Портсмут, Англия.
Июль, 1879 г.
- И это всё, что смог наскрести Королевский Флот, сэр? Признаться, довольно грустное зрелище…
Вице-адмирал Джон Хей в раздражении вздёрнул подбородок, но не ответил. Собеседник прав – от былого могущества эскадры Канала, которой он командовал с начала войны, осталась слабая тень.
А Бёртон не умолкал:
- И этой плавучей богадельней вы собираетесь напугать лягушатников? «Айрон Дьюк», ваш флагман - шестьдесят второй год постройки, «Уорриор» - шестидесятый. А «Дидо» с «Мьютайном» - это вообще посыльные суда, для серьёзного боя они не годятся!
- На Восточно-Карибской станции, на Бермудах стоят «Беллерофон» и «Рэйли». Они сейчас ремонтируются после боя в Чесапикском заливе, и присоединятся к эскадре, когда мы придём в Гамильтон.
- «Беллерофон» - ещё один раритет середины шестидесятых! – фыркнул Бёртон.
- Зато «Рэйли» - отличный новый фрегат. Вошёл в состав флота всего пять лет назад и несёт современную артиллерию. Командир «Рэйли», кептен Трайон показал себя весьма умелым офицером…
- Трайон – это тот слюнтяй, что предлагал смягчить наказание за дезертирство? – язвительно осведомился Бёртон. – Помнится, в газетах писали, что он затеял какое-то взвешиване матросов на своём фрегате – заботился, видите ли, чтобы не исхудали. Да, такой гуманист вам навоюет…
Вице-адмирал отвернулся, скрывая раздражение. И с такой наглостью ему приходится мириться! Но, ничего не попишешь: этот тип явился на борт с личным письмом Первого лорда Адмиралтейства сэра Джорджа Уэлсли, а с ним не поспоришь. Особенно если вспомнить, что сам вице-адмирал попал в немилость после того, как позорнейше упустил русскую эскадру, совершившую дерзкий набег на устье Хамбера. Спасибо, что хотя бы дали шанс реабилитироваться, отправив командовать этой сборной солянкой из устаревших и разнотипных посудин куда-то на край света, навязав на его шею ещё и этого чёртова шпиона!
- Кстати.. – Уэй мстительно улыбнулся, - Вы напрасно так отзываетесь о «Рэйли» и его командире. Этот, как вы изволили выразиться, «слюнтяй» будет командовать кораблями, выделенными вам по распоряжению лорда Уэлсли. Так что рекомендую сдерживать эмоции – я слышал, кептен Трайон, хоть и человеколюбив, но весьма злопамятен.
И с удовольствием увидел, как вытягивается физиономия собеседника.
- Вы что, собираетесь дать мне «Рэйли»? – Бёртон явно был озадачен. – Но ведь у него совсем нет брони!
- Ещё и шлюп «Мьютайн» - уточнил вице-адмирал. – Композитный корпус, ход одиннадцать с половиной узлов, девяностофунтовки Армстронга, четыре шестидесятичетырёхфунтовки и четыре митральезы. Славный кораблик.
- Славный? – Бёртон скептически хмыкнул. - Он и до Аргентины-то не доберётся, протонет по дороге!
- В Аргентине вам делать нечего. – парировал Уэй. - Следующая после Бермудов стоянка – Порт-Стэнли, на Фолклендских островах. Жуткая дыра, но уголь и пресная вода там имеются. Что до «Мьютайна» - это надёжное судно, совершавшее и не такие переходы.
Бёртон задумался.
- «Рэйли» - это ведь систершип «Шаха», того самого, которого перуанский «Уаскар» гонял, как паршивого кота?
Адмирал помрачнел ещё больше.
- Насколько я понимаю, перед вами не стоит задача выигрывать сражения с перуанским флотом, который, кстати, недавно понёс серьёзные потери?
- Нет, но…
- Никаких «но»! Для демонстрации флага двух кораблей вполне достаточно. Вам, несомненно, известно, в каком положении оказался сейчас Королевский Флот. У нас каждый вымпел на счету, чтобы собрать эту эскадру, пришлось оголять Флот Канала и Восточно-Карибскую станцию, где с уходом «Беллерофона» и «Рэйли» почти не останется боеспособных единиц. Как вы верно заметили, сэр, нам предстоит противостоять эскадре лягушатников, ушедшей во Французскую Гвиану, чтобы угрожать оттуда нашим владениям в Вест-Индии. Так что у меня сейчас каждый вымпел на счету. Так что – берите, что дают, и радуйтесь, что нашлось хотя бы это!
Бёртон насмешливо сощурился.
- А как же – «у королевы много»?
- Не настолько много, как хотелось бы.
На этот раз не было ни парадных построений на полубаках, ни гирлянд флагов расцвечивания, ни королевской яхты, обходящей броненосную шеренгу под гром орудийного салюта, ни плывущего над волнами порохового дыма, ни восторженных воплей публики, провожающей эскадру в далёкий путь. На этот раз она покидала рейд Портсмута воистину по-английски – тихо, в сумерках, неспешно тая в предутренней дымке, на малых оборотах машин, не спуская с длинных реев фестоны парусов. И провожали её тоже сумрачно, тихо, словно смирившись, что не все из этих гордых красавцев вернутся назад. Слишком уж часто в течение последних полутора лет звучало над волнами Балтийского, Северного, Средиземного моря и Бог знает каких ещё морей сакраментальное «У королевы много» - фраза, которой в Королевском Флоте издавна принято провожать гибнущее судно.
И всё же, эскадра уходила. Уходила, чтобы в очередной раз попытаться - увы, только попытаться! – доказать всему миру, что Британия по-прежнему правит морями.
Но – правит ли? Этот вопрос и должны решить на той стороне Атлантики орудия Армстронга и Виккерса, броневые листы и кованые шпироны боевых кораблей Роял Нэви.
А иначе никак, джентльмены. Иначе - зачем надрывались у печей и прокатных станов рабочие Манчестера и Бирмингема, зачем глотали угольную пыль шахтёры Ноттингемшира и Кардиффа, зачем «делали деньги» клерки и дельцы Лондонского Сити? Зачем бороздили океаны под всеми, сколько их есть барки, шхуны, пароходы и пакетботы под торговым флагом Британской Империи, зачем булькал чёрный ямайский ром в её портовых тавернах и звучали задорные песенки-шанти на палубах её судов?
И как тут не вспомнить строки, которые, правда, ещё не сложены под этими звёздами, но обязательно будут сложены. Потому что в них – подлинная суть народа Англии, его земли… и его моря.
Наше море кормили мы тысячи лет
И поныне кормим собой,
Хоть любая волна давно солона
И солон морской прибой:
Кровь англичан пьет океан
Веками - и все не сыт.
Если жизнью надо платить за власть –
Господи, счет покрыт!
Иначе – никак.
Конец первой части
Отредактировано Ромей (27-06-2021 09:50:28)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
