Ш-и-их, бум!
Оглянувшись я охнул:
- Тузик, твою дивизию! Блин! И мама твоя собака, и сам ты – козел!
Сидя на крыше дома, я растерянно глядел на то место, где еще пару секунд назад торчала лестница. Теперь ее там не было и мне стал понятен тот глухой звук с последовавшим за ним коротким, испуганным взвизгом. Просто, этот четвероногий сукин сын (в данном случае не ругательство, а просто констатация факта) в своем щенячьем восторге, бегая по двору, сшиб лестницу. И вроде бы – что тут такого? Спрыгнуть - не залезть, для этого стремянки не нужны. Но не в моем случае. Я, как бы это помягче выразится – инвалид. Нет, слава богу, не на голову. Никаких явных осложнений после контузии не было. Но вот повредивший спину осколок, полностью отключил управление ногами и теперь, ниже задницы у меня болтаются две бледные ниточки, некогда гордо именовавшиеся опорно-двигательным аппаратом. Так что ныне опираюсь и двигаюсь, исключительно на видавшей виды инвалидной коляске.
Зато руки накачал, хоть сейчас в соревнованиях по армрестлингу участие принимай. Только меня на эти соревнования не пустят. Да и сам я не поеду, так как моя тачанка до города не докатится, а в рейсовый «ПАЗик», коляска просто не влезет. И вообще - ну его этот город! Чего я там не видал? Крепких люлей за дерзость? Хотя, за давностью лет меня, наверное, уже и забыли. Как ни крути - тринадцать лет прошло с тех пор, как наглый  «Пашка-разведчик» своему «благодетелю» нос сломал, зубы выбил и слабые от природы мозги сотряс. Молодой я тогда был, шустрый. Хотя, правильно сделал, ведь если бы не пришлось сваливать из города, так бы и засосала меня нищенская трясина. Там бы и сдох давно. От пьянства или наркоты. А фигли? Кому нужен бывший детдомовец который и специальность-то получить не успел, как в его армию призвали. Призвали  и в Чечню сунули. А итогом стала медаль «За отвагу», Орден Мужества и покоцанный МВТ* позвоночник. Правильно, с поврежденным позвоночником - никому не нужен. Кроме тех, кто нищих «держит». Меня они вообще прямо на выезде из госпиталя подобрали. Обогрели, даже конуру какую-то для проживания выделили. Недели две успокоительные беседы вели, а потом «на линию» поставили. М-да… прибыль от парализованного орденоносца, превышала даже прибыль от «мамочек». Но, что называется – не сложилось. Избил я смотрящего, не ожидавшего такой прыти от «мешка с дерьмом», забрал общую выручку  за день (даже удивился, какие мы бабки, оказывается, приносим) и, свалил. Благо, документы с собой были. Видно детдомовское детство сказалось, вот и не повелся ни на ласковые уговоры, ни на грубые наезды с требованием отдать бумаги, храня их в тайнике.
*Минно-взрывная травма.
Так что уже давно, живу в Гусевке. Деревенька маленькая, да народ подобрался душевный. Правда, в основном, старики со старушками, но есть и несколько человек помоложе. Меня тут ценят за трезвый образ жизни и умение чинить разное самобеглое железо. Один минус – отсутствие женского пола. Не то чтобы полное, но лично для меня присутствие нескольких местных бабенок никакой роли не играет, так как они все находятся при мужьях.
С другой стороны – никто мозг не сверлит. А то иногда, как посмотришь на семейную жизнь соседей, так сразу начинаешь радоваться, что на тебя никто не западает. Зато, за эти годы, научился самостоятельно по хозяйству управляться. И в огороде или даже вон, как сейчас: на крыше - течь устраняю. У нас последнее время дожди зарядили вот на веранде и стало подтекать.
Кстати про дожди. Упавшая на нос капля заставила чертыхнуться и активно заелозить. Вот ведь гадство! И ног вроде нет, но если спрыгну, то обязательно переломаю то, что есть. Вот сучий Тузик! Не-е… пора звать на помощь. Кашлянув, я придушенно каркнул:
- Митрич!
