Вообще-то я имею в виду, что тайну в письме разглашать даже удобней, чем устно. И до адресата талисману не дотянуться, так что воздействовать можно только на отправителя. Паралич ему, что ли, организовать?

Подумав, переписал конец так:

  Думал он недолго, минуты три, а потом нерешительно сказал:
  - Извините, а нельзя сделать талисман, который просто не даст мне раскрыть эту тайну? Вдруг это у меня случайно получится, или уже в старости не услежу за языком…
  - Я же вам рассказал, как действуют талисманы. Так что если предложите алгоритм – сделаю.
  - Можно еще раз главное про них?
  - Сам хотел предложить. Значит, в рабочей зоне пирамиды оператор может изменять вероятность любого события. Причем не обязательно представлять себе весь процесс, достаточно только результат. Там же могут быть сделаны талисманы. Они бывают двух видов – генераторы и усилители.
  Генератор может независимо от человека менять вероятность какого-то процесса. То есть при изготовлении такого талисмана оператор этот процесс должен себе детально представлять. А усилитель работает как пирамида, то есть, грубо говоря, исполняет желание оператора. Но именно желание, то есть только одно, в смысле без разнообразия… И как вы себе представляете неразгласительный талисман? Усилитель легко удержит вас от нечаянного раскрытия секрета, но против осмысленного он не поможет.
  - Как комбинацию, - предложил Лобачевский.
  - Правильно. Давайте думать, как она будет выглядеть… С усилителем в общем ясно. Дальше… ммм… генератор может как-то реагировать на произнесенные или написанные слова. То есть включать какой-то третий талисман, скорее всего так… Какой именно?
  - Который вызовет у меня потерю сознания.
  - Опасно это, ну ладно… Можно попробовать.
  - Да, но нужна еще одна функция, - уточнил Лобачевский, - чтобы от талисмана нельзя было избавиться.
  - Ну, это уже несложно – еще два генератора, один против снятия вами, другой – с вас. К этому другому добавим исполнительный, потому как действовать здесь придется на снимающего… Вот примерно такая система и вырисовывается. Не хотите принять участие в ее изготовлении? Глядишь, во время работы и еще чего полезного придумаем, вместе оно более вероятно. Да и довольно интересно это, смею вас уверить.

  А на следующий день Лобачевский был доставлен мной в Казань. В качестве подарков он согласился принять только серебряный стакан, набор гелевых ручек и кубик Рубика. Будем надеяться, что теперь наконец появится математика, описывающая изменения поля вероятности в многомерном неевклидовом пространстве… А еще неплохо было бы, чтобы Лобачевский так и продолжал считать подаренный ему стакан системой из трех генераторов. Потому как на самом деле их там было только два – бактерицидный и противоядовый. Как в деталях выглядит процесс омолаживания и оздоровления, я себе не представлял совершенно, а Лобачевский наверняка еще меньше. Так что эти фунции мог выполнять только усилитель, и только пока использующий его человек не сомневается, что результатом будет именно улучшение его здоровья…
  Хорошо хоть, что у меня нет подобных проблем. Как-то я так устроен, что могу твердо поверить во все, что считаю нужным. Помнится, я в детстве был весьма удивлен, когда понял, что у остальных дело обстоит совсем не так…

Глава 1

                                   Рассказывает автор

  Сергей Максимович Конев уже полчаса пребывал в раздумьях. Сходить, что ли, на рыбалку, вечерний клев тут просто замечательный? И если да, то на ближнее маленькое озеро, что под окнами, или на большое, десять километров – не расстояние для хорошего автомобиля по неплохой грунтовке… А может, опять сразиться с комендантом в «Эпоху Империй» на компьютерах? Прохор Ильич будет очень рад, с Андреем ему удается сыграть редко, да и класс игроков настолько разный, что коменданту лучше сдаваться сразу – хоть счет будет не таким позорным. С ним, Сергеем, Прохор играет на равных, но вот только поднадоело оно как-то…
  Скажем прямо, отдыхать дальше у Сергея уже просто не оставалось никаких сил. Поначалу, конечно, все было интересно – охота, например, дичи здесь было немеряно, но в силу неумения стрелять это занятие быстро наскучило. Рыбалка тут знатная, ничего не скажешь, а уж как здешний повар готовит карасей в сметане… Сергей с тоской посмотрел на свой живот и вздохнул. По московским меркам, конечно, пуза почти что и нет, а вот по тутошним… даже как-то неудобно. Нет, только не рыбалка – и самому пора на диету, и оба здешних кота обожрались рыбой до полной отрешенности от всего сущего. Завтра можно будет опять по грибы отправиться… да когда же, наконец, этот Петрик из Питера вернется? «Мне надо побеседовать с его величеством», ага. До Питера лететь шесть часов и назад столько же, Николай Первый его готов принять в любое время – и что же он, третий день подряд бедному царю зубы заговаривает? И ведь даже не радирует, как у него там дела и когда ждать. Или, чтобы из Питера связаться с поместьем, надо набирать высоту, а ему лень?
  В дверь постучали, и вошел Прохор.
  - Барин прислал радиограмму, - сообщил он, - завтра к часу дня будет.
  - Спасибо, - поблагодарил Сергей, - а пока партеечку в «Эпоху» не желаете?

