А откуда нам известно, что он не поделился?

Глава 3.7 (фрагмент)
«Шторх» замечательная машина, пилот, несмотря на несерьезный вид, тоже оказался неплох и посадил самолетик на небольшом пятачке посреди леса. Площадка оказалась неровной и усеянной камнями, поэтому одну стойку шасси все-таки подломили, машина перевернулась и рухнула вверх колесами. Кареев перед посадкой проверил ремни у себя и генерала, поэтому хоть их и тряхнуло как следует, но никто ничего не сломал. А вот немцу повезло меньше, вернее, совсем не повезло, он умудрился сломать себе шею, поскольку плохо пристегнулся.
- А ты его действительно хотел отпустить? – поинтересовался генерал, выбравшись наружу. – Неразумно это.
- Я слово офицера дал. А сделал это для того, чтобы он спокойно своим делом занимался, а не искал способа напакостить.
Мазанов некоторое время молчал, вытаскивая из самолета вещи и оружие, потом все-таки не утерпел:
- А почему слово офицера, а не коммуниста или командира РККА?
- Это же немец, надо использовать привычные для него понятия.
Генерал пожал плечами:
- Ну и ладно, пачкаться не пришлось.
Перехватив взгляд Кареева, нехотя добавил:
- Я-то слова не давал.
Теперь у беглецов была фора по времени, ведь никто уже не расскажет, что именно в этом районе совершил посадку самолет со сбежавшими из плена советскими офицерами. Тем не менее, оставаться на месте посадки не следовало, поэтому офицеры подхватили свои вещи и оружие и направились на северо-запад. По большому счету направление движения сейчас особой роли не играло, следовало найти укромное место, а затем полазать по окрестностям и осмотреться. Мазанов оказался в очень неплохой физической форме и обузой становиться не собирался, он по-прежнему пребывал в прекрасном настроении, хотя и не столь восторженном, как сразу после освобождения. Они несколько раз останавливались, изучая местность в бинокль и прислушиваясь, и, пройдя около полутора десятков километров, нашли очень неплохое местечко, где можно на некоторое время затаиться. Это была небольшая сухая пещера, надежно скрытая от посторонних взглядов густыми зарослями какого-то кустарника, рядом с ней имелась относительно ровная площадка, с которой открывался отличный вид на окружающую местность. При этом Кирилл нашел по крайней мере три пути, которыми можно скрытно отойти в окружающий лес. Рядом протекал ручей, так что водой бывшие пленники были обеспечены.
На человека, не лишенного чувства прекрасного, горы всегда производят впечатление, кажутся чем-то величественным и вечным, особенно в сравнении с недолгой человеческой жизнью. В прошлой жизни Кареев гор повидал достаточно, вот только не в качестве туриста или просто путешественника. Он догонял, его догоняли, он искал, его искали, всякое случалось. Иногда становилось совсем не до окружающих красот, но все рано или поздно проходит, поэтому находилось время, чтобы хоть немного полюбоваться местностью, куда завела военная судьба. И каждый раз приходила мысль, что горы, пустыни или леса были бы намного лучше, если бы по ним не ползали людишки с оружием, прячась от других и готовя остальным свои пакостные сюрпризы. И не всегда это исламские террористы, всякой грязи хватало, радикалы всех мастей, просто распоясавшиеся маргиналы, вообразившие себя хозяевами жизни. Их требовалось давить как прыщи, чем он и занимался, но четко при этом осознавал, что порядка от этого в мире становится немногим больше. Интересы его государства требовали время от времени хирургического вмешательства в разных точках планеты, тем же самым занимались и военнослужащие других стран, иногда сталкиваясь при этом. За три боевых пятилетки на счету у Кареева накопилось немало «коллег» из разных государств и военных блоков, мало кто из них мог считаться не то что дружественным, но хотя бы нейтральным по отношению к России, вот только чувства глубокого удовлетворения это не вызывало. Среди них встречались те, кого можно с уверенностью назвать законченными подонками, но нередко попадались и те, кто просто выполнял приказ, поэтому если была возможность разойтись краями, по молчаливому взаимному согласию так и делали. В этой жизни Кареев тоже немало поездил, но по просторам родной страны. Отец служил в Средней Азии, на Дальнем Востоке, а затем и в Западной Белоруссии, так что повидал и горы, и тайгу. Поэтому открывавшиеся с площадки виды он считал очень красивыми, но по сравнению с прочими на глушь и безлюдье они претендовать не могли.
