Глава 3.22 (продолжение)
Квартира, в которой сейчас жили родители Светланы, оказалась трехкомнатной, но, судя по всему, не коммуналкой, следов присутствия других жильцов кавторанг не заметил. Он уже знал, что на прежнее место жительства Синичкины по каким-то причинам не вернулись, но и это выглядело, по нынешним временам, просто роскошно. В доме было тепло, хозяева ходили в тапках, девушка тоже разулась и с удовольствием надела протянутые матерью войлочные шлепанцы, а морпех привел в порядок свои ботинки. Ходили Кареевы немного, к тому же местами еще лежал снег, Кирилл почистил подошвы в небольшом сугробе на входе в подъезд. Когда морпехи сняли шинели, родители с удивлением воззрились на награды на их тужурках, затем снова переглянулись.
- Ну, что же вы стоите, проходите в гостиную, - снова пригласил отец, косясь на добермана. – Надя, накрывай на стол.
Света бросилась помогать матери, Макс важно уселся в углу комнаты, а Кирилл принялся доставать из вещмешка продукты, у них с женой имелся паек, да кое-что прикупили в Москве в коммерческом магазине. Отец Светланы, расставляя столовые приборы, косился на Кареева, но ничего пока не говорил, хмурил брови и несколько раз вздохнул. Синичкины как раз собирались ужинать, так что ждать, пока сварится картошка, не пришлось, все было почти готово. Через четверть часа все уселись за стол, но Света продолжая разглядывать родителей, спросила:
- Как же вы жили все это время? Я вас искала, думала, может вы успели выехать, в Москве к тете Вере заходила, но она совсем недавно из эвакуации вернулась, мы месяц назад виделись.
Отец вздохнул:
- Да что тут рассказывать, выехали из Киева поздно, оказались на оккупированной территории, повезло, выжили. Выдавали себя за обычных беженцев, к счастью, никто нас не опознал, иначе, сама понимаешь… Проверяли, сейчас вот работаем, я на ремонте мостов, мама в комендатуре, переводчицей. А теперь ты рассказывай! Почему ты в морской форме, училась же на юридическом?
- Так я сначала в военной прокуратуре служила, в Одессе, а потом стала переводчицей в разведотряде Наркомата ВМФ.
- Так ты в Наркомате служишь? Откуда тогда столько наград и нашивки за ранения? – удивился отец.
- Я помощник начальника штаба дивизии морской пехоты по личному составу, а в прокуратуре недолго служила, до ноября 41-го. Потом переводчицей в разведке была, а затем ПНШ-4 батальона, бригады, а теперь дивизии. Мама, папа, я же почти три года на фронте, конечно, всякое бывало, а ранения несерьезные, правда.
- Там вы с Кириллом и познакомились? – включилась в разговор Надежда Игоревна. – Светочка, ешь, ну что ты ничего не кушаешь!
Отец расставил стопки и хотел разлить коньяк, но кавторанг отказался.
- Не любите коньяк? Водка тоже есть, но не уверен, что хороша.
- Я вообще не любитель алкогольных напитков, особенно крепких, - улыбнулся Кареев, он начал догадываться, почему родители жены ведут себя так скованно, не иначе тоже подумали, что он их дочку как ППЖ использует. – Спасибо, я потом чаю с удовольствием попью.
- Так как же вы Кириллом познакомились? – повторила свой вопрос теща, поглядывая на супруга.
- Ой, очень давно, еще в Одессе, летом 41-го! – девушка, обрадованная встречей с родителями, пока не чувствовала их напряжения.