  Когда Сергей только появился в петраковском имении «Столичное», находящемся на самом краю Тверской губернии, его поразило спокойное отношение аборигенов к окружающим их со всех сторон техническим новинкам. Приходящие по каким-то своим делам крестьяне из дальних деревень как должное воспринимали электрическое освещение усадьбы. Никого не пугала пара автомобилей, якобы паровых, а на самом деле ездящих непонятным образом на воде в качестве топлива. Паркующийся в большом сарае дирижабль местные называли «воздушным мешком» и считали неотъемлемой принадлежностью поместья – на этом самом «мешке» Андрей и улетел в Питер. В церкви села Столичное регулярно проводились молебны об увеличении ресурса трех тракторов наподобие «Фордзона» и навесного оборудования к ним, а также о бесперебойной работе паровой лесопилки. Правда, повар имения плевался при одном упоминании микроволновки, но исключительно потому, что побывавшие в ней продукты якобы теряли естественный вкус. На фоне всего этого комендант, ведущий делопроизводство на компьютере, а в свободное время обожающий сыграть на нем же в «Эпоху империй», казался совершенно естественным персонажем.
  - А с чего это народ должен биться в истерике при виде незнакомого механизма? – усмехнулся Петрик, когда только что перенесшийся в прошлое Сергей поделился своим недоумением. – Да, были случаи, когда и паровоз воплощением дьявола именовали, и станки ломали… но если присмотреться, то вcегда найдутся дирижеры подобных настроений. А без внешнего давления русский мужик просто прикинет пользу от невиданной машины, ну или по крайности начнет соображать, где бы это тут гаечку-другую понезаметнее открутить… Я же здесь давно, с двадцать четвертого года, так что было время потихоньку приучить народ.
  - А как же соседи… власть, наконец?
  - Соседей у меня трое. Один был какой-то невменяемый, сейчас там его племянник заправляет, он вроде не такой дурак. А два других должны мне в разы больше, чем стоят их имения со всеми потрохами. Насчет власти… в радиусе тридцати километров от этого дома вообще никакой, кроме моей, нет. Радиус сто – это зона моего влияния. А дальше вообще про меня мало кто знает, как-то это народу не очень интересно. Император, правда, в курсе, даже в гости разок заезжал…
  - В курсе чего? – не понял Сергей.
  - Того, что я из будущего. Мы с ним в двадцать пятом познакомились, в процессе общения с декабристами. Вот маленько хромаю с тех пор… А потом я ему потихоньку рассказал, кто я такой, к нам сводил разок, в ночь с девяносто девятого на двухтысячный, когда народ под миллениум водку пьянствовал и салюты запускал. Пару книжек про него дал почитать… Нормальный в общем оказался мужик, с понятием.
  - И что, ты ему теперь всякую технику и оружие поставляешь?
  - А как же, - засмеялся Петрик, - электробритву подарил и регулярно обновляю запас батареек. Еще «Беретту 98» с одной запасной обоймой, на случай повторения чего-нибудь вроде двадцать пятого года. А так – только советую, когда спрашивает. У него же был простой выбор – или я сижу здесь и творю что хочу, а он не мешает. Польза от меня опять же есть, подлечить там кого нужного или проконсультировать при необходимости, но вот историю менять – это, пожалуйста, без меня. Или мы с ним конфликтуем, причем в очень неравных условиях – мне-то что, надоест – уйду, но до этого ой как могу напакостить… Он подумал и выбрал сотрудничество, так что за пятнадцать лет мы с ним даже в какой-то мере подружились.

