И что? Надо сказать, с местоимением "Вы" такая отповедь еще сильнее прозвучит. Правдоподобие абсолютное, особенно если учесть что почти в подобных выражениях, только чуть в другой ситуации лично я, лейтенант запаса,  ставил несколько попутавшего рамсы генерал-лейтенанта в отставке (наши штрюцкие должности различаются примерно настолько, насколько и звания), решившего что поезда, электроны и прочая техника встают по команде "поезд, стой, раз-два!"
Предлагаю свою транскрипцию отповеди Кареева.

- Не угадали, папуасский! Лавр Александрович, вот давайте считать что Вас подвело незнание засекреченной информации. Чтобы больше не было вопросов, то не британский, а советский и не шпион, а разведчик! Разведка Наркомата ВМФ. Вы и так узнали больше, чем положено многим, даже в Вашем звании... Прошу Вас, не будем больше  об этом, ага?

Сколько помню, это был какой-то американский сержант. Ему было сделано внушение, а его командование зазывали ГГ на рюмку чая дабы принести извинения.

Глава 3.7 (фрагмент)
После полудня беглецы нашли дорогу, ее требовалось пересечь, для этого следовало найти подходящее место и некоторое время понаблюдать, определяя интенсивность движения. Двигаясь вдоль дороги на приличном удалении, офицеры наткнулись на тропу и едва успели спрятаться, как показались парочка местных жителей. Растительность вокруг нельзя было назвать особенно густой, поэтому оставалось надеяться, что они пройдут мимо и ничего не заметят. Но этому благому пожеланию сбыться оказалось не суждено. Молодой человек и девушка неожиданно свернули с дороги и расположились совсем недалеко от советских офицеров, решив предаться любовным играм. Со стороны это, наверное, выглядело очень забавно, ведь они возились в какой-то паре десятков метров, но Кириллу и генералу было не до смеха, они мысленно проклинали французов, которым так не к месту и не ко времени приспичило миловаться. А уж когда девица направилась к протекающему неподалеку ручью, чтобы привести себя в порядок, и вовсе чуть не спалились. Когда она, наконец, закончила свои омовения, беглецы вздохнули с облегчением, но не тут-то было! Ей, видимо, показалось мало, парень, естественно, был не против, поэтому они решили продолжить. Кирилл чуть не взвыл от досады, когда они снова завалились под другим деревом, но компенсация все-таки наступила. Через несколько минут оба вскочили и, путаясь в одежде, с криками забегали, по всей видимости, влюбленные в порыве страсти улеглись рядом с подземным муравейником. Когда французы наконец удалились, Мазанов фыркая от смеха поведал, что однажды, в юности, тоже попал в похожую ситуацию со своей тогдашней подругой. Офицеры продолжили путь с удвоенной осторожностью, но, к счастью, никто рядом не пас скот, не собирал хворост и не рубил деревья. Тем не менее, скорость передвижения сильно упала, приходилось соблюдать значительные меры предосторожности, часто останавливаться и тщательно осматривать окружающую местность. Привал решили сделать уже под вечер, хотя до сумерек было еще далеко, конец мая, все-таки.
- Продукты скоро закончатся, - как бы между прочим сказал Мазанов, отпивая из фляжки. – Еще на пару дней растянем, а потом…
Договаривать не было необходимости, и так понятно. До темноты успели найти место для ночлега, а наутро отправились дальше. Сам себе Кареев признался, что плана конкретного действий не имеет, даже не знает, как подступиться. Это легко сказать, найти контакт с контрабандистами, а как это сделать? К тому же, если говорить об этой разновидности людей, нарушающих закон, то по мере удаления от границы вероятность встретить их уменьшается практически до нуля. Где именно они сейчас находятся, неизвестно, только очень приблизительно, но в любом случае до границы километров сто, если не больше. Может, надо было в другую сторону идти? В конце концов, Кирилл решил первым делом определиться на местности, спрашивать у аборигенов нельзя, поэтому морпех хотел найти перекресток дорог, на котором есть указатель. Вскоре искомый объект был найден и беглецы стали обладателем ценной информации, что до Люневиля семь километров. Жаль, что такая простая мысль не пришла ранее, к счастью на карте, которой они располагали, этот населенный пункт нашелся, до Нанси от него оставалось километров тридцать.
- И что дальше делать будем? – поинтересовался Мазанов, не отрываясь от разглядывания окрестностей в бинокль.
