На мой взгляд можно и так:
- Чудненько! Для ста лет вы очень прилично сохранились!
- Вот так комплимент оТпустил, поганец! Как букет гвоздик принес, - восхитилась профессор. – На могилку… Ладно, говори, чего надо?

Глава 3.21 (окончание)
В отсутствии мужа Света времени не теряла, раздобыла на билеты в МХАТ на пьесу Симонова «Русские люди», произведение новое, ее премьера состоялась относительно недавно. Кареевы с бОльшим удовольствием сходили бы на какую-нибудь музыкальную комедию, вернувшись с фронта смотреть постановки на военную тематику не очень хотелось, но идти с Максом на оперетту опасно, его тонкая творческая натура могла не выдержать. Времени до начала спектакля оставалось немного, поэтому отправились сразу, решив часть пути пройти пешком, добермана требовалось как следует выгулять.
- Будем насыщаться духовной пищей, - пошутил Кирилл, пообедать супруги не успели, но молодых людей это нисколько не расстраивало. – После театра зайдем поужинать, вот только не представляю куда, я тут плохо ориентируюсь.
- Сообразим что-нибудь, ты же разведчик, - засмеялась Света, ее вполне устраивал сам факт, что она с мужем идет в театр, все остальное вторично.
Светлана мудро купила три билета, причем в ложу, посещаемость театров в военное время была невелика, так что трудностей с этим не возникло, зато на входе сразу появилась проблема, с собакой пускать не хотели ни в какую. Сбежались какие-то пожилые женщины, пришел полный лысоватый мужчина, по видимому администратор, сходу заявивший, что в ложе места заняты, руководство театра помещает туда некоего очень ответственного товарища. Получалось очень некрасиво, в прошлой жизни Кареев никогда не пускал в ход свой статус участника боевых действий и сейчас кричать, мол, я фронтовик, кровь проливал и все, что положено в подобных случаях, тоже не собирался. Не уперлась им эта ложа, но в зале с собакой точно делать нечего. С другой стороны, в стране Дважды Героев не пруд пруди, не наберется и двух десятков человек, включая покойных Грицевца, Кравченко и Смушкевича, а командир гвардейской дивизии РВГК с точки зрения статуса тоже недостатком ответственности не страдает.
- Я правильно понимаю, этот неизвестный мне товарищ настолько ответственный, что вы готовы кого угодно на спектакль не пустить? – вежливо поинтересовался кавторанг. – Я ни с кем и ничем мериться не собираюсь, но согласитесь, неплохо вам уточнить мой статус, раз уж на то пошло.
- Молодой человек, не мешайте работать, я сейчас позвоню в комендатуру!
В это время в фойе появился мужчина лет сорока пяти с существенно более молодой дамой в пышной шубке, администратор сделал руками порхающее движение и устремился к ним, оставив заслон в виде своих пожилых, но еще более воинственно настроенных коллег. Кто именно почтил своим присутствием МХАТ, Кареев не понял, на первый взгляд работник какого-либо наркомата или, быть может, горкома партии, причем хоть и не рядовой, но и не из первых лиц. Равнодушно скользнув взглядом по скульптурной группе «Два морпеха и собака», ответственный работник принял шубку у своей спутницы, передал ее и свое пальто гардеробщице и величаво удалился в недра театра. Администратор с недовольным лицом типа «вы еще здесь?» вернулся к Кареевым, но сказать ничего не успел.
- Знаете, это, в конце концов, дело принципа! – кавторанг стал расстегивать свою шинель. – Мы всего на три дня в Москве…
- Кирилл? – раздался сзади удивленный голос с характерным грассированием и мягким «л». – Здравствуйте, Света! Какими судьбами вы здесь?!
Кареев повернулся и увидел Симонова.
- Константин, здравствуй! Вот, пытаемся на спектакль попасть, пока безуспешно.
- Не успели купить билеты? Ничего, это поправимо.