И через десять секунд, глянув в свинцово-серое небо, наполненное зарницами, завопил уже в полный голос:
- Митрич, кувыка страшная, ты где! Выручай! А то меня сейчас смоет!
Но дождаться ни помощи, ни ответа не успел, так как небеса раскололись ослепительной вспышкой и последней мыслей стало «Ёпрст, почему грома-то не слышно»?

Глава 1
- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, вот – попейте.
После этих слов, сказанных хриплым шепотом, в рот мне полилась струйка теплой и отвратительно отдающей железом воды. Я, не открывая глаз, хотел возмутиться и выплюнуть вливаемую в меня мерзость, но сил не было. Было только общее понимание хреновости бытия. Башка гудит. Подташнивает. Внутри какая-то дрожащая пустота. Как будто опять контузию получил. Блин, это что же, меня так молнией приложило? Хорошо еще вообще живой остался. Но как же мне плохо… Опять проваливаясь в темноту успел подумать: «интересно, в армии только до сержанта дослужился, так с какого переполоха меня лейтенантом обозвали? И при чем тут вообще это звание? Может соседи меня не в больницу, а в госпиталь отвезли? А может я из него и не уходил и вся жизнь просто привиделась?» Но испугаться не успел и вырубился.
Когда очухался второй раз, чувствовал себя гораздо лучше. Главное – нигде ничего не болело и нутро не колбасило. Поэтому, открыв глаза, я принялся молча созерцать потолок больничной палаты. Созерцать и полностью охреневать от открывающейся картины. Потолок был черный, глубокий и на нем ярко светили звезды. Тэкс… на больничку это не похоже. Да и под спиной не кровать, а… блин – солома что ли? И камешки, больно впивающиеся в ребра. А самое главное, мне в плечо кто-то мерно сопит, а когда я начал шарить вокруг себя руками этот «кто-то» икнул и сопение перешло в храп. Твою мать, да что же происходит! Рывком сев, я застыл, вытаращив глаза. Да и было от чего, так как в неровном свете какого-то прожектора, стоящего справа, метрах в пятидесяти, увидел свои ноги. Крепенькие такие, обтянутые странными, сужающимися к лодыжке штанами и - босые. Но долго изумляться мне не дали, так как буквально только я сел, сбоку вскинулся какой-то парень, который странно всхлипнув, полупрошептал-полупрорыдал:
- Товарищ лейтенант! Очнулись! Слава Богу! Ой! То есть это... не богу… э-э… - он на секунду замялся и, всплеснув руками, продолжил тем же озабоченным шепотом -  Вы как себя чувствуете?
Хм, зашибись вопросик! Я бы и сам это очень хотел узнать! Как я себя чувствую, как я здесь оказался и кто этот причитальщик. Но главнее всего, конечно - ноги. Ущипнув себя за ляжку, я скривился – больно! Ититская сила – больно!!! Подтянул колени к себе. Почесал облепленную землей пятку. Блин, чувствую! Я их чувствую! После чего вскочил на чудесно ожившие конечности и несколько раз присел. Все работает!
- Твою бога душу мать! Ты что, б.. совсем о…л?! А ну ляг, а то сейчас я встану!
Рык, раздавшийся слева заставил замереть в полуприсяде  и вернуться с небес на землю. Огляделся. Но рычащего не разглядел, так как оказалось, что на земле, валяется дохренище народу! Сначала было не до этого, зато теперь ясно различалось множество темных кучек, состоящих из жмущихся друг к другу тел. Пипец – приехали. Надеюсь, что они хотя бы живые… Не, точно – живые! Мертвые матом не ругаются. Черт, да где же я оказался? Хотя, вот под боком парень, который явно жаждет общения. За рукав дергает, только что не подскуливает в нетерпении. Поэтому, плюхнувшись на задницу  и обхватив себя за коленки, ответил на настойчивые приставания, прямым вопросом:
- Ты кто?