То, что беглецов вскоре начнут искать по всему радиусу полета «Шторха», сомневаться не приходилось, поэтому оставаться здесь Кирилл не планировал, он хотел лишь дать небольшой отдых генералу и нормально перекусить. На то, чтобы сварить рисовую кашу с тушенкой, много времени не понадобилось, в течение часа офицеры отдохнули и плотно, но без излишеств, пообедали. Еще раз напоследок внимательно осмотревшись, Кареев решительно повел их маленькую группу на северо-запад где, по его мнению, должен располагаться Нанси. Он решил максимально скрытно двигаться до последней возможности, после чего оценить обстановку и войти или въехать в город, как получится. До конца дня морпех хотел пройти хотя бы полсотни километров, и к наступлению темноты им это удалось. Несколько раз пришлось пересекать дороги, но по большинству из них сколь-нибудь интенсивное движение отсутствовало. Шатающегося по лесам гражданского населения также в изобилии не наблюдалось, несколько раз видели идущих по тропам людей, но избежать обнаружения пока удавалось. Один раз офицеры увидели двух молодых девушек, одна из которых имела такие пышные рыжие волосы, что Кареев сразу вспомнил жену. От мысли, что он может больше не увидеть свое солнышко, Кирилл на некоторое время посмурнел, но потом справился с собой. Он запретил себе думать о ней, о своей дивизии, обо всем, что осталось там, за две тысячи километров к востоку, сейчас есть только он и Мазанов, и этот лес во Франции в окрестностях Нанси.
На встречу с местными партизанами Кирилл не рассчитывал, по истории французского Сопротивления он в прошлой жизни прочитал несколько статей в Интернете, из них следовало, что активизируются они позже, когда информация о поражениях немецких войск на Восточном фронте докатится и сюда. План у Кареева имелся другой, беглецы располагали приличной суммой денег, если ими с умом воспользоваться, можно попытаться добраться до Ла-Манша, а там и в Англию махнуть. Почему не в другие страны? Со Швейцарией СССР не поддерживал дипломатических отношений с 1923 года, агентов гестапо там пруд пруди, а 1 августа 1942 г. правительство объявило о тотальном закрытии границы на замок. С Италией ситуация примерно та же, что и с Францией, активизация партизан в северных районах случится гораздо позже. Вот и получается, что больше шансов найти общий язык с местными контрабандистами и пересечь полстраны, пользуясь тем, что обстановка здесь пока достаточно спокойная. Правда, это все голая теория, что и как делать Кирилл плохо себе представлял, и в прошлой жизни, и в этой у него совсем другая специальность.
Но первой задачей являлось все-таки определение своего местоположения, поскольку туманное «где-то в Лотарингии» настоятельно требовало уточнения. К тому же, как вычитал Кирилл в прошлой жизни, где-то в этом районе, между Нанси и Страсбургом, находится концентрационный лагерь, название его он забыл, но помнил, что тот представлял собой целую систему из полусотни объектов. К вопросам охраны немцы относились серьезно, поэтому неожиданно наткнуться на один из них никак не хотелось. В общем, если подумать, положение у беглецов оставалось крайне зыбким, но сидеть и ждать у моря погоды тоже не приходилось, вот уж точно, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Скоро вновь начнет темнеть, поэтому следовало озаботиться местом ночлега. Практика показывает, что забираться в старые заброшенные строения или выбирать другие приметные объекты не лучшая идея. Многолетний опыт разведчика позволил Карееву найти очень удачное место в густых зарослях, где офицеры быстро подготовили себе лежку. Кирилл наметил целых четыре пути отхода, никакой активности вокруг не наблюдалось вовсе, беглецы поужинали остатками каши и распределили дежурства. Ничего не предвещало дождя, поэтому отсутствие крыши над головой их не смущало.
Хотя менялись каждые два часа, поспать удалось, на завтрак съели банку мясных консервов с галетами, запили водой из фляжек, внимательно осмотрели окружающую местность в бинокль и направились дальше.
