Глава 2.21 (окончание)
Все необходимые расчеты командование бригады выполнило в срок и передало в штаб фронта, после чего приступили к организации погрузки на железнодорожный транспорт. За своих людей Кареев был спокоен, а вот путейцам мог помешать, например, налет вражеской авиации или даже действия диверсионной группы противника. Впрочем, войска по охране тыла хорошо справлялись со своими обязанностями, последняя угроза являлась в значительной большей степени теоретической, чем реальной. Кириллу пришла в голову мысль, что коллаборационизм должен иметь меньший размах, чем в известной ему истории, ведь ни до Кавказа, ни до Калмыкии, ни до Поволжья немцы не дошли. А вот стоит ли радоваться тому, что предатели не получили возможность себя проявить, это, конечно, вопрос. И хорошо, что не его.
До места погрузки на корабли добрались в установленный срок, азовцы тоже оказались на высоте, хотя потратили несколько больше времени, чем планировали, но не критично. Напряженные тренировки не прошли даром, на баржи и катера отряда десантно-высадочных средств назначенные подразделения перебрались быстро, после чего Маркелов отбыл в Таганрог. Командир бригады и Уфимцев ушли с ними, оставив распоряжаться на месте своего начальника штаба. Кирилл с трудом удержался от соблазна пойти с батальоном, наносившим фланговый удар, но пересилил себя и полностью доверился комбату-1. Нельзя все время водить людей на помочах, тем более, что действовать в отрыве от бригады им предстоит совсем недолго. После того, как первый эшелон сноровисто выгрузился в Таганроге, Маркелов убыл обратно, а капитан 3-го ранга, оставив заместителя в порту, направился на передовые позиции, требовалось сделать последние уточнения на месте будущего прорыва. Когда моряки просчитывали переброску основных сил бригады в город, казалось, что учли все, но, в конечном счете, выручила достаточная продолжительность темного времени суток, так как погрузка-выгрузка заняла существенно больше времени, ведь, в отличие от БДБ, транспорты флотилии были обычными судами, не приспособленными для десантных операций. Дальнейшее зависело только от самих морских пехотинцев, поэтому Кареев стал чувствовать себя намного увереннее. Все время перехода до Таганрога Кирилл размышлял над своим нынешним положением. С одной стороны, хотя в прошлой жизни он занимал должность немногим ниже нынешней, заместителя командира бригады, но это было соединение, имевшее иные задачи и иную организацию. С другой стороны, учеба в высшем военном учебном заведении, затем в академии позволяли чувствовать себя достаточно уверенно. В принципе, имеющиеся знания и очень приличный боевой опыт помогут справиться и с более крупным формированием, дивизией, но именно этого Кареев и не хотел. По большому счету, он охотнее остался бы командиром отдельного батальона, но тут его мнения никто не спрашивал, да и вообще, когда идет такая война, думать о должности с меньшей ответственностью по меньшей мере неприлично. Оставалось только надеяться, что если бригаду решат развернуть в дивизию, командира найдут другого. Его возраст и так сыграл с ним неожиданную шутку. Деятельность батальона, затем бригады в прессе освещали без особых подробностей в виде репортажей с фотографиями бойцов и командиров или съемок для фронтовых киносборников, но кто-то из корреспондентов в своей статье упомянул, что Кареев самый молодой комбат не только на Южном фронте, но и, наверняка, во всей РККА. Другой подхватил тему относительно комбригов, тут уж без вариантов. А раз попал «в книгу рекордов Гиннеса», то и отношение, вроде как, особое, причем в обе стороны. В общем, не раз проклял ретивого писателя капитан 3-го ранга, хотя тот, безусловно, ничего плохого не хотел. Читал в свое время Кирилл еще не написанный пока Григорием Баклановым рассказ «Как я потерял первенство» про самого молодого солдата в полку, вот и подумал, что неплохо бы и свое кому-нибудь передать, только надеяться на это пока не приходилось. Потом мысли снова перекинулись на предстоящую операцию и эти два часа перехода морем пролетели совсем незаметно.
