Глава 3.2 (продолжение)
В конце дня морпехи получили приказ войти в Ростов и оставаться там до особых распоряжений. Передавший волю начальства капитан рассказал, что неприятель массово сдается, действия конно-механизированных групп и бригады морской пехоты словно запустили лавинообразный процесс, хотя есть и части, которые сдаваться пока отказываются. Город оказался сильно разрушен, центр сохранился немного лучше, а большинство домов на окраинах, где проходила линия обороны, превратились в груды битого кирпича, противник снарядов, мин и бомб не жалел. Бойцам Кареева пришлось потратить полночи, чтобы приспособить эти руины под временное жилье. Использовались подвалы, где по возможности заколачивались подручными материалами крупные дыры, устанавливались переносные печки, которыми отапливались в полевых условиях палатки. Усталые морпехи поели горячей пищи, приготовленной в полевых кухнях, и стали устраиваться на отдых, а Кареев отправился на совещание, которое устраивал Василевский в полуразрушенной гостинице «Ростов».
Генерал-полковник пребывал в очень неплохом настроении. Успешные действия Вовченко и Кареева позволили частично уничтожить, частично пленить почти половину войск противника, находившихся в восточной части котла, включая штаб окруженной группировки. Конечно, оставались еще очень крупные силы противника, но управление потеряно, единая система обороны расстроена, что не может не сказаться на их воле к дальнейшему сопротивлению. Верховный Главнокомандующий выразил свое удовлетворение развитием событий, о чем Василевский и сообщил присутствующим, не скрыв при этом, что многие могут рассчитывать на награды. Это вызвало приятное оживление у присутствующих военачальников, но все они уже давно вышли из того нежного возраста, когда разговор об орденах кажется очень важным. В том числе Кареев. Гораздо больше всех интересовали дальнейшие планы Ставки и их роль в них.
- Ну что ж, начну с наших мобильных соединений, - Александр Михайлович подошел к висящей на стене большой карте. – На основе конно-механизированной группы товарища Вовченко формируется 6-й гвардейский механизированный корпус, поздравляю вас, Иван Антонович! Да, по штату вы пока не соответствуете названию, но, после завершения операции, соединение будет выведено для переформирования. Пока же ваша задача, действуя совместно с гвардейцами товарища Кареева, нанести удар на север, в сторону Ворошиловграда, подавляя имеющиеся на пути узлы сопротивления.
Начальник Генштаба показал населенные пункты, в которых еще имелись достаточно крупные гарнизоны противника. По общему мнению, большинство из них капитулирует, видя перед собой значительно превосходящие силы и имея наглядный пример тех, кто уже сложил оружие, но возможны и другие варианты. В этом случае следует уничтожать неприятеля, стараясь сохранить своих бойцов, огневые средства для этого у них имеются в достаточном количестве. Затем Василевский перешел на задачи других соединений, и перед присутствующими в полной мере открылась грандиозная картина поражения немецких войск на южном фланге Восточного фронта. Общее количество солдат и офицеров противника, изначально оказавшихся в окружении, оценивалось Генштабом в семьсот-восемьсот тысяч человек, хотя сейчас эта цифра уже значительно меньше. От потерь такого масштаба вермахт оправится не скоро, если это вообще возможно. Да, порядка ста пятидесяти тысяч принадлежат войскам сателлитов, Италии, Румынии, Словакии, Хорватии, коллаборационистским формированиям из разных стран, но оставшиеся более чем полмиллиона немцам заместить некем, нет у них такого количества солдат, имеющих сравнимый боевой опыт. Однако, Василевский предостерег от шапкозакидательских настроений, враг еще силен и вовсе не мечтает как можно быстрее сдаться в плен, он еще способен оказать ожесточенное сопротивление. До Берлина еще идти и идти, но дорога в столицу Третьего Рейха начинается именно отсюда.
После окончания совещания военачальники расходились в приподнятом настроении, капитан 2-го ранга направился к выходу вместе со всеми, но Александр Михайлович его остановил:
- Кирилл Валерьевич, вас я попрошу остаться.
