Глава 3.23 (начало)
До Бургаса морпехи добирались через Севастополь, там на борт поднялся Симонов, он, как и обещал, будет с дивизией на протяжении всей операции. Кирилл поделился с писателем радостью, найденными родителями жены, тот сразу достал блокнот и принялся расспрашивать Свету, а морпех выпал из их разговора и, задумчиво глядя в иллюминатор, неспешно обдумывал предстоящие действия, еще рез прогоняя в мыслях наиболее сложные моменты. Почему-то вспомнился десант в Дьепп 1942 года, когда англичане спланировали все до минуты, но реализовали настолько наперекосяк, что, глядя со стороны, только диву даешься. Но ведь быть крепким задним умом одно, а действительно предусмотреть заранее решение хотя бы самых основных проблем, другое. Впрочем, Дьепп в этом смысле не показатель, во-первых, никаких береговых укреплений и узких проходов сейчас нет и в помине. Во-вторых, имеется неслабая группа поддержки в виде Народно-освободительной армии Греции. В-третьих, опыт накоплен немалый и послезнание тоже много дает, серьезных проколов пока не случалось.
- Подлетаем! – Симонов тронул Кирилла за рукав.
- Что?
- Бургас, береговую линию пересекаем!
Писатель, видимо, удачно расспросил Свету, блокнот он убирал с довольным видом, девушка тоже улыбалась. После приземления Кареевы поехали к своему временному жилищу и переоделись в привычную полевую форму. Здесь было гораздо теплее, чем в Киеве и, тем более, Москве, поэтому обычной ватной куртки вполне хватало, чтобы не мерзнуть. После приведения себя в порядок проехали в штаб, Уфимцев отчитался о проделанной работе и текущем состоянии соединения. В боевых действиях дивизия не участвовала, да их почти и не было, марш в две с половиной сотни километров вдоль побережья был проделан за четыре дня без особых проблем, можно и быстрее, но незачем. Тяжелую технику доставили морем и только два дня как полностью выгрузили, экипажи и ремонтники снова ползали по ней, ничего абсолютно неломучего не существует, поэтому проверить лишний раз узлы и механизмы не помешало. В общем, все выглядело вполне благопристойно, даже авиаторы порадовали тем, что все самолеты и планеры полностью готовы к работе. Самым сложным оказалось поддерживать в рабочем состоянии «Гиганты», но наличие серьезных ремонтных мощностей, а также возможность подключить ресурсы флота позволило этого добиться. Несколько проще дело обстояло с их буксировщиками, у румын и болгар трофейных Хейнкелей хватало, так что запчастями разжились. Оставшееся до начала операции время тоже потратили с пользой, посвятив его командно-штабным учениям с офицерским составом, причем совместно с представителями Черноморского флота. Накануне, 21 марта, в Бургас прибыли представители Греческого отдела, а также целый штат переводчиков, языком потомков древней Эллады в дивизии почти никто не владел, несколько греков-морпехов, в прошлом жителей приморских городов, погоды не делали. Сразу же началась погрузка техники и личного состава на транспорты и железнодорожные составы, а флот приступил к выполнению маневров в юго-западной части Черного моря. Все три транспортных судна, выделенных для участия в операции, являлись однотипными, «Крым», «Абхазия» и «Украина», одноклассники печально известной «Армении», в отличие от известной Карееву истории последние два не погибли летом 1942 года, поскольку немцы и итальянцы к этому времени уже были изгнаны почти со всей территории полуострова. Еще одно транспортное судно, теплоход «Ворошилов», выполняло задачу доставки на остров Лемнос поле его захвата батальоном Квитко двух рот морпехов ЧФ и бронетехники для дальнейшей погрузки на тяжелые планеры. Для сопровождения флот выделил несколько морских охотников, а отряд Маркелова свои раумботы, столь несерьезное на первый взгляд прикрытие объяснялось отсутствием вражеских боевых кораблей в северо-восточной части Средиземного моря. Подводные лодки действовали западнее, а их общее число не превышало полутора десятков, даже если они немедленно направятся к Пирею, чтобы перехватить конвой, то никак не успеют, к тому же союзники достигли серьезных успехов в борьбе с ними благодаря использованию самолетов с радиолокаторами, а немецкие субмарины не имели шноркеля. Вражеские катера также были немногочисленны и тоже действовали западнее, близ Италии. В светлое время суток прикрытие будет осуществляться также авиацией, не только истребителями, но и «Бостонами», а затем на аэродром у Афин перелетит и штурмовой авиаполк.
