Глава 3.24 (продолжение)
Войдя в кабинет к адмиралу, Кареев сразу обратил внимание, что тот очень устал, поэтому решил по возможности не затягивать свой визит, больших тем для обсуждения вроде нет, а у него к командованию вопрос только один и тот несущественный. Николай Герасимович улыбнулся, указал кавторангу на большой кожаный диван и сел сам, с видимым удовольствием откинувшись на спинку.
- О награждении орденом Ушакова уже знаешь? Молодец, операция очень хорошо спланирована и также хорошо проведена, так что заслужил. Твоих орлов тоже не обидели, подписали все. Хотел поблагодарить за службу и поздравить лично, хоть ты и в Резерве Ставки, но наш, флотский!
- Николай Герасимович, есть вопрос. Я капитан 2-го ранга, а командую дивизией, не логично как-то. Помню, что являюсь также командиром разведотряда, но, насколько понимаю, использование нас в этом качестве нереально. Может, переаттестовать меня в подполковники морской пехоты, это будет логично.
Кузнецов некоторое время молчал, потом отрицательно покачал головой:
- Давай так, Кирилл Валерьевич, я сейчас тебе ситуацию объяснять не стану, но мне надо, чтобы ты, по крайней мере, до конца войны, капитаном оставался и командиром разведотряда наркомата. А про следующее звание не переживай, сам ведь знаешь, почему пока широкий галун на рукав не получил.
- Знаю и вовсе не переживаю. Про остальное тоже понял, для меня это непринципиально, просто спросил. Я так понимаю, желание у некоторых товарищей превратить моих морпехов в обычных пехотинцев не пропало?
- Правильно понимаешь, поэтому статус командира разведотряда у тебя пока остается, - вздохнул адмирал. – Теперь про будущие операции. Обсуждался вопрос о крупном десанте на побережье Балтики, но серьезно этот вопрос даже рассматривать не стали, всем понятно, что десантно-высадочных средств в необходимом количестве там нет и взять их в обозримом будущем неоткуда. Говорю тебе про это просто чтобы ты знал.
По просьбе Кузнецова Кирилл более подробно рассказал ему о некоторых интересующих его эпизодах прошедшей операции, а тот, в свою очередь, поведал, что совместная группа работников ГМШ и Военно-морской академии обобщает опыт планирования и проведения десантных операций, отчеты и докладные его, кавторанга Кареева, занимают не последнее место среди изучаемых материалов.
- Все отмечают высокое качество твоих документов, тоже сначала никто не верил, что ты в академии не учился, - усмехнулся адмирал и с трудом подавил зевок. – Ну все, больше не задерживаю, удачи тебе, товарищ командир дивизии! Машина внизу ждет, отвезет тебя в Кремль, тебе на 23 часа назначено, так что успеешь.
- Назначено что? – удивился Кирилл.
- Как что? Тебя Верховный вызывает, хочет, по всей видимости, узнать подробности прошедшей операции.
Как получилось, что командир дивизии узнал об этом в последний момент, разбираться было уже поздно, следовало не рефлексировать, а собраться с мыслями. Появление перед Верховным в обычном повседневном кителе с дубликатами Золотых Звезд и орденскими планками молодого человека не напрягало, он его редко одевал, почти все время ходил в полевой форме.
В приемной пришлось немного подождать, график у Верховного всегда был очень плотным, а командир дивизии не та фигура, чтобы его нарушать. Примерно через четверть часа из кабинета вышли несколько распаренных гражданских и, негромко переговариваясь и вытирая лоб и шею платками, удалились, Поскребышев поднял трубку телефона, молча выслушал, положил обратно и сделал приглашающий жест. Кареев одернул китель, открыл дверь и упругим шагом прошел на середину комнаты.
- Товарищ Верховный Главнокомандующий, гвардии капитан 2-го ранга Кареев по вашему приказанию прибыл!
- Здравствуйте, товарищ Кареев, проходите, присаживайтесь за стол.
В кабинете кроме хозяина находился только Василевский, он улыбнулся и кивнул Кириллу. Когда молодой человек устроился, Сталин, неспешно прохаживавшийся с противоположной стороны стола, остановился, внимательно посмотрел на Кареева, потом тоже улыбнулся и спросил:
- Скажите, как вы оцениваете прошедшую операцию?