В установленное время пришел сигнал о том, что отряд Маркелова с десантом подходит к месту высадки вовремя, Кареев кивнул стоящему рядом Уфимцеву и улыбнулся:
- Поехали!
Десятикилометровую линию обороны на перешейке между заливом и Миусским лиманом прорвали даже легче, чем ожидалось. Оборону там держал 369-й усиленный хорватский пехотный полк и сборная солянка из румынских воинских частей, чувствовавших себя относительно сухо и комфортно ввиду отсутствия активных действий как со стороны противника, так и собственных. Удар наносился в стык формирований сателлитов с акцентом на воинов Михая Антонеску, которые, в отличие от соседей, особого энтузиазма в войне с СССР уже не испытывали, а под угрозой удара с тыла и вовсе обратились в бегство. Позиции хорватов перепахали артиллерией и минометами, после чего морпехи и стрелки, державшие оборону в Таганроге, уничтожили всех поголовно. Большинство же румын сдалось в плен с каким-то облегчением, некоторые прямо говорили, что выжить в плену значительно легче, чем на фронте. Вновь соединившаяся бригада начала движение в сторону Сталино, широко раскинув разведдозоры, а Маркелов радировал, что уже завершает погрузку первого эшелона конно-механизированной группы, которая должна двигаться вслед за морпехами Кареева. Позднее Кирилл узнал о нанесенном отвлекающем ударе с целью создать у противника впечатление, что основной десант будет на Мариуполь. Это удалось в полной мере, но, к сожалению, потери там оказались очень велики.
Управление бригадой предполагало наличие подвижного командного пункта. Для этого у Кареева имелось три прекрасно оборудованных трофейных автобуса, но сейчас толку от них мало, поскольку они имеют привод только на заднюю ось. Заранее озаботившись решением этой проблемы, в неплохо оснащенных мастерских Новороссийской военно-морской базы изготовили и установили на длиннобазные Studebaker US6 металлические кунги и оборудовали их всем необходимым.
Первый более-менее крупный гарнизон противника встретился в Матвеевом Кургане. Благодаря внезапности и удару с тыла по вражеским позициям под Таганрогом о прорыве здесь ничего не знали, что позволило прихватить немцев «со спущенными штанами». Рассчитывать на такое везение в дальнейшем не приходилось, но и времени предпринять что-либо у неприятеля не остается. Организованное сопротивление гарнизон поселка составить не успел, но роту для охраны пленных выделить пришлось, позже догонят. Штабные принялись разбирать захваченные документы прямо на ходу, в кунгах благодаря печкам тепло, работать можно в нормальных условиях. Периодически поступали доклады от разведгрупп, пока ничего особенного, обычные перевозки по дорогам, но около полудня захватили немецкого оберста, ехавшего с небольшой охраной из Сталино в Новоазовск. От него и узнали о десанте в Мариуполь, ганс был преисполнен уверенности, что именно там советские войска высадили крупные силы, но все идет хорошо, они увязли в городе, а на подмогу гарнизону уже выдвинулись значительные подкрепления. Разведчики работали в белых маскхалатах, уже выпал снег, но на ватной куртке допрашивающей оберста Светы он заметил эмблему морской пехоты и сразу сдулся, знал, что это значит, поэтому «колоть» его не пришлось, разговорился сразу. К счастью, немец оказался очень хорошо информированным тыловиком, знал много и гонор свой показывать не стал за отсутствием такового. Поскольку через его руки проходило множество документов по снабжению воинских частей, стоящих в Сталино и его окрестностях, многое