  На следующий день, сразу после полудня, в небе над Столичным появилась серая сигара дирижабля - он сделал круг над селом, после чего снизился и сел у барского дома. К нему тут же подбежали мужики, числом около десятка, ухватились за специальные петли… Из гондолы, больше всего напоминающей салон легковушки, только с торчащей в сторону коленчатой трубой, как у печки-буржуйки, вышел барин. Мужики тут же сноровисто потащили дирижабль в сарай…
  Вообще-то данный воздухоплавательный аппарат был ненормально маленьким для дирижабля, длиной чуть больше двадцати метров и максимальным диаметром три с половиной. То есть по закону Архимеда это устройство никак не могло иметь подъемную силу больше двухсот килограмм, но летало оно вовсе не по архимедовым, а по творчески переосмысленным барином законам физики.
  - Ну как, не сильно устал отдыхать? – осведомился Петрик у вышедшего из дома Сергея.
  - Сильно, - буркнул тот, - а что, предвидится какое-то разнообразие?
  - Еще какое, пойдем ко мне, по дороге расскажу. Собственно, основная мысль проста, как мычание. Исследовать наш мир проще из ответвленного, а для этого его надо создать. То, что имеется сейчас, к ответвлению еще не привело, этот мир пока не разошелся с нашим…
  - А теперь, - попросил Сергей, - можно повторить это же самое, но так, чтобы понятны были не только отдельные слова, но и смысл?
  - Имей терпение. Вот, для начала небольшой пример – Александр Первый, двадцать пятый год. То ли он помер, то ли притворился, а потом долго существовал под именем старца Федора Кузьмича, то ли имело место и то, и другое одновременно… Так вот, на самом деле правильны все три версии. Некоторое время в одном мире он был жив, а в другом мертв. Миры различались только наличием данного старца, ну и мыслями двоих знающих действительное положение дел его приближенных. Потом старец и свидетели померли, и различие стало минимальным – в одном мире пацаненок случайно узнал тайну старца, а в другом нет. Но пацаненок тоже был не вечен, и миры обратно сошлись… Тут главное даже не в том, что невозможно доказать наличие или отсутствие того Кузьмича, а в том, что абсолютно всем это глубоко по барабану. Так вот, такие миры я называю связанными. Здешний пока тоже связан с нашим – если я сейчас прекращу тут всякую деятельность, лет через полтораста миры сойдутся. Понимаешь, получается так, что параллельных миров не бывает. Они либо стремятся сойтись, пока различия не превышают критической отметки, либо, когда превышают, начинается прогрессирующее расхождение. Вот я и хочу этот мир сделать отходящим от нашего…
  - И что, без меня это никак не получится? – с сомнением спросил Сергей.
  - Вполне получится, но как батьку бить сподручней, ты слышал? Впрочем, тут есть еще одна тонкость. Понимаешь, путешествие в будущее ответвленного мира будет очень затруднено для ключевой фигуры ответвления, а мне туда может понадобиться… Так что ключевой фигурой будешь ты.
  - А мне, значит, не понадобится?
  - Зачем? Это же не наше будущее, откуда мы родом, туда-то ты сможешь ходить по-прежнему. Тебе будет закрыта дорога в то, которое образуется как непосредственный результат твоих действий.
  - И что, я тут должен теперь взорвать какой-нибудь ядрен батон?
  - Не, я противник неэкологических мер. Ты станешь министром по особым поручениям при его величестве Николае Первом, по сути его правой рукой. Он вполне созрел для масштабных реформ и с радостью принял идею нахождения при своей особе консультанта из будущего. Да, чуть было не забыл – вот ваш паспорт, господин барон фон Хенгст. А заниматься тебе придется постройкой железных дорог и крестьянской реформой, причем это довольно тесно связанные процессы.
  - Вот, опять без меня меня женили…
  - Да ладно прибедняться, можешь прямо сейчас отказываться и продолжать кушать карасей, никто тебе слова не скажет.

  Через полтора часа после этого разговора Сергей прогуливался по берегу озера с комендантом. Петрик порекомендовал ему для начала присмотреться, как решается крестьянский вопрос в Столичном, сам сел в автомобиль и куда-то умотал, пообещав быть к вечеру. Сергей же решил – прежде чем присматриваться, не помешает сначала прислушаться.
  - Вообще-то хозяйством у нас занимается управляющий, мое дело – обеспечивать порядок, - сразу уточнил комендант.
  - Так с управляющим я пока не знаком, да мне и не нужны тонкости, я хочу суть понять, а ее вы не знать не можете.
  - Ну, суть тут у нас простая – усмехнулся комендант, - барин давно решил разделить своих мужиков на тех, которые хотят жить по старинке, и тех, которые не хотят. Ну и разделил, понятное дело… Как это поначалу было, я только по рассказам знаю, нашу-то деревеньку барин только в тридцатом году купил. Значит, тут чуть больше половины земель были барские, чуть меньше – общинные. Ну, барин и сказал так – пусть каждый сам решает, оброк ему платить или на барщине отработать. Но оброк-то барин установил немаленький, желающих почти и не нашлось… Зато барщина была легкая, два-три дня в неделю, да и не такая, как у всех. Если на барских землях урожай был меньше, чем на общинных, барин не говорил ничего, только запоминал, кто там так работал… сейчас-то такого и не бывает. Ну, а если урожай получился больше – половина разницы работнику! Мужики, что поумнее, быстро смекнули – на такой-то барщине можно поиметь как бы и не больше, чем на своей землице, особенно если артельно работать! Ведь на барщине лошадок да инвентарь барин предоставлял, если попросишь, а они у него куда как лучше мужицких, да и плуги с самодельными не сравнить, потом у него сеялки появились, жатки, а пять лет назад и тракторы…
  - И что, лошадей берегли, как своих, инвентарь не ломали? – поинтересовался Сергей.
  - Ну он же не любому сразу давал, присматривался поначалу… Всякое бывало, конечно. Я вот как раз десять лет назад в такой артели начинал. Поле нам барин выделил в сотню десятин, а было нас шесть человек. А в общине у меня надел - восемь десятин… И собрали мы с барского поля почти по сто пудов с десятины, а со своего и сорока не получилось. Вот я и начал в затылке чесать – работал я поровну что на себя, что на барина, но с барской работы получил вдвое больше! Причем он по желанию и деньгами давал, не только зерном – из расчета две трети того, что сам за это выручит. Набрался я тогда смелости и спросил – а можно ли мне, барин, следующий год все время на твоей земле работать? Можно, отвечает он, но только если мы с тобой обмен совершим: ты мне свою землю, я тебе твою волю. Подумал я, хоть и страшновато было, но решил рискнуть. И не один я такой оказался, так-то…
 
