VI

Перу, Лима.
…декабря 1879 г.
Швейцар, одетый вместо ливреи в матросскую куртку,  почтительно поклонился и принял палаш и треуголку. Необходимость постоянно носить эти аксессуары раздражала Повалишина несказанно, но поделать он ничего не мог. Нынешний высокий статус требовал от него находиться при параде – во всяком случае, пока он находится на суше.  Несколько примиряла с этим возможность сменить тесную каютку в брюхе «Тупака Амару» на элегантный особняк в лучшем квартале Лимы, официальную резиденцию нового комфлота. Как и целый штат прилагающийся к новой должности прислуги – швейцар, слуга-стюард, и даже личный секретарь, увы, не знающий ни слова по-русски.
Иван Фёдорович благосклонно кивнул швейцару (или правильнее назвать его вестовым?), попрощался с адъютантом и пошёл в дом. День выдался тяжкий, выматывающий тягучей тропической жарой, влажностью и, главное – неистребимой латиноамериканской волокитой, неочевидным, но несомненным казнокрадством, а главное -  бестолковщиной, способной дать сто очков вперёд самой дремучей российской провинции. Даже сейчас, когда дымы чужих броненосцев стелятся на горизонте, когда Лима блокирована с моря и со дня на день ожидают неприятельского десанта – даже сейчас всё делается по извечному здешнему принципу, который, кажется, сильнее любых катаклизмов, природных или политических. «Hasta mañana» - сколько раз за день он слышал этот треклятый оборот…
«Когда прибудут железные балки для тарана «Лоа»? -  «Hasta mañana, сеньор адмирал!»
«Сколько ещё портовые власти будут тянуть с починкой деревянного корпуса «Манко Капака», давшего течь от частой пальбы?  - Hasta mañana, сеньор!»
«Почему чугунные бомбы для девятидюймовых орудий, которые – Повалишину это наверняка известно! – имеются в арсенале, до сих пор  не доставлены на мониторы, расстрелявшие впустую половину содержимого бомбовых погребов по чилийским корветам? – Hasta mañana сеньор, Hasta mañana …»
Аста маньяна. Когда-нибудь потом. Завтра… может быть. Наверное.
Услыхав эту магическую формулу в шестой раз на дню, Повалишин окончательно потерял самообладание и потянул из кобуры купленный ещё в Нью-Йорке «кольт». Спасибо, конечно,  адъютанту, удержавшему его руку и не допустившему смертоубийства – но тот мерзавец сполна заслужил свинцовую пилюлю! И как только Мигель Грау ухитрялся добиваться хоть чего-то в подобных условиях?
А сиеста? Ни одному мерзавцу не приходит в голову, что в военное время можно позабыть о привычке устраивать себе отдых в середине дня, когда жара достигает пика? Конечно, вопить  «Patria esta en peligro!» и «Victoria o muerte!», размахивая над головой никчёмными саблями – здесь на это любой горазд. А вот попробуйте-как убедить этих крикунов отказаться от полуденного безделья!
Может, и правда, расстреливать? Отобрать пару десятков матросов-перуанцев из боевых, поставить над ними русского унтера – и «взвод, пли!» Разом забегают, тараканы усатые – «ла кукарача», как их тут называют.
Нельзя. Приказ выполнят, конечно, а вот потом…
…а чилийская блокада всё сжимается всё теснее. Прошлой ночью чилийскую миноноску видели уже на внешнем рейде. Пока, к счастью, никакого вреда она не нанесла – но что будет дальше? А у него для патрульной службы - всего пара паровых барказов с  мелкими пукалками и оснащённая на колене миноноска – попробуй, перекрой ими такую акваторию! А ведь минных катеров должно было быть три, но два до сих пор дооснащаются в Кальяо - Hasta mañana, будь оно неладно…
Хорошо хоть, ни у чилийцев, ни у их противников нет пока якорных мин – тогда было бы совсем скверно.
Но сейчас – всё. День закончился, ночь – непроницаемо чёрная, тропическая – спустилась на Лиму. В кабинете «адмиральского» особняка гораздо удобнее, чем в каюте на броненосном таране. Можно снять опостылевший мундир, потребовать кофе и хотя бы на часок отвлечься от  военно-морских дел. Раскрыть книгу и погрузиться в древнюю культуру этого континента. Повалишин, к немалому своему собственному удивлению, всерьёз увлёкся этой темой, и даже начал понемногу собирать небольшую библиотеку – в-основном, на французском и английском языках.
Вот, к примеру – альбом зарисовок, сделанных миссионером-католиком Ипполитом Русселем на Рапа-Нуи - затерянном в Тихом Океане острове,  берега которого усеяны огромными каменными статуями. Бесчисленные века смотрят эти истуканы на подступающие волны, словно в тщетной попытке остановить их вечный бег.  Остров, полный загадок и тайн, которые ещё предстоит разгадать будущим исследователям…
В последнее время Иван Фёдорович не раз представлял, как выйдет в отставку по окончании этой войны, бросит военную службу, что перуанскую, что русскую – довольно уже, исполнил долг, как требует этого присяга!  - и с головой уйдёт в науку археологию. А что? Приобретёт здесь, в Лиме особнячок, может, и не столь  роскошный, как этот - но адмиральская пенсия, которую сулил президент Перу, позволяет устроиться более, чем прилично. Перевезёт из слякотного Петербурга жену.  Ирине Александровне наверняка пойдёт на пользу здешний мягкий климат, глядишь, и здоровье поправит, а то и понесёт, если Бог даст… А сам Иван Фёдорович займётся организацией научной экспедиции – да хоть на остров Рапа-Нуи, или Пасхи, как назвал его какой-то голландский мореплаватель. Как выпишет из Московского и Берлинского Университетов энтузиастов-историков, мечтающих раскрывать загадки древних цивилизаций – профессоров, студентов. Как устроит перевезёт на остров Рапа-нуи, где их будут ждать них удобные домики для жилья и помещения для научных занятий… Конечно, всё это потребует немалых средств, у Университета их наверняка нет - но можно ведь будет поискать меценатов, благотворителей, открыть, наконец,  подписку в образованном российском обществе?
Он насмешливо покачал головой. Вот, в самом деле, размечтался, развёл маниловщину: «…а хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или чрез пруд выстроить каменный мост, на котором бы были по обеим сторонам лавки…»
Нет, мечты – это, конечно, неплохо, но чтобы они стали реальностью, сначала надо выиграть войну. «Войну за гуано» - как её уже успели обозвать репортёры. Он невесело усмехнулся, представив, как отвечает на самый простой вопрос: за заслуги на какой войне он получил такой высокий чин? А ответишь - куда потом глаза деть от  позорища?...
На крыльце особняка громко брякнул дверной молоток – раз, другой третий.  дверной колокольчик. Иван Фёдорович взглянул на часы. Десять пополудни – всё верно, на этот час назначено лейтенанту Гальвесу. Решительно, об отдыхе можно только мечтать…
Он торопливо закрыл книгу, водрузил её на секретер, одёрнул персидский халат, привезённый с собой из самой России.
- Зови в столовую, приму там. – сказал он вестовому, явившемуся с докладом о «посетителе к сеньору адмиралу. - И распорядись там, чтобы кофе подали, что ли…

