У этих лодок большая глубина погружения, бесшумный ход и большой радиус, заменить их чем то равноценным нечем.  Их строили сразу большой партией,  так  что нет смысла экономить. 
Германия,  судя по всему,  будет одной большой ГДР.  Значит у них будет свой, пусть и небольшой флот, в том числе и подводный, а поскольку этих лодок натурально много, то и такие на вооружении могут быть. 

Так что преспокойно набрать немцев в команды, раз уж война закончилась - заплатить хорошие деньги  по контракту на перегон во Владивосток,  одновременно на перегоне подготовят дублеров по всем или основным постам.  Если воевать за СССР немцам не доверят,  то после перегона вернут домой, на их флот.

Надо трезво смотреть на вещи - против линейных кораблей и тяжелых крейсеров Японии у СССР только субмарины и самолеты торпедоносцы. Так что зона десанта должна охраняться завесой субмарин.

Флот у СССР был так себе,  что по матчасти,  что по командованию - на Черном море он доминировал,  но много ли это помогло в войне...

Отредактировано Член кружка (09-05-2021 18:23:18)

Эту проблему, к тому времени, решат американцы. Большая часть артиллерийских кораблей Японии уже (или будут к тому времени) потоплены или повреждены, а для оставшихся будет лютый дефицит топлива. В РеИ 7 апреля был потоплен "Ямато", и больше японский флот себя особо и не проявлял. Кареев знает о сроках битвы за Окинаву, при планировании это учтет, и десант на Хоккайдо начнется не раньше, чем японцы потеряют большую часть авиации и, особенно, камикадзе в битве за Окинаву. Против тех жалких остатков японского флота, что доживут до этой операции, и "Щуки" с "Катюшами" вполне сдюжат, если это будут экипажи с Балтики и Севера, имеющие боевой опыт.
Главное - не допустить атак камикадзе на транспорты. Как вариант - ночной десант на японские аэродромы, сжечь самолеты и перебить самих камикадзе.

