Глава 3.14 (окончание)
Далее последовал более подробный разбор действий каждой армии, участвовавшей в операции, это заняло почти три часа, после чего Рокоссовский пригласил всех на обед. Карасев от рюмки отказался, без аппетита похлебал щи, второе тоже есть не стал, было видно, что он очень расстроен. Попросив разрешения удалиться, он отправился в расположение теперь уже бывшей своей армии собираться в дорогу, Зотиков с ним не поехал, сказал, что будет дожидаться его в штабе фронта. После отъезда Карасева некоторое время царило молчание, в подобной ситуации все присутствующие надеялись никогда не оказаться, но все-таки невольно примеривали на себя. Тем не менее, через некоторое время разговоры возобновились.
- Слушай, Кирилл Валерьевич! Говорят, ты какие-то новые самоходки у фрицев видел? – поинтересовался Белов. – Что за зверь такой?
- Скорее, насекомое. Немцы называют его «Хорниссе», шершень. Создан на той же базе, что и «Гуммель», шмель. Несет очень мощное 88-мм орудие, такое же, как на «Фердинанде», длиной семьдесят один калибр, на треть длиннее, чем у «Тигра».
- Куда уж мощнее-то, - буркнул Рыбалко.
- Есть и у него недостатки. Броня тонкая, у рубки так всего десять миллиметров, даже тяжелые осколки ее пробивают, а любая противотанковая пушка этого шершня с легкостью накернит. И потом, выпускают их очень мало, как и «Гуммелей». Если бы немецкий командующий их в засаде использовал, дел бы наделали, а он их в атаку отправил, хоть и в последней линии за танками и штугами. У меня шестидюймовых гаубиц хватало, штурмовики отработали, а потом их мои танки и самоходки доделали. Откровенно скажу, никакого блеска ума в моих действиях я не вижу, в такой ситуации просчитать противника просто, а средства, чтобы его потом качественно огорчить, у меня имелись.
Тут все засмеялись, не без легкой зависти, конечно, потом присутствовавший на обеде ЧВС фронта генерал-лейтенант Телегин покачал головой:
- Эх, не все еще вы знаете, товарищи. В Микашевичах гетто было, летом прошлого года около полутысячи евреев там уничтожили, всех, детей, женщин, стариков.
За столом воцарилось молчание, через некоторое время Батов вздохнул:
- Когда же они угомонятся, сволочи…
- Здесь, в Белоруссии, этих гетто много, - проговорил Кареев, из прошлой жизни он некоторые факты помнил. – В Польше тоже про это услышим. А угомонятся они не раньше, чем мы их упокоим, я так думаю.
- Да это понятно, - снова вздохнул Павел Иванович. – Я про другое, неужели им самим не страшно, не противно такое творить. Ребятишек маленьких убивать, издеваться над людьми, кровь у детишек выкачивать. Звери и те так себя не ведут, а тут целая нация с ума посходила!
- Когда в Германию придем, за все спросим, - буркнул Зотиков.
- Каким образом? – повернулся к нему Кирилл.
- В каком смысле?
- В прямом. Выведете вы гражданских на площадь и прикажете бойцам всех перестрелять? Или танками давить?
- Вы что такое говорите? – Зотиков заметно «включал начальника». – Товарищ генерал-лейтенант, это возмутительно!
Телегин не успел ничего сказать, Кареев тоже добавил металла в голосе:
- Я задал простой вопрос! Предложите свои конкретные варианты!
- Кирилл Валерьевич, я вас понял, - мягко сказал Рокоссовский, неодобрительно глянув на московского гостя. – Разумеется, мы не нацисты.
Кареев кивнул и продолжил:
- Представим себе, что мы в Германии, Рейх капитулировал. Дальше что?
- В каком смысле? – опять спросил Зотиков, Батов хмыкнул.
- Мы раскланиваемся и уходим, погрозив напоследок пальцем? Смотрите, больше так не делайте! Нет? Значит, мы там останемся. Следовательно, наши действия на территории Германии должны исходить из того простого факта, что мы оттуда не уйдем, а немцы должны видеть в нас не оккупантов, а людей, освободивших их от нацизма. Вот это и будет самое сложное, пожалуй. Только это уже политика, не наше с вами дело, армия лишь ее инструмент.
За столом снова повисла тишина, потом ЧВС фронта улыбнулся:
- Вообще-то, правильно, только давайте для начала войну закончим, вот это наше дело.
Когда командармы стали разъезжаться, Рокоссовский попросил Кареева задержаться.
- Хотел сказать, что просил Ставку оставить вас здесь, предлагал дать вам механизированный корпус или армию.
Кирилл мысленно перекрестился. Видимо, что-то все-таки промелькнуло на его лице, поскольку Константин Константинович улыбнулся:
- Отчитал меня Верховный за такие мысли. К тому же, могу себе представить, как Кузнецов протестовать будет.
- Товарищ генерал армии, быстрый карьерный рост вреден, практика это убедительно показывает. И нынешняя операция не показатель. Во-первых, в качестве комдива она у меня первая. Во-вторых, я уже говорил, не блеск ума, все просто и очевидно было.
- Просто хочу, чтобы вы об этом знали. Сейчас максимальными темпами идет ремонт железной дороги, немцы не успели ее сильно разрушить, поэтому через пару дней можно будет начать переброску, приказ на передислокацию получите, скорее всего, уже завтра.
Так и оказалось, на следующий день приказ пришел, но это оказался вызов для командира дивизии в Москву. О своем разговоре с Рокоссовским Кирилл никому не сказал, само по себе требование явиться в столицу ничего особенного не представляет, после окончания операции это нормально, но тут червячок сомнения в душе зашевелился. А вдруг после запроса командующего фронтом в Ставке что-то решили? В любом случае, выяснится это только по приезду, поэтому Кареев взял с собой все необходимые документы, включая представления к наградам своих подчиненных, погрузился с женой и Максом в С-47 и около 18 часов 4 октября прибыл в Москву. Присланная из Наркомата ВМФ Эмка отвезла супругов в одну из гостиниц, после чего Кирилл оставил жену отдыхать, добермана ее охранять, а сам привел себя в порядок с дороги и направился к Кузнецову. По приезду пришлось минут десять ожидать в приемной, у наркома еще не закончилось совещание, затем из кабинета вышли несколько офицеров Главного Морского Штаба во главе с вице-адмиралом Степановым. Георгий Андреевич рассеянно ответил на приветствие капитана 2-го ранга и повел своих подчиненных за собой, что-то объясняя им на ходу, по всей видимости, задача перед ними была поставлена нелегкая.
Когда Кареев вошел в кабинет наркома, Кузнецов задумчиво рассматривал лежащую перед ним на столе карту, вид у него был усталый и расстроенный.
- Товарищ Народный комиссар Военно-морского флота, гвардии капитан 2-го ранга Кареев по вашему приказанию прибыл!
Кузнецов поднял на него глаза и улыбнулся:
- Здравствуй, Кирилл Валерьевич! Проходи, присаживайся.
Адмирал некоторое время с удовольствие разглядывал сидящего напротив него офицера, затем вдруг сказал совсем не то, что молодой человек ожидал услышать:
- Не ладится у нас дело с морскими десантами… Высаживаем относительно небольшие силы, но то погода штормовая мешает, то ориентировка ночью теряется, то взаимодействие хромает. Верховный недоволен, вице-адмирал Владимирский понижен в звании, он планировал и проводил операцию в Бугском лимане. М-да… Зато у тебя снова успех, Рокоссовский очень хвалил, просил у себя на фронте оставить, повышение обещал, но, ты уж не обижайся, я возражал категорически. Все равно об этом узнаешь, так лучше я сам скажу.
- Константин Константинович мне говорил об этом, я, честно говоря, с облегчением узнал, что меня оставили на дивизии.
- Вот как? Обычно люди повышению радуются, а ты не из тех, кто ответственности боится.
- Я должен состояться как командир дивизии, а это дело небыстрое, одна достаточно простая операция необходимого опыта не дает. И потом, мне хочется заняться морскими десантами всерьез, я настроился на это.
Кузнецов кивнул, эта мысль была ему понятна.
- Товарищ нарком, десантная операция требует серьезного обеспечения и глубокой проработки. Последнее зависит от меня, но без первого успеха не достичь. Высадить крупные силы с торпедных катеров, морских охотников и разных шаланд нереально, а специализированных десантных кораблей у нас нет.
Адмирал вздохнул:
- Нет и нескоро будут. Впрочем, ты ведь опять отличился, воздушный десант с бронетехникой организовал! Насколько я тебя знаю, снова все обдумал и в дальнейшем будешь использовать.
Кирилл кивнул:
- Расклад такой. Высадить батальон Квитко со средствами усиления реально, отряд десантно-высадочных средств Маркелова позволяет доставить мотострелковый полк и оказать огневую поддержку, но это все, остальные работают только посуху. Вопрос в другом, в период зимних штормов правильнее морскими десантами не увлекаться, это лишние потери.
Ситуация на фронте сейчас примерно соответствовала таковой в известной Карееву истории, разница состояла в том, что она опережала ее в среднем месяца на четыре. Уже были освобождены Черкассы, Кировоград и Кривой Рог, линия фронта проходила в сотне километров от Николаева и Херсона. Из-за контрнаступления немецкий войск под Киевом правый берег Днепра примерно на восемьдесят километров ниже по течению от Триполья еще находился под контролем неприятеля, но все понимали, что это ненадолго.
- Николай Герасимович, к чему мне готовиться?
- Твоя дивизия сейчас в Резерве Ставки, поэтому вопрос не ко мне. Твою позицию я понял и разделяю, весной следующего года мы к участию в морских десантах вернемся, а сейчас, как я понимаю, тебя ждет пополнение. Завтра тебя примет Василевский, он задачи и поставит. Да, по наградам, за прошлую операцию все давно подписано, про эту пока сказать не могу, да ты еще и представления не подал. С собой привез? Вот и хорошо, сразу и отдашь. Ну, удачи тебе, товарищ командир дивизии!
Кареев попрощался и вышел, ему стало понятно, для чего его вызывал Кузнецов. Он хотел узнать позицию по морским десантам, получилось бы не очень красиво, если бы адмирал стал настаивать на участии дивизии в одном из них, а комдив был бы против, или наоборот, он ничего подобного не предложил, а кавторанг выкатил бы противоположные предложения. Теперь Кузнецов мог быть уверен в согласованности их позиции.
Когда Кирилл вошел в гостиничный номер, Света уже вдоволь наплескалась в ванне, а доберман блаженно грелся у батареи, тепло он очень любил. Пока супруга готовила чай и бутерброды, молодой человек с удовольствием принял душ, а усевшись за стол обнаружил рядом Макса с таким сиротски-голодным видом, что пришлось дать ему похрустеть печенькой, иначе просто кусок в горло не лез. Конечно, до Михал Василича в этом вопросе ему было далеко, тот умел пристраиваться у стола, награждая присутствующих взглядом профессионального нищего, но даже его способностей хватало, чтобы добрый хозяин оказывался не в силах отказать собакену в маленькой радости.
Света поставила перед супругом стакан чая и тарелку с бутербродами, причем из одежды на рыжеволосой девушке имелась только гимнастерка с закатанными рукавами, она знала, что мужу это нравится, и не без оснований рассчитывала на бурную ночь. Оба очень соскучились друг по другу, ведь во время операции было совершенно не до этого. Тем не менее, женское любопытство никто не отменял.
- Нарком новую задачу поставил?
- Нет, солнышко, этим завтра Василевский займется, а мы позицию по одному вопросу согласовали. Кстати, о твоих родных ничего нового не удалось узнать?
- Совсем немного. Удалось установить, что из Киева они в середине сентября 41-го уехали, но что с ними дальше было дальше, пока неизвестно.
- Полагаю, сейчас выясняют, с кем они уходили. Территория, по которой они двигались, сейчас освобождена, что-нибудь раскопают.
От грустных мыслей Свету требовалось отвлечь, раньше это Кириллу неплохо удавалось, получилось и в этот раз.