В предстоящей операции Кареев определил для себя место в морском десанте на Пирей, это самая сложная часть «Юпитера», движение основных сил дивизии по территории Греции, которая большей частью ранее контролировалась болгарами и итальянцами, являющимися сейчас союзниками, представляет трудность в основном в соблюдении графика марша. Мысль пойти с батальоном Квитко Кириллу пришлось с сожалением отвергнуть самому, даже озвучивать никому не стал, к тому же он никак не хотел, чтобы это выглядело недоверием к своему боевому другу, ведь опыт у Тараса имелся немалый. После получения сигнала о начале операции конвой вышел из Бургаса и взял курс на Босфор. Кавторанг находился на раумботе с Маркеловым, Симонов пристроился в небольшой в носу катера и что-то писал, небольшой ход и невысокая волна позволяли это делать без особых проблем, а любоваться наверху особо нечем, ночь, отчалили-то около полуночи. Кирилл тоже поднялся на мостик с рассветом, а до этого просто подремал.
- Сказали бы мне в 42-м, что я через проливы на боевом корабле пойду, не поверил бы! – хмыкнул Маркелов, оглядывая походный ордер. – Для моряка командовать отрядом высадочных средств, галошами по сути, вроде как-то несерьезно, но я не жалею. Сколько мы с тобой десантов сделали, и все успешные! Награды, опять же, немногие на флоте столько имеют, вот и к новым морским орденам и медалям мои ребята представлены.
Вручить их еще не успели, но указы уже опубликованы, так что это дело времени, сам же Владимир Иванович получит Нахимова 1-й степени, чем законно гордится. К концу войны он наверняка станет капитаном 1-го ранга, ведь под его началом более сорока кораблей, некоторые флотилии, та же Азовская, не больше будут, а ими адмиралы командуют.
Путь до входа в Босфор занял немногим более десяти часов, поэтому в полдень конвой начал втягиваться в пролив. Согласно расчету на проход ста семидесяти миль понадобится двадцать часов, ведь ход ограничен 10 узлами, плюс маневрирование. Формальное объявление войны Германии сделало Турцию воюющей державой, поэтому, согласно статье 20 Конвенции о режиме Черноморских проливов 20 июля 1936 года, проход военных кораблей зависит только от усмотрения правительства. Усмотрело оно правильно, тем более речь шла о пропуске всего лишь четырех транспортов и дюжины катеров. Личный состав в это время находился в трюмах, на палубах судов было пусто, но и на берегу интенсивного движения не наблюдалось.
- Прижали уши! – прокомментировал Маркелов. – Как фрицам подыгрывать, так за милую душу, а как нам хоть чуть-чуть, так сразу кишки скрутило.
На транспортах находились люди, имевшие опыт прохода проливов, к тому же на воде оказалось немногим более оживленно, чем на берегах, турецкие суденышки под ногами не болтались. Можно было ожидать каких-нибудь мелких пакостей для задержки прохода конвоя типа требования чего-либо дополнительно согласовать или неожиданного появления какой-нибудь лохани на фарватере, но ничего этого не случилось. Видимо, турки решили, что это обойдется себе дороже, ведь группа поддержки из линкора, крейсеров, эсминцев и субмарин под прикрытием авиации маневрировала неподалеку, а у западной границы находились войска 4-го Украинского фронта. Опять же, Болгария и Греция имеют вопросы по этой самой границе и позиция СССР тут будет важна, так что османы приняли решения не будить лихо. Полночи просидевшего над своими записями Симонова под утро все-таки сморило, он проснулся когда уже вовсю шли Мраморным морем.
- Что, уже в проливы вошли? – удивился писатель, оглядываясь кругом. – О, это Стамбул за кормой? Вот незадача, хотел посмотреть, чего же не разбудили!