- Билеты есть, в ложу и даже для Макса, но какой-то ответственный товарищ…
Симонов быстро сообразил, в чем дело, повернулся к администратору и покачал головой:
- Лев Абрамович, не Трощенко ли из райисполкома пожаловал? А это гвардии капитан 2-го ранга Кареев, Дважды Герой Советского Союза и командир дивизии Резерва Ставки, извольте любить и жаловать! Прекращайте этот балаган и проводите товарища комдива в его ложу. Да, собака служебная, она, поверьте, дорогой Лев Абрамович, и не такое видала! Кирилл, я тут по делу, но после спектакля мы непременно встретимся, я вас найду!
Работники театра как по команде перестали галдеть и, когда морские пехотинцы сняли шинели, принялись разглядывать орденские планки Кареевых и их нашивки за ранения, а Лев Абрамович с несвойственной для его фигуры и возраста живостью умчался вперед. Света немного покрутилась перед большим зеркалом, поправляя свои роскошные волосы, заодно дав время администратору уладить вопросы с товарищем Трощенко, затем супруги прошли в ложу и заняли свои места, бдительный доберман оценил обстановку, заглянул во все углы, но к действию на сцене интереса не проявил, расположившись на полу носом ко входу. По мнению Кирилла, Симонов плохих пьес не писал, равно как и стихов и других произведений, актеры играли прекрасно, поэтому, хотя супруги и не попали на музыкальную комедию, нисколько об этом не пожалели. Зал действительно оказался заполнен чуть больше, чем наполовину, но разочарованных лиц среди зрителей видно не было.
- Кирилл, Света, не знаю, какие у вас планы на вечер, но очень надеюсь, что поужинать со мной вы не откажетесь, - автор пьесы пошел в ложу одновременно с закрытием занавеса на сцене.
- Не откажемся, - улыбнулась девушка. – Мы и сами хотели покушать, только еще не решили где, так что ваше предложение очень кстати.
- Вот и прекрасно!
Быстро выяснилось, что собралась целая компания из актеров и коллег Симонова, военных корреспондентов. Москву они знали отлично и буквально через четверть часа шумно ввалились в ресторан, где к их услугам был предоставлен банкетный бал. Судя по реакции метрдотеля, этих гостей здесь встречали далеко не первый раз, даже доберман в форме никого не смутил.
- Друзья мои, как же я рад вас видеть! – писатель обнял Кареевых за плечи, затем подхватил пустой фужер и постучал по нему вилкой. – Товарищи, представляю вам Кирилла и его жену Светлану! Я побывал у него в дивизии во время освобождения Ровно и Владимира-Волынского, мы первыми вышли к государственной границе!
Симонов пребывал в отличном настроении, остальные тоже буками не сидели, артисты много шутили, вспоминали разные театральные истории, молодые люди смеялись до слез. Пришлось немного выпить, правда, Кирилл ограничился красным сухим вином, причем микроскопическими дозами, и правильно сделал, так как их оказалось много. За Победу, за Сталина, за погибших в боях…
- А сейчас давайте выпьем за нашего гостя, командира дивизии Кирилла Кареева, которого его подчиненные зовут батей. Да-да, друзья мои, в двух словах это не объяснить, да и рюмка не микрофон, так что просто поверьте на слово, - писатель повернулся к морпеху. – Я к тебе снова скоро приеду, чувствую, события важные назревают!
Следующий тост перехватил Кирилл:
- Давайте выпьем за женщин! За тех, кто рядом с нами на фронте. За тех, кто кует победу в тылу, заменил ушедших мужчин, работает не покладая рук и растит наших детей. Нам, мужчинам, нелегко, но женщинам намного тяжелее, мы это знаем и ценим. В этой войне мы победим все вместе, и сколько бы ни было у нас наград на кителях и гимнастерках, половина ваши по праву!
