Глава 3.32 (начало)
Следующий день прошел спокойно, но вечером пришел приказ Конева командиру дивизии прибыть 13 ноября к 12 часам в Ахен, там должна состояться встреча с офицерами союзных армий. Морпехи контактов с ними почти не имели, по границе с Голландией первым эшелоном встали войска 1-го Украинского фронта, англичане и американцы вели себя спокойно, наши менялись с ним разной мелочевкой, вместе выпивали, пытались играть в футбол, если погода позволяла, в общем, радовались окончанию войны. Общению мешал языковый барьер, но солдаты друг с другом всегда договорятся.
От Дуйсбурга до Ахена немногим более ста километров, да и дороги в приличном состоянии, поэтому Кирилл решил ехать на автомобиле, но Караваев настоял, чтобы тот взял М3 Scout Car, еще и недели не прошло, как боевые действия завершились:
- Потом на своем Хорхе накатаешься или на Додже, а пока изволь поберечься, глупо и обидно сейчас ранение получить или того хуже.
Кареев сначала хотел возразить, но быстро передумал, недобитки по округе еще ползали, пытались уйти, чтобы союзникам сдаться, так что выехали небольшой колонной из трех БТРов. Скауты могли ехать быстрее, но Кирилл приказал держать 60 км/ч, лихачить на сырой дороге, где нередко встречались отдельные машины или целые автоколонны, а также переползала бронетехника, явно не стоило. Обычно в таких поездках командира дивизии сопровождал один из членов разведотряда, чаще всего Бекетов, этот раз не стал исключением, неугомонному татарину явно не сиделось на месте.
- Посмотрю на этих англосаксов, интересно же, - объявил он командиру. – Два года назад в Африке последний раз их видел. Вот бы Парсона встретить или Эванса, интересно, живы ли?
- Недавно Парсон был жив, я его последний раз видел, когда бельгийскому принцу помог в Англию бежать, а вот про Эванса ничего сказать не могу, но тоже с удовольствием пообщался бы.
Капитан погрузился в воспоминания и бОльшую часть дороги молчал, что было для него нехарактерно, хотя если бы поехал еще и Квитко или Сладкий, он бы их обязательно начал подначивать. А вообще по сравнению с началом войны Камиль, как и Улан а Артемом очень сильно повзрослели, явно не на три прошедших года.
С учетом нескольких возникших транспортных коллизий в виде пробок на перекрестках дорог, путь до места занял почти три часа, но Кареев выехал с изрядным запасом по времени. Отель Квелленхофф, где должна состояться встреча, морпехи нашли достаточно быстро, регулировщицы на перекрестках хорошо знали свое дело и ориентировались в городе. Американцы в этой реальности город не штурмовали, поэтому разрушения, разумеется, имелись, местами сильные, но в целом груду развалин он обращен не был. Судя по наличию гражданских на улицах, среди которых немало детей, страх перед Красной Армией большей частью прошел, жизнь понемногу Ахена входила в обычную колею. Конечно, работы по восстановлению разрушенного предстояло очень много, но жить и не бояться бомбежек и обстрелов, это уже немало.
Около отеля стояло больше десятка различных машин, к подъехавшим морпехам сразу подошел офицер и показал место для их техники, БТРы следовало разместить подальше. Бекетов остался, чтобы решить вопросы с размещением и питанием охраны, а Кирилл направился к входу в здание.
- Ты бы, полковник, еще на танке приехал! Война-то кончилась, слыхал? – насмешливо спросил незнакомый генерал-майор, куривший на крыльце.
- Для кого как, - пожал плечами Кареев и прошел дальше, следовало найти кого-нибудь, кто объяснит, что делать дальше.
Дежурный офицер, к которому обратился Кирилл, направил его прямо в приемную маршала, Конев хотел его видеть сразу, как тот приедет. Подождать пришлось всего пять минут, командующий фронтом давал последние указания подчиненным по поводу предстоящей встречи.
- Хорошо, что приехал заранее, Кирилл Валерьевич, хотел с тобой переговорить перед всем этим действом, - озабоченно проговорил маршал после взаимных приветствий. – Ставка выражает благодарность за прекрасно проведенную операцию, говорят, что очень ценных ученых удалось заполучить. Подробностей не знаю, но ордена твоим бойцам обещали, кстати, союзники тебя давно наградить грозились, так вот сегодня и получишь.
