Продолжение.

***

Лагерь для военнопленных никак не охранялся. Да и разве это можно назвать лагерем? Обычный кусок леса, даже никакой ограды… Только вот одна беда, лес был замкнутый. С четырех сторон – сияющие стены, метров двадцать в высоту. Точнее не стены, а какие-то завесы, через которые можно было легко пройти, но… Если, к примеру,   пройти сквозь северную стену, то оказываешься опять в лагере, но уже у южной стены… 
Два раза в день в лагерь прибывали новички и еда, а иногда заходили черти, посмотреть на души грешников. Правда, одна половина командиров говорила, что это никакие не черти, а простые империалисты, а вторая, что это пришельцы откуда-то со звезд, но Кузьма им не верил. Разве может человек пускать молнии? Разве бывают у человека такие глаза? А сам лагерь? Тут явно не обошлось без нечистой силы. Впрочем, это были какие-то странные черти. Ни копыт, ни рогов, да и кожа светлая, на молитвы и крест никак не реагировали…
Но кто, если не черти? Не ангелы же? С какой стати ангелам воевать против нас? Да и не бывает у ангелов таких зубов… Черти это, черти. На ногах у них обувь, возможно, там и есть копыта, из волос торчат рога, пусть некоторые и утверждают, что это длинные уши…
Иногда черти заходили, чтобы увести кого-нибудь, обычно офицера или кого-нибудь из городских – учителей, рабочих, и больше этого несчастного никто не видел. Но чаще они просто рассматривали людей, словно пришли на выставку. Один частенько беседовал с Михалычем при помощи жестов и рисунков на песке. Раньше этот черт был пастухом, рассказал всем Михалыч, а сейчас простой солдат и охраняет пленных. Рядом есть еще один лагерь, но уже для немцев. Увы, но никому не удалось выведать, как можно выйти из лагеря.
В один прекрасный день в лагере появилось несколько чертей, судя по всему, один из них был какой-то начальник, выстроили всех людей в ряд и начали выбирать, кого будут мучить. К несчастью, выбрали и Кузьму.
На мгновение вокруг все залилось ярким светом и Кузьма, как и многие другие, оказался в большой зале. Их по очереди взвешивали на огромных весах, измеряли рост, осматривали и мерили различные части тела и все это записывали. Проверяли зрение на разных дистанциях, слух, обоняние. Потом вывели из здания на какую-то большую площадь.
- Махать буду я рукой, будете бежать вы, - приказал черт, - бежать прямо-прямо быстро-быстро. Кто будет бежать не туда или медленно, того буду убивать. Шутка.
«Подбодренные» таким напутствием, бойцы побежали. Потом – снова, но в другую сторону и так несколько раз. Дальше им выдали по немецкому рюкзаку, куда насыпали песок и снова заставили бегать. С каждым разом все прибавляли и прибавляли песок, пока солдаты, выбившись из сил, не отказались подниматься с земли. Тогда их отвели в точно такой же лагерь, как и прежде.
- Привет спортсменам, - поздоровался с ними какой-то мужик в изношенном гражданском костюме, – И что вы делали?
- Бегали, - мрачно доложил кто-то.
- Как? В длину, на короткие дистанции или еще как?
- На короткие, метров двести. Вначале пустые, а потом с песком за плечами.
- Ну, добро пожаловать в нашу лабораторию, - с усмешкой сказал гражданский.
- Почему лабораторию?
- Потому что тут именно лаборатория. Инопланетяне нас изучают, насколько мы сильные, насколько выносливые… Кого бегать заставляют, кого прыгать, иных – метать различные предметы, других нырять заставляют.
- Инопланетяне? – недоверчиво переспросил Михалыч. Он, как и многие другие, был свято уверен, что их держат в плену какие-то империалисты. Может английские, может японские… Как-то не укладывалось у него в голове, что могут существовать какие-то «инопланетяне».
- Да, инопланетяне. Меня в мае месяце взяли, поехал, блин, в соседнюю деревню в гости. Остановили эти на дороге, повязали. Вначале у себя на родине держали, там небо было такое… Я три луны насчитал! И солнце не наше, тусклое, маленькое и цвет иной… Потом обратно на Землю перевели.
- Врешь!
- Вот те крест, не вру! - перекрестился гражданский. – У инопланетян мы! Располагайтесь, вон там место свободное есть. Скоро еду принесут, подкрепитесь хорошенько, завтра снова бегать заставят.
- Опять?
- Не опять, а снова… Может не бегать, может прыгать, ямы копать или еще что. Не волнуйтесь, говорят, скора нас вернут на родину.