  Вечером Петрик уточнил Сергею смысл своей земельной политики:
  - Я установил порядок, - объяснил он, - что тут могут иметь место либо крепостные на своей земле, точнее общинной, но это не суть важно, либо вольные без земли, а кому кем быть – каждый решает сам. Процентное соотношение меня интересовало между теми и этими… В результате получилось, что на таких условиях волю хочет примерно треть. Это при том, что я ведь всех обеспечиваю работой – если бы не это, то тут счет желающих шел бы вообще на единицы. Кстати, такая местная реформа прошла практически без потрясений. Потому как я же ничего не приказывал и ни к чему не принуждал! Оставшиеся крепостными увеличили свои наделы, что их порадовало, а получившие волю становились моими наемными работниками. Большинство это вполне устроило, но некоторые начали копить деньги – кто на предмет купить землю и превратиться в кулака, хотя тут пока и не знают этого слова, а кто на открытие своего дела. Одному такому я  дал ссуду  – в результате появилась мебельная фабрика. Стружку с лесопилки я ему почти задаром поставляю, а он из ДСП дешевую мебель гонит. Вроде ничего, существует предприятие помаленьку и даже долги погашает вовремя…
  - А с теми, кто накопит на землю, что будет? – поинтересовался Сергей.
  - Купят ее у моих соседей, - пожал плечами Петрик, - потому как я им ее не продам. А соседи продадут, если опять же я намекну, чтобы не упрямились…
  - И что, ты и в масштабах России предлагаешь решать крестьянский вопрос именно таким образом?
  - Ну уж не как это Саша Второй сделал, все сразу. Имеется две проблемы – земля и воля, и решать их надо последовательно. Сначала сделать узенькую лазейку, чтобы эту самую волю могли получить самые инициативные. Затем помаленьку расширять ее, и только когда поток желающих остаться без земли иссякнет, переходить ко второму пункту.
  - Как-то мне немного не по себе, - признался Сергей. – Я же местных реалий совсем не знаю, даже писать по-тутошнему не могу…
  - А когда ты в девяносто втором повез металлолом, то есть извини, подержанные автомобили из Голландии, ты что, тамошние реалии себе очень хорошо представлял? Или, может, ты знал по голландски еще хоть одно слово, кроме «гульден»? Главное – начать, а там оно само пойдет. Кстати, насчет реалий – потому ты и фон Хенгст, а не Конев. Или желаешь именоваться «граф Пферд»?
  - Я думал, это оттого, что Николай Первый предпочитает немцев, - хмыкнул Сергей.
  - Он предпочитает умных и квалифицированных людей, - покачал головой Петрик. – Еще ему, конечно, хотелось бы, чтоб не воровали, но он понимает, что это идеализм. И он совершенно не виноват, что у таких людей часто оказываются немецкие фамилии…
  - Ладно, здесь хоть понятно, в каком направлении думать. Но с железными дорогами-то что? Я же паровоз видел только в детстве!
  - Подумаешь, эка невидаль, паровоз. Тебе же поначалу придется думать только о том, где их купить! Потом организовать ремонтное депо, устранять наиболее грубые ляпы конструкции, ну а со временем и паровозный завод «Хенгст и сыновья» в России образуется…
  - Какие еще сыновья? – не понял Сергей.
  - Окуда я знаю, законные они у тебя тут будут или побочные, - хмыкнул Петрик, - ты же не собираешься всю жизнь бобылем куковать? А про паровозы –  в компе есть папка «ЖД», посмотри, что надо, распечатай.
  - Слушай, а нельзя мне какой-нибудь ноутбук завести?
  - Нет уж, - твердо сказал Петрик, - вспоминай, как ты обходился без этого мозгового протеза. Гроссбух себе заведи и пару секретарш при нем, что ли… Калькулятор можешь взять, да и то не злоупотребляй им, я тут тебе отличную логарифмическую линейку приготовил. И кроме нее еще несколько полезных вещичек…
  Петрик поставил на стол массивный серебряный стакан.
  - Вот, возьми, пригодится. При наливании в него любой жидкости происходят три вещи. Сначала в страшых мучениях дохнут абсолютно все микробы, до того мирно в этой жиже плававшие. Потом все яды и наркотики, если они там есть, заменяются безобидными солями или выпадают в нерастворимый осадок. И, наконец, очищенная жидкость приобретает омолаживающие и тонизирующие свойства… А то, честно говоря, вид у тебя какой-то обрюзгший. Так что бери и цени, я его два дня делал, только с шестой попытки получилось! Теперь иди сюда…
  Петрик подошел к окну и показал на улицу:
  - «Гелендваген» видишь? Это твоего тестя, но теперь он ему без надобности, так что бери и владей. Я ему в топливную магистраль небольшой талисманчик врезал, он разлагает воду на водород и кислород. Ну и двигло адаптировал для работы на том самом водороде. Расход воды – порядка трех литров на сотню, только лей почище, родниковую или колодезную, а то замучаешься фильтры менять. Там же рация, с внешней антенной сможешь связываться с поместьем. В бардачке – девяносто восьмая «Беретта» и патроны. Вот на нем ты в Питер и поедешь… С тобой денщик и по совместительству охранник, Прохор тебя с ним чуть погодя познакомит. Ну и сам подумай, что еще тебе в дороге и в Питере может понадобиться.
  - Как, прямо так садиться и ехать? – неуверенно спросил Сергей.
  - Ну, - пожал плечами Петрик, - можешь садиться криво, я не против… Что тебя, собственно, беспокоит?
  - Так я же совершенно не представляю, с чего начать и вообще что делать!
  - Подумаешь, причину нашел. Не только ты, вообще никто этого точно не знает, включая меня! Железные дороги строить надо. Крестьян, добровольно участвующих в постройке, по ее окончании нужно освобождать. Денег в случае чего подкину. А с деталями на месте разберешься!
  - Вот, например, такая деталь – откуда у меня этот джип взялся, что мне говорить?
  - Что у меня купил. А вот за сколько – извините, секрет, да и не нужен он вам, у вас все равно таких денег нет и никогда не будет. Пару раз так ответишь, и отстанут…