К подобным вопросам Кирилл был готов, поэтому ответил сразу же:
- Во-первых, получен опыт планирования и проведения достаточно крупных морских десантов, причем на удаленный на большое расстояние участок побережья. Во-вторых, операция получилась ступенчатой, с захватом промежуточного объекта. В-третьих, удалось увязать этот десант с действиями сухопутных сил, ими также был совершен длинный марш, причем в условиях гористой местности. Вместе с тем, не предусматривалась поддержка силами крупных боевых кораблей, а противник не оказывал сопротивление на этапе высадки, это существенно облегчало задачу. Таким образом, операция получилась уникальной в своем роде, но если рассматривать уже проведенные союзниками в Северной Африке и Италии или еще планируемую во Франции, то там все гораздо сложнее, задействованные силы намного больше, сопротивление противника сильнее, в наличии весь спектр противодействия – авиация, артиллерия, а на берегу Ла-Манша еще и противодесантная оборона.
- Значит, вы считаете нашу операцию существенно более простой и легкой, чем проводимые союзниками?
- С военной точки зрения это так, но не с позиции достигнутых результатов. Достаточно скромными силами взят под контроль стратегически важный регион, но это уже сфера политики. Кроме того, провести аналогичную операцию на Балтике или в Заполярье не представляется возможным хотя бы из-за отсутствия необходимых десантно-высадочных средств, а вот на Дальнем Востоке нам эти наработки пригодятся.
Сталин намек на будущую войну с Японией проигнорировал и кивнул:
- Вы правы, поэтому в Европе ничего подобного больше не планируется. Скажите, а как вы оцениваете отношение местного населения к нашей армии?
- У большинства оно благожелательное, у меньшей части нейтральное, противников совсем немного и часть из них запятнала себя сотрудничеством с оккупантами. Я полагаю, наибольшую проблему составляет подрывная деятельность Великобритании, ее правительство считает этот регион своей безусловной сферой влияния и сделает все, чтобы удалить нас оттуда. Впрочем, это опять политика. Могу лишь с уверенностью сказать, что в настоящее время наша военная администрация пользуется поддержкой большинства населения, остальное зависит от нас.
- Большинство греков считает, что настоящая борьба с оккупантами и их пособниками началась именно с взрыва тоннеля у Алиартоса, эта акция буквально всколыхнула страну, - добавил Василевский. – А тот факт, что операцию провели советские диверсанты, сразу расставила приоритеты среди политических сил, входящих в Сопротивление, ведь остальные не занимались ничем, кроме говорильни. Разведчики товарища Кареева там настоящие народные герои.
Сталин еще некоторое время задавал Кириллу вопросы, касающиеся нахождения дивизии в Греции, а затем без всякого перехода спросил:
- Скажите, товарищ Кареев, за что вы не любите украинцев?
- Тот, кто это сказал, ввел вас в заблуждение, причем намеренно. Я, исполняя свой долг, борюсь с врагами своей страны, среди которых есть и националисты, в том числе украинские.
- Но, быть может, это просто запутавшиеся люди, они же наши советские граждане, с ними воспитательную работу следует проводить, а не уничтожать?
- Товарищ Сталин, воспитательная работа с населением не входит в мою компетенцию, а если человек сражается с Красной Армией, с Советской Властью с оружием в руках, он враг, его поздно перевоспитывать. Враг должен быть уничтожен! Если этого не сделать сейчас, потом они снова поднимут головы и будут разваливать страну, ведь их деятельность на это и нацелена. И если говорить об украинских националистах, то те евреи, поляки, русские, белорусы, которых они убивали самым жестоким образом, тоже граждане Советского Союза и мой долг их защищать. А вообще, украинский националист, белорусский или другой, какая разница? Разве кому-то из них позволено больше, чем другим?
- А как же право наций на самоопределение?
- Между правом наций на самоопределение и национализмом такая же разница, как между свободой и вседозволенностью. Извините, товарищ Сталин, я плохо разбираюсь в политике, просто насмотрелся на их дела, немцев и тех коробило от зверств, что они творили.