Вопрос убил приставалу наповал. Эмоции в темноте не очень различались, но уж его открытый в изумлении рот был виден хорошо. Секунд через десять парень пришел в себя и обеспокоено зашептал:
- Как же так, товарищ лейтенант? Это же я – Федя! Ой! То есть - рядовой Сидорчук! Ваш механик!
Хм… у меня, оказывается, есть механики. Зашибись! Ладно, продолжим:
- А я кто?
Рядовой механик Федя, после этого, вообще завис намертво. Подождав немного, я уже хотел было ткнуть собеседника в бок для ускорения мыслительного процесса, как он сам ожил:
- Понял. Я все понял! У вас же контузия, вот вы ничего и не помните!
- Контузия? Опять?!
- Ну да! После того как в нас из самолета… то есть бомбой накрыло…
- Да заткнетесь вы или нет?!
На этот раз, возмущенный голос раздался слева и мы затихли. А потом я улегся, и Федя начал на ухо шептать кто же мы такие и как здесь оказались. Слушая его, отказывался верить своим ушам, так как паренек нес какую-то голимую фантастику. Но наличие работающих ног и вся окружающая обстановка заставляла верить. В общем, если коротко то я - командир танка, лейтенант Круглов Денис Архипович.  Недавний выпускник училища появившийся  в их воинской части в мае и ставший командиром экипажа «КВ» (что это такое, даже не представляю) в котором уже три месяца служил Сидорчук. А десять дней назад началась война.
В этом месте я заткнул шепот Феди и настороженно поинтересовался:
- Какая еще война?
Механик снова замолк, удрученно  посопел, вздохнул и выдал:
- C немцами. Гитлер напал, гадюка такая… Нешто вы совсем ничего не помните?
Новость насчет войны меня ошарашила. Это что же получается? Вместо того, чтобы от удара молнии сгореть, как все нормальные люди, я оказался… Хм, а собственно говоря, где я оказался?
- Сейчас мы где?
- В лагере для военнопленных. Пересыльном. Говорят, тут несколько дней проведем. А сюда вы сами дошли. Только молчали все время и за меня держались. Этого тоже не помните?
Не, ну вообще… Слов нет. Но почему-то факт попадания в прошлое меня поразил гораздо меньше, чем работающие ноги, поэтому я только цыкнул зубом и попросил Сидорчука подробнее объяснить, как мы тут очутились. Механик с готовностью продолжил повествование. Оказывается, войну мы встретили в Прибалтике. А через неделю, после того как оставили Двинск, наш танк (ага, КВ это – танк!), поломался. Что-то случилось с двигателем. Это был последний тяжелый танк роты, остальные – легкие. Поэтому буксировать КВ не получилось и ротный сказал, что пришлет зампотеха. В общем, все ушли, а мы остались на дороге. Но зампотех так и не появился, зато прилетел немецкий самолет и отбомбился по одиночной цели. Во время этого налета, три члена экипажа погибли, да и я не отличался от мертвого, хотя видимых повреждений почти не имел. Единственно что - близким разрывом с меня сорвало комбез и часть формы, закинув тело в придорожные кусты. Федя, обнаружив, что командир жив, сначала попытался привести его в чувство. Не преуспел. Отчаялся. Но позже, вбиваемые мною же уставные понятия, взяли верх. А так как бесштанная фигура начальства вступала в ярые противоречия с требованиями устава, то Смирнов меня переодел. Взял из так и не подожженного летчиками танка свою сменку и, переодел. А потом, занялся похоронами товарищей.