  Уже наступила ночь, усадьба затихла, но Сергею не спалось. Вот же устроил веселую жизнь друг детства… Мелькнула даже мысль, а не зря ли он согласился на эту авантюру, но ненадолго. Петрик прав, ничего особенно хорошего его в прежней жизни не ждало, так что надо было начинать занимать свое место в этой…
  Сергей пододвинул поближе карту Российской империи, положил рядом атлас железных дорог СССР и взял карандаш.

  Через три дня «Гелендваген» выехал из Столичного. Сергей отправлялся в неизвестность, хотя Петрик и несколько сгладил ее остроту –  в Питере у барона фон Хенгста, оказывается, уже был дом с управляющим и минимумом прислуги, а в близких к царю кругах недавно появились слухи о том, что едет какой-то новый фаворит.

                                              Глава 2

                             Рассказывает Андрей Петраков

  Вот и уехал Конь покорять Питер… Похоже, я правильно сделал, что выдернул его сюда – ну не место ему в двадцать первом веке, да еще под каблуком такой стервы! Кстати, надо будет как-нибудь заскочить к его Люде и намекнуть, что на самом деле у них с Серегой ничего еще не кончено…
  Конь по свой натуре консерватор, хоть сам себе в этом и не признается. Опять же, он не лидер, а хороший, инициативный, но все же исполнитель. Вот и пусть поисполняет волю его величества – наверняка тот ознакомит его со своими взглядами на стоящие перед человечеством проблемы, и интуиция мне подсказывает, что через весьма небольшое время Конь примет эти взгляды как родные.

  А я, наконец, теперь могу заняться проектом «Полдень». Да, вы правильно догадались – имеется в виду именно соответствующая книжка Стругацких. Даже как-то неудобно признаваться, но я еще ни разу не был в космосе! Настала пора исправлять этот досадный недосмотр – тем более, что к тому есть и весьма серьезные поводы, помимо детских мечт о покорении звезд. Дело в том, что лет за сто до своей странной метаморфозы человечество кое-как выбралось в дальний космос. А сразу после началась деградация… Вот меня и заинтересовало, нашли они там что-нибудь или, наоборот, их там нашли?

  Итак, стоит задача – надо попасть в космос. Самое простое решение, ясное дело, поиметь для этого космический корабль. Его можно купить, украсть или построить. Первые два способа добывания осуществимы только в нашем будущем, но вот светиться там лишний раз мне совершенно неохота – похоже, на меня успели обратить внимание даже за мой единственный недолгий визит… значит, строить надо тут, в двадцать первом веке тоже слишком много любопытных.
  Предвижу тягостное недоумение читающих эти строки – да он что там, совсем умом тронулся? Даже если таскать элементы из двадцать первого века, все равно ничего не получится!
  Но если присмотреться к проблеме повнимательней, то окажется, что для создания межзвездной леталки уже во времена Гагарина нехватало всего лишь двух вещей – материала для корпуса и нормального двигателя. А если чуть напрячь зрение, то можно увидеть, что на самом деле это одно и то же. 
  Нейтрон вы себе хорошо представляете? Надо же, какое совпадение, и я тоже не лучше… Но его размер известен, величина межъядерного взаимодействия тоже, в принципе можно прикинуть, с какой силой прилипнут друг к другу два нейтрона, если их поймать и сдвинуть вплотную. А если не два, но много – чтобы получился новый материал? В десятки миллиардов раз прочнее всего сейчас известного. Разумется, это придумал не я – как раз на момент моего рождения такое описал Савченко, он же и название придумал – «нейтрид». Так что берем этот нейтрид и делаем из него бочку. Снизу присобачиваем кран наподобие водопроводного, тоже из нейтрида. Суем в бочку водородную бомбу со взведенным таймером, завинчиваем люк и ждем, пока она там взорвется. Потом потихоньку открываем кран, и в полет… Мало будет термояда – можно и антивещество туда запихнуть, только стенки потолще сделать. Для полетов в пределах Солнечной системы вполне хватит, при большой нужде можно будет и к ближним звездам махнуть…
  Так что пора учиться ловить нейтроны и запрессовывать их друг в друга.