Было видно, что эта тема Сталина волнует, его движения стали более резкими, заметнее акцент, длиннее паузы перед вопросами. Кирилл уже пожалел, что вытянул язык, высказавшись по такой скользкой теме, но пить «Боржоми» поздно, к тому же послезнание никуда не денешь, хотя «пророчествовать» сейчас о грядущем развале СССР точно не следует. Подумать подумал, но тут Сталин сам спросил:
- И к чему, вы полагаете, может привести их деятельность?
- Насколько я понимаю, целью является отделение, а фактически развал Советского Союза, для этого их и поддерживают наши противники. Никто же всерьез не может считать, что такое государство сможет быть реально независимым.
- Противник – это немцы?
- Не только, - тут Кирилл многозначительно промолчал, про нынешних союзников он уже как-то высказался.
- Насколько я знаю, вы неплохо знаете историю, - тут Сталин хмыкнул. – И не только историю. Так вот, много ли в ней есть примеров, когда такие дела увенчались успехом, а самое главное, когда лидеры националистов находились при этом за рубежом?
- Все когда-то происходит впервые, а что касается лидеров… Это будут местные, представители так называемых национальных элит, а вовсе не какие-то подпольщики или эмигранты. И они прекрасно понимают, что при этом нарушатся экономические и культурные связи, что возникнет огромная масса проблем, но статус союзной республики и отдельного государства отличаются очень сильно.
Сталин какое-то время ходил по кабинету, Василевский выглядел удрученным, беседа явно ушла из русла военных вопросов в такие дебри, что ему стало не по себе. Минут через пять Верховный вдруг остановился прямо напротив Кареева и посмотрел ему в глаза своим знаменитым тяжелым взглядом.
- Откуда вы все это взяли? Откуда такие выводы?
- Разве я сказал что-нибудь новое, доселе неизвестное? Выводы просты и очевидны и складываются как мозаика. Товарищ Сталин, я военный и мыслю, наверное, излишне прямолинейно, поэтому много лишнего наговорил, не надо было.
- Все ты правильно сделал! – грузинский акцент Верховного стал еще более заметен. – А теперь забудь об этом разговоре!
Поняв, что больше он не нужен, Кареев четко повернулся через левое плечо и вышел из кабинета. Посыпать голову пеплом было поздно, слово не воробей, не догонишь, но у Кирилла создалось впечатление, что основной целью вызова почему-то была именно последняя тема.
После ухода Кареева Сталин некоторое время молча ходил по кабинету, Василевский не решался ни о чем спросить, но минут через пять тот уже обычным голосом произнес:
- Действительно, он производит очень странное впечатление, такой молодой человек, но разговариваешь как будто с вашим ровесником. Вот и товарищи с флота, которые работали с его бумагами, тоже уверены, что их автор окончил академию и имеет богатый боевой опыт.
- Я не знаю, как это объяснить.
- А стоит ли голову ломать, надо ли искать рациональное объяснение?
- Интересно другое, Кареев действительно собрал очень крепкую команду профессионалов в своей дивизии. Те, кто был в начале войны рядовыми краснофлотцами или младшими командирами, сейчас успешно командуют ротами и батальонами. Они воюют уже почти три года, а это куда больше, чем нынешний курс пехотного училища. Люди росли в должностях от командира взвода, учились у других, окончивших, кстати, военные академии, а ведь сейчас в наших военных училищах даже не все преподаватели имеют простое полное среднее образование! Так что если посмотреть на все внимательно, то никакого чуда и нет.
- Никакого чуда нет, - задумчиво проговорил Сталин. – Что ж, свой очередной орден и новое звание этот странный молодой человек заслужил.
На следующий день, 4 мая, Шверник вручил Кириллу орден Ушакова 1-й степени, объявили также о награждении соединения таким же орденом, так что Кареев стал командиром 1-й гвардейской Славянской Дважды Краснознаменной орденов Суворова, Ушакова и Нахимова механизированной дивизией морской пехоты Резерва Ставки Верховного Главнокомандования. Солидно! Также был объявлен приказ о присвоении ему звании гвардии капитана 1-го ранга, это вызывало у Кареева смешанные чувства, все-таки он даже баржой никогда не командовал, а числится по корабельной службе.