И Кареев поцеловал Свету под одобрительные возгласы присутствующих, мужчины принялись лобызать своим соседкам руки и не только, доберман, давно справившийся со своей порцией вареного мяса и схрумкавший уже три куска печенья, неодобрительно покосился на царившее оживление и тихонько заворчал. Потом пили за театр, за военных корреспондентов и много за что еще, время пролетело незаметно, поэтому, когда застолье завершилось, уже закончился и комендантский час. Кареевы тепло попрощались с гостеприимными москвичами и отправились в гостиницу, идти было не так уж далеко и молодым людям хотелось немного размяться, да и собакену следовало выбегаться. Заснеженные улицы были еще пустынны, дважды документы проверял патруль, но когда разрумянившиеся на морозе Кирилл и Светлана вошли в номер, часы показывали только шесть утра. Молодые люди решили немного поспать, а затем посетить дом, где ранее проживала тетя девушки, Кареевы неоднократно слышали, что многие люди возвращаются из эвакуации, это следовало проверить.
Макс устроился у батареи, протяжно зевая, Кирилл тоже расслабился и быстро задремал, но к Свете сон не шел, она лежала, задумчиво глядя на окно, и муж это почувствовал.
- Чего не спишь?
- Думаю… Знаешь, именно сегодня я вдруг ощутила, что люди живут не только войной. Я спрашивала себя, нормально ли это, можно ли сейчас так? Мы смеялись, шутили, а где-то идут бои, гибнут наши бойцы…
- Хм-м, ты считаешь, что до наступления мира вся жизнь должна замереть? Тогда надо перестать рожать детей, да и цветы, например, тоже выращивать нельзя, ну только если их на могилы положить.
- Да я же не об этом, ты что думаешь, твоя жена с ума сошла? В том и дело, что жизнь продолжается, а я об этом забыла! Это стало для меня таким же далеким, как Луна или Марс, не по расстоянию, а по ощущению. Мне вдруг стало страшно, что я могу превратиться в человека, который будет жить только войной, который не сможет найти себя в мирной жизни.
«Вот тебе и раз! – удивился Кирилл. – В прошлой жизни пришлось видеть, как не могли адаптироваться к миру молодые люди, прошедшие наши тогдашние войны, но на лисенка я бы никогда не подумал.»
А вслух он сказал:
- Но сейчас-то ты вспомнила.
- Вспомнила, очень вовремя вспомнила! Все хорошо будет, любимый, ведь ты со мной, а я хочу детей тебе родить, хочу ждать тебя со службы, мы вместе с девчонками будем вас всех ждать!
Выговорившись, Света успокоилась и быстро заснула, но теперь Кареев некоторое время думал о ней, удивляясь себе, как мог не заметить, что жена, внешне такая спокойная и рассудительная, в действительности чуть не получила психологический надлом.
Молодые люди проспали до десяти часов, после растянувшегося почт на всю ночь ужина есть еще не хотелось, поэтому попили чаю и отправились на адрес к тете. От гостиницы шли около часа, неугомонный доберман скакал кузнечиком, он очень любил, когда хозяин и хозяйка гуляют с ним вместе, а Света, подходя к дому, вспомнила прошлогодние события, задержание уголовника Шпалы, перестрелку с бандитами, где те ей продырявили берет. Ничего этого она мужу не сказала, лишь грустно улыбнулась своим мыслям, ведь ездили-то они к Наталье Багировой, а ее уже нет в живых.
Крутить ручку звонка на двери пришлось довольно долго, прежде чем она открылась и недовольный старушечий голос проскрипел:
- Ну, чего раззвонился на весь дом? Как краны чинить, так нет его, а как на опохмелку надо, мигом явился!
Обнаружив вместо сантехника двух военных и собаку, бабка впала в ступор.
- Здравствуйте, мы ищем Веру Николаевну Фролову, она здесь раньше жила.
- Она и сейчас тут живет, - «отмерла» старушенция и прищурилась на Свету. – А не ты ли в прошлом годе приходила, искала ее? Ладно, заходьте, вот ее дверь. Да следите, чтобы собачина ваша по квартере не шастала!