удалось уточнить, и Кареев на ходу поменял изначальный план действий. Значительно проредить авиацию противника было чрезвычайно соблазнительно, тем более, что аэродромов оказалось всего четыре, как раз по числу батальонов, а об их охране имелись достаточно подробные сведения. Из-за нелетной погоды подавляющее большинство самолетов должно находиться на земле, вот только давить их танками Кириллу показалось не по-хозяйски, раз уж все равно никуда не денутся. Прикинув объем трофеев, а машин различных классов должно быть не менее четырех сотен, хомяк в душе командира бригады раздулся от важности и предвкушения, грозя лопнуть. Успокоив скотинку, капитан 3-го ранга связался со штабом фронта и попросил экстренно подготовить максимальное количество перегоночных экипажей, во-первых, гансы сами постараются пробомбить захваченные аэродромы, во-вторых, начнутся шарахания неслабых масс людей и техники противника, ведь тут котлом попахивает, причем натурально эпических масштабов. К любви Кареева к вражеским авиабазам уже привыкли, так что подтвердили прием и пожелали удачи. Кирилл вызвал к себе комбатов и поставил задачи. Между тем снегопад, начавшийся с утра, усилился настолько, что командир бригады реально опасался потери ориентировки, никаких GPSов и Глонассов нет и в помине, а видимость упала настолько, что хвост колонны голову может потерять, не говоря о точном выходе к нужной точке за полсотни километров. Впрочем, учитывая специфику действий бригады, все командиры серьезно учились ориентированию на местности, к тому же у моряков традиционно с этим дела обстоят неплохо, а три комбата из четырех в прошлом штурманы, у четвертого заместитель.
Через три часа выяснилось, что беспокоился Кареев зря, его орлы справились отлично. Нет, конечно, выйти прямо в нужную точку не удалось никому, это просто нереально, но и ошибки ориентирования оказались невелики, а местность густонаселенная, уточнить местоположение нетрудно. Труднее целым батальоном пройти мимо и не засветиться раньше времени, но тут разведка подсобила, перерезая телефонные линии связи, а Кирилл глушилки задействовал, да и погода способствовала, помех в эфире хватало. Понравившихся постановщиков помех Wireless Set №16 в бригаде теперь стало два, еще один выделили прямым приказом Ставки, техника редкая и специфическая, в СССР почти не поставлявшаяся. В общем, хотя какое-то шевеление на объектах присутствовало, шансов отбиться у гансов не имелось даже в принципе. Заняли позиции для атаки с учетом направления ветра, он бросал снег немцам в лицо, к зениткам подползли настолько близко, что можно было спокойно работать оружием с глушителями. Начали одновременно, плюс-минус несколько минут, причем тяжелое вооружение почти не использовали, артиллерийские расчеты уничтожили огнем стрелкового оружия, с немногочисленными пулеметчиками тоже быстро разобрались, а вооруженные пистолетами летчики и безоружный техперсонал оказать сопротивление не могли в принципе. Нет, отдельные герои всегда найдутся, но с ними разделывались быстро и без всяких сантиментов. Нагнав жути на доблестных представителей люфтваффе, заперли оставшихся в живых в подходящих для этого строениях, сараях, ангарах, где что имелось и принялись потрошить командование. Хомяки Карпенко разбежались по складам, собирая самое ценное, а Кареев с сожалением отметил, что пока не прекратится снегопад,  перегоне техники на свои аэродромы нечего и думать. Впрочем, синоптики обещали, что скоро будет окно до утра, но это уже не его заботы.