- Слушай, лейтенант, куда мы все-таки идем? – спросил на очередном коротком привале Мазанов.
- Пока просто уходим подальше от места посадки. Готового плана у меня нет, только в самых общих чертах, надо попытаться найти контакт с местными контрабандистами и уйти на побережье. До Кале тут километров четыреста, до Марселя раза в полтора дальше, к тому же потом еще через Средиземку перебираться. В общем, при удачном раскладе за пару суток реально до Ла-Манша добраться, не привлекая особого внимания, а там будем способ переправы искать.
Генерал задумался, потом кивнул:
- Я в этом вообще ничего не понимаю, так что действуй, как считаешь нужным. Попали мы из огня, да в полымя, это ясно, но я ни о чем не жалею. Одно плохо, не узнают наши, что я не сдался, будут, в лучшем случае, без вести пропавшим считать.
- Знаете, Лавр Александрович, бывал я в разных ситуациях, эта не самая пропащая. И сам вышел, и людей вывел.
- Значит, все-таки разведчик! Видать, уровень у тебя высокий, если под корреспондента маскируешься. А скажи мне, если у нас деньги есть, почему не попытаться самим до побережья добраться, четыреста верст, это же всего ничего. Ты бойко шпрехаешь, а я мог бы глухонемого изобразить.
- Со мной тоже не все так просто, за настоящего немца не сойду, акцент, гансы это быстро раскусят, да и с документами нашими далеко не уйдем. У немцев фотографий нет, но там словесное описание имеется, так вот я за помощника коменданта с трудом, но сойду, возраст только подкачал, а вы за того гауптмана никак.
- Вон как, - поскучнел генерал. – Ладно, больше ничего не спрашиваю, пошли дальше.
После полудня беглецы нашли дорогу, ее требовалось пересечь, для этого следовало найти подходящее место и некоторое время понаблюдать, определяя интенсивность движения. Двигаясь вдоль дороги на приличном удалении, офицеры наткнулись на тропу и едва успели спрятаться, как показались парочка местных жителей. Растительность вокруг нельзя было назвать особенно густой, поэтому оставалось надеяться, что они пройдут мимо и ничего не заметят. Но этому благому пожеланию сбыться оказалось не суждено. Молодой человек и девушка неожиданно свернули с дороги и расположились совсем недалеко от советских офицеров, решив предаться любовным играм. Со стороны это, наверное, выглядело очень забавно, ведь они возились в какой-то паре десятков метров, но Кириллу и генералу было не до смеха, они мысленно проклинали французов, которым так не к месту и не ко времени приспичило миловаться. А уж когда девица направилась к протекающему неподалеку ручью, чтобы привести себя в порядок, и вовсе чуть не спалились. Когда она, наконец, закончила свои омовения, беглецы вздохнули с облегчением, но не тут-то было! Ей, видимо, показалось мало, парень, естественно, был не против, поэтому они решили продолжить. Кирилл чуть не взвыл от досады, когда они снова завалились под другим деревом, но компенсация все-таки наступила. Через несколько минут оба вскочили и, путаясь в одежде, с криками забегали, по всей видимости, влюбленные в порыве страсти улеглись рядом с подземным муравейником. Когда французы наконец удалились, Мазанов фыркая от смеха поведал, что однажды, в юности, тоже попал в похожую ситуацию со своей тогдашней подругой. Офицеры продолжили путь с удвоенной осторожностью, но, к счастью, никто рядом не пас скот, не собирал хворост и не рубил деревья. Тем не менее, скорость передвижения сильно упала, приходилось соблюдать значительные меры предосторожности, часто останавливаться и тщательно осматривать окружающую местность. Привал решили сделать уже под вечер, хотя до сумерек было еще далеко, конец мая, все-таки.
- Продукты скоро закончатся, - как бы между прочим сказал Мазанов, отпивая из фляжки. – Еще на пару дней растянем, а потом…
Договорить он не успел, так и замер, прислушиваясь. Кареев тоже совершенно четко расслышал выстрелы, кто-то неподалеку, примерно в километре, вел бой. Не сговариваясь, они подхватили свои вещи и направились к источнику шума. Капитан 2-го ранга поймал себя на мысли, что они с генералом почти не разговаривают, ограничиваясь жестами или совсем короткими фразами, но при этом неплохо понимают друг друга. По всей видимости, в экстремальной ситуации они быстро притерлись друг к другу и стали понимать напарника без лишних слов.