Отредактировано Ромей (15-07-2021 22:31:55)

- …выберетесь за бар и будете ходить длинными галсами, поперёк всего внешнего рейда. – объяснял Повалишин.  – Если встретите неприятеля – пускайте сигнальные ракеты, а дальше – по обстановке. Главное, чтобы на броненосцах успели  подготовиться к отражению минной атаки.
Вообще-то, подумал Иван Фёдорович, не дело адмирала – инструктировать лейтенанта, как нести патрульную службу. Но увы, в перуанском флоте многое, если не всё, делается через пень-колоду. Лучше недоспать пару часиков, чем просыпаться под грохот мин, рвущихся под днищами твоих кораблей.
- А как же сети? – спросил Гальвес. - Вы же распорядились поставить противоминные сети на «Атауальпе», и на «Манко Капаке» и на других боевых кораблях!
Узнав, что в перуанском флоте понятия не имеют о таких необходимых в современной войне приспособлениях, Повалишин немедленно отправил боцмана с броненосного тарана в сопровождении полудюжины матросов, изымать сети у рыбаков. Полотнища сшили, прицепили к нижнему краю старые чугунные ядра, наскоро оснастили корабли выстрелами, на которых сети выносились подальше от борта – и пожалуйста, вот вам пртивоминная защита! Жаль только, рыбацкие сети тонкие, и прорезать их ничего не стоит обычным матросским ножом.
- Сети-сетями, а бдительность никто не отменял. – ответил он юноше. - Запомните, лейтенант:сначала сигнальная ракета, потом поворачиваете – и к блокшиву. Если за вами погонятся – отлично, подведёте преследователей под их выстрелы. Если отвернут и пойдут прочь – преследуете сами, время от времени обозначая свою позицию  ракетами. Всё ясно?
- Да, сеньор адмирал! – Гальвес чуть каблуками не щёлкнул от усердия.
- То-то! Кстати, как у вас наш Пивоваров?
По прибытии в Лиму на минный катер, ккк и обещал Повалишин, поставили системы Норденфельда с пятью параллельно расположенными стволами. Один экземпляр нашёлся в военно-морском арсенале, откуда её никто не хотел брать, поскольку не было умельцев обращаться с этой редкостной для перуанского флота системой. Пришлось Повалишину командировать с «Тупака Амару» артиллерийского кондуктора Пивоварова, имевшего дело с норденфельдовскими картечницами ещё в российском флоте.
- Отличный служака, сеньор адмирал! – весело отозвался Гальвес. И артиллерист знающий: меня обучил незнакомой системе, а заодно – натаскивает понемногу русскому языку. Вы же упоминали о стажировке в русском флоте после войны -вот и решил подготовиться заранее…
Это Пивоваров-то натаскивает в языке? – Повалишин не сумел скрыть скептическую ухмылку. – Оно конечно, для корабельной службы его наука в самый раз, а вот если окажетесь в приличном обществе – на берегу, скажем, или за пароходным табльдотом, особенно, с дамами – от души не рекомендую прибегать к его урокам.  Не поймут-с…
Но на самом деле, Ивану Фёдоровичу было приятно это слышать. Вот и ещё ниточка, которая протянется между далёкой северной Россией и этой страной. Пока таких ниточек, считай, нет, но ведь лиха беда начало! А паренёк храбр, этого не отнять, и моряк отличный. Без него наверняка  не было бы недавнего успеха в стычке с чилийскими корветами, по меркам Российского флота он волне заслужил крест. В Перу пока с орденами туго, ну да ничего, что-нибудь придумаем…
Мелодично звякнули высокие, в виде готической башенки, часы. Повалишин обернулся.
Полночь, батенька, вам пора. Ко второй склянке ваш катер должен выйти в море. И вот ещё что…
Он задумался.
- Пожалуй, отправлюсь-ка я с вами. Сна всё равно ни в одном глазу – подбросите меня до блокшива, а дальше уж сами.
И кликнул вестового – приготовить повседневный, без украшений в виде сабли и треуголки, мундир. По ночному времени, слава богу, можно обойтись без этих опостылевших атрибутов адмиральского чина.

Отредактировано Ромей (16-07-2021 10:14:28)