Через два часа стали прибывать мотострелки и танкисты из Таганрога, им и передавали пленных и трофеи, а Кирилл принялся собирать бригаду, впереди было Сталино, до города оставалось около трех десятков километров. Кавалерия немного отстала, но мехчасти спешили изо всех сил, а азовцы продолжали перебрасывать подкрепления, поэтому медлить не следовало, у немцев уже наверняка перезвон по всем штабам идет, нарушение связи с множеством объектов южнее Сталино не могло остаться незамеченным. К тому же полностью прервать всяческое сообщение нереально, поэтому противник уже в любом случае понимает, что происходит и принимает экстренные меры. В таком деле фактор времени играет очень важную роль, поэтому и надо как можно быстрее атаковать будущий Донецк, это ни разу не крепость, тыловой город, но крупный, до войны его население составляло более полумиллиона человек. Сейчас, конечно, намного меньше, Кареев из прошлой жизни помнил, что только в шурф одной из шахт немцы свалили десятки тысяч тел казненных ими советских людей, а дворец культуры металлургов использовали как концлагерь. В общем, есть за что спросить! А с желанием это сделать у морских пехотинцев все в порядке и опыт имеется. К тому же, по имеющимся данным, сейчас в городе находится Фриц Эрих Георг Эдуард фон Манштейн, так и не получивший звание генерал-фельдмаршала, поскольку Севастополь и весь Крым окончательно освобожден от немцев еще в начале лета. Сейчас он командует группой армий «А» после пленения Листа. Река Кальмиус в верховьях не Амазонка в нижнем течении, но и не пересохший ручей, поэтому штурм города планировали проводить с двух сторон. С севера и востока кавалерийская и мотострелковая дивизии, усиленные танковой бригадой, с запада две мотострелковые дивизии и бригада морской пехоты, еще одна кавдивизия зачищает пригороды. Насколько Кареев помнил историю, примерно такими силами Сталино, ныне переименованное немцами обратно в Юзовку, и освобождали в 1943 году. Сейчас эти силы были, пожалуй, излишними, поскольку оборонять этот тыловой город никто не готовился, но вот попытки прорыва как снаружи, так и изнутри кольца будут обязательно. А что противнику готовят окружение Кирилл нисколько не сомневался, хотя и всего замысла не знал.
Первым делом капитан 3-го ранга направил по взводу, усиленному взводом СУ-76, для контроля участков железных дорог, идущих со стороны Днепропетровска и Лозовой, разведка «пасла» шоссе, хотя столь быстрого подхода подкреплений быть не должно. Вторжение начали вдоль Ленинского проспекта, быстро продвигаясь вглубь городской застройки. Сопротивление подавлялось штурмовыми орудиями и танками, пленных не брали. Немцы за год восстановили железнодорожный транспорт, поэтому вскоре советские войска начали входить в город и с востока. Мотострелковые дивизии, на острие которых должна двигаться бригада Кареева, пока находились на марше, но еще через пару часов подключатся к этому празднику жизни. Тотальной зачисткой морские пехотинцы не занимались, Кирилл устремился к Дому Советов на улице Артема, где располагалась штаб-квартира группы армий «А». Кареев подумал, что даже в условиях организованного сопротивления в прошлой истории город освободили всего за девять часов, вряд ли сейчас понадобится больше времени. Капитан 3-го ранга двигался на БТРе вслед за передовым штурмовым инженерно-саперным батальоном, остальные батальоны шли параллельными улицами десяток километров преодолели за полчаса, но на территорию металлургического завода не заходили, сейчас требовалось лишить противника управления и снабжения, местонахождение складов оберст-тыловик описал достаточно подробно.
В списке объектов особо стоял Дворец культуры металлургов, превращенный со всей прилегающей территорией в концентрационный лагерь. Он находился по пути, оставить его без внимания было невозможно, тем более, что немцы имели обыкновение уничтожать заключенных при угрозе захвата. Для такого дела Кареев не пожалел целого батальона, важно сделать все быстро и успеть освободить людей. Комбат-4 получил особое указание сохранить документы, позже пригодятся для суда над военными преступниками. Учитывая, что увидят морпехи в этом лагере, про пленных командир бригады не упоминал, все равно главных палачей сразу не переловят, кто-нибудь и до трибунала доживет.