***

Хорошая, просторная поляна в лесу. Щебечут птицы, колышутся деревья… Они еще не подозревают, что жить им осталось всего ничего. Обычно окрестности места дуэли сильно разрушаются, а если там погибает какой-нибудь очень сильный маг, то такие места закрывают для посещения – колоссальный выброс энергии, сопровождающий смерть Великих чародеев, необратимо уродует местность.
Пустынная поляна в лесу. Здесь никто не помешает, Тор-Арендил в нескольких сотен тысяч локтей к северу. Дальше забираться нельзя, еще немного – и незримая ниточка, связывающая каждого эльфа с источником магии порвется, и он станет таким же беспомощным, как человек.   
- Вы не взяли секундантов? – удивился Квинел.
- Да, как и вы, – отрезала Тенель, - нам ни к чему лишние свидетели.
- В верхнем ящике моего стола лежит мое письмо и завещание.
- Да, оно вам понадобится.
- Сомневаюсь, - улыбнулся чародей.
- Тогда зачем написали?
- Вдруг вы победите по какой-то нелепой случайности, - объяснил Квинел, – Я не хочу, чтобы кого-нибудь безосновательно обвинили в убийстве.
- Я тоже написала похожее письмо. Оно на моем столе.
- Я рад, что мы предусмотрели все случайности.
- Еще о дуэли знает Ильда, - решала предупредить Тенель. – Она случайно видела…
- Как на совете вы передали мне записку. У неё очень острое зрение. Ильда беседовала и со мной…
- Уговаривала отменить дуэль?
- Да. На мой взгляд, сейчас неудачное время для сведения счетов, но желание дамы – закон.
- Зачем вы тогда убили Фардена. Если сейчас не время для сведения счетов? – с яростью в голосе спросила Тенель. – Зачем вы погубили лучший корабль и его экипаж?
- Мои слова ничего не изменят между нами, - медленно и четко сказал Квинел, - но я готов поклясться на чем угодно, что я не убивал Фардена.
- А кто же?!
- Тардиэль, чтобы ввести в совет своего брата и усилить свое влияние. Уний, чтобы уменьшить позиции вашей партии и вести в совет Ильду. Все – я, Теай, Уний считали, что ты предложишь именно её кандидатуру. Выбирай или предлагай свой вариант.
- Ложь! Тардиэлю незачем громить свою же партию. Унию не безумец…
- Ты слишком хорошо думаешь о других и плохо разбираешься в политике.
- Довольно!
- Как хочешь. Что выбираешь? Меч, магию? Предупреждаю, я ежедневно тренируюсь с мечем. Будем давать пощаду?
- Конечно магию, спасибо за предупреждение. Щадить…тебя я не намеряна, хотя сегодня ты мне все больше нравишься. Думаю, твой труп мне понравится еще больше.
- Ты сказала, и небеса услышали, - оборвал её Квинел. - Расходимся.
Квинел отошел к краю поляны, скинул плащ и ножны с мечем. Тенель проделала тоже самое и кинула на середину платок. Как только он упал на землю, дуэлянты нанесли первые удары. Волшебница обрушивала на своего противника замораживающие заклятия, нагревающие, молнии, но её яростный натиск разбивался о холодное спокойствие противника, своевременно применявшего контрзаклятия.
- Надоела разминка, - ехидно сказал Квинел, с земли приподнялось множество камней, веток и мусора и устремилось в сторону Тенели. Чародейка мгновенно исчезла и возникла позади оппонента. Камни пронзили лишь пустоту.
- Порталы? Я думал, вы их примените иначе. Что ж, давайте танцевать!
Теперь уже бил Квинел, причем какими-то экзотическими заклинаниями, от которых Тенель могла только снова и снова скрываться с помощью портала. Внезапно чародей резко дернулся и отскочил в сторону. На его груди появилась длинная узкая полоса, мгновенно напитавшаяся кровью, как будто кто-то ударил его мечем. Какое-то целительное заклинание и рана исчезла.
- Открыть портал в моем теле? Изящно!
- Знаю!
- Ну вот, - Квинел снова отскочил, в этот раз невредимый, - чего вы нервничаете? Опять точку открытия неправильно рассчитываете, да и маскировка ваших действий никуда не годится… 
Они снова и снова обрушивали друг на друга заклинания, но оппонент снова и снова отражал их или отскакивал, причем иногда только чудом. Поляна изменилась до неузнаваемости. Часть деревьев выворотило с корнем, другие были расколоты, третьи горели, другие превратились в ледяные статуи. Земля во многих местах спеклась и звенела как стекло, когда на неё наступали. Противники уже несколько раз были легко ранены. Наконец Квинел не выдержал.