Синичкины помнили свою Светочку еще совсем юной девушкой, да и сейчас прошло не настолько много времени, чтобы она превратилась во взрослую женщину, к тому же в глазах родителей дети всегда дети, сколько бы лет им ни было. Света была девочкой домашней, чувствуется, папиной дочкой, вот они и переживали за свое неопытное и хрупкое чадо, не решаясь спросить напрямую и боясь услышать очевидное, по их мнению, что Кирилл ее фронтовой друг, которого она считает своим мужем, но сейчас война и не до формальностей и все такое. А сидящий рядом с ней офицер, слишком молодой для своего звания и увешанный наградами, с внушительным количеством нашивок за ранения, чувствуется, уверенный в себе, наверняка крутит их дочуркой как хочет. Синичкиным приходилось слышать разговоры о том, что походно-полевым женам даже награды давали, вон и у Светланы медаль «За боевые заслуги» имеется, а как ее иначе называют, их тоже просветили. Следующая посетившая тещу мысль логично вытекала из всего ранее надуманного, а не привез ли этот молодчик их дочку уже беременной? Такое тоже случалось, им приходилось и о таком слышать. Женщина замерла с вилкой в руке, не донеся кусок котлеты до рта, растерянно посмотрела на мужа, но тот пока не дошел в своих умозаключениях до подобной катастрофы.
- Так вы надолго?
- На два дня, потом возвращаемся в дивизию.
- А когда еще заедете? – прямо спросила теща, боясь услышать в ответ, что через полгодика дочка приедет рожать.
- Мама, откуда же нам знать? – удивилась Света. – Такие вещи от нас не зависят, если Кирилла будут вызывать в Ставку или наркомат, то, может быть, и удастся заскочить.
- В Ставку? – недоуменно поднял бровь отец. – Я, конечно, уже десять лет как из армии ушел, но, по-моему, командирами дивизий занимаются штабы корпусов или армий.
- У меня дивизия Резерва Ставки, - пояснил Кареев. – Мы не относимся к Черноморскому флоту, хотя сейчас вместе работаем.
- Простите, Кирилл, а сколько вам лет? – не утерпела Надежда Игоревна.
- Мы со Светой одногодки.
- М-м, но вы уже подполковник и командир дивизии? – озадаченно проговорил Владимир Петрович.
- Гвардии капитан 2-го ранга, я по-прежнему являюсь еще и командиром разведотряда Наркомата ВМФ.
То ли помог выпитый коньяк, который употребляли оба родителя, то ли они просто немного успокоились, но их напряженность стала понемногу уменьшаться, тесть немного рассказал о своей нынешней работе, трудностей хватало, от квалификации работников до стройматериалов. Надежда Игоревна поведала о жизни в оккупации, с ее слов выходило, что было трудно, но ничего, они справились, хотя глаза говорили иное, натерпелись, насмотрелись на всякое.
- Светочка, ты помнишь Фиру? Их всех, ее, Якова Залмановича, Софью Моисеевну, Марика и Цилю, всех убили. Я встретила кое-кого из родителей твоих одноклассников, это ужасно, кого не спросишь, погиб или пропал без вести, и ведь далеко не все были на фронте, а некоторых девочек в Германию угнали. И Боря тоже погиб, какой умный мальчик рос, в тебя был влюблен.
Про Борю Кареев слышал уже второй раз и мысленно пожалел этого хорошего, наверное, парня, одного из многих, кто мог стать выдающимся ученым или музыкантом, да просто обычным человеком, но чью жизнь тоже оборвала эта война.
- Что же мы все о себе, скажите, Кирилл, а ваши родители где сейчас?
- Когда началась война, мы жили в Гродно, его же на второй день взяли, так что я про них практически ничего не знаю. Отца видел мельком в прошлом году в Белоруссии, но надеюсь, что сейчас ясность наступит, ведь почт всю территорию СССР уже освободили.
- А другие родственники?
- По линии отца никого, у мамы была тетя, я у них как раз в Измаиле гостил в июне 41-го. Всех одной бомбой утром 22-го, тетю, ее мужа, двоюродного брата… Так что Света сейчас вся моя семья. И еще друзья, мы всю войну вместе, это самые близкие люди.
Доберман в углу мявкнул и укоризненно посмотрел на хозяина.
- Извини, Максюша, еще, конечно, ты!
Все рассмеялись, а теща поинтересовалась:
- Очень красивая собака, откуда она у вас?