Тут нас и взяли. Несколько немцев выпрыгнули из появившейся из-за поворота машины и чуть было не пристрелили не ожидавшего их появления механика. Но увидев чем он занимается, одобрительно сказали «Гут» и позволили довести дело до конца. Единственный эксцесс возник, когда веселая немчура потребовала положить к остальным трупам и меня. Федька жестами объяснил, что я вполне живой, только не шевелящийся. Гитлеровцы загоготали и так же жестами объяснили, что если Сидорчук будет тащить тело камрада на себе, то складирование в могилу можно отставить. Он был готов тащить сколько придется, но немцы изменили решение и забросили нас обоих к себе в грузовик. А минут через сорок тряской езды, выкинули возле идущей по обочине колонны с пленными. Я к тому времени уже очнулся, но был молчалив и сильно занят разглядыванием собственных мозгов, закаченными под лоб глазами. Зато, ногами передвигать мог. Так мы добрались до этой пересылки.
А когда добрались, нас с Федькой ограбили. Точнее, ограбили меня. Оно как вышло – когда всех загнали в этот огороженный веревками квадрат, народ, поняв, что кормежка отменяется, принялся устраиваться на ночлег. И тут, возле нас появились эта парочка. Здоровые бугаи с саперными петлицами ходили по лагерю и задирали других пленных, отнимая у кого что. У меня вот, реквизировали сапоги. Сидорчук попытался возражать но, получив по морде и чувствуя явное неравенство сил, угомонился. А теперь, вновь обретя в моем лице вменяемого человека, с удовольствием ябедничал:
- Они откуда-то из под Львова. Два земляка. Наглые – ужас! Говорят: «хана клятым москалям пришла» и грозятся евреев немцам выдать.
- Тут и евреи есть?
- Ага, есть! Артиллерист один. Они ему тоже бока намяли и гимнастерку хорошую, новую - отобрали. Да сказали, что завтра о нем немцам доложат. И про вас подозрения выказывали…
- Я тоже еврей?!
От подобного предположения механик хрюкнул:
- Нет, что вы. Просто, сапоги, говорят - комсоставские. Дескать, вы  форму командира сняли, а сапоги пожалели. Вот и погорели на этом.
- Погоди Федь – я остановил собеседника – так немцы не знают, что я лейтенант? Они нас не обыскивали что ли? Документы не забирали?
- Вас не обыскивали. Меня – да. Забрали красноармейские книжки, что я у убитых Волгина и Юрьева взял. Вот и подумали, наверное, что это наши с вами. А потом, когда на дорогу из грузовика выпнули, конвоирам эти бумаги отдали… Но ваше командирское удостоверение я, когда вас переодевал, к вам в карман положил. Так что не волнуйтесь.
Я удивился:
- Стоп. А как же твоя книжка? Ее что – не нашли?
- Так ни мне ни Гришадзе их еще не выдавали. Обещали к первому июля сделать.
Во дела… Не думал, что в старой армии такой бардак с военными билетами был. Или на всех бумаги не хватало? Но это ладно, дело десятое…  Сейчас, главное, с этими борзыми западенцами разобраться. А то стуканут немцам и будет как в фильмах про войну – «коммунист, командир два шага вперед» и – пиф-паф. Оно мне надо? Я, блин, можно сказать только ноги обрел, и теперь что - голову терять? Нет, шалишь! Да и сапоги… тут у меня наверное работала детдомовское правило гласящее: что мое то – золото! И это золото (чем бы оно не было) необходимо оборонять до последнего, а то зачмырят в момент.
Поэтому, резко сменил тему разговора:
- Федор, а ты знаешь, где эти саперы спят?
- Да… вон там, метрах в тридцати от нас. А что?
- Мочить их надо, пока кипеж не подняли…
- З-зачем – мочить? – Сидорчук удивленно приподнялся на локте – Да и воды у нас нет. Бак пустой совсем…
Я поморщился:
- Повторяю для непонятливых - их надо убить. Предатели нам на фиг не нужны. Ты со мной?
Федя на секунду задумался и кивнул:
- Конечно, с вами! Только у меня даже ножа нет, а просто руками, я не умею…
Похоже, механик даже застеснялся своего неумения, но я его утешил:
- Так справимся. Мне бы только тряпку какую и булыжник. Или кусок кирпича. Не видел, тут что-нибудь есть?
