- Ты хоть иногда будешь задумываться над тем, что собираешься делать? – выговаривал сыну Олег Иванович. Пролетка тарахтела по булыжной мостовой Садовой. Из открытых дверей обжорок  проезжих обдавали волны запахов – кислые щи, подгоревшая каша, застоявшийся чад давно не проветриваемого помещения. Над Москвой ползли серые, низкие облака – к вечеру, похоже, собирался дождь.
Ваня отмалчивался. Он уже в десятый раз выслушивал упреки  отца. Спорить мальчику не хотелось, тем более, что Олег Иванович был совершенно прав. Велопрогулка, задуманная для внедрения в вело-сообщество Москвы, началась с досаднейшего конфуза. Ваня,  не справившись  с управлением, протаранил трехколеску дочери московского обер-полицмейстера Козлова. К счастью, обошлось без травм – барышня, правда,  изрядно напугалась,  но не пострадала;  проишествие  списали  на растерянность мальчика, впервые оказавшегося в столь блистательном обществе.
Ну а потом – поклонники  бициклов облепили велосипеды новичков, робко испрашивая разрешения прокатиться.  А в переврывах,  пришедший в себя Иван гонял  по крутым склонам, демонстрировал резкие повороты, разгоны, торможения – словом, все то, о чем почтенные члены «Общества велосипедистов Москвы» и мечтать пока не могли. Даже пострадавшая дочка полицейского чина с упоением прокатилась на Николкином самокате – барышня хотела оседлать и чудо-машину Олега Ивановича, но узкое, бежево-зеленого бархата платье,  не позволяло подобных вольностей.
«Циклисты» буквально засыпали Олега Ивановича вопросами. Особо выделался среди московских знактоков двухколестного тарнспорта Юлий Александрович Меллер;  в известной Олегу Ивановичу истории ему предстояло в 1893 году основать  московскую велосипедную фабрику «Дукс».   Меллер  был известен в Москве как спортсмен, изборетатель и почетный член основанного 5 лет назад  «Московского общества велосипедистов-любителей». Опробовав машины гостей, изобретатель пришел  в востор. Было видно, что дай ему волю, он прямо тут разберет агрегаты  по винтику.
Когда суета улеглась,  праздник пошел своим чередом.  Было все, что и полагается в подобных случаях – речи, посвященные торжественному событию,  закуски и даже полковой оркестр .  Марина представила мальчикам Варю Русакову – девочка явилась  на праздник вместе с Никоновым, который, конечно, не смог отказать любимой кузине.
Ваня сразу узнал девочку, «спасенную»  им в кафе – и с этой минуты не отходил от нее ни на шаг.  Варенька же наслаждалась пикником -  как , впрочем, и Николка, учивший девочек ездить на самокате.  Марина привычно подкалывала кузена и его приятеля, но мальчики отшучивались – настроение у всех было превосходное.
Олег Иванович, тем временем, заводил полезные связи. Никонов представил  его   Александру  Александровичу Лейтнеру, два года назад основавшему в Риге велосипедную мастерскую  .  Предприятие  выпускало велосипеды типа «паук»; продавались они,  в основном, в Лифляндской губернии. В Москву  Лейнтнер приехал по приглашению одного из членов клуба   и привез с собой два «паука»  собственного производства. Фабрикант , разумеется, был в курсе всех европейских вело- новинок, да и сам подумывал о выпуске новейших  «безопасных» моделей -   но, неожиданно,  Лейтнера  заинтересовал николкин самокат. Да, велосипеды «америиканцев» были великолепны – но выпускать что-то подобное в Риге было  нереально . А вот самокат-кикбайк казался весьма простым агрегатом.  Лейтнер предложил шестьсот рублей золотом за невиданный механизм, но получил отказ:  Олег  Иванович заявил, что самокат  –собственность  Николеньки, а тот вряд ли согласится с ним расстаться. Однако –  пообещал,, не откладывая, выписать для  Лейтнера точно такой же.
Когда об этом услышали остальные «циклисты», заказы посыпались со всех сторон – и скоро у Олега Ивановича уже был список из 18-ти известных персон, готовых хоть сейчас приобрести дорогую  новинку .  Запредельно выскокая цена  – 1000 рублей за велосипед на пневматических шинах – никого не отталкивала. Собравшиеся в Петровском парке поклонники двухколесного транспорта не привыкли отказывать себе, если дело касалось любимого хобби.
А Лейнер, самолично опробовав «круизер»,   предложил продолжить знакомство позже, в приватной обстановке. Дело обещало стать серьезным   - Олег Иванович не сомневался, что фабрикант  хбудет говорить о поставках  узлов и запчастей велосипедов. И он заметил, как вспыхнули глаза  Меллера. Похоже,  фабрике «Дукс» предстояло родиться на несколько лет раньше срока.
Олег Иванович успел побеседовать и с Никоновым – и остался совершнно очарован обходительным лейтенантом – ему импонировала ироничная манера, в какой вел разговор  моряк. Мужчины расстались, обменявшись визитками и условившись о встрече – как-нибудь на днях.

