- Олегыч, ты что, окончательно  спятил? – Каретников  трясло.– Ну ладно, эти клоуны – хозяева, о них отдельный разговор…. но ты-то? Не понимаешь, на что меня толкаешь?   У парня – крупозное воспаление легких в такой стадии, что я должен – ДОЛЖЕН, понимаешь?  - сделать все, чтобы его госпитализировали. Нашли время в игры играть, придурки….  Это  все называется просто и незамысловато – уголовщина. Ты что, хочешь чтобы парнишка тут помер, а меня под статью подвели?  – И врач потянул из кармана мобильник. –Черт, сети нет…. Сдох он что ли? Дай-ка твой… скорую надо срочно звать. -
Олег Иванович грустно улыбнулся. – Мобильник я тебе дам, конечно, но я же говорю – не ловит здесь, место такое….
- Тогда пошли на улицу! Там уж точно ловит – сам звонил, когда к дому подъехали! –
Это было чистой правдой. Буквально за несколько секунд до того, как машина остановилась у дома на улице Казакова, мобильник доктора зазвонил. Каретников, правда, отделался парой слов – очень уж торопил его спутник, - и, наскоро припарковав «Ниву-Шевроле», приятели последовали в подворотню. Двор проскочили с ходу, и только когда на леестнