Глава 3.16 (начало)
Рефлексировать по поводу того, что не удалось отговорить командование от ненужного, по его мнению, десанта Карееву было некогда, но слух о споре с начальником Оперативного управления Генштаба вскоре по дивизии пополз. Морпехи, конечно, не считали, что все кругом безнадежно тупые, к тому же Штеменко относились с должным уважением, но своего батю привыкли считать истиной в последней инстанции. А изначальный посыл о сохранении жизней десантников очередной раз сработал на укрепление его авторитета. Ближайшие друзья, чтобы не давить на мозоль, обсуждать это не стали, но с Караваевым небольшой разговор вечером 1 ноября состоялся. Подполковник рассказал о ликвидации шпиона, вычисленного его коллегами среди прибывающих из госпиталей офицеров, и сходу перескочил на другую тему:
- Как теперь со Штеменко отношения строить будешь?
- Издалека заходишь, Коля! Кто он и кто я? А высказать свое мнение и в старорежимные времена не возбранялось.
- Давай-ка я немного тебе картинку почетче сделаю. Сергей Матвеевич высоко взлетел и довольно быстро, но этим у нас никого не удивишь, да и военачальник он не из последних, так что неудивительно. А вот некоторые особенности его характера тебе учитывать надо. Он очень честолюбив и мнения о себе чрезвычайно высокого, так что угадай до трех раз, на какой пост он нацелился?
- Для начала на место Василевского.
- Именно так, но дело не в том, на какое, а как. Пишет он, пис-сатель. И в разговорах тоже весьма непрозрачно, хотя и очень осторожно, намекает. Кому, тоже понятно.
Кареев хорошо помнил, что в итоге где-то в конце 40-х или самом начале 50-х Сталин Штеменко снял, а Василевскому свое решение даже разъяснил, поэтому пожал плечами:
- У товарища Сталина на такие игры нюх, так что ему это боком и выйдет, помяни мое слово.
- Очень на это надеюсь, - кивнул контрразведчик, - только по поводу тебя уже генералу в уши льют. Хрущев с компанией очень на тебя обижены, ты не только Ганну Мясопустную не послушал, так еще и докладную Мехлису передал, а Лев Захарович, как и предполагалось, нарыл много и подал умело. В общем, чем все там кончится пока неизвестно, но доброжелателей ты себе нажил серьезного калибра.
Кареев хмыкнул:
- Давно хотел спросить, но можешь не отвечать, если не хочешь. Когда я тебя встретил, у тебя одинокая шпала в петлице была, а там раньше, часом, не ромб имелся?
Караваев усмехнулся:
- Нет, я не Вадим, у меня другая история. Это его из бригадных комиссаров в старшие политруки произвели, а я просто надолго в лейтенантах ГБ завис.
Потом немного помолчал и добавил:
- Зато живой.
По его взгляду Кирилл понял, тот вспомнил что-то, уплыл мыслями, но через некоторое время Николай вздохнул и глухо произнес:
- Свои мордовали, исключительно из служебного рвения, а я некоторым из них как себе верил. После этого надолго меня доверие к людям покинуло, что, при моей службе, даже в чем-то на пользу делу. Но я живой, уже подполковник и, быть может, это не предел моей карьеры, а друзей моих бывших давно на свете нет. Меркулова, кстати, я в очень скромных званиях помню, он меня тоже, и не только он.
Подполковник встал и направился к выходу из небольшой комнаты, где они пили чай, на пороге остановился, повернулся к Кириллу и сказал:
- Тебе верю.
В прошлой истории немалые силы и время были потрачены на освобождение Кубани и, затем, и Крыма, а сейчас дальше Ростова-на-Дону противник не продвинулся, полуостров же был очищен от неприятеля еще в 1942 году. Все это позволило уже в конце 1943 года приступить к аналогу Одесской наступательной операции, хотя, с учетом иной конфигурации линии фронта и существенно меньшего количества войск у неприятеля, общего между ними Кириллу виделось не так уж много. Имелись отличия и в вооружении Красной Армии. Относилось ли это к авиации, Кареев сказать не мог, вероятнее всего нет, а вот по бронетехнике были и довольно существенные. Поскольку работы по разработке и подготовке к производству новых видов танков и САУ начались более чем на год раньше, в войска они уже вовсю поступали. Новый Боевой устав бронетанковых и механизированных войск РККА также приняли на полгода раньше, на подходе был аналогичный документ для артиллерии. Все это позволяло РККА действовать более успешно, продвигаясь на запад существенно быстрее, чем в известной Карееву истории. Анализируя на досуге все эти изменения, Кирилл пришел к выводу, что сыграл роль своеобразного спускового крючка, подтолкнув добытой информацией или своими делами военное руководство СССР к нужным решениям несколько раньше.
Операция началась ранним утром 3 ноября 1943 года залпами более десяти тысяч орудий и минометов. Грохот стоял знатный, Кирилл подумал, что артподготовка становится все более мощной, это радовало. Дивизия пока находилась во втором эшелоне, Толбухин хотел пустить ее в дело после прорыва первой линии вражеской обороны, расчет был на то, что неприятель не успеет полностью отвести войска на этом участке на следующий рубеж и это облегчит его преодоление. Если верить разведданным, то численно советские войска не превосходили противника, перевес имелся в бронетехнике и артиллерии, в авиации наблюдался паритет. Но количественные показатели не полностью отражали положение дел, румыны, составлявшие примерно четверть всех войск, имели невысокий боевой дух и менее совершенную, чем немцы, боевую технику. Авиация 8-й воздушной армии без больших потерь со своей стороны перепахала все известные аэродромы противника, но насколько удалось ослабить неприятеля покажет время.
Прогрызть первую линию обороны противника в достаточной степени, чтобы пустить туда морпехов, удалось только на четвертый день. Немцы постоянно контратаковали, не жалели боеприпасов, Толбухин вынужден был ввести в бой резервы раньше намеченного изначально срока, но дивизию Кареева не трогал, хотя некоторые настойчиво ему советовали это сделать. Кирилл не находился постоянно в штабе фронта, но периодически туда приезжал, отчитываясь о своих делах и уточняя обстановку. Федор Иванович не кричал, не «толкал» своих командармов, никого не разносил и спокойно отдавал приказания, хотя, наверняка, это ему нелегко давалось, у него над душой стоял Штеменко, выходила на связь Ставка, и вряд ли его хвалили за столь медленное продвижение. Но генерал армии выдержал характер и отдал приказ Карееву именно в тот момент, который посчитал нужным. Вторую линию обороны удалось пробить легче, морпехи имели хороший боевой опыт и отработанное взаимодействие родов войск, да и сама она была пожиже, к тому же остальные войска тоже не изображали сторонних наблюдателей. Со своего НП Кареев хорошо видел как к основательно перепаханной авиацией и артиллерией линии вражеских окопов двинулись танки и САУ, побежала пехота, немногочисленные оживающие огневые точки быстро подавлялись и вскоре морпехи ворвались в нее. В таких случаях важно было не застрять здесь и идти вперед, подчиненные прекрасно это знали и не подвели, к полудню вторая, а еще через три часа и третья позиция оказались прорванными на участке шириной более двух километров и советские войска вышли на оперативный простор. У Кареева успех обеспечил 2-й гвардейский мотострелковый полк со средствами усиления, остальные подразделения находились во втором эшелоне и теперь стали быстро продвигаться вдоль железной и шоссейной дорог в сторону Николаева, как и задумывалось общим планом наступательной операции, а соседи справа и слева принялись расширять прорыв. Вперед ушли разведчики на БТРах, усиленные легкими Т-50, до наступления полной темноты они должны осмотреть местность на пару десятков километров впереди и выявить новые узлы сопротивления, хотя данные воздушной разведки имелись, они требовали уточнения.
Последним освобожденным населенным пунктом 7 ноября стала Баштанка, превращенная с хорошо укрепленный опорный пункт, но против уже хорошо отработанной схемы морских пехотинцев этого оказалось явно недостаточно. Сначала на дальности более десяти километров отработала артиллерия, не только основательно перепахав позиции, но и расстроив систему ПВО, затем налетели «Бостоны», потом снова ударили гаубицы, и завершилось все атакой пехоты при поддержке танков и самоходок, а также штурмовиков. Подтверждая репутацию «черной смерти» пленных морпехи почти не брали и быстро зачистили село. Большую помощь при этом оказали местные партизаны, с их подачи разведчики еще до атаки выявили слабые места обороны, они уверенно ориентировались в застройке, что позволяло неожиданно выходить во фланг и тыл обороняющимся в населенном пункте немцам. Со стороны могло показаться, что все село будет просто стерто с лица земли, но основательным разрушениям подверглись, в основном, дома на окраинах, а также строения с прочными каменными фундаментами, которых было не так много. Быстро смеркалось, поэтому в 18 часов Толбухин приказал прекратить движение. Хотя шанс наткнуться в темноте на незамеченные позиции противника был минимальным, а Шелестунову и Бекетову командир дивизии полностью доверял, но людям и технике требовался отдых, а в блуждании в чернильно-густой украинской ночи необходимости не имелось. За день продвинулись на три десятка километров, дальше должно пойти еще бодрее, сплошной линии обороны у гансов быть не может, а полная механизация и моторизация позволят поддерживать высокий темп. До конечной точки, города Николаев, оставалось около полусотни километров, преодолеть их, ломая сопротивление противника, Кирилл рассчитывал за двое суток.
Штаб дивизии расположился в здании бывшей неполной средней школы, при штурме оно почти не пострадало и неплохо сохранилось. Этуш с помощниками принялся допрашивать немногочисленных пленных, Света собирала и обрабатывала данные о личном составе, а Шмелев и Уфимцев готовили боевое донесение за сутки, а Кареев направился к Мурлыко, он хотел оценить состояние боевой техники. Наконец, к 22 часам основные итоги подбили и отправили в штаб фронта.
- Вот теперь можно и поужинать, - устало сказал Москвин, он, как обычно в таких случаях, оперировал раненых и тоже только что освободился.
- Я тут с местными уже поговорил, - вздохнул замполит, подкладывая к себе в тарелку картошку «в мундире» и очищая первую. – Везде-то фрицы-гады отметились, здесь тоже! В Германию около пятисот человек угнали, молодежь, разумеется, вешали, грабили. Понятно, что все их преступления расследовать будут, материалы уже сейчас собирают, но это же какая работа! Тут только в одном селе на несколько томов наберется, а по всей стране сколько! А по Европе пойдем!
- Если подумать, то, пожалуй, в Польше немцы тоже много чего натворили, а во всех остальных странах такого размаха нет. Словаки, венгры, румыны против нас воюют. Болгары на наш фронт никого не послали, но тоже гансам союзники. Чехи им оружие делают. Нет, понятно, там свое сопротивление есть, свои герои-антифашисты, но, например, таких разоренных сел и деревень, как у нас, там мы вряд ли увидим, - покачал головой Кареев.
- А я вот думаю, сколько же времени нам понадобится, чтобы все восстановить, - хмуро сказал Мурлыко. – Вся Белоруссия, Украина, западные области России, везде руины да пожарища. А рук рабочих нехватка какая будет!
- Не о том вы, мои дорогие боевые друзья, думаете, - хмыкнул Кирилл. – Мы с вами после войны чем заниматься будем? Правильно, тем же, чем и сейчас, Родину защищать, а с восстановлением народного хозяйства без нас разберутся, у каждого свои задачи.
Находившийся в дивизии представитель штаба фронта, майор-танкист, скептически заметил:
- С кем же вы дальше воевать собрались, позвольте узнать? Германия и ее сателлиты будут побеждены, Америка и Англия наши союзники.
- Во-первых, защищать Родину вовсе не означает воевать со всем миром. Армия есть необходимый атрибут государства, такой же, как правоохранительные органы, например. И ее наличие как раз и позволит не воевать, ибо эвентуальный противник будет знать, что ему это слишком дорого обойдется. Как говорится, кто не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую. Во-вторых, наши нынешние союзники дружат с нами против Гитлера, а когда его не станет? Во второй половине 30-х не очень-то они были к нам дружелюбны, планы той же Франции ввести свой флот в Черное море и бомбить нефтепромыслы Кавказа помните?
- Вы, простите, какое образование имеете, чтобы такие выводы делать?
- Товарищ комдив, штаб фронта на связи, - в дверном проеме показалась голова одного из работников штаба.
Кареев вышел, а Уфимцев повернулся к майору:
- Его образование позволяет успешно командовать дивизией, в Наркомате флота он разведотрядом командовал, несколько языков знает. А вы, кроме русского и матерного, сколькими владеете? Пленного сможете качественно допросить, хотя бы?
- Что значит «хотя бы»?
- Комдив, например, в рейдах по вражеским тылам успешно выдавал себя за офицера дивизии СС «Викинг».
- Для этого переводчики имеются, - фыркнул штабист. – Я военное училище, потом академию закончил.
- Окончил, правильно говорить «окончил». Окончание учебного заведения, а не закончание. И как человек, также имеющий высшее военное образование, могу сказать, что наш командир имеет гораздо более грамотно построенную речь чем вы!
Майор целый день проторчал в штабе, передвигался вместе с ним, много писал в блокнот, но никаких советов не давал, ни во что не лез, просто фиксировал интересующую его информацию. Держал он себя несколько отстраненно, все-таки представитель вышестоящего командования, но, получив отповедь, заедаться не стал.
- Бирюзов на связь выходил, выразил от лица комфронтом удовлетворение, - сказал Кареев, о вопросе штабиста он уже забыл, а остальные не напомнили.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
