Июль 1879 г.
Северо-Американские
Соединённые Штаты.
Средний Запад.
Вагонные колёса успокоительно постукивали на рельсовых стыках. Горячий воздух, смешанный с одуряющим запахом полыни, нагретой земли и угольной гарью, волнами вливался в открытые окна, заставляя пассажиров чихать. Но избавиться от этой напасти не было решительно никакой возможности. Стоит закрыть окна - вагон быстро превратится в душегубку – система вентиляции и охлаждения воздуха, смонтированная под потолком, проигрывала конкуренцию палящему июльскому солнцу.
Роскошный пульмановский вагон компании «Юнион Пасифик», прицепленный к составу, курсирующему по Трансконтинентальной железной дороге, связывающей Восточное и Западное побережье Североамериканских Штатов. Вершина прогресса, грандиозная победа человеческого разума, будь она неладна…
Потому что – жара. Ровная, как стол, степь от горизонта до горизонта, сплошь покрытая зеленоватыми кустами полыни, высохшая красноватая почва, и над всем этим – белёсое от жары небо.
- Не степь, а прерия. – Серёжа будто угадал мысли попутчика. – «Прерия» это здесь называется, Иван Фёдорович, а не степь. Где вы в степи эдаких красавцев видели?
И показал на плотное пыльное облако, поднимающееся впереди, верстах в полутора. Даже без подзорной трубы, которая у путешественников имелась, и даже украшала собой столик, прикрученный под окошком, видны были огромные горбатые быки, сплошь покрытые свалявшейся бурой шерстью. Это они подняли пыль – огромное, в тысячи, десятки тысяч голов стадо, несущееся  параллельно железнодорожной насыпи.
Пожалуй, вы правы, батенька… - Повалишин вздохнул и отвернулся от окна. За десять часов, что они находились в пути, прерия с её бизонами, койотами и пыльными столбами, время от времени возникающими на горизонте, надоела ему хуже горькой редьки.  – Зубры, сиречь, бизоны, в нашей, российской степи не водятся. Сайгаки, разве…
Он покосился на собеседника.
- Что это вы там читаете, Сергей Ильич? По-аглицки, я погляжу?
Серёжа продемонстрировал Повалишину картонную жёлтую обложку с надписью «Roughing It».
«Налегке», сочинение господина Марка Твена. – прочёл тот. – Что за книжица, хоть занятная?
- Да, мне его порекомендовал один наш чиновник по торговым делам, когда мы были в Нью-Йорке. Сказал -  отличное  описание путешествия через американский континент.
- И как?
- Не соврал. Книга прелюбопытная, и написана с большим юмором. Правда, в ней путешественники пересекают американскую прерию не на поезде, как мы с вами, а на дилижансе. Да вот, судите сами:
«…такова была езда на почтовых по бескрайним прериям лет десять — двенадцать тому назад, когда едва ли два десятка людей во всей Америке надеялись увидеть еще на своем веку, как вдоль этого тракта до самого океана протянется железная дорога. Но железная дорога уже построена, и сколько картин встает в моей памяти, сколько контрастов поражает меня, когда я читаю напечатанный в «Нью-Йорк таймс» нижеследующий очерк о поездке по тому же почти маршруту, по которому следовал и я в описываемом путешествии. Мне трудно даже представить себе новое положение вещей…"
Серёжа закашлялся – волна копоти из паровозной трубы накрыла вагон, проникнув и в окно, - перелистнул страницу и продолжил:
«…наш поезд мчался в неведомую даль, и его единственное око, точно огромный горящий глаз Полифема, прорезало густой мрак, окутавший бескрайние прерии. Потом мы улеглись в свои роскошные постели и почивали сном праведников, а проснувшись наутро (в понедельник) в восемь часов, обнаружили, что мы находимся у переправы через Северный Платт, в трехстах милях от Омахи, — и это за пятнадцать часов и сорок минут!»
- Да, батенька, прогресс, и никуда от него не деться. – Повалишин снова чихнул.  – Не хотел бы я трястись по этой, будь она неладна, прерии на дилижансе. И так-то еле живы!
- Серёжа захлопнул книгу и небрежно бросил её на столик.
- Зато есть время обсудить наше положение.  Скажите, наконец, что вы думаете об этом приказе из адмиралтейства?