- Кирюша его щенком из Африки привез, - похвасталась девушка. – Он очень умный, не раз в бою бывал.
- Он Георгу фон Бисмарку принадлежал, а мы того в плен взяли, - пояснил молодой человек, видя недоумение на лицах родителей жены. – Наш разведотряд тогда там работал.
- А в Белоруссии вы как оказались, она же оккупирована тогда была? – поинтересовалась Надежда Игоревна.
- Так в партизанском отряде я отца и встретил, из Англии выбирался на самолете, но сбили, пришлось ножками.
- Все, Надя, перестань!
- Да нет тут тайны, - улыбнулся Кирилл. – Я бельгийского принца у немцев выкрал, об этом в наших газетах писали.
- Читать газеты мы еще недавно не могли, - смущенно произнес тесть. – К тому же, сами понимаете, мы же не знали…
На ночь Макса следовало хорошенько выгулять, поэтому Кирилл оделся и ушел на улицу, а женщины принялись убирать со стола, Владимир Петрович со счастливой улыбкой наблюдал за ними. Главное, что дочь жива, а уж какие у нее отношения с этим парнем, какая разница, похоже, она вполне счастлива.
- Кстати, мы титан грели, воды еще достаточно, ты можешь выкупаться, - предложила Надежда Игоревна дочери.
- Не откажусь!
Света мылась при любой возможности, с детства любила в ванне поплескаться, так что с удовольствием воспользовалась предложением. Девушка развела теплую воду в большом тазу и уже взялась за ковшик, когда в ванную вошла Надежда Игоревна.
- Я помогу тебе.
- Мама, я взрослая уже, - произнесла было Света, но потом улыбнулась и протянула ей ковш.
Она вдруг почувствовала, что стоящей перед ней женщине очень хочется вновь ощутить себя матерью маленькой девочки, которую она так любила купать, а потом расчесывать мягкие после мытья ее густые рыжие волосы и заплетать их в косички. У обоих на глазах показались слезы, Света шмыгнула носом и тихонько сказала:
- Все хорошо, мамочка, все очень хорошо.
Женщина осторожно дотронулась до шрамика на боку дочери:
- Очень больно было?
- Нет, мама, ничего. Знаешь, мы после боя в Славянске с Кирюшей в один госпиталь попали, тыловой, в Сталинграде, так он меня там тоже в ванной купал, как маленькую. Мама, я так его люблю! Весной 42-го самолет, на котором его отряд должен был вернуться, пропал, мне сказали, что он погиб. Мамочка, я думала, что жизнь кончилась, я бы умерла, наверное, но он всегда говорил мне, чтобы я верила и ждала. Я верю и жду, стихи знаешь, «Жди меня и я вернусь»? Я их как молитву повторяю, когда его нет и мой любимый всегда возвращается!
Надежда Игоревна погладила дочь по голове и снова взялась за ковшик.
- Мама, мы два года назад поженились, я теперь Кареева.
Женщина так громко вздохнула, что Света удивленно спросила:
- Да что с тобой?
- Ой, доченька, прости меня, я ведь подумала, что вы… Ну, как сейчас говорят, ты его походно-полевая жена.
- Мамочка, он замечательный, такой нежный, я очень счастлива с ним. Он вам с папой очень понравится, когда вы его лучше узнаете.
Надежда Игоревна вытерла дочку большим полотенцем и озадаченно огляделась:
- А что же ты наденешь? У меня еще один халат есть, он, правда, очень старый, но ничего, не платье же тебе давать!
- Ничего не надо, тельняшки достаточно, я привыкла уже. Вот кончится война и ночнушку себе заведу, и халат.
- Она же коротенькая совсем!
- Ну, мы же гостей не ждем.
Вернулись Кирилл с Максом, доберман очистил миску с макаронами и кусочками мяса, много его на ночь кормить не стали, после этого собакен принялся изучать комнату, которую родители выделили Кареевым. Это был кабинет Владимира Петровича, но в нем стоял такой огромный раскладной диван, так что молодые могли улечься на нем хоть вдоль, хоть поперек.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