Когда дверь кабинета закрылась, Василевский пригласил Кареева сесть за стол, опустился рядом и чуть заметно улыбнулся:
- В Ставке есть мнение, что вы переросли уровень бригады. Я знаю ваше отношение к этому вопросу, но как человек военный вы должны понимать, что наши желания не всегда принимаются во внимание, особенно когда идет война. Итак, ваша бригада и без того по штату приближается к дивизии, поэтому в качестве нового соединения рассматривался корпус.
Кирилл мысленно застонал, это было уже слишком. В том, что он справился с бригадой, никакого чуда нет, готовили его в прошлой жизни очень хорошо, да и реальный боевой опыт имелся в изобилии, помотала военная судьба. Может быть, даже с дивизией удастся справиться, но корпус! Неужели никто не помнит совсем недавнюю историю, когда во второй половине 30-х многие сделали стремительную карьеру и оказались совершенно некомпетентны с началом войны. Причем вины самих людей в этом было немного, они просто оказались неспособны сразу командовать большими соединениями, армиями и корпусами, одних амбиций для этого мало. И сейчас ему, бывшему подполковнику Российской Армии Карееву, придется наступить на те же грабли! Между тем, начальник Генштаба продолжал:
- Не скрою, не все разделяют это мнение, некоторые активно высказывались против, поэтому окончательное решение таково. Формально бригада преобразуется в дивизию, но эта дивизия будет иметь штатную структуру, отличную от принятой. Батальоны и дивизионы разворачиваются в полки, поэтому, фактически, по численности ваше соединение приближается к  корпусу, хотя и называется дивизией. Таким образом, вам не придется создавать новое соединение на пустом месте, все ваши люди остаются с вами. Верховный Главнокомандующий, принимая во внимание настоятельную просьбу товарища Кузнецова, принял решение не выводить вас из штата Военно-морского флота, хотя изначально предполагалось именно так и сделать. После окончания операции бригада будет выведена на переформирование, обратно на фронт вернется уже дивизией, 1-й гвардейской Славянской Краснознаменной ордена Суворова 2-й степени механизированной дивизией морской пехоты Резерва Ставки Верховного Главнокомандования. О самом решении вы можете сообщить своим людям, но пока без каких-либо подробностей, об этом они узнают позже.
- Александр Михайлович, буду предельно откровенен. Вы правильно сказали, я человек военный и выполню приказ, но ведь совсем недавно война показала, что наличие звезд в петлицах еще не делает человека военачальником. Такие скоропостижные выдвиженцы…
- Кирилл Валерьевич, во-первых, вы, как раз, показали обратное, - мягко перебил Василевский. – Во-вторых, вы Дважды Герой Советского Союза и пока единственный на все Вооруженные Силы кавалер всех полководческих орденов. Вы справитесь! Поймите, будет не только спрос, но и всемерная помощь. И еще, у вас есть очень ценное качество, вы способны сформировать прекрасную команду, что и продемонстрировали.
- Александр Михайлович, вы меня как девицу уговариваете. Поймите, я не ответственности боюсь, мне не хочется подвести командование, людей, которые доверяют мне ответственную работу, свои жизни, наконец!
Начальник Генштаба улыбнулся:
- В мае 15-го года я выпустился ускоренным прапорщиком военного времени из Алексеевского военного училища, а в 16-м был уже штабс-капитаном. Перед войной я занимал должность заместителя начальника Оперативного управления Генштаба, а летом 42-го стал начальником Генштаба. Думаете, это легко? Простите за патетику, но каждый из нас приносит на алтарь Победы все, что может. И даже чуточку больше!