- Да ты только заснул, чего было сразу будить, да и не просил.
- Ну да, - вздохнул тот. – Как хоть там?
- С салютом не встречали, - хмыкнул Маркелов. – Не слишком турки нам рады.
- Константин, из проливов выйдем завтра около 10 утра, если все пойдет по графику, а сейчас ничего интересного нет, да и стемнеет скоро, так что отдыхай, пока возможность есть.
Симонов улыбнулся:
- Пожалуй. Пошел бы на транспорте, с морпехами бы и экипажем пообщался, а тут только к вам приставать. Кстати, Владимир Иванович!
Писатель извлек блокнот и принялся расспрашивать Маркелова о предыдущих делах, его интересовали десантные операции Кареева, а также сама история захвата БДБ и раумботов в Таганроге. Около полуночи все трое все-таки отправились спать, по крайней мере для Кирилла следующий день обещал быть напряженным, ведь с рассветом начнется захват аэродрома на острове Лемнос, триста пятьдесят километров от Бургаса до цели авиагруппа преодолеет часа за полтора, скорость буксировки планеров немногим больше 200 км/ч.
Кирилл подскочил с рассветом, даже раньше, чем радист доложил о начале высадки на Лемнос. Маркелов и Симонов тоже поднялись, волнение командира дивизии передалось и им тоже, хотя внешне Кареев был спокоен. К моменту выхода конвоя из проливов Квитко доложил об окончании работы, немцы сильного сопротивления не оказали, советский воздушный десант, да еще с артиллерией и бронетехникой, стал для них полной неожиданностью. «Ворошилов» в сопровождении четырех МО-4 ушел к острову, ранним утром малые корабли дозаправились топливом с транспортов, так что теперь с гарантией хватит не только до Лемноса, но и до Пирея без дозаправки. Эгейское море встретило более свежей погодой, чем Черное, но синоптики уверяли, что волнение не увеличится, наоборот, к вечеру ветер стихнет. На двенадцати узлах небольшие раумботы и Мошки бросало не сильно, такой ход не утомлял, транспорты вообще шли спокойно, поэтому на них морская болезнь мало кого одолевала. Когда солнце показывалось из-за облаков, оно весьма ощутимо припекало, Кирилл подумал, что в Греции сейчас в самом разгаре самая настоящая весна, хотя им будет не до красот, по крайней мере, первое время. После полудня конвой Квитко передал сигнал о переходе к следующей фазе операции, аэродром на Лемносе готовился к приему всей дивизии Сафонова, за исключением штурмового авиаполка, Илы перелетят позже. Пока все шло по плану, два поврежденных при посадке планера Hamilcar погоды не делали, тем более, что их разбили не в хлам, обещают отремонтировать, только пока не ясно, успеют ли к следующему утру. Кареев с напряжением ждал каких-нибудь неожиданных проблем, которые нельзя учесть заранее и, похоже, закон подлости сработал.
- Товарищ комдив, семафор с «Украины», поломка машины, могут поддерживать ход не более семи узлов.
- Запроси, могут ли отремонтироваться самостоятельно?
Через десять минут с транспорта ответили, что ремонт начат, обещают завершить через три часа. Пока задержка критической не являлась. Во-первых, при распределении груза по судам сразу сделали так, что при потере одного или двух оставшиеся морские пехотинцы могли высаживаться и не испытывали бы ни в чем нужды, запасы топлива, боеприпасы и продовольствие не концентрировались на каком-то одном транспорте. Во-вторых, изначально расчет сделали с запасом, максимальная скорость конвоя составляла не менее двенадцати узлов, а шли пока на десяти. Ход пришлось снизить, но ровно через три часа с «Украины» просигналила, что могут увеличить ход, что и было сделано. Кареев принял решение не насиловать машины транспортов и поддерживать прежние десять узлов, а также приказал передать кодом на Лемнос, что сигнал к взлету авиагруппы подаст позже. Задержка оказалась невелика, отставание от графика пока было совсем небольшим, на траверзе острова Патроклу Кирилл передал Квитко долгожданный сигнал.