- Ладно, завязываем с танцами! – сказал он и нанес чудовищный удар, пробивший защиту Тенели. Волшебницу на мгновение приподняло над землей и швырнуло об землю. Она слабо застонала и попыталась пустить пару простейших молний, с легкостью отбитых противником.
- С какой бы радостью я посмотрел, как вы умираете, но… - Квинел не договорил начатую фразу. Его так же приподняло и швырнуло в сторону. Тенель медленно встала – её состояние стремительно улучшалось под действием лечащих заклинаний.
- Не вы один захватили на бой древние артефакты, - продемонстрировала она старинный перстень. Квинел слабо улыбнулся и поднял вверх руку с точно таким же перстнем.
- Красивый ход. Мне нравится, - сказал сам себе Квинел, - готов поспорить, что те, у кого два таких перстня в принципе не могут убить друг друга. Или наоборот, как раз оба должны погибнуть… 
- Сейчас проверим, - Тенель подняла руки к небу, по-видимому, призывая на голову противника какое-то заклинание и… ничего не произошло. Она снова подняла руки и… снова ничего. Квинел в свою очередь тоже попытался бросить заклинание, но у него так же ничего не вышло.
- Похоже, нам отрубили канал от источника, - заключила Тенель, - но почему?!
- Чувствуете? Как будто где-то…
- Кто-то становится великим! – с изумлением заметила чародейка.
- Да, от этого обряда во все стороны разносится такое эхо, что его можно услышать и на другом конце мира.
- Что, к демонам, происходит?!
- Спорим на что угодно, мы скоро почувствуем, как в Тор-Арендиле умирают великие. Или придут за нами!
- Переворот?
- Да, - согласился Квинел. - Договорились с операторами источника и обрезали каналы противников. Уговорили Ильду…
- Для обряда нужна императорская кровь, но необязательно в жилах, - возразила Тенель и спросила у соперника, - Кто, по-вашему устроил переворот?
- Сейчас узнаем, - ответил он, прислушиваясь к чему-то невидимому.
В центре поляны с громким хлопком материализовалось два десятка воинов. Командир выступил вперед и скомандовал:
- Именем верховного совета! Вы арестованы. Сдавайтесь и вашу судьбу решат позже!
Тенель усмехнулась и… обрушила на солдат какое-то необычное заклинание. Десять мгновенно обратилось в пыль. Она собралась было ударить по остальным, но они уже лежали мертвыми.
- Удивительное единодушие. Мы оба захватили с собой несколько артефактов с запасом энергии, удивился Квинел, - и оба сразу не пустили их в ход друг против друга. И что вы думаете делать дальше?
- Драться с вами – переворот не повод откладывать кровную месть, а потом идти в Тор-Арендил, разбираться.
- Хорошо, - на лице Квинела проступило разочарование. – Я был о вас лучшего мнения… Предлагаю драться на мечах. В артефактах запас магии не бесконечен. Одному из нас может не хватить сил на обратную дорогу.
- Вы правы, - сказала Тенель и противники пошли искать свое оружие. Это было нелегко сделать, так как местность изменилась до неузнаваемости, но вскоре они отыскали мечи. Как не странно, клинки уцелели в бушевавшей на поляне магической буре. Противники встали друг напротив друга и продолжили дуэль. Вышла она совсем короткой. Тенель сделала выпад, но Квинел легко отбил его и с силой ударил волшебницу мечем по голове. Плашмя. Эльфийка потеряла сознание.
- Ну и зачем ты полезла в бой? Знаешь же свой уровень! – с огорчением и некоторым самодовольствием произнес Квинел. Потом он обыскал волшебницу и присвоил себе почти все припрятанные ею артефакты и кое-какие элементы одежды. Достал из сумки чернильницу, перо и пергамент, набросал короткую записку, засунул её за пояс Тенели, почерпнул энергию из оставленного ей артефактов и направил на волшебницу лечащее заклятье.
Эльф посмотрел на солнце, прикинул, где какие части света и быстрым шагом ушел на запад, не дожидаясь, пока Тенель очнется.