В бригаду Кареев возвращался в смятенных чувствах и сам себе задавал вопрос, что он сделал не так? Использовал все свои знания и опыт прошлой жизни для борьбы с ненавистным врагом, а как же иначе? Не мог же подполковник Кареев изображать неумеху, вчерашнего школьника, когда вокруг такое творится! Тогда чему удивляться? В конце концов, с ним поступили довольно мягко, не послали одного, как перст, формировать новое соединение, хотя могли бы, а дают возможность развернуть бригаду в дивизию, задействовать всех своих людей, проверенных и выпестованных. А с другой стороны, он, пока еще, лишь добрался до того звания, которое имел в прошлой жизни и даже не перерос его, хотя там ему должны были вскоре присвоить полковника. Да, на вид он слишком молод для своей должности, но, как в том анекдоте, «а умище-то куда девать?». И потом, когда и расти военному человеку, если не на войне, которая его способности прямо покажет, как лакмусовая бумага. Тут Кирилл мысленно усмехнулся и подумал, что начал сам себя уговаривать, а это, пожалуй, лишнее. Когда машина остановилась у здания, где располагался штаб бригады, капитан 2-го ранга уже окончательно успокоился.
Дежурный доложил, что происшествий не случилось, личный состав отдыхает, но замполит не спит, дожидается.
- Ну что, куда теперь? – спросил Ростовцев, вставая со стула и потягиваясь. – Отдыхать, чувствую, не дадут.
- Правильно чувствуешь. К тому же не особенно мы и устали, ехали к Белой Калитве дольше, чем воевать пришлось. Теперь совместно с корпусом Вовченко идет на север к Ворошиловграду, добиваем тех, кто еще сопротивляется.
- Ага, генералу корпус дали!
- Не совсем, его группу в корпус преобразуют, пополнять по штату будут после окончания боев. Выступаем послезавтра, вернее, теперь уже завтра.
- Логичная картина. Слушай, у меня тут идея возникла. Давай сегодня митинг проведем! Мы же недалеко от того места, где Буденный нам награды вручал.
Идея Карееву понравилась. Он, как человек, в котором сознание офицера из будущего в большинстве случаев преобладало, зачастую упускал политическую работу из виду, зато Ростовцев этот пробел очень удачно восполнял.
- Кстати, Вадим, помнишь наш разговор, что свою прежнее звание не только восстановишь, но и превзойти можешь?
- Ты это к чему? – насторожился замполит.
- Принято решение развернуть бригаду в дивизию. Хотели сразу в корпус, но, к счастью, притормозили. Дивизия, правда, на корпус и потянет. В общем, батальоны и дивизионы разворачиваются в полки, остальное можешь прикинуть сам.
Ростовцев некоторое время молчал, потом пробормотал:
- Мама дорогая.
- Давай-ка спать, товарищ дивизионный комиссар, день будет напряженный, хоть и называется отдыхом.
- Уснешь тут, - хмыкнул Вадим Васильевич.
- Спи, и пусть тебе приснятся штаны с лампасами.
В закутке, который выделили командиру бригады, уже топтался и постанывал услышавший хозяина Макс, но умаявшаяся Света не проснулась и продолжала тихо сопеть носом к стенке, будить ее Кирилл не стал. Приласкав добермана, Кареев улегся рядом и уснул, едва коснувшись головой подушки.
Кирилл вернулся уже под утро, поэтому ему дали поспать до десяти часов, мало, но молодому здоровому организму хватило. Пока командир завтракал, Уфимцев доложил, что личный состав занят обслуживанием техники и вооружения, а замполит сказал, что митинг начнется в полдень. По реакции присутствующих капитан 2-го ранга понял, что Ростовцев про грядущее преобразование ничего никому не сказал и велел через полчаса собрать всех своих заместителей и командиров батальонов-дивизионов. Известие о завтрашнем выступлении все восприняли спокойно, это было вполне ожидаемо и, по докладам командиров, никаких серьезных проблем нет.
- И последнее, товарищи офицеры. Командование высоко оценивает наши успехи и считает, что мы способны на большее. Принято решение о разворачивании бригады в дивизию, подробности после окончания операции.
Некоторое время в штабе царила тишина, если бы зимой летали мухи, их можно было услышать, потом все разом заговорили. Своих людей Кареев знал хорошо, никто из них не помышлял об ускорении карьеры, не мечтал побыстрее переместиться повыше, более того, наверняка отказался, если бы речь шла о переводе из бригады. Но, во-первых, все они были молодыми способными командирами, а во-вторых, получается, что постоянный рост им здесь обеспечен. Все это чертовски приятно!