И действительно, поговорить по душам они так и не успели. Сразу после получения казённой депеши, Повалишин и Серёжа покинули Норфолк с его верфями, добрались до Нью-Йорка где, заплатив за билеты по сто двадцать пять полновесных золотых долларов,  сели в вагон трансконтинентального экспресса компании «Юнион пасифик», курсирующего по маршруту «Нью-Йорк» - Сан-Франциско. Из восьмидесяти трёх часов, которые им предстояло провести в пути, прошло уже не меньше половины, но разговор о распоряжении из Санкт-Петербурга всё откладывался.
- Что я думаю…  - Серёжин спутник сдвинул занавеску на окне, в тщетной попытке защититься от  вездесущей  угольной пыли. – Кому, батенька, интересно, что я думаю?
- Ну, положим, мне интересно. – молодой человек откинулся на мягкую спинку диванчика и скрестил руки на груди. – Согласитесь, не каждый день получаешь секретное распоряжение подать в отставку и поступить на службу иностранной державе!
- Полегче, батенька! - Повалишин заозирался, - Мы, хоть и по-русски говорим, а мало ли что?
Но соседние диванчики были пусты. Наступило время обеда, и их соседи по вагону отправились в вагон-ресторан, вкушать изыски кухни на колёсах в виде отбивной из антилопы, речной форели и свежей клубники со сливками.
- Ну, хорошо…  - Повалишин завозился, устраиваясь поудобнее. Приказ – он и есть приказ, и его надо исполнять. А если серьёзно – мы с вами оказались втянуты в политические игры – не самые важные, конечно, но всё же. Россия и Североамериканские Штаты с недавних пор – союзники и на американских континентах, и за их пределами. И если наши государственные мужи сочли, что следует вмешаться в ход войны между Чили и её северными соседями – не нам с вами обсуждать их решение.
- Но уходить с флотской службы, менять мундир…
- Полагаю, Сергей Ильич, тому есть резоны. Господа из Петербурга не желают явно вмешивать Россию в этот конфликт – вот и ограничиваются закулисной, так сказать, помощью. Монитор, который нам с вами предстоит принять, перестроен на российские деньги – после победного завершения войны, ценные бумаги Российской Империи взлетели до небес, и средства в кои-то веки можно не считать. Недаром ходят слухи, что государь император собирается начать строительство железной дороги через всю Империю, от Петербурга до Тихого океана!
- Да, я слышал об этом. – отозвался Серёжа. – Но как же с доктриной Монро, о которой мы с вами, помнится, говорили? Неужели североамериканцы так просто впустят нас на свой, так сказать,  задний двор?
- Российская Империя… - после небольшой паузы ответил Повалишин, - союзник Североамериканских Штатов, в особенности после того, как мы помогли им одолеть англичан. А кроме того, и это, пожалуй, самое важное: наше Отечество до сих пор не было замечено в попытках захватов заморских колоний. Нам и Сибири с Туркестаном с лихвой хватает. Так что, как ни крути, Россия для североамериканцев сейчас – самый подходящий партнёр в политике.
- А они для нас?
- Они для нас тоже, если учесть их распри с Британией. Но  - с вашего позволения, вернёмся к нашим баранам, сиречь мониторам…
Серёжа не возражал.
- Судно, которым мне предстоит командовать, как я уже упомянул, перестроен – вернее сказать, построен заново, - по заказу нашего Морского  министерства.  И если для достижения неких, возможно, не вполне понятных нам с вами целей, решено передать его флоту республики Перу, то так тому и быть. А, поскольку, военных моряков у этой латиноамериканской державы недостаёт, то и команда на мониторе будет целиком из российских матросов и офицеров. Для виду они, как и мы свами, выйдут в отставку и поступят в перуанский военный флот. А по окончании компании, все желающие смогут вернуться на российскую службу. Я лично – так и сделаю. Если, разумеется, жив останусь. А что вас, батенька, заранее не предупредили, когда отправляли в Америку – государственные секреты-с! Понимать должны, не маленький…
Серёжа, не дослушав, собеседника, вскочил, отдёрнул занавеску, и высунулся из окна вагона. Снаружи, впереди по ходу поезда, раздавались крики, оглушительный рёв множества бизоньих глоток – и выстрелы.

Отредактировано Ромей (26-06-2021 11:13:26)