Яша трясся на пролетке рядом с Марьяной. Он держал корзины из под снеди и в который уже раз прокручивал в голове прошедший день. Да, сегодя в копилку попала масса интересных фактов. Тут и ажиотаж, вызванный появлением его подопечных на празднике циклистов, и восторги по поводу их машин, и неожиданное появление уже  знакомого Якову лейтенанта…
Даже взгляды, которыми обменивалась его кузина со старшим из мальчиков не укрылись от внимания юного сыщика. Яков и сам не смог бы ответить, зачем он собирает все эти сведниия – но ощущение тайны никак  не покидало молодого человека. 
Наконец, пролетки остановились у дома на Гороховской.  Яша, играя роль слуги, помог разомлевшей Марьяне подняться наверх, отнес на кухню корзины – и сумел поучаствовать в переноске велосипедов в мастерскую. Старания его не пропали даром  -  внося в просторное  помещение двухколесные машины, Яков улучил момент и заглянул в одну из расставленных там и сям коробок. Ее содержимое , изрядно удивило  молодного человека – серая, жудкого вида, гуттаперчевая маска с ребристым хоботом и стеклянными круглыми глазами, черные ремни, увешанные сумочками из неизвестной, но очень плотной ткани со странными застежками – Яша так и не смог их открыть.  Ему  смерть как хотелось сунуть одну из непонятных вещичек в карман, чтобы разобраться с ней на досуге – но молодой человек  сумел себя пересилить. Задвинув ящик с его загадочным содержимым подальше в угол, он  накрыл принесенный велосипед рогожей и покинул мастескую. Яша шел по следу, и не собирался сворачивать;  правда, и он сам не понимал, куда приведут его эти поиски…. 

Прошедший день доставил пищу для размышлений не одному только Яше. Лейтенант Никонов тоже вернулся из Петровского парка в задумчивости. Отужинав с сестрой и ее супругом, моряк сказался уставшим и поспешл в свои аппартаменты.
Но отдыхать он на стал. Наоборот, присел за стол, и,  положив перед собой лист бумаги , разделил его на три столбца – и принялся  заполнять их аккуратным, бисерным почерком.
За окном темнело.  Тени в углах Спасоглинищевского переулка отчетливо густели, наливаясь чернильной тьмой;  керосинка в зеленом тканевом абажуре  отбрасывала свет на стол и стены,  потолок же  тонул в темноте, накрывая Никонова колпаком из полумрака…
Лейтенант приводил  в систему все те странности, которые успели накопиться вокруг его недавних  знакомых. Он уже давно думал о загадке, которую подкинули ему Ваня с Николкой; узнав же о том, что мальчик с отцом прибыли в Россию из Русской Аляски, Никонов, поддавшись неосознанному импульсу, решил навести справки об американских гостях. Это было  несложно – в канцелярии градоначальника ему легко дали все необходимые сведения, ну а потом в ход пошли связи морского офицера.
Согласно выписке, полученной от пройдохи-делопроизводителя (что обошлось Никонову в  полтора рубля серебром), Олег Иванович с Ваней прибыли в пределы Империи из Персии, через Баку.  В их бумагах имелись все положенные  отметки с бакинской таможни – однако паспорт, необходимый иностранцу для пребывания в России, был выдан, не как положено, Бакинским градоначальником, а здесь, в Москве. Никонов, и так испытывая некоторое неудобство от того, что он, морской офицер, вынужден заниматься, в сущности, жандармским промыслом, не стал расспрашивать чиновника об этой странности. Имелся и другой путь – один из товарищей Никонова по Морскому Корпусу командовал канонерской лодкой на Каспийской Флотилии. Каспий  служил чем-то вроде места ссылки для проштрафившихся или попавших в немилость офицеров флота; однокашник Никонова попал туда из-за  некрасивой истории с карточными долгами. Но лейтенант не стал, подобно многим сослуживцам,  порывать отношения с опальным товарищем.. Вот ем у-то и написал теперь Никонов, с просьбой навести справки об Олеге Ивановиче и Ване. Моряк нисколько не сомневался, что такие колоритные путешественники ни в коем случае не могли остаться незамеченными в провинциальном, азиатском  Баку, где европейцы вообще были наперечет.
Никонов  не ошибся. Ответ пришел достаточно быстро – моряк  воспользовался для отправки депеши телеграфом, поставив,  после некоторых колебаний,  на послании казенный гриф. Товарищ по корпусу скрупулезно расспросил всех, кто так или иначе имел отношение к лицам, прибывающим в Баку из Персии – но приезжих из Америки,  русских, отца с сыном, не вспомнил никто.
Что же получалось? Американские гости,  удивлявшие московских циклистов невиданными новинками – не те, за кого себя выдают? А открытка со зловещей надписью на японском, , с которой все и началось? А  манера речи, не имеющая ничего общего –  Никонов был уверен в этом, - с говором русских выходцев с  Аляски? А навыки обращения с оружием, продемонстрированные старшим из мальчиков? 
Никонов не в силах был более копить эти  загадки. Следовало, наконец, покончить с непонятными тайнами  - благо, сегодняшнее знакомство с Олегом Ивановичем позволяло сделать это, не нарушая правил вежливости  хорошего тона.

Отредактировано Ромей (26-04-2014 16:56:18)