- Если честно, пока не придумал, - буркнул кавторанг. – Как ни крути, надо идти на контакт с местными, но они почти наверняка в полицию сообщат, а здесь, между прочим, немецкая администрация, если ничего не путаю. В общем, на Белоруссию никак не похоже, там четыреста верст можно и пешочком по лесам, а здесь нет, да и леса скоро должны закончиться. Ну, дойдем мы до этого Люневиля, дальше что? Деньги у нас есть, а вот с документами проблема, к тому же мы не знаем, что здесь в ходу. Нужны ли какие-нибудь дополнительные бумаги для проезда в Кале и тому подобное? К тому же форма у нас поистаскалась, надо в порядок привести хоть немного, а то у нас на лбу написано, что мы в лесу ночуем.
Мазанов вздохнул:
- Все равно не жалею, что из Германии ушли. Лучше смерть, чем плен! Там, на аэродроме, зазевался от неожиданности, но теперь живым не дамся!
- Ладно, Лавр Александрович, мы ведь не в кутузке, не в подвалах абвера или гестапо, положение наше сложное, но не безнадежное. Вот что, сейчас подойдем поближе к этому Люневилю, я в порядок себя приведу, насколько можно, в городишко зайду, посмотрю, что к чему. Местные у меня документы проверять не решатся, я их просто пошлю, а от немцев попробую отбоярится. Если что, ликвидирую, не целыми же ротами они там ходят.
Генерал хмыкнул:
- Не знаю, как со взводом, а с отделением ты, похоже, справишься.
Так и сделали. Кирилл побрился у ручья, благо, щетина у него еще росла не слишком густая, а регулярные упражнения с опасной бритвой позволили не порезаться. Мыльно-рыльное лежало у него в ранце, «одолжил» у коменданта понимая, что на вражеской территории изображать немецкого офицера с многодневной щетиной не получится. Небольшой щеткой почистил форму, суконкой отполировал сапоги, прикрепил свежий подворотничок, несколько запасных имелось у каждого, а крепились они на пуговицах, в отличие от наших, которые следовало пришивать. Мазанов придирчиво осмотрел его и подал плечами:
- Если бы ты из окопа вылез, вопросов нет, а так… Но для французов сойдет, я думаю.
В сам город Кареев пробрался, что называется, огородами, пришедший пешком офицер, пусть и в невысоком звании лейтенанта, выглядит подозрительно. Никакого поста на въезде не существовало, но могли просто видеть из домов. А так аккуратно пробрался какими-то садами и вышел, в конце концов, из переулка в квартале от окраины Люневиля. Влияние немецкой администрации чувствовалось, если Кирилл ничего не путал, то Лотарингию планировалось включить в Рейх, поэтому процесс онемечивания имел и видимые атрибуты – многие указатели и вывески имели надписи на двух языках. Из них Кирилл узнал, что это еще не сам город, а Монсель-ле-Люневиль, район, наверное, или небольшой населенный пункт, включенный с состав городка. Впрочем, это было совершенно неважно, Кирилл перешел через железную дорогу и прогулочным шагом направился к центру Люневиля, с интересом осматриваясь по сторонам. По пути ему повстречались два полицейских, но, как он и предполагал, почтительно откозыряли и прошли мимо. Чин-то невелик, но в петлице кителя ленточка Железного креста 2-го класса, а на левом нагрудном кармане знак «За ранение», да и физиономия надменная.
Вскоре Кареев свернул в сторону от железной дороги и углубился в жилые кварталы. Сначала Кирилл почему-то подумал, что Люневиль совсем небольшой городок, но вскоре осознал свою ошибку, тысяч пятнадцать-двадцать населения тут наверняка проживало. Капитан 2-го ранга подумал, что французские, да и вообще европейские города все-таки сильно отличаются от наших. Дело не в том, что они очень чистенькие, аккуратные и неторопливые, здесь совсем другое ощущение реальности, будто нет войны, которая грохочет сейчас на востоке, тысячами ежедневно поживая людей с обеих сторон. На западе на просторах Атлантики тоже идет непрерывный бой, рыщут волчьи стаи подводных лодок, бородатые «мальчики Деница» охотятся за конвоями союзников, на просторах Тихого океана недавно отгремела битва за остров Гуадалканал, продолжается кампания на Соломоновых островах, на ледяных просторах Арктики и в Северной Африке люди сражаются с не меньшим ожесточением. А здесь невозможно отделаться от ощущения, что все это не более, чем художественный вымысел, словно сериал про какие-нибудь межгалактические войны. Конечно, хорошо, что люди не голодают, не работают до изнеможения, а потом «что, и эти тоже нас победили»? Задаваться сейчас вопросом, почему насмерть стоял Ленинград, а здесь жители просто спокойно ждали, пока их освободят, Кареев не стал, он вообще не любил выступать в роли судьи, но в глубине сознания сидело другое. Пройдет лет пятьдесят-семьдесят и потомки этих людей, никогда толком не знавшие, что такое военное лихолетье, будут с умным видом рассуждать, что Гитлер и Сталин суть одно и то же, что фашизм и коммунизм одного поля ягоды и что всех, как всегда, победили американцы. Впрочем, поправил он себя, есть и те, кто хлебнули в эту войну, поляки например, но дерьма из них лезет немеряно, а те полмиллиона советских солдат, что погибли при освобождении Польши, для них просто оккупанты. Есть, наверное, все-таки генетическая память, вера предков, в конце концов, которая не позволяет азартно скакать на их костях. Завихрений в мозгах хватает, никуда от этого не деться, но почему-то верилось, что не придут к власти те, кто провозгласит Власова и иже с ним народными героями, что на Красной Площади будут 9 мая проходит военные парады, а не скакать безмозглое поколение идиотов.
