Глава 3.8 (окончание)
Рано утром двое агентов, мужчина и женщина, ушли в Кувен, их возвращение ожидалось около полудня следующего дня. Кирилл хотел уйти с хутора и ждать в лесу, но хозяин убедил всех, что опасности нет, доносить немцам просто некому. Всего здесь живут три семьи, но одни соседи уехали еще месяц назад к родственникам и раньше июля не вернутся, а другие, пожилые люди, почти никуда не ходят, только в случае крайней необходимости, а обычно все, что нужно, он сам для них и привозит. Хотя уже началось лето, погода в Арденнах особым теплом не баловала, тем более по ночам, поэтому Кирилл не настаивал. В себе он не сомневался, как и в английских коммандос, а вот агенты обычные люди, к полевым условиям слабо приспособленные, лишний раз испытывать их не стоит. Капитан 2-го ранга после легкого завтрака лично пробежался по окрестностям, понаблюдал за дорогами, но ничего подозрительного не обнаружил. Вернувшись к хутору, он некоторое время разглядывал его в бинокль, ставя себя на место командира вражеского противодиверсионного подразделения, но картина также была вполне мирная. Коммандос ничем себя не выдавали, хотя по времени как раз происходила смена поста, никакие подозрительные люди с оружием по двору не ходили. Кареев остался увиденным доволен, хотя это не повод для расслабления, поэтому после обеда он снова сделал круг и направился на свой наблюдательный пункт, небольшую возвышенность, с которой вся округа неплохо просматривалась. На этот раз с ним отправился Мазанов, которому тоже надоело сидеть на одном месте.
- Как думаешь, долго нам еще тут кантоваться? – спросил генерал, когда они устроились поудобнее и принялись при помощи оптики осматриваться, Кирилл в бинокль, Мазанов в прицел снайперской винтовки.
- От нас, вообще-то, сейчас мало что зависит. Понятия не имею, о чем союзники со своим центром договорятся.
- Ну да, ну да. Просто, сам понимаешь, мои-то сейчас воюют вовсю, ну или вот-вот начнут, я же на совещание ехал. И в такое страдное время тут сидеть приходится.
- Лавр Александрович, вы же понимаете, что когда мы выберемся, хоть прямо завтра, хоть через полгода, вас проверять будут. Долго и тщательно.
Мазанов вздохнул, Кирилл сказал вещь очевидную.
- Ну, как говорят, чем раньше начнут, тем раньше закончат. Кстати, а тебя что, проверять не станут?
- Еще как станут! Но не так, как вас, я, все-таки, разведчик, у нас несколько иная процедура. А вы запаситесь терпением, я понимаю, насколько это все сейчас некстати, но у нас нет другого выхода, только ждать.
- Ждать да догонять хуже всего, - проворчал генерал.
- Мне приходилось и догонять, это лучше, чем просто ждать.
Вечер прошел спокойно, в сумерках Кареев и Мазанов вернулись на хутор, перед этим еще раз совершив «круг почета», ночь тоже прошла без происшествий. Кирилла и самого начинало тяготить такое времяпровождение, но он периодически напоминал себе, что еще совсем недавно был у немцев в плену, это, конечно, куда более динамично, но точно гораздо хуже. Агенты пришли, как и планировалось, под вечер следующего дня, морпех контролировал подходы к хутору, но ничего подозрительного не заметил, а когда вернулся, к нему подошел сержант.
- Сэр, ситуация следующая. Местные быстро нам помочь не могут, у них последнее время активизировалась служба радиоперехвата, поэтому в эфир они выходят нечасто и с большой осторожностью. Они сделают это в течение недели, затем какое-то время потребуется командованию для принятия решения, но тут, я уверен, никто тянуть не станет. В общем, придется просто ждать.
- Ну что ж, место спокойное, гражданских таскать с собой не придется.
Агенты рассказали также, что их группу в этой местности не ищут. Немцы решили, что они ушли южнее, поскольку обнаружили уничтоженный Кареевым патруль, мысль же о том, что это действовали разные люди им в голову пока не пришла.