Глава 3.33 (продолжение)
15 декабря Шверник вручил Кириллу орден Кутузова 1-й степени, на ранг выше положенного за оборонительную операцию, имевшую решающее значение для всего 1-го Украинского фронта, орден Красного Знамени за операцию по захвату секретного объекта и ученых-физиков, а также новенькую медаль «За победу над Германией». Прилетевшие накануне Шмелев и Уфимцев также удостоились орденов Кутузова 1-й степени с аналогичной формулировкой и медалей, а Света свою медаль «За победу над Германией» получила в Наркомате ВМФ из рук Рогова. «Иван Грозный» наговорил ей кучу комплиментов, предлагал служить в Политуправлении, обещал порешать вопрос по переводу мужа, мол, такой такому герою подходящая должность обязательно найдется, но девушка вежливо дала понять, что такие вопросы полковник Кареев решает сам, а она за ним куда угодно, хоть в Москву, хоть на Камчатку. Хотя Кирилл с ней не делился, девушка знала, что некоторые считают его выскочкой и карьеристом, незаслуженно удостоенным наград и высокой должности. Конечно, не все категоричны в своем негативе, но служба в наркомате не лучший вариант, да и рано в таком возрасте занимать высокий пост, к тому же чисто кабинетная работа будет его тяготить. О предложении Рогова и своем ответе она в тот же вечер рассказала мужу, Кирилл нежно поцеловал ее и назвал умницей.
Как только была собрана группа для разработки десантной операции на остров Хоккайдо, она сразу же приступила к работе, но дело двигалось очень тяжело. Во-первых, сразу же обнаружился недостаток разведданных, полагаться на волю случая и принцип «разберемся на месте» Кареев категорически отказался, чем настроил против себя ряд офицеров, в том числе вице-адмирала Алафузова, которого привлекли к работе как человека, знающего театр военных действий, поскольку до назначения начальником Военно-Морской академии имени Ворошилова он год являлся начальником штаба Тихоокеанского флота. Владимир Антонович считал, что молодой полковник, если говорить простым языком, но в рамках приличий, выделывается, показывая свою значимость и подстраховываясь на случай, если что-то пойдет не так. А Кареев просто знал некоторые эпизоды из прошлой истории, когда десантники тонули из-за неудачно выбранного места высадки, когда несли напрасные потери из-за отсутствия нормальной артиллерийской поддержки и воздушного прикрытия и многое другое. Во-вторых, сразу обнаружились проблемы с использованием авиации, расстояние оказалось слишком большим для штурмовиков и истребителей, а Кирилл помнил, что японцы планировали массированное применение камикадзе, фигурировали цифры в несколько тысяч самолетов. Разумеется, по трезвому разумению их будет намного меньше, но все равно слишком много, чтобы игнорировать эту угрозу и полагаться только на зенитную артиллерию десантно-высадочных средств. А привлеченные работники Наркомата ВМФ и ГМШ данными о смертниках не располагали, поэтому и не могли понять упрямство Кареева. В-третьих, сама высадка полдела, потом дивизию надо снабжать, а делать это в условиях наличия у противника намного более сильного флота и авиации будет очень проблематично. Да и по месту высадки не удавалось прийти к единому мнению, к тому же моряки не имели опыта планирования операций с высадкой не только пехоты, но и большого количества техники, поэтому не всегда понимали, чего от них хочет комдив. Сам Кареев не мог вспомнить, где в прошлой истории планировалось высаживать десант на Хоккайдо, как и причины, почему от него все-таки отказались. Мнения были разные, какое из них правильное без реальных фактов и документов не разберешься, да он и не собирался, кто же знал, что в следующей жизни может пригодиться. Начальник Главного морского штаба адмирал флота Исаков пока занимал нейтральную позицию, но явно склонялся поддержать Алафузова и своих подчиненных. Как и в прошлой жизни Кареева он получил ранение, но оно оказалось не таким тяжелым, ногу удалось сохранить, лечение тоже оказалось длительным, хотя и не настолько, летом 1944 года Иван Степанович приступил к работе. Однако, постепенно отношение офицеров ГМШ начало меняться, они не зря ели свой хлеб, просто не имели соответствующего опыта, к тому же видели, как работают подчиненные Кареева, понимающие своего командира с полуслова. Тем не менее, попытки Кирилла прояснить вопрос с операцией прикрытия десанта от японского флота и авиации понимания не нашли, Исаков лишь достаточно скупо пояснил, что для этого выделяется более чем достаточно сил, в первую очередь подводных лодок и авиации, а также торпедных катеров. Субмарины типа К и С совершают переход на Тихоокеанский флот, но сейчас зима, поэтому Северный морской путь использовать нельзя, так что, хотя дело это долгое, успеют, все рассчитано. Наиболее опытные летчики-черноморцы, североморцы и балтийцы тоже перебрасываются на Дальний Восток, у них также будет время освоиться с новым театром военных действий. Адмирал недвусмысленно дал понять, что совать товарищу полковнику нос в дела, которые его не касаются, не следует, без него разберутся, ему необходимо сосредоточиться на своей операции. Кареев себе признался, что резон тут есть, вот только если будет допущена ошибка, то его морпехи пойдут кормить рыб, а не воевать с врагом. Впрочем, положение у японцев на море сейчас неважное, американцы наседают, поэтому главные силы, вернее, их остатки, сосредоточены южнее, так что против десанта ничего серьезного они выставить не смогут, тем более, что дивизии выделены транспорты типа «Виктории», а от Находки до западного побережья Хоккайдо ходу около суток, если удастся сохранить операцию в секрете, противник отреагировать толком и не успеет.
Данных катастрофически не хватало, но взять их неоткуда, поэтому пришлось обходиться тем, что есть. Общий замысел складывался вокруг высадки в небольшом портовом городке Румои, с южной стороны имелся пляж, на который можно высаживать людей и технику. Рота морских диверсантов капитана Сладкого будет доставлена подводными лодками, для этого предполагается задействовать наличные субмарины типа Л в количестве одиннадцати единиц, задачей подразделения является расчистка подходов к причалам и захват портовых сооружений. Батальон десантников капитана Квитко высаживается на небольшом относительно ровном участке северо-восточнее Румои, достаточном по размерам для приема планеров с техникой. Подчиненные главного богатыря дивизии блокируют городок с суши и во взаимодействии с доставленным десантными кораблями и БДБ берут под полный контроль порт, куда прибывают транспорты с основными силами дивизии. Расчет показывал, что выгрузка произойдет гораздо раньше, чем к Румои могут подтянуться силы противника, а местная самооборона с бамбуковыми кольями в расчет не бралась. Тут имелся один нюанс, Кареев считал, что местное население кошмарить не следует, они через некоторое время станут верными союзниками СССР, поскольку их жизнь существенно улучшится. Сейчас они работают без выходных и отпусков, крестьяне сдают свою продукцию государству и не имеют права ее продавать, кредиты тоже тяжело отдавать, а без них сложно поддерживать свое хозяйство в рабочем состоянии. В общем, рабочая неделя с выходным, ежегодный отпуск, бесплатное образование и медицина, возможность продавать продукты своего труда в прошлой истории простым японцам очень даже понравились, сейчас обязательно будет так же.
Сложности возникли с авиационной поддержкой, от Румои до советского побережья более четырехсот километров, а у штурмовиков, новейших Ил-10, дальность восемьсот, у Ил-2 еще меньше. Ла-5ФН и Аэрокобра имеют практическую дальность около тысячи километров, но истребитель должен «держать небо» над городом, а не просто слетать туда-обратно. Кирилл остро пожалел об отсутствии авианосцев в составе Тихоокеанского флота, а также об отсутствии в дивизии Сафонова Тандерболтов и Мустангов с их в полтора-два раза большей дальностью, но, к его удивлению, эту проблему быстро решили. Борис Феоктистович получил три полка P-47D, самолет с каплевидным фонарем помимо мощного вооружения из восьми крупнокалиберных пулеметов мог нести еще и неуправляемые ракеты и более тонны бомб. Этим истребителям, а также Бостонам предстояло действовать с прибрежных аэродромов, расположенных в Приморском крае, а советские самолеты и Аэрокобры будут базироваться на площадках в южной части Сахалина после его освобождения. По мере взятия под контроль территории Хоккайдо авиация переберется туда. Предусматривалось также противодействие силами авиации и подводных лодок попыткам Императорского флота воспрепятствовать снабжению десанта, но эта часть операции Кареева не касалась, поэтому его проинформировали лишь самым общим порядком, и это несколько напрягало, как и зависимость наличия авиаподдержки от успеха в южной части Сахалина.
В общем, провозились с планированием до конца января, за это время на Дальний Восток перевезли БДБ и их экипажи, а командовать всем этим кагалом из барж и десантных кораблей назначили Героя Советского Союза гвардии капитана 1-го ранга Маркелова. На этом категорически настоял Кареев, поскольку тихоокеанцы выдвигали свою кандидатуру, упирая на знание района боевых действий и местных условий, но Кириллу нужен был человек, которому он безусловно доверял. Полковник вовсе не принижал достоинств моряков ТОФа и не считал их вторым сортом по сравнению со своими, но с Маркеловым он сработался до полного взаимопонимания, ведь тот принимал участие во всех десантных операциях соединения без исключения. Свой выбор Кареев спокойно и аргументировано объяснил на совещании при Наркоме флота, адмирал выслушал всех и согласился с Кириллом, в конце концов, тот никогда его не подводил и всегда доводил дело до нужного результата.
За работой почти незаметно прошел Новый Год, отпраздновали скромно, собрались все свои, Кареевы, Уфимцев, Шмелев и Маркелов. Кузнецов разрешил 1 января на службу не выходить, поэтому все выспались, потом погуляли по Москве, впервые отмечающей праздник в послевоенное время, и это было заметно. Никуда не делась разруха, проблемы и тяжелая несытая жизнь, но лица у людей были другие, не только столица, весь Советский Союз понемногу оживал, оттаивал от военной стужи, привыкал к мирной жизни. Отмечая эти перемены Кареев неожиданно для себя вдруг погрузился в размышления.
Вот и закончилась война, и Великая Отечественная, и даже Вторая мировая скоро завершится. Все? С этим все, да, а что дальше? Разве смысл только в том, чтобы отыграть полгода войны и несколько миллионов жизней? Нет, это немало, это очень много, даже десяток спасенных, это то, ради чего стоило не просто стараться, а расшибиться в лепешку. Но ведь и так было понятно, что победим, будем строить и восстанавливать, жить и воспитывать детей. А дальше? На плохую память Кареев не жаловался, что в этой жизни, что в прошлой, поэтому строки, так сильно резанувшие тогда по его душе, запомнил хорошо:

А наши не придут... Такое время ныне –
Не тот сегодня год, война совсем не та.
Никто не слышит глас, взывающий в пустыне.
Да и пустыни нет - сплошная пустота.

И в этой пустоте дорога будет долгой –
Закончились давно короткие пути.
Не вспыхнет Сталинград, и есть земля за Волгой...
Но наши не придут. Откуда им прийти?

Не выведет никто "За Родину!" на бомбах,
Никто не прохрипит: "Даёшь стране угля!"
Гуляют сквозняки в одесских катакомбах,
Зашторен мавзолей под стенами Кремля.

Не встанет политрук, не ткнёт наганом в небо,
Труба не позовёт на подвиг и на труд.
Коль отдали себя комфорту на потребу,
Пора уже понять, что наши не придут!

Так выпьем за дедов по чарке русской водки
И снова в интернет – оттачивать умы,
Развешивать флажки, терзать друг другу глотки.
А наши не придут… Все наши – это мы. /А. Шигин/

Человеческая память интересная штука, старается избавиться от негативных воспоминаний, оставляет хорошее, то, на что можно опираться в будущем. Мудро, но кроме памяти есть много чего еще, и Кареев вдруг подумал, что понял, зачем ему дан второй шанс.
Он все отдаст, чтобы эти строки никогда не были написаны.

Есть же решение. Берется пара трофейных Ар-234 в варианте фоторазведчика, время их освоить есть, все же месяца 4 в запасе минимум. Для японцев они неуязвимы, спокойно отснимут хоть весь остров.

Мне кажется, что-то подобное будет уместнее в завершении, после окончания войны с Японией.