнейшем удержании Таганрога пришла поздновато, так что часть зенитной артиллерии оказалась повреждена, да и не так много ее изначально имелось. Но долго высматривать позиции батальона «костылю» не дали, появившиеся с юго-востока пять И-16 заставили его уйти, а затем и погнались за ним. На земле гансы также ограничились разведкой, невдалеке шныряли мотоциклисты и пара бронеавтомобилей, но более активных действий пока не предпринимали. У Кареева четыре разведдозора с рациями находились впереди позиций, предупредят о накоплении сил противника и огонь артиллерии скорректируют, не впервой. Налета вражеской авиации также пока не случилось, потери она понесла не катастрофические, но и немалые. Всего на аэродромах Таганрога морпехи уничтожили два десятка транспортных Ju-52, сорок восемь Не-111, тридцать два Ju-88 и четырнадцать Ме-109, сейчас с них снимали оборонительные пулеметы, так что недостатка в автоматическом оружии у обороняющихся не будет. Кирилл подумал, что при наличии у Южного фронта пары механизированных бригад можно навести шороху в тылах 17-й армии, парировать этот удар немцам сейчас нечем, но чего нет, того нет. Накатила усталость, все-таки в рейде почти не удавалось поспать, капитан-лейтенант еще раз напомнил ротным, чтобы нашли время для отдыха личного состава, как своего, так и приданного, из бывших пленных, и уснул прямо на сиденье БТРа, привалившись к нагретой летним солнцем броне.
После полудня гансы предприняли авианалет, но нацелились не на спешно возводимые оборонительные позиции, а на портовые объекты и корабли, что явилось большой ошибкой. Хорошо вооруженные БДБ встретили две девятки «лаптежников» морем огня, а через некоторое время появились десять И-16 и азартно набросились на бомбардировщики, не имевшие истребительного прикрытия. В итоге три бомбера сбили зенитчики, четыре записали на свой счет «ишачки», еще семь ушли поврежденными, попаданий в БДБ не случилось. Об этом Карееву рассказал Горевой, когда тот проснулся.
- Здоров ты дрыхнуть, Кирилл Валерьевич! – смеялся полковник. – Тебе чуть не на голову бомба падает, а ты и ухом не ведешь!
Настроение у него было прекрасным, удержать город возможность имелась, даже о снабжении некоторое время можно не беспокоиться, склады оказались богатыми, продовольствия и боеприпасов в достатке. Подразделений для штурма Таганрога у немцев под рукой нет, авиацию проредили, ремонтные возможности неплохо понизили, командования лишили – красота! Понятно, что командующих новых назначат, штабы сформируют, силы перераспределят, но время, время! О неизбежном ослаблении нажима на Ростов и говорить не приходится.
На этот раз с трофеями все оказалось скромнее, чем в прошлый раз, почти все пришлось оставить обороняющимся в Таганроге, но Горевой недвусмысленно намекнул, что в накладе батальон не останется. Тем не менее, часть боеприпасов для пулеметов и 10,5 см гаубиц, а также унитары для 88 мм и 20 мм зениток Кареев на баржи погрузил, но вот трофейные танки и самоходки с подачи полковника оставил, тот прямо сказал, что возместят с лихвой.
Гражданские суденышки ушли в сторону Азова как только стемнело с минимальными экипажами, дочапают, недалеко тут. Обещанные два батальона пехоты прибыли после полуночи, более тысячи человек при шести 45 мм противотанковых пушках и шести ЗИС-22-УСВ. Подполковник, командовавший теперь всем этим кагалом, в течение часа принимал у Кареева дела, потом огорошил приказом командарма отдать ему все Т-34, впрочем, без экипажей. Озадаченный капитан-лейтенант спорить не стал, но сказал, что в таком случае забирает себе одну трофейную гаубицу, теперь их у него в батальоне восемь. Новый комендант Таганрога спорить не стал, огневых средств у него, по сравнению с линией обороны под Ростовом, вполне даже ничего. Горевой похлопал Кирилла по плечу, мол, не жалей, командование знает, что делает. Заменили и секреты за линией боевого соприкосновения, но тут разведчик не был уверен в том, что те имеют такие же навыки действий в тылу врага, как его орлы. Впрочем, это теперь уже не его забота. Вскоре Маркелов доложил, что все готово к движению, личный состав и матчасть погружена на баржи. Кареев пожелал удачи подполковнику и вместе с Горевым выехал на БТРе в порт.