Доберман как мог изобразил обиду, но бабка не обратила на его мимику никакого внимания, девушка тем временем постучалась в указанную дверь.
- Тетя Вера, это я Света!
-  Света? Ну, что же ты стоишь, заходи скорей!
Судя по обстановке, ее хозяйка вернулась из эвакуации совсем недавно, в комнате еще чувствовался специфический запах, который бывает в помещениях, где долго не живут люди. Вера Николаевна оказалась высокой представительной женщиной лет пятидесяти, одетой в массивный изрядно выцветший халат, с папиросой на длинном мундштуке в руках. При виде Кареева улыбка на ее лице изрядно увяла, она обняла племянницу, потом быстро отстранила от себя и ткнула в сторону Кирилла своим курительным приспособлением будто рапирой.
- Это кто с тобой?
- Тетя, это мой муж, Кирилл!
- Муж значит. Ах, Светочка…
- А что не так? – осторожно поинтересовался кавторанг, удивленный реакцией женщины, которая видит его первый раз в жизни.
- А как же Боря? – проигнорировала вопрос Кареева тетя. – Ты забыла Борю?!
Прозвучало так, будто Света забыла родителей и продала семейные реликвии, Кирилл не удержался от усмешки.
- Тетя, при чем здесь Боря? Мы с ним не виделись с июня 41-го, и потом, он просто мой одноклассник.
- Ах, Светочка, как сильно ты изменилась. Ты забыла Борю, который был в тебя влюблен, и стала походно-полевой женой!
- Тетя Вера! – Светлана даже ногой топнула. – Я не походно-полевая, а законная жена! Мы здесь, в Москве, весной 42-го расписались. Я теперь Кареева!
Женщина густо покраснела и всплеснула руками:
- Простите, пожалуйста! Только вчера у соседки дочка из армии вернулась, ей рожать скоро, а отец ребенка, ну, сами понимаете… Вот я и подумала, что у вас то же самое, расстроилась очень. Да вы раздевайтесь, проходите.
Оказалось, что Вера Николаевна всего четыре дня как приехала из Свердловска и еще не успела толком навести порядок в своем жилище. О родителях Светы она знала не только то, что из Киева они успели выехать, а затем оказались на оккупированной территории, но и что сейчас отец, Владимир Петрович, завершает проверку и будет работать над восстановлением мостов через Днепр. Это ей один общий знакомый позавчера сказал, он на днях оттуда приехал.
- А мама, что с мамой?
- Так и Маша с ним. Светочка, я же им только вчера письмо отправила, пока дойдет. Вот что, ты мне свою полевую почту оставь, как только они ответят, я тебе дам знать.
С Верой Николаевной Кареевы проворили до вечера и в гостиницу вернулись в прекрасном настроении. На следующий день они сходили в гости к Октябреву, где рассказали ему все новости, Корней Иванович пообещал попробовать побыстрее узнать адрес родителей Светы и сообщить им. От идеи лететь через Киев он их, вернее Светлану, отговорил, крюк, конечно, невелик, но чтобы выяснить, где конкретно ее отец проходит проверку, потребуется время, которого у них уже нет. Самое главное, что родители живы, пройдет месяц и все утрясется, и письма писать будет можно, и даже увидеться. Как и было приказано, ранним утром 30 января Кареевы вылетели в Севастополь и через пять часов уже были на месте.

Спасибо Столько операций,а звание не подняли

Странный эпитет для одежды. Обычно про халат говорят "длинный" (на солидной женщине он явно не короткий), "толстый", "тёплый", может, имеет смысл назвать ткань или рисунок...

И вообще разговор с тётей кажется мне странным. Она говорит с племянницей так, будто главного героя рядом нет.  Если она решила что Света - "походно-полевая жена", то заботливой тёте логично было бы наброситься на ловеласа, устыдить его, пообещать пожаловаться...  Короче, гнать его поганой метлой узаконить отношения.