***

Ровный мерцающий фиолетовый цвет. Как он прекрасен, как изумителен! Можно часами сидеть и любоваться им… После долгого перерыва Гитлер снова подошел к холсту, но лишь чтобы расписаться в собственном бессилии. Нет в мире таких красок, с помощью которых можно передать абсолютное совершенство кристалла атлантов и его невероятную красоту. Фотоаппараты… Нет, тоже не то, совсем не то!
Да даже если бы были нужные краски, то, как передать это тепло, расплывающееся по жилам при одном прикосновении к кристаллу? Как предать это упоительное ощущения всесильности, мощи, уверенности в своей гениальности?
Что это был не простой кристалл, Гитлер понял сразу, но истинная его мощь раскрылась позднее. Фюрер стал предчувствовать попытки русских контрударов, места, где вермахту предстоят тяжелые бои и иные важные события. Он почувствовал гибель этого чудовищного корабля атлантов, потом ощущал и нечто необычное, происходившее у них в городе, какое-то таинство.
В голове Гитлера стали возникать новые идеи, одна гениальней другой. Он все больше доверялся интуиции, и она не подводила его. Творческая энергия переполняла фюрера. Иногда он рисовал картины, но чаще целыми днями возился над различными проектами – сверхтяжелыми танками, сверхбыстрыми самолетами, ракета и пушками, способными достать до Англии или же планами послевоенного переустройства Европы… Гитлер вносил в проекты свои пометки, диктуемые, несомненно, высшим разумом.
Все его чувства обострились. Если он раньше ненавидел кого-то, то теперь он ненавидел с удвоенной, утроенной силой. Он ощущал сверхъестественное желание уничтожать, убивать своих врагов самыми мучительными способами, наслаждаясь их агонией. Впрочем, Гитлер стал жесток не только к врагам, он стал беспощаден и к соратникам. Не раз и не два из его кабинета выносили чиновников, которым он устроил разнос. Кто-то падал в обморок, у кого-то не выдерживало слабое сердце, а одному досталось ножкой стула по голове. Многих арестовывали на выходе…
Обострился не только гнев и жестокость, еще, например, любовь. Он теперь гораздо сильнее любил Еву и собаку, правда, собаку все-таки больше… В постели Гитлер стал творить чудеса, возможно из-за небывалой уверенности в своих силах, которую предавал ему кристалл атлантов, а, возможно, из-за какой-то странной энергии, наполнявшей его тело.
Приближенные озаботились здоровьем любимого фюрера, им не нравились его бледные, истончившиеся руки, впалые щеки, трясущиеся пальцы, резкие перепады настроения… Глупцы, они не понимают, что этот кристалл был специально послан ему, чтобы помочь превратиться ему в сверхчеловека и очистить землю от унтерменшей! Кристалл помог раскрыть ему скрытые способности, задавленные тяжелым детством и неправильным воспитанием и теперь он силен, как никогда.
Правда, посол атлантов уверяла, что никакой подарок они не посылали… Наверное, у неё недостаточный ранг, чтобы знать такие подробности. Хорошо бы узнать, кто именно послал кристаллы, есть к нему несколько вопросов. Один кристалл предназначался Гитлеру, величайшему гению немецкой нации, как он себя в последнее время называл. Но остальные… Один кристалл испускал ровный фиолетовый свет в руках простого лаборанта, а другой у лейтенанта из охраны. Они самые простые люди, с испортившимся в последнее время характером и внешним видом. Почему именно их избрали кристаллы атлантов?! Этот вопрос волновал Гитлера больше всего. Все остальные он планировал решить с помощью своих выдающихся способностей, немного усиленые действием атлантов…

Отредактировано Фрерин (28-02-2010 22:02:47)

Спасибо, исправлю!

Объяснение этому дам в следующих главах.