Далее маршал просветил Кирилла по текущей обстановке. Как и предполагал Кареев, уже сразу после подписания акта о полной и безоговорочной капитуляции представители американского и британского командования завели разговор о выделении им оккупационных зон, причем аппетиты у них оказались весьма неплохие, порядка трех четвертей всей территории, мол, все по справедливости, даже о Франции не забыли. Жуков, наверное, много чего мог бы им ответить, но сдержался и в своей лапидарной манере заметил, что этим теперь политики пусть занимаются, а дело военных удерживать занятые рубежи, ну или наступать, если такой приказ будет. Намек оказался более чем прозрачный, но мысль правильная, не с заместителем Верховного такие вопросы обсуждать и не за рюмкой на импровизированном банкете по поводу подписания акта о капитуляции. В общем, союзники недовольны, но понимают, куда ступила нога советского солдата, оттуда он уже не уйдет. К тому же есть еще один животрепещущий вопрос – репарации, предварительно его уже обсуждали и вроде бы достигли консенсуса, вне зависимости есть у американцев и англичан оккупационные зоны или нет их. К тому же кто-то из заокеанских политиков, Конев фамилию забыл, пару месяцев назад предложил план, согласно которому Германию ждали очень тяжелые времена, превращение ее в отсталую аграрную страну с весьма примитивным уровнем сельского хозяйства, но Верховный категорически против.
- В общем, злы на нас союзники, не удивляйся, если при встрече начнут обиду высказывать, - завершил свой рассказ маршал. – И еще, твое соединение относится к Резерву Ставки, статус тут у тебя особый, Ужас Рейха, опять же, м-да… В общем, будь помягче, подипломатичнее, нам сейчас конфликты не нужны.
- Я понимаю, товарищ маршал, да и союзникам тоже лишняя напряженность без надобности, у них не все такие как Паттон.
- Вот кстати, он тоже будет, посмотришь на лучшего американского танкового генерала.
В кабинет вошел адъютант и доложил, что гости подъезжают, Конев вышел их встречать, Кирилл проследовал за ним вместе с группой офицеров, которым в дальнейшем предстояло участвовать во всех мероприятиях. После относительно недолгого приветствия союзников пригласили на обед, пришло время, да и прежде, чем разговаривать о делах, следовало подкрепиться. Кареев с интересом рассматривал союзников, пытаясь угадать, кто из них ему известен из прошлой жизни, Паттона он определил сразу, как и Брэдли, но среди прочих не узнал никого. Джордж Патон рассматривал советских офицеров с весьма нелюбезным выражением лица, его слова о русских, как о сукиных детях, варварах и хронических алкоголиках морпех хорошо помнил, Омар Брэдли, в противоположность своему коллеге, приветливо улыбался, не зря его считали дипломатом, умеющим со всеми находить общий язык. Англичане держались несколько настороженно, церемонно раскланивались, а вот французы наоборот, излучали дружелюбие, пожимая руки хозяевам.
В обеденном зале все расселись вперемешку, а не группами, советские офицеры оказались в окружении союзников, это несколько разрядило атмосферу, про недовольство американцев и англичан маршал упоминал не зря. Алкогольных напитков на столе хватало, преимущественно крепких, но Кареев углядел себе красное сухое Шато Латиф-Ротшильд, демонстративно пить воду на таком собрании не лучший вариант. По левую руку от полковника оказался французский бригадный генерал, справа британский генерал-майор, а напротив устроился сам генерал-лейтенант Джордж Смит Патон. Француз неплохо говорил по-английски, поэтому Кирилл мог поддерживать разговор со всеми, но решил пока не выдавать своего знания языка, надеясь услышать что-нибудь интересное. В зале находилось несколько переводчиков, но рядом с Кареевым никто не стоял, маршал был прекрасно осведомлен о лингвистических возможностях командира разведотряда Наркомата ВМФ.