  Надо сказать, что я немного лукавил, когда говорил Сергею о побудительных мотивах превращения этого мира в ответвившийся от нашего. Из него исследовать наше будущее будет не удобнее, а безопаснее! Или, если быть совсем точным, незаметнее – при наличии в том будущем аппаратуры вроде моей обнаружить меня в прошлом своего мира будет гораздо проще, чем в прошлом чужого. И что интересно, Конь оказался феноменальной фигурой – одно его появление на доске, то есть тут, уже привело систему в неустойчивое состояние, я специально посмотрел. Видно, на роду ему написано насовершать такого, что ничего общего между здешним и нашим будущими уже не останется. Так что можно начинать подготовительную работу, подумал я и велел вытаскивать дирижабль из сарая.

  Через полчаса я уже летел в Крым. Еще год назад туда были посланы мои люди – приобрести участок земли рядом с известковой горой, построить там дом, осмотреться… Настала пора лично глянуть на результат их деятельности.
  Дирижабль помаленьку набирал высоту. На четырех километрах я включил автопилот, потом, глянув в окно и чертыхнувшись на свою забывчивость, выключил дымогенератор. Дело в том, что, по моим представлениям, доисторический дирижабль обязан дымить не хуже паровоза, по крайней мере на глазах у публики, при взлете и посадке. Вот я и приспособил к кабине трубу, которую регулярно забывал выключать, а сделать высотный автомат выключения все как-то не доходили руки.

  Крым мне понадобился вовсе не для купаний в Черном море – резиденцию предполагалось строить в тридцати километрах от него. Мне нужна была большая пирамида, для задуманного добротность имеющейся системы была явно недостаточной. Можно, конечно, учинить в Столичном огромный кирпичный завод, согнать народ и потихоньку начинать стройку века, но мне этот путь не нравился. Зачем создавать рукотворную гору в средней полосе России? Лучше найти место, где уже есть что-то похожее на нее, а потом просто отсечь лишнее и получить требуемую пирамиду. Очень даже подходящая под мои требования гора имелась недалеко от Белогорска, это который в Крыму. Туда я и летел.
  Само собой, никакого украинского города Белогорска там еще не было. Имелся древний татарский город Карасубазар, который облюбовали под место компактного проживания татарские же евреи (я немало удивился, когда узнал, что есть и такие. Интересно, а если я когда-нибудь захочу обустроиться около горы Килиманджаро, кого я там встречу?).