Как ни хотелось всем побыстрее оказаться в метрополии, но просидели еще несколько дней. За это время ничего особенного не произошло, кроме того, что даже агенты стали тяготиться вынужденным бездельем. Впрочем, Мазанов и Кареев занятие себе нашли, руки у них росли из нужного места, поэтому небольшой ремонт насоса и повозки сделать сумели, не такая уж хитрая там механика. Заодно подлатали крышу сарая, в который пришлось перебраться военным, когда приехала жена хозяина и его зять. Но все равно, в свободное от наблюдения за окрестностями время основным занятием стали разговоры. Кирилл с удовольствием бы побегал и отдал должное гимнастике, но сам не маячил лишний раз на виду и другим не давал, вот и чесали языками, обсуждая все подряд, от войны до мирной жизни и любимых в то время блюд. Выяснилось, что Маклауд до войны никем стать еще не успел, Гилмор успел немного поработать помощником у родственника-егеря, Хант в автомастерской, а Парсон, как оказалось, чем только не занимался, пока не пошел в армию. Вскоре Гилмор пошел сменить Мазанова, генерал вел себя очень просто и безо всякой заносчивости по отношению к людям, имевшим столь невысокие звания, а о его принадлежности к высшему офицерскому составу сержант никому говорить не стал, благоразумно посчитав, что тот сам скажет, если посчитает нужным. Он с трудом мог себе представить, что британский коллега Лавра Александровича стал бы нести службу наравне с остальными или так работать руками, но это лишь добавило тому уважения со стороны Парсона. Артиллерист за время вынужденного сидения на хуторе стал немного понимать английский, но для непринужденной беседы этого было явно недостаточно, поэтому он просто сидел рядом, прихлебывал чай из большой кружки и думал о чем-то своем. А разговор тем временем перешел на объект, который непременно возникает, когда беседует несколько мужчин, то есть на женщин. Жениться никто из ингличан не успел, хотя у сержанта мысли на это счет имелись, а вот то, что капитан Кроу человек семейный, их очень удивило.
- Родители настояли, наверное? – спросил капрал. – Если они чего захотят, отказать трудно!
- Нет, они тут ни при чем, я их с начала войны не видел.
- А как же родительское благословение? – осторожно поинтересовался Маклауд.
Кирилл пространно объяснил, что давно не виделся с ними и возможности такой не имеет, поскольку они тоже находятся на службе, но большего он сказать не может. Коммандос дружно закивали головами, что такое секретные операции они знали не понаслышке.
- Я тоже женюсь, когда война кончится, - мечтательно проговорил Дэниел. – Меня ждет крошка Нэнси, она работает в овощной лавке своего дяди. Чудесная девушка!
Маклауд уже хотел было подробно описать свою подругу, но его перебил Хант, он вообще являл собой записного скептика и любил оспаривать мнения своих товарищей по самым разным вопросам.
- Дэн, а когда ты последний раз ее видел?
- Перед тем, как ушел в армию.
- Так это же год назад было! А письма получал?
Горец немного помолчал, потом пожал плечами:
- Один раз, еще в учебке.
- Значит, месяцев десять назад? – продолжал допытываться капрал.
- Так и есть.
- Ну, ты даешь, Дэн! Если бы она тебя ждала, то непременно писала, хоть раз в месяц. И вообще, сейчас женщин куда только не берут, она, может быть, тоже в каком-нибудь женском вспомогательном подразделении служит.
- И что?
- Да то, что там молодых офицеров хватает, это ребята с перспективой и рядом, а не какой-то там рядовой неизвестно где.
- А я говорю, что она меня дождется! Сама сказала, что будет ждать!
- Да ты хоть раз с ней…
- Мы голыми купались за неделю до того, как я в армию ушел!
- Понятно, - хмыкнул Хант. – Ни с ней, ни с другими девушками ты еще ни разу не был! Я тебе, дураку, внушаю все время мозги вправляю, вот и сейчас пытаюсь внушить простую истину. Доверять женщинам надо, конечно, но и свою голову иметь не помешает. Я твой друг, боевой товарищ, и не хочу, чтобы ты потом себя обманутым чувствовал. Дождется, хорошо, а нет, значит, не достойна она тебя, вот и весь разговор!
Маклауд некоторое время молчал, потом повернулся к Карееву:
- Капитан, сэр, вы тоже считаете, что Нэнси меня не дождется?
Кирилл улыбнулся:
- Понятия не имею, Дэниел, я ведь твою подругу никогда не видел. Джек, ты помнишь Африку? Так вот, моей девушке сказали, что я погиб, а через несколько месяцев я вернулся и женился на ней. Она меня ждала и сейчас ждет. Но кое в чем я с Хантом согласен, голову иметь надо не только в бою.
Тут все заулыбались, даже Маклауд, который после слов капрала надулся. Сержант же ударился в воспоминания и стал рассказывать об их службе в Африке. Выходило у него так, что они с капитаном Кроу гоняли гансов по пустыне знатно, при этом добывали ценные сведения и захватывали важных пленных, за что и были награждены. Местами получалось совсем уж эпично, но Кирилл не перебивал, понимая, что опытный Парсон отвлекает своих подчиненных от ненужных мыслей.