До места впадения Дона в Азовское море около двадцати миль, чапать на этих «быстроходных» корытах часа три, зато риск авиаудара околонулевой, тьма стояла египетская. Кареев информировал штаб о своих действиях еще до выхода в море, в ответ пришло сообщение, что три полуглиссера Азовской военной флотилии будут ждать в миле западнее Кутерьмы, чтобы провести караван в Азов. Погода стояла тихая, негромко бурчали дизели, плескала волна, люди постепенно успокаивались, напряжение трудного дня покидало морских пехотинцев. Горевой о чем-то негромко разговаривал с Алентовым, Кирилл стоял у ходовой рубки, временами посматривая в бинокль с просветленной оптикой, прогоняя в голове события завершающегося рейда. Что на него нашло, сам он объяснить не мог, но вдруг всплыла в голове мелодия песни, услышанной в свое время подполковником Кареевым и запомненной им дословно. Молодой человек замурлыкал-забормотал, продолжая думать о своем и не заметил, как стоящий рядом Бекетов навострил уши. Певец из капитан-лейтенанта был хуже, чем из одного места штык, никогда вокалом и вообще музыкой не занимался, ни в этой жизни, ни в той, но Камиль пристал как банный лист, пришлось соврать, что слышал песню еще в детстве, знакомый отца пел, как зовут не помнит. Настырный татарин оставил командира в покое, только когда тот проговорил ему весь текст полностью, Бекетов запомнил, на память в отряде никто не жаловался.
Кирилл вернулся к размышлениям, но вскоре его внимание привлек негромкий разговор невидимых в темноте морпехов.
- Чудит наш командир, - хмыкнул первый, судя по голосу, совсем молодой боец. – Пленных не брать! Да кто их в живых-то оставит после такого?
- Дурак ты, Вася! – вздохнул другой, скорее всего старшина первой статьи Кедров, степенный беломорец лет тридцати, замкомвзвода в первой роте. - Он об этом уже знал, когда решил на Таганрог повернуть. А своим приказом всех нас прикрыл, мы же, как ни крути, госпиталь вырезали, понял, камбала балтийская?
- Палтус беломорский! - не остался в долгу Вася. – Какая разница?
- Ты что, батальонного комиссара перед отправкой в Ростов не слушал?
- Так спал я, после наряда был.
- Спал он! Не приветствует начальство, когда с госпиталями так.
- А они наших врачей не жалеют!
- Так то они, мы же не фашисты! Вот и получается, случись что, командир ответит, а мы приказ выполняли.
В назначенном месте караван встретили речные сторожевые катера и провели баржи сначала до Азова, а затем и в Ростов, разгружаться решили там. Тридцать три БДБ и двенадцать десантных катеров, раумботы ушли еще вчера – флотилия немалая, не сказать, что полреки заняли, но все же пары причалов маловато будет. Для разгрузки подходили к левому берегу, особых проблем для пехоты не существовало, да и техника должны пройти без особых проблем, если что, есть чем дернуть. Комитет по встрече тоже собрался солидный, даже командарм-18 приехал, а рядом с ним Кирилл углядел и Малиновского с Запорожцем. Когда аппарель опустилась, капитан-лейтенант бодренько выпрыгнул на берег и подошел с докладом к командующему фронтом, но тот сначала обнял, потом рассмеялся и весело произнес:
- Ну и навел ты шороху, Кирилл Валерьевич! Прямо главный специалист по вражеским генералам! Одних командующих армиями уже трех в плен взял, тогда Паулюса, потом Клейста, теперь Листа, да еще Руоффа уничтожил. Архив агентуры Абвера на этом участке фронта вообще золотое дно, в довесок, так сказать.