  Как раз к закату солнца я оказался над этим крымским Биробиджаном и начал снижаться в сторону находящейся километрах в десяти от него известковой горы. Ага, вот этот домик явно мой…
  В общем, все было в порядке. Двухэтажный кирпичный коттедж, гараж при нем. Рядом был деревяный дом для обслуги и уже начиналась возня на месте будущего производственного корпуса. Правда, мне сразу сообщили, что тут нет воды. То есть совсем, ее приходится возить за семь верст.
  Но я это знал, поэтому и привез с собой пару специально сделаных на этот случай талисманов. Один умел конденсировать влагу из окружащей атмосферы, это на первое время. Второй чувствовал подземные воды и мог прорываться к ним, оставляя за собой оплавленый канал, то есть готовую трубу. Озадачив народ ирригациоными проблемами и постройкой десятиметровой пирамиды из досок, утром я отбыл к себе в Столичное. Пора, однако, пилота из местных готовить, а то пока там Конь соберется сюда железку протянуть…
  Кстати, а нефиг мне ждать милостей от природы. Все равно основные материалы я получаю морским путем, а уж тридцать-то километров железки построить до берега – это я и сам смогу. Значит, в следующий прилет надо пройтись около горы, найти наиболее совпадающее с фотографиями двадцать первого века место и использовать как маяк. Потом купить в Белогорске пару бульдозеров и заказать нужное количество рельсов… ладно, рельсы, положим, на грузовиках привезут. Но вот только как они потом паровоз с вагонами туда подтащат, которые мне тоже придется покупать? Стоп, но у меня же грузопоток предполагается отнюдь не как по Транссибу! Вполне хватит узкоколейки, ее и прокладывать легче. Вагончики эти игрушечные с паровозиками куплю, скажу, что решил на даче устроить детскую железную дорогу. Правда, потом народ весьма удивится исчезновению всего этого, ну ничего, пусть строят гипотезы или даже расследование учинят, все лучше, чем ломать головы на политические темы. А мне оно как-то и вовсе без разницы, что там будут думать, это же одноразовая акция.
  Пискнул приемник, я нажал кнопку и сообщил – «на связи».
  - Барин, - послышался голос Прохора из динамика, - с третьего поста доложили, что по южной дороге к ним приехала карета. Пассажир представился как Николай Иванович Лобачевский и утверждает, что имеет ваше приглашение.
  - Со всем возможным почтением сопроводить до усадьбы, - велел я, - сказать, что буду через… (я глянул на пульт автопилота) три часа пятнадцать минут. Показывать и объяснять все, чем бы он не заинтересовался.
  От те раз, подумал я. Ведь писал же ему, что в случае его желания посетить Столичное все транспортные проблемы я беру на себя, от него требуется только согласие. Подумаешь, в Казань за ним слетать на дирижабле… Нет, понесло его своим ходом. Да сколько же он ехал? Наверное, это я малость переборщил, вместе с приглашением послав ему его же полное собрание сочинений. Там  ведь в предисловии и его биография есть… Выходит, здорово это взволновало уважаемого Николая Ивановича.
  Когда я вошел в свой кабинет, то сразу увидел, что гость буквально не находит себе места. И на лицо он выглядел заметно худее, чем его портрет… Нервничает или это от дальней и весьма некомфортной дороги?
  - Скажите, господин Петраков, - в волнении произнес гость после взаимных представлений, - это правда?
  - Разумеется, - заверил я его, - самая что ни на есть чистая и неоспоримая правда. А что именно вы имеете в виду?
  - Ваши книги!
  - Ну какие же они мои? Они как раз ваши. И, предваряя ваш следующий вопрос – я из будущего. Из две тысячи девятого года, вас там вовсю помнят и на горе студентам изучают вашу геометрию в университетах. Я тоже ее сдавал в свое время…
  - Я вам верю, - как-то потерянно сказал Лобачевский, - то, что я увидел вокруг, не оставляет места для иных толкований…
  - Вот и замечательно, - кивнул я, - тогда, с вашего позволения, я сразу перейду к делу. Скажите, так ли вам необходимо помирать в шестьдесят четыре года, в нищете, слепому, да еще и потеряв перед этим сына? Мне такое развитие событий совершенно не нравится, оттого я вас сюда и позвал.
  - И что я вам буду должен за вмешательство в мою судьбу?
  - Только одно – никогда больше не задавать таких вопросов. Значит, так… вот вам стакан. Рекомендую все, что вы пьете, пить из него, очень поспособствует укреплению здоровья, другим тоже можете давать, эффект будет тот же. Про пожар через два года читали? Ну и денег не откажитесь принять, на себя сейчас вам, может, и не надо, так поддерживайте наиболее способных студентов из небогатых. Домой я вас доставлю по первому требованию, дорога займет одиннадцать часов. Но неужели вам неинтересно, чего достигла наука к двадцать первому веку?

  Разумеется, ему было интересно, да так, что к концу следующего дня я аж охрип от непрерывных объяснений. Понятно, что Лобачевский быстро вычислил основное звено и большую часть вопросов задавал по комплексу пирамид. Уяснив суть, он помрачнел.
  - По вашим словам получается, - заметил он, - что вариовероятностный комплекс может как-то работать и без электричества. Но в таком виде он не очень сложен, его вполне могут повторить. Что можно сделать с добротностью в полторы тысячи, ведь у трехкаскадного комплекса получится примерно столько?
  - До фига всего, - честно ответил я, - причем именно разрушительного, для созидания это слишком мало. Новый штамм какой-нибудь холеры вывести, например. Вы об опытах господина Пастера слышали, нет? Ну, в общем, при наличии способностей и желания у оператора можно сделать так, что Казань вымрет за несколько дней.
  - И вы не боитесь сообщать мне подробности работы комплекса?
  Ну вот, мы и подошли к главному, подумал я, а вслух сказал:
  - Боюсь, конечно. Но вы человек этого мира, не я. И совсем не худший человек, согласитесь. Так что вам, местному жителю, и решать его судьбу. Вам, а не мне, гостю! Подождите минутку…
  Я подошел к знакомому месту стены дома и сделал быстрый прыжок в двадцать первый век и обратно.
  - Только что проверил, - пояснил я свои действия, - степень расхождения миров не увеличилась. А что будет дальше, теперь зависит от вас…
  Думал он недолго, минуты три, а потом нерешительно сказал:
  - Извините, а нельзя сделать талисман, который просто не даст мне раскрыть эту тайну? Вдруг это у меня случайно получится, или уже в старости не услежу за языком…
  - Я же вам рассказал, как действуют талисманы. Так что если предложите алгоритм – сделаю.
  - Можно еще раз главное про них?
  - Сам хотел предложить. Значит, в рабочей зоне пирамиды оператор может изменять вероятность любого события. Причем не обязательно представлять себе весь процесс, достаточно только результат. Там же могут быть сделаны талисманы. Они бывают двух видов – генераторы и усилители.
  Генератор может независимо от человека менять вероятность какого-то процесса. То есть при изготовлении такого талисмана оператор этот процесс должен себе детально представлять. А усилитель работает как пирамида, то есть, грубо говоря, исполняет желание оператора. Но именно желание, то есть только одно, в смысле без разнообразия… И как вы себе представляете неразгласительный талисман? Усилитель легко удержит вас от нечаянного раскрытия секрета, но против осмысленного он не поможет.
  - Как комбинацию, - предложил Лобачевский.
  - Правильно. Давайте думать, как она будет выглядеть… С усилителем в общем ясно. Дальше… ммм… генератор может как-то реагировать на произнесенные или написанные слова. То есть включать какой-то третий талисман, скорее всего так… Какой именно?
  - Который вызовет у меня потерю сознания.
  - Опасно это, ну ладно… Можно попробовать.
  - Да, но нужна еще одна функция, - уточнил Лобачевский, - чтобы от талисмана нельзя было избавиться.
  - Ну, это уже несложно – еще два генератора, один против снятия вами, другой – с вас. К этому другому добавим исполнительный, потому как действовать здесь придется на снимающего… Вот примерно такая система и вырисовывается. Не хотите принять участие в ее изготовлении? Глядишь, во время работы и еще чего полезного придумаем, вместе оно более вероятно. Да и довольно интересно это, смею вас уверить.