Вслушиваясь в звуки боя Кирилл предположил, что небольшое подразделение немцев, численностью до взвода, ведет бой с еще более малочисленным противником. Автоматическое оружие пока не применялось или его не имелось совсем, пару раз бахнули гранаты, стреляли, в основном, из винтовок. Когда офицеры подобрались поближе, раздались выстрелы из пистолета-пулемета, потом заработал MG. Хорошенько укрывшись в зарослях, Кирилл принялся в бинокль осматривать местность и засек, наконец, немецкий заслон. Два ганса укрылись между камнями, но постоянно оглядывались назад, где их камрады добивали своего противника.
- Ты двигай потихоньку вперед, а этих я прищучу, - проговорил Мазанов, хищно оскалившись и прикладываясь к снайперской винтовке. – Хм-м, а у наших прицел получше, пожалуй, будет. Да ты не волнуйся, я очень хорошо стреляю, тут метров двести, не больше, не промахнусь.
Карееву оставалось надеяться, что это действительно так, используя складки местности и естественные укрытия он стал подбираться поближе. Винтовка Мазанова сухо щелкнула раз, другой, третьего не понадобилось, оба немца с дырками в головах упокоились на своей позиции. Морпех предположил, что наибольшую опасность для тех, кого с увлечением плющили немцы, представлял пулемет, поэтому стал подкрадываться к именно нему. Место расчет выбрал очень удачное, на небольшом возвышении относительно поля боя, которое оттуда прекрасно просматривалось. За своим тылом они не следили, поэтому Кириллу удалось подобраться метров на тридцать и, откинув приклад на своем МР-40, короткой очередью уложить обоих пулеметчиков. Затем он бросился вперед, подхватил пулемет и открыл огонь по немцам, которые находились метрах в пятидесяти дальше и сразу попали в очень сложное положение. Мазанов тоже времени не терял, отстреливая из своей снайперской винтовки наиболее ретивых, особенно когда Кареев перезаряжал свое новое оружие. Гансов оставалось не более полутора десятков, так что закончились они быстро, выстрелы стихли, и установилась напряженная тишина. Кем являлись неизвестные пока противники оккупантов было неясно, но, как говорится, враг моего врага мой друг, в любом случае эти люди могут оказаться полезны беглецам.
Через некоторое время из-за камня осторожно поднялся человек и, демонстративно положив свою винтовку, сделал несколько шагов по направлению к позиции пулемета. Кирилл сделал знак Мазанову, расположившемуся немного в стороне от него, поднялся и тоже, показав пустые руки, двинулся ему навстречу. Подойдя ближе, он с удивлением узнал в идущем к нему мужчине сержанта Парсона, с которым познакомился в 1942 году в Африке.
- Джек? Вот так встреча! Не узнаешь, сержант? Я капитан Кроу, мы вместе в Африке воевали.
Кирилл специально назвался фамилией британского офицера, которого изображал во всех своих миссиях, его настоящей сержант не знал. Тот некоторое время с изумлением его разглядывал, потом радостно воскликнул:
- Капитан, сэр! Так вот кто нас выручил!
После этого он обернулся и крикнул:
- Выходите, это наши!
Позади Парсона поднялись еще трое бойцов и четверо безоружных гражданских, среди которых были две женщины, по их виду Кареев предположил, что это узники концлагеря. Кавторанг сделал знак Мазанову и тот тоже подошел, подозрительно поглядывая на своего товарища.
- Так вот значит как, - прошептал он на ухо Кириллу. – Ты британский шпион!
- Я офицер военно-морской разведки, советской! В Африке выполнял со своей группой специальную миссию, там и познакомился с сержантом, он из коммандос.

Wild Cat

Не обязательно. ГГ офицер ВМФ, знать его биографию Мазанов не должен, она ведь не афишировалась. Как командира бригады морской пехоты да, может, а как командира разведотряда Наркомата ВМФ вряд ли.