Кирилл поймал себя на мысли, что особого волнения не испытывает. Если бы речь шла об операции в подготовившемся к обороне городе, все складывалось бы намного сложнее, здесь же советским войскам противостояли в основном тыловики, карательные отряды, жандармерия. Охрана различных объектов также была распределена по немаленькой территории Сталино, поэтому при обнаружении уничтожалась без особых затей. Значительную опасность представляли зенитные орудия, бронебойному снаряду ахт-ахта на короткой дистанции не могли противостоять ни Т-50, ни штурмовые орудия, но разведка не даром ела свой хлеб, а пехотное прикрытие флаков было минимальным. Разумеется, совсем без потерь не обойтись, но все-таки они оказались совсем небольшими. Хотя морские пехотинцы двигались очень быстро, а разведроты Бекетова и Шелестунова почти не отвлекались по пути к штабу противника, Манштейн чуть не сбежал. Камиль обошел квартал и выходил к Дому Советов с северной стороны, поэтому перехватил-таки небольшую автоколонну у театра оперы и балета. В дело пошли уже опробованные ранее светошумовые гранаты, на открытой местности они не столь эффективны, но при близком взрыве действуют неплохо. Генерал-оберст оказался очень шустрым и смог выбраться из машины и с небольшой группой солдат и офицеров укрыться в здании театра. Впрочем, это лишь отсрочило его пленение, к тому же с неприятными для себя последствиями в виде полных штанов добра.
- А не надо было в гримерке прятаться, - усмехнулся татарин. – Вышел бы как человек с поднятыми руками, остался бы в сухости и комфорте, а так, извини!
Камиль был очень доволен, что именно его разведчикам удалось захватить вражеского командующего, а не орлам Шелестунова. Впрочем, Степан искренне порадовался за друга, на его долю пришелся штаб с документами, это тоже очень неплохо. Неподалеку от штаба находилось здание гостиницы «Донбасс», где располагался штаб гестапо, ему тоже уделили должное внимание. Приказывать брать эту мразь в плен Кареев и не собирался, хотя наученные прежним опытом морпехи все-таки оставили нескольких в живых для передачи правоохранительным органам. Сомнений в том, что все они заслужат виселицу, никто не имел. Среди них оказался начальник гестапо оберштурмфюрер СС Моор, Кирилл даже удивился столь невеликому званию, соответствующему всего лишь обер-лейтенанту вермахта.
Кареев со штабом расположился в Доме Советов, Света с переводчиками сразу устроилась перебирать и сортировать захваченные документы и допрашивать самых важных пленных. Манштейну дали возможность привести себя в порядок и переодеться, иначе работать с ним было бы неприятно. В полночь на соединение с бригадой вышли передовые подразделения танковой бригады, а немного позже подтянулись мотострелки и кавалеристы. Продвигающиеся с юго-запада дивизии также были на подходе, можно с уверенностью сказать, что к утру контроль над городом будет полный. Среди прибывших в Дом Советов командиров конно-механизированной группы находилось несколько корреспондентов, они тут же принялись строчить свои репортажи и фотографировать Манштейна и других вражеских офицеров. Разумеется, сразу всплыла история со штанами немецкого командующего и, хотя им объяснили причину такого конфуза, в газетах об этом не упомянули, выходило, что генерал-оберст обклался со страху.
Несмотря на царившую кругом суету и оживление, Кириллу удалось даже четыре часа поспать под утро и дать отдых своим морпехам. В голове уже роились мысли о ближайшем будущем, сидение в глухой обороне и ожидание попыток деблокировать окруженные войска группы армий «А» не лучшее использование высокомобильного соединения, каковым является его бригада. Но для построения планов необходимо знать обстановку, хотя Кареев предполагал почти наверняка, что ведется наступление на Харьков, следовательно ему имеет смысл выдвигаться в сторону Краматорска. Тем не менее, в любом случае следовало дождаться приказа из штаба фронта. Света, умаявшаяся за вчерашний день, крепко спала на диване, заботливо укрытая бекешей, энергичный доберман вскочил вместе с хозяином и Кирилл решил вывести его на улицу, он не хотел, чтобы Макс болтался неизвестно где без него. Собакен с деловым видом сновал по газону, когда в утренних сумерках к штабу подъехало несколько верховых. Один из них, со знаками различия бригадного комиссара, соскочил с коня, потрепал его по шее, приговаривая:
- Дончак, Дончак, умница.