Сидорчук после недолгих раздумий вспомнил:
- Есть! Там где бак с водой стоит несколько обломков кирпичей валяются! Или целый нужен?
- Нет, четвертинки хватит.  Давай, тащи.
Мой спаситель легко поднялся и скрылся в темноте. Я тоже встал и огляделся, оценивая обстановку. Вообще, судя по медленно бредущим темным силуэтам, тут довольно много народу бодрствует. Ходят чего-то туда-сюда. Потом до меня дошло – это они к ограде облегчаться бегают. Ну и хорошо, проще работать будет и еще одна парочка, ничьего внимания не привлечет. Спустя какое-то время вернулся Федя с искомым куском кирпича, но сразу на дело мы не пошли, так как у меня порвало шаблон. Все дело в том, что тело было не мое! Вот это самое тело, в котором я сейчас находился, мне совершенно незнакомо! Пока лежал, это было незаметно, но теперь становилось понятно, что рост явно выше прежнего. И татуировки «Лена», на пальцах у меня не было! В общем, меня уже который раз за сегодняшний день, основательно накрыло. Тактильный осмотр морды ничего не дал, так как на ощупь я черты различать не умел. Но осмотр ушей отмел последние сомнения – они были лопоухие! Однозначно! Вот зараза! Значит, это не у меня ноги заработали и мышцами чудесным образом обросли. Это мои мозги или что там под сознанием должно восприниматься, сюда перенеслось. Да в чужое тело вляпалось. Ну дык, его хозяин судя по всему вообще с катушек съехал, вот я и занял свободное место. Поэтому первое, что я спросил у вернувшегося Сидорчука, было:
- Федя, у тебя зеркала нету?
Тот растерянно развел руками и покачал головой:
- Нет. А что нам и зеркало для дела надо?
- Ладно, хрен с ним с зеркалом, давай портянку и показывай, где эти демоны задрыхли.
Парень безропотно снял сапог и, отдав требуемое с любопытством смотрел, как я заворачиваю в пахучий и грязный кусок ткани осколок кирпича. А потом захромал показывать, где спят ушлые мародеры.
Те спали как два щеночка, привалившись друг к другу спинами. М-да… какие неосмотрительные люди. Это же надо додуматься – резко настроить против себя как минимум пять человек и иметь наглость настолько спокойно почивать. Ну и хорошо – проще будет. Подойдя ближе,  тихо уточнил у Сидорчука:
- Точно они?
Тот кивнул и я, воровато оглянувшись, два раза взмахнул импровизированным кистенем.  Потом, еще два раза. Одни из саперов даже не вякнул (видно сразу удачно попало), а второй замычал, но под вторым ударом затих, судорожно подергиваясь. Еще раз оглядевшись, я стал перед ними на колени и, приложив палец к шее одного и второго, пощупал пульс. Чисто, как в аптеке. А главное, никто из спящих в округе людей не поднял шума. Хотя я видел, что у некоторых глаза открыты и они смотрят прямо на меня. Вот и славно, только Федя с лица спал и даже в темноте стало видно, как он побелел. Сейчас точно блевать начнет. Опережая его позывы я приказал:
- Носом дыши! Глубокий вдох – вы-ы-ыдох. Вдо-ох – вы-ы-ыдох. Очухался? А теперь покажи, на ком из них мои сапоги?
Бледнолицый механик ткнул дрожащим пальцем в левого и я, кряхтя, стал с него стягивать свою собственность.

А где читал? А то еще в плагиате обвинят(((

поправил.

Э-э-э )))) На этом я собаку сьел))) Командир тяжелого танка - лейтенант или мамлей. Но чаще именно лейтенант. На 34 мамлей реже старшина. Это уже потом сержанты пошли когда танкистов перестало хватать. А потом это стало традицией - командир танка - сержант. До наших дней.