  А на следующий день Лобачевский был доставлен мной в Казань. В качестве подарков он согласился принять только серебряный стакан, набор гелевых ручек и кубик Рубика. Будем надеяться, что теперь наконец появится математика, описывающая изменения поля вероятности в многомерном неевклидовом пространстве… А еще неплохо было бы, чтобы Лобачевский так и продолжал считать подаренный ему стакан системой из трех генераторов. Потому как на самом деле их там было только два – бактерицидный и противоядовый. Как в деталях выглядит процесс омолаживания и оздоровления, я себе не представлял совершенно, а Лобачевский наверняка еще меньше. Так что эти фунции мог выполнять только усилитель, и только пока использующий его человек не сомневается, что результатом будет именно улучшение его здоровья…
  Хорошо хоть, что у меня нет подобных проблем. Как-то я так устроен, что могу твердо поверить во все, что считаю нужным. Помнится, я в детстве был весьма удивлен, когда понял, что у остальных дело обстоит совсем не так…

                                        Глава 3

              Расказывает Сергей фон Хенгст

  Надо же, я почти полчаса вспоминал, кто же это сказал – «мы строили, строили и наконец построили»… Наконец вспомнил – Чебурашка! Он еще потом вроде «ура» добавил.
  Даже удивительно, насколько нереальной теперь кажется моя прошлая жизнь в будущем. Иногда даже крамольные мысли появляются – а была ли она? Потому как про давно выученную наизусть биографию инженера и путешественика фон Хенгста мне уже и сны начали сниться, а про московское существование бизнесмена Конева в двадцать первом веке – наоборот, перестали…
  У Людмилы дела обстоят точно так же, а вот про Ленку я ничего сказать не могу – как не было у меня контакта с дочерью, так он и здесь не появился. Тем более что она после полутора лет пребывания тут перебралась в Америку к петриковскому Максу и вот, наконец, вроде они даже решили пожениться… Но ничего, что дочь отрезанный ломоть – зато сыновья-то какие растут!

  - Ваше сиятельство, - отвлек меня от размышлений голос секретаря, - подъезжаем, Вышний Волочек будет через десять минут.

  Мы подъезжали к нему со стороны Твери – я возвращался из инспекционной поездки по только что построенной железной дороге, которая называлась вовсе не Николаевской – государь был против – а Петербург-Московской. Строили ее шесть лет, и без ложной скромности должен признать – построили хорошо! Теперь – сдача в эксплуатацию, то есть в основном торжества по этому поводу, а потом можно будет сосредоточиться на делах Его Императорского Величества комитета по науке и технике, коим я заведую с момента его создания в сорок первом году. Но перед этим надо к Петрику заскочить, уже больше года не виделись, с момента последней крымской встречи под сенью сфинксов и пирамиды…
  Я улыбнулся, вспомнив свой прошлогодний визит в Мемфис – так называлось карасубазарское поместье Петрика. Он решил представиться там повернутым на древнем Египте чудаком – чтобы поменьше спрашивали, зачем тут торчит пирамида. Нанял несколько бездельников для прогулок по двору в каких-то тогах, заказал две статуи сфинксов… Скульптор ваял их с котов Столичной усадьбы. Особенно удался левый, это который Васька – толстая, хронически обожравшаяся скотина развалилась перед пирамидой как живая. Мурзик вышел чуть похуже – художник не смог передать свойственного тому хищного порыва, но ничего, в Египте сфинкс еще хуже. Потом Петрик пытался завести крокодилов в вырытом перед своим дворцом пруду, но они сдохли.

Отредактировано Avel (05-11-2009 10:51:46)