На этот раз в зале народа хватало, новоиспеченных орденоносцев, старших офицеров и генералов, собрали со всех воюющих фронтов, церемония затянулась, а после нее, как водится, все потянулись обмывать приятное событие. Молодой человек хотел уйти по-английски, почти получилось. Узнав, что он собирается вылетать на 1-й Украинский, ему на хвост упал генерал-майор, командир 24-го стрелкового корпуса 13-й армии. Николай Иванович Кирюхин получил из рук первого заместителя председателя Президиума Верховного Совета СССР второй орден Суворова 2-й степени и тоже торопился вернуться к месту службы. Услышав, что дивизия Кирилла сейчас придана тому же фронту, командир корпуса поинтересовался, как он собирается добираться обратно, а выяснив, что вечером и на собственном самолете, попросил взять его с собой. Остановились они в одной и той же гостинице, поэтому просто быстро собрали вещи и спустились к машине. Генерал ехал с адъютантом, молодым лейтенантом с медалью «За отвагу», Кирилл на это раз отбоярился от охраны и прилетел в сопровождении одного Непоседы, даже Макса оставил с женой, так что хоть и тесновато, но поместились в одной Эмке.
Внутреннее убранство салона штабного С-47 произвело на командира корпуса впечатление.
- Богато живешь, товарищ командир дивизии! Откуда такая роскошь?
- В приданной авиадивизии два транспортных авиаполка, но такой аппарат всего один, остальные обычные транспортники.
- Это как же понимать, дивизии морской пехоты придана транспортная авиадивизия?
- Смешанная, в ней еще два истребительных полка, штурмовой, бомбардировочный и буксировщиков тяжелых планеров.
- Так это уже считай авиакорпус получается, какой в этом смысл?
- У меня весь личный состав, включая штабных и тыловиков, прошел парашютную подготовку, воздушные десанты мы неоднократно высаживали численностью до батальона с бронетехникой. Остальные осуществляют непосредственную воздушную поддержку, в состав подразделений входят авианаводчики, так что работаем в тесном взаимодействии, опыт накопили приличный.
Про морпехов ходили самые разные слухи, порой не имеющие ничего общего с действительностью, поэтому во время пятичасового полета Кирюхин с интересом расспрашивал своего молодого коллегу о его соединении, временами завистливо вздыхая. Красная Армия уже не испытывала дефицита в артсистемах, танках и боеприпасах, в воздухе тоже господствовала советская авиация, но немцы оставались серьезным и опасным противником, генерал прекрасно понимал, что самого по себе наличия даже очень хорошего вооружения мало, необходимо умение его правильно применять.
- А вот с немецкими танками бороться трудно, - пожаловался Николай Иванович. – Когда Т-4 или самоходки, еще ничего, хотя тоже не подарок, а вот если «Тигры» или «Пантеры» попадаются, то хреново, старые тридцатьчетверки они издалека харчат легко. Пушки противотанковые у фрицев тоже их запросто дырявят, дадут мне танкистов для поддержки, несколько боев, глядишь, а у них машин почти не осталось. А у меня в качестве противотанковых в основном ЗиС-3, они этих гадов в лоб не берут, так и сорокапукалок хватает, еще 53-К, ладно хоть подкалиберные к ним теперь дают. Тебе то хорошо, Т-44, говорят, в лоб ничего не берет, новые ИСы тем более, а у нас еще старых Т-34 хватает, хотя новые с большими пушками тоже вовсю поступают, грех жаловаться. В общем, стараюсь в наступлении артиллерией лучше работать, но ведь она у меня несамоходная, поэтому таких темпов наступления, как у тебя, не получается.
Поскольку в Москве не поужинали, перекусывали в самолете, генерал очередной раз раззавидовался на снабжение дивизии, но Кирилл ответил, что много чего достается в качестве трофеев, сдают, конечно, но в разумных пределах кое-что и себе оставляют.
- Это да,- согласился командир корпуса. – Сейчас вообще веселей воевать стало, наступаем, бьем супостата, боеприпасы не экономим, а раньше всяко бывало.
Генерал немного помолчал, глядя в темный иллюминатор, потом вздохнул:
- Звезду Героя я за форсирование Днепра получил, но раньше, вообще-то, армией командовал. М-да-а… не выполнил боевую задачу, понизили в должности. А как ее выполнить-то было? Ржевский выступ, будь он неладен…
Кирюхин, видимо, погрузился в свои воспоминания, поскольку до посадки почти все время молчал, кавторанг даже подремал немного. Летели почти пять часов, поэтому садились уже в предрассветных сумерках. Перед вылетом отбили радиограмму о прибытии комкора-24, поэтому генерала тоже встречали. Николай Иванович посмотрел на охрану Кареева и покачал головой:
- Ты бы еще всю дивизию сюда притащил.