Агенты ходили в Кувен еще два раза и, наконец, 5 июня вернулись с вестью, что информацию местные коллеги передали, теперь надо ждать ответ. Все склонялись к тому, что недолго, ведь британское командование не может не понимать, насколько это опасно. Да, сейчас обстановка спокойная, но в любой момент немцы могут понять, что коммандос вглубь Франции не уходили, нет там никаких следов. А это значит, что искать их следует в другом месте, и в этом смысле лесной массив на юге Бельгии очень привлекательное место. В то, что у гансов во Фландрии нет своей агентуры, никто не верил. Бритты разродились через четыре дня, назначив эвакуацию на ночь с 13 на 14 июня, хотя Кареев и его товарищи по несчастью узнали об это только 11-го, ежедневно мелькать в Кувене агенты опасались и появлялись там не чаще, чем через три дня. Зато этого времени местным хватило, что все подготовить, ведь уходить предстояло не по воздуху, а морем! Англичане небезосновательно опасались, что система ПВО и ночные истребителю люфтваффе могут перехватить самолет, тем более, что вывезти разом десять человек на легкой машине не получится, надо задействовать что-то более крупное и, следовательно, более заметное.
Из разговоров с агентами Кареев понял, что они поддерживали связь с членами так называемой «Белой бригады», которая состояла из сторонников короля и представителей правых партий. Король Леопольд III, по мнению Кирилла, оказался еще тот типус, поскольку в изгнание после оккупации своей страны не отправился, а остался в Бельгии и, хотя содержался немцами под домашним арестом, это дало повод к обвинению его в коллаборационизме. Кроме того, еще в 1935 году монарх, катаясь где-то в Швейцарии на автомобиле, свалился в озеро, сам выбрался, а вот его супруга погибла, причем, будучи беременной. Королеву Астрид бельгийцы любили, в отличие от новой супруги Леопольда, дочери бывшего губернатора Западной Фландрии Лилиан Байльс, обо всем этом Карееву поведали агенты и хозяин хутора. Впрочем, кого тут местные любят, а кого нет, кавторанга не сильно заботило, даже тот простой факт, что эта самая «Белая бригада» коммунистов не жалует, тоже не особенно впечатлил. От тех же агентов Кирилл услышал, что сбитых летчиков и бежавших военнопленных переправляют в Испанию, в Мадрид, где они обращаются в английское посольство и затем вывозятся в метрополию. Этот маршрут тоже небезопасен и очень долог, но уже более-менее отработан, а вот их эвакуация самая настоящая авантюра, оправдываемая только тем, что информация, которой обладают агенты, чем-то очень важна британцам. В общем, испытание предстояло серьезное.
По всей видимости, среди сторонников короля нашлось немало людей, занимающих определенное положение и сейчас, поскольку в условленное место в нескольких километрах от хутора ранним утром 13 июня подошел большой грузовик, в кузове которого и разместились все эвакуируемые. В Кувене около какого-то склада в него загрузили множество ящиков и коробок, создав впечатление полностью набитой грузом машины. Как понял из услышанных разговоров Кирилл, на побережье везут запчасти к двигателям, инструмент и еще что-то, вся дорога должна занять максимум часов шесть.
То, что человек предполагает, а Бог располагает, все смогли убедиться очередной раз. Две с половиной сотни километров по неплохой дороге преодолевали более восьми часов, несколько раз останавливаясь или объезжая посты оккупантов. Один из агентов объяснил, что немецкая контрразведка каким-то образом вышла на «Белую бригаду» и сейчас идут аресты ее активистов, поэтому не исключено, что они наткнулись на одну из облав. Впрочем, все закончилось благополучно, самой главной проблемой оказалась женская физиология, не могут молодые дамы столько времени терпеть малую нужду, в отличие от мужчин, хотя и тем нелегко пришлось. Темноты дожидались в приличных размеров ангаре, тоже уставленном стеллажами со всякими ящиками и коробками, штабелями досок и бочками. Кирилл считал, что противодесантная оборона у немцев поставлена серьезно, хотя они реалисты и десанта в середине 1943 года на побережье Бельгии, конечно, не ждут. Но вот сновать вражеским диверсантам позволить не должны, поэтому оставалось надеяться, что британцы все хорошенько продумали, ведь не зря же основным путем эвакуации из Бельгии стала «дорога спасения» в Испанию. До самой короткой ночи в году оставалась всего неделя, поэтому действовать предстояло быстро. В коммандос Кирилл не сомневался, а вот наличие сразу четырех гражданских, из которых две женщины, оптимизма не внушало, но тут уж изменить ничего нельзя.