Тут впору сослаться на работу Сталина "Головокружение от успехов"  и сказать, что сам Кареев  опасается попасть в аналогичную ситуацию и принести вред общему делу.

Отредактировано Череп (18-05-2020 11:26:48)

Как зануда, отмечу что статья "Головокружение от успехов" о совершенно других проблемах и ссылаться на неё в данном контексте политически неграмотно.. Другой вопрос - выражение запоминающееся и может быть употреблено в разговоре...

И стычка с Зотиковым мне показалась странной. Насколько я понимаю, руководство СССР достаточно рано решило, что к немцам будут относиться с разбором и карать не всех подряд, а лишь виновных с соблюдением юридических процедур. По крайней мере чрезвычайная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников (есть статья в Википедии) создана в ноябре 1942 года, в мае 1943 ей выпущена инструкция по созданию республиканских, областных и краевых комиссий и по действиям командиров частей РККА и военных врачей. То есть летом 1944-го совещающимся командирам должно быть уже хорошо известно, что преступления нацистов учитываются, и не просто так, а с целью предания их суду и суровому наказанию. Тем более это должен знать приехавший из столицы Зотиков.

Если вам по сюжету нужно столкновение, логично было бы фразу про "за всё спросим" вложить в уста кого-то из фронтовых командиров. Зотикову же не давить авторитетом, а перехватить инициативу и разъяснить политику партии.Что-нибудь в духе "Правильные вопросы задаёте, товарищ Кареев. Мы не нацисты. Преступников, убивавших мирных людей и наших пленных, мы будем судить и казнить. Но это будет именно суд над преступниками, а не расправа над теми, до кого удалось дотянуться." И дальше - про вышеупомянутую чрезвычайную комиссию, про то, что пленные будут работать на восстановлении разрушенного народного хозяйства, про комитет "Свободная Германия" (работает с июля 1943), который ведёт объективно полезную для РККА пропаганду и набирает работников из немецких пленных...

Решать, разумеется, вам, но по-моему Зотиков по должности обязан быть не бурбоном, а мастером разговорного жанра, объясняющим товарищам на местах политику партии и правительства.

А вот с этим вашим тезисом, я полностью согласен, ибо в РИ товарищ Сталин сказал ещё в 1942 году:

«Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остаётся». «Правда», 23 февраля 1942.