- Товарищ комдив личный враг Гитлера, - с неудовольствием ответил Непоседа, хотел добавить что-то еще, но только сморщил нос, он и так изменил своей обычной молчаливости, обидевшись на подозрения командира в трусости.
- Вон что, не врут, значит. Ну бывай, товарищ капитан 1-го ранга, может еще увидимся.
Генерал уселся в Виллис и укатил, а Непоседа указал Кириллу на бронетранспортер.
- Что, все так серьезно? – удивился морпех. – Чего я не знаю?
Ответил прибывший для встречи комдива Капацый:
- Фрицы в наших тылах мало активничают, а вот поляки распоясались, я про аковцев говорю. Зафиксированы случаи нападения на небольшие подразделения, случается, заманивают в ловушки под видом помощи. С такой охраной нас атаковать не посмеют, а вот если, к примеру, двумя Виллисами и парой мотоциклов пойти, могут. И генерал напрасно бравирует, тут еще и бандюки ползают, националисты, хватает всякой дряни, быстро порядок не навести.
Прежде, чем ехать в дивизию, Кареев отправился в штаб фронта, он находился в двух десятках километров от аэродрома, в Пшемысле. Там неподалеку имелась своя площадка, но рядом работали немецкие ночные бомбардировщики, поэтому она не принимала. Кирилл убыл в Москву не успев представиться Коневу, это требовалось немедленно исправить, конечно, маршал в такую рань наверняка еще спал, но Кареев предпочел подождать, чем кататься туда-обратно. Впрочем, Иван Степанович поднялся по-крестьянски с первыми лучами солнца, поэтому долго ждать морпеху не пришлось. Когда Коневу доложили о прибытии командира дивизии морской пехоты, он тут же пригласил его к завтраку.
- Ну, здравствуй, Кирилл Валерьевич, проходи, присаживайся, покушаем, что начпрод послал, - указал маршал на место за столом после того как Кареев представился. – Из Москвы?
- Так точно, был на приеме у Ватутина, да в свой наркомат заехал.
- Награду вручили? – продолжал показывать осведомленность командующий фронтом. – Ты что же, прямо в рабочем кителе поехал?
- Так я про орден не знал, указ только в день приезда подписали. Да я в морской форме почти не хожу, обычно в полевой.
Позавтракали пшенной кашей на молоке, попили чаю, после чего маршал пригласил Кирилла в кабинет и кратко обрисовал ситуацию на фронте. Ватутин в Генштабе просветил каперанга очень подробно, судя по всему, никаких принципиальных отличий не появилось, о чем тот и дал понять командующему фронтом.
- Смотри ты, - удивился Иван Степанович. – Обстановкой хорошо владеешь, когда успел?
Пришлось поделиться источником информации, маршал улыбнулся:
- Тогда понятно. А теперь то, чего ты, наверное, еще не знаешь. Во-первых, прибыл самоходный дивизион большой мощности, орудия, которые ты, я слышал, просил у Ставки. Видел я эти штуки, здоровенные, фрицы как их увидят, в штаны наложат! Во-вторых, тебе передан полк гвардейских минометов, в нем два дивизиона БМ-13 и два новейших БМ-31, ты первый, кто их получил. Все на шасси студеров, нормализованные. И в-третьих, дивизион 160-мм минометов МТ-13, тоже таких пока больше ни у кого на передовой нет. Уж не знаю, за что тебе такое изобилие, но все говорят, что ты просто так ничего не просишь, умеешь со всем этим добром обращаться. Посмотрим! Все хозяйство уже у тебя в дивизии, как раз прибыло, пока ты в столицу катался. Боевую задачу получишь в течение трех дней, а пока обустраивайся, хотя, сам понимаешь, пойдешь на самом тяжелом участке, иначе зачем тебе все это изобилие. И последнее, насчет поляков твоих штабных и смершевцев уже просветили, повторяться не буду, они сами все расскажут, а если совсем коротко, то держи ухо востро! Ну все, бывай, как концерт начнется, я к тебе приеду, не люблю в штабе сидеть.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