С наступлением темноты все кругом погрузилось во мрак, к светомаскировке оккупанты относились серьезно и научили тому же местных жителей. Это обстоятельство было Карееву и его спутникам только на руку, поэтому, когда два участника сопротивления повели их к месту, куда должен подойти британский катер, выражение «темно, как у негра в заднице» обрело свое реальное воплощение. Несколько раз пришлось ложиться в траву и пережидать, неподалеку раздавались чьи-то шаги, но даже привыкшие к темноте глаза морпеха не различали, кто это был. Наверняка тут существовал комендантский час, тогда, скорее всего, ходил какой-то патруль, хотя, что они могут увидеть в такой темноте, непонятно. Наконец шум моря стал раздаваться в непосредственной близости, едва различимый во мраке местный легонько похлопал все по плечу, призывая сесть и ждать, а сам, осторожно ступая, стал спускаться к воде. Напряжение Кирилла достигло своего апогея, он понимал, что момент посадки на катер, когда группа лишена маневра, очень опасен, но все вокруг было тихо, лишь волны спокойно накатывались на берег, да небольшой ветер колыхал траву и кустарники. Небо, закрытое облаками, оставалось почти таким же темным, как и земля, найти их границу практически не представлялось возможным. Кареев вдруг вспомнил свои высадки на черноморском побережье, когда их группа на морском охотнике лейтенанта Зайчика ходила в тыл врага.
Впрочем, долго предаваться воспоминаниям не получилось. Вернулся местный и повел всех к воде, где вскоре стал слышно ворчание работающего на самых малых оборотах двигателя с подводным выхлопом. Окрик на немецком прозвучал неожиданно, словно выстрел, испуганно вскрикнула одна из женщин, вспыхнул фонарь, выхвативший из мрака несколько человек, и буквально через несколько секунд началась стрельба. Кареев и Мазанов, замыкающие цепочку беглецов, упали на землю, генерал стал устанавливать пулемет, который тащил на плече, но морпех, уже оценивший обстановку, остановил его.
- Не здесь! Двигаем ближе к катеру!
Фонарь уже погас, но Кирилл успел заметить, как упал Маклауд, сраженный очередью из автомата. Судя по вспышкам, гансов тут отделение, не больше, но приближался звук мотора, это явно грузовик и точно не с мороженым. Коммандос тащили гражданских к катеру, с него ударил спаренный пулемет, судя по звуку обычный, не крупнокалиберный. В ответ заработал машиненгевер немцев, защелкали винтовки, пару раз грохнули гранаты и Кареев подумал, что все это безобразие надо прекращать. Ситуация складывалась простая, требовалось прикрыть отход группы, но тогда шансов уйти на катер уже не будет.
«Вот же задница! Один раз так я уже умирал, неужели стало входить в привычку? С другой стороны, почему нет? У меня сейчас выгодная позиция, остальные получают шанс. Видно, судьба такая. Жаль только, что ни в том, ни в этом мире детей так и не…»
Первая пуля ударила в правый бок, к счастью, по касательной. Гансы, видимо, что-то заметили, а может просто палили в стороны. Кавторанг мысленно выругался, перехватил у Мазанова пулемет и залег на небольшой кочкой.
- Лавр Александрович, уходи! Маклауда возьми, вон он лежит, и уходи! Да, быстрее же!
Генерал и сам понимал, что вдвоем им тут делать нечего, но, признавая правоту Кареева, все-таки несколько мгновений промедлил, нелегко вот так оставить на верную смерть соотечественника, потом подхватил рядового и побежал к катеру, пулемет которого захлебнулся и смолк, зато заговорил MG Кирилла. Экономить патроны не имело смысла, поэтому морпех поливал от души. Выкатившийся почти на самую кромку воды грузовик, осветивший фарами приткнувшийся к берегу небольшой, от силы двадцать метров в длину катер, дернулся и замер, прошитый длинной очередью, свет погас, зато взревел мотор катера. Вскоре к нему звук стал еще громче, моряки запустили два других двигателя и суденышко стало быстро уходить в море. Когда Кареев понял это, в его душе наступило умиротворение, насколько это возможно посреди боя, конечно. Долг свой он выполнил сполна, а сожалеть о том, чего не успел и не сделал… Какой смысл в этом на войне? Разве не отдавал он себе отчет, что шансы дожить до окончания войны далеко не идеальные даже с учетом новой должности? А в нынешней ситуации тем более. Разве он уже один раз не принял такое решение, о чем нисколько не жалеет? Впрочем, тут стало совсем не до философских размышлений, упустив катер, немцы насели на него всерьез. Кирилл расстрелял один магазин, быстро присоединил второй и опустошил его наполовину, когда поблизости взорвалась граната и в левый бок впился осколок. Сжав зубы, морпех повел стволом, с удовлетворением отмечая, как пара фигур ткнулась в землю, но тут грохнули еще несколько взрывов и Кареева вновь поглотила темнота.

Отредактировано Olle (27-01-2020 01:09:44)

М.б. лучше: "приучили"?

Это точно.
Но автор не хочет писать "мемуары генерала", а желает приключенческую книгу создать.