- Какие потери? – спросил Запорожец таким тоном, будто уличал Кареева в конокрадстве.
- Одиннадцать убитых, двадцать восемь раненых, товарищ армейский комиссар 1-го ранга.
Тут подошел контр-адмирал, в котором Кирилл узнал командующего Азовской военной флотилией Сергея Георгиевича Горшкова. Не успел тот поздороваться, как Малиновский жизнерадостно сообщил ему:
- Вот, полюбуйся, за один рейд захвачено больше кораблей, чем у тебя во всей флотилии!
Это было, конечно, не совсем верно, но большим количеством относительно крупных боевых единиц адмирал похвастаться не мог, поэтому лишь досадливо поморщился, буркнул приветствие и принялся стрелять глазами по баржам и десантным катерам. Эмоции его капитан-лейтенант прекрасно понимал, но скользкую тему муссировать не стал, принялся рассказывать о детях. Равнодушным эта история не могла оставить никого, Горшков про обиду сразу забыл, у других тоже сжимались кулаки от злости.
- Вырезал, говоришь, всех врачей в этом госпитале? Правильно сделал! – с чувством произнес командующий фронтом, когда Кирилл завершил свой краткий рассказ. В общих чертах все об этом слышали, но тут от первого лица, с комментариями и подробностями.
- А вот тут не соглашусь! – рубанул рукой в воздухе Член Военного совета. – Следовало их сюда привезти и здесь судить! Всех, а не только главного. Прекрасный пример политической близорукости! Вы, товарищ капитан, лишили нас очень серьезного аргумента в воспитательной работе. А вашему комиссару так и вовсе, двойной минус.
- Ну, Александр Иванович, это перебор, - поморщился Малиновский. – Такое грандиозное дело провернули, а ты придираешься.
Запорожец открыл было рот, но послушать продолжение дискуссии Карееву не удалось, Родион Яковлевич отправил его руководить разгрузкой, а сам, взяв ЧВС фронта за локоток, отошел подальше, ибо нечего подчиненным слушать, как два военачальника спорят. Кирилл повернулся и направился ближе к берегу, через час вся техника была выгружена, личный состав занял свои места и был готов к выдвижению к месту постоянной дислокации. О предстоящем возвращении коллеги, по всей видимости, знали, так как командирский Horch-901 вместе с водителем дожидался хозяина неподалеку, но пришлось задержаться, проехать в штаб армии, где подробно рассказать о рейде командованию и написать подробный отчет, так что освободился Кирилл только под вечер, хорошо хоть обедом покормили. Присутствовавший тут же командующий Азовской военной флотилией контр-адмирал Горшков ходил вокруг десантных барж как кот вокруг сметаны, но обещания отдать ему их от командования фронтом так и не дождался, отчего сильно расстроился. Обиженный на весь свет, он попытался «отжать» у Кареева Horch, мол, на таком у нас далеко не все генералы ездят, а уж капитан-лейтенанту так и вовсе жирно будет, однако получил отлуп от командарма, который заявил, что разведчик подчиняется Наркомату ВМФ, но не командующему флотилией, а сейчас ему, генерал-лейтенанту Камкову. Кирилл хотел было спросить, кому же тогда станутся БДБ, но передумал, не его это вопрос, незачем и интерес проявлять. Федор Васильевич и Родион Яковлевич одобрили действия комбата и отпустили, приказав готовиться к обороне. По данным разведки немцы вот-вот начнут давить, позиция у батальона очень важная, ключевая, можно сказать, так что от него многое зависит. С этим напутствием Кареев и уехал, наконец, к себе.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