На правах хозяина Иван Степанович произнес первый тост, как человек военный, он не стал растекаться мыслью по древу, поздравил всех с победой над сильным и умелым врагом и окончанием войны в Европе. Среди приглашенных советских офицеров Кареев оказался единственным полковником, остальные имели генеральские звания и были заметно старше его, поэтому некоторые гости рассматривали морпеха с легким удивлением, хотя об Ужасе Рейха слышали, наверное, все, внешне его мало кто представлял. К тому же Кирилл приехал в обычной армейской форме, его принадлежность к морской пехоте выдавал только штат на рукаве, но его видели не все, а из тех, кто заметил, мало кто понял. Наши бодро замахнули свои рюмки, гости не отставали, но Паттон немного покривился, видимо посчитал, что его мнение об русских-алкоголиках получает наглядное подтверждение. Стол оказался весьма недурен, даже икра и крабы присутствовали, а также какая-то рыба, союзники с энтузиазмом закусывали. На первое подали суп-харчо, острота блюда спровоцировала ответный тост, его произнес Брэдли, отметивший роль лидеров стран антигитлеровской коалиции – Рузвельта, Черчилля и Сталина, за них выпили с не меньшим энтузиазмом. По всей видимости, гости изрядно проголодались в пути, поскольку спиртное быстро привело большинство в благодушное настроение и развязало языки.
- Наш юный сосед не признает крепких напитков, но выбрал прекрасное вино, хотя вряд ли он в этом действительно разбирается, - заметил француз слева от Кареева.
- Между тем, у него манеры воспитанного человека, Шарль, - хмыкнул англичанин. – Я плохо разбираюсь в их знаках различия, судя по звездам на погонах, это бригадир, но у Советов таких нет.
- Какая разница, - буркнул Паттон. – Скажете тоже, Том, все эти манеры просто шелуха, а под ней скрывается обыкновенный дикарь. Обезьяну тоже можно научить пользоваться столовыми приборами, но человеком она от этого не станет.
- За что вы их так ненавидите, Джордж? Они неплохие парни и знатно дали прикурить гуннам, мы все им наши награды привезли, русские их вполне заслужили, - сдержанно удивился британец.
- Потому что они азиаты, такие же как желтые макаки, с которыми мы все еще воюем. Посмотрите на бандитские рожи их генералов! Нам надо было вместе с немцами гнать их обратно, прямо за Урал, а вместо этого мы разрушили современное европейское государство и пустили сюда большевиков. Вы в курсе, что сразу после взятия Берлина они изнасиловали всех женщин, которых нашли, а потом просто их пристрелили? Лично я никогда бы такой мерзости не допустил!
- Неужели это правда? – удивился француз. – Честно говоря, верится с трудом.
- Вы считаете, что я лгу?
- У нас есть поговорка «брешет, как Сиверс Мерген», - хмыкнул Кареев.- Вы, генерал, будто страшилки детям на ночь рассказываете. Можете ненавидеть нас сколько угодно, считаться придется, а насчет гнать, боюсь, вас постигнет глубокое разочарование.
Патон покраснел от злости, но сидевший неподалеку Брэдли негромко, но четко произнес:
- Сбавь обороты, Джордж, ты ведь обещал держать себя в руках.
- А вы неплохо говорите по-английски, - быстро сменил тему британец. – Я генерал-майор Томас Ренни, командир 51-й пехотной дивизии.
- Гвардии полковник Кареев, командир дивизии морской пехоты.
- Ужас Рейха?!
- Можно и так сказать.
- Видел кинохронику о взятии Бреслау, очень впечатляет, вы действительно снесли крепость с лица земли!
- При таком количестве артиллерии это неудивительно, - хмыкнул Патон. – Засыпать противника снарядами особого ума не надо.
- Как и засыпать бомбами, - кивнул Кирилл.
- Джордж, ты обещал, черт возьми! – вновь вмешался Брэдли. – Не обращайте внимания, полковник, мой товарищ немного опьянел.
Последние слова он произнес с нажимом и Паттон снова умолк, только многообещающе посмотрел на морпеха, мол, попадись ты мне на войне. Между тем принесли второе, запеченный с мясом картофель, а Ренни сказал тост о боевом братстве и выразил надежду, что войска стран антигитлеровской коалиции также плечом к плечу вскоре разобьют последнее из государств Оси, императорскую Японию.