Кирилл обнаружил вывеску небольшого кафе, прошел внутрь и расположился за столиком в полупустом зале. Тут же подошла молодая девушка и на неплохом немецком поинтересовалась:
- Что желает господин офицер? Кофе или полный обед?
- Обед. Я бы хотел посмотреть меню, - ответил Кареев по-французски. – Я понимаю, мой говор ужасен и ранит ваш нежный слух, но мне нужна практика, придется вам, мадемуазель, потерпеть.
Официантка рассмеялась и подала папку с меню:
- Вы преувеличиваете, я хорошо вас понимаю.
Кирилл выбрал слоеное рагу из свинины, говядины и баранины с картофелем и луком, форель в «Рислинге», сыр «Мюнстер» и пирог по-лотарингски, с ветчиной и рублеными яйцами со сливками. Он сразу осведомился о размерах порций и попросил не делать их большими, сославшись на проблемы с пищеварением после ранения.
- Так вы к нам на отдых, господин офицер?
- Увы, мадемуазель, пока идет война думать об отдыхе не приходится. Я здесь по делам, но могу себе позволить немного полюбоваться местными достопримечательностями.
Пока готовили заказ, Кирилл в непринужденной беседе выяснил, что немецкие военные в Люневиле на постоянной основе не располагаются, только гражданская администрация. Неподалеку располагается железнодорожный вокзал, с которого можно уехать в Страсбург и Нанси, оттуда на поезде можно добраться до Парижа и Лилля. С аппетитом пообедав, Кареев расплатился оккупационными марками и собрался уходить, но тут подошел хозяин заведения и поинтересовался, понравилось ли господину офицеру в их скромном заведении. Кирилл похвалил и пообещал при случае зайти с коллегой, про него кавторанг сказал, что тот после контузии и у него проблемы со слухом и речью, поэтому не следует обращать на это внимания, господина капитана это сильно нервирует. Следующим объектом стала железнодорожная станция, Кареев изучил расписание, исподволь понаблюдал за тем, как в кассе покупаются билеты, предъявляют ли при этом какие-либо документы. Оказалось, что нет, совсем как во времена СССР, но морпех не был уверен, нет ли отдельных правил для военных, а их рядом, естественно не оказалось. Набравшись наглости, он подошел к представительному дядечке в форме железнодорожника и поинтересовался, мотивируя тем, что сюда его привезли на автомобиле из Страсбурга, а туда он прилетел на самолете, поэтому слабо представляет себе местные реалии. Если француз и удивился, то виду не подал и любезно пояснил, что никаких документов не нужно, их могут проверить уже в поезде, но у господина офицера это вправе делать только его соотечественники. Кирилл поблагодарил и заметил, что хочет съездить в Нанси и осмотреть достопримечательности, но не хотел бы попасть в неловкую ситуацию, на территории Франции он впервые. Назад Кареев возвращался другой дорогой, но уже через час снова углубился в лесной массив, где его ждал Мазанов. План в голове сложился простой, сесть на поезд до Лилля и спокойно ехать, при проверке документов Мазанов будет изображать контуженого и в бубен пьяного, а Кирилл попробует отбоярится, попутно намекнув, что недавно вернулся в Европу из одной жаркой страны, где так долго говорил по-арабски, что родной язык забывать начал. Разведка, как никак. Не прокатит, валим всех и сматываемся, как-то так. План, что и говорить, авантюра чистой воды, но ничего другого в голову пока не лезло.

М.б. акцент? Говор как-то по нашему звучит.