Передав повод коня одному из своих спутников, политработник бодро направился в штаб, вид у него был очень довольный. Лицо его показалось Карееву знакомым, но до него не сразу дошло, что кроме штаба 18-й армии, где они мельком виделись, присутствует еще и память из прошлой жизни.
«Вот так номер! Это же наш Ильич, в смысле товарищ Брежнев собственной персоной!  Ну и дела, Хрущева видел, Брежнева видел.»
Доберман, наконец, набегался и Кирилл пошел обратно, начинался новый нелегкий день, следовало побыстрее подкрепиться и приступать к делам. В 9 часов состоялось совещание, на котором присутствовали все командиры дивизий и отдельных бригад, находившиеся в Сталино и окрестностях, вел его полковник из оперативного отдела штаба фронта, только что прибывший в город. Он и огорошил Кареева приказом сдать командование соединением полковнику Богдановичу Пётру Константиновичу и со всем составом разведотряда Наркомата ВМФ следовать в штаб фронта. С чем связано это неожиданное распоряжение полковник не знал, оставалось надеяться, что разъяснят позже. Поскольку формально к разведотряду относились и старший лейтенант Кареева с младшим лейтенантом Карпенко, Кирилл велел собираться им тоже. На должности комиссара бригады и заместителя по тылу прибыли новые люди, остальных заместили из своих.
Сказать, что морпехи были удивлены и расстроены внезапным отзывом командира и других разведчиков, значит не сказать ничего. Строились самые разные предположения, вплоть до развертывания бригады в дивизию, но Кареев считал, что для этого столь внезапно выдергивать в Москву не стали бы. Сам кап-три тоже не пришел в восторг от такого поворота событий, но как человек военный (уже вторую жизнь) просто должен выполнять приказ. Расставаться со ставшими своими бойцами и командирами очень не хотелось, но Кирилл подавил эмоции и нашел время обстоятельно поговорить с Уфимцевым, Шмелевым, комбатами и другими ключевыми фигурами в бригаде о своем видении их дальнейшей работы по совершенствованию боевой подготовки. Никакой Америки, разумеется, не открыл, просто обозначил то, что считал наиболее важным. Новый командир бригады ревниво следил за его действиями, но пока ни во что не вмешивался. Командиром он был опытным, вся жизнь в армии. Девятнадцатилетним юношей вступил в ряды Красной Гвардии, принимал участие в Февральской и Октябрьской революциях, штурмовал Зимний дворец, занимал различные командные должности, учился в кавалерийской школе и Академии имени Фрунзе, до этого назначения командовал 81-й бригадой морской пехоты. Хотя Кирилл об этом не говорил, но его немного смущало, что новый комбриг не имеет опыта руководства механизированными соединениями, с другой стороны, он большую часть жизни прослужил в кавалерии, понимает, что такое мобильность. Если бы Кареев был лет на пятнадцать постарше, разговаривать стало бы намного проще, но в нынешней ситуации поучать сорокачетырехлетнего полковника с выслугой более четверти века не стоило и пытаться, хотя у Кирилла, с учетом прошлой жизни, стаж службы всего на пару лет меньше.
Почти весь остаток дня ушел на передачу дел Богдановичу, потом короткая отвальная, прощание с личным составом и ночной перелет на полевой аэродром южнее Ростова. Погода к этому времени установилась, поэтому трястись на машине до Таганрога, а потом чапать по морю не пришлось. Как ни удивительно, но в штабе армии тоже ничего пояснить не смогли, приказ Ставки и все. Антонов, правда, намекнул, что речь идет о новом задании, но в чем оно заключается, он не знал даже приблизительно. Самолет уже ждал на аэродроме, поэтому разведчики погрузились в ПС-84 и отбыли в Москву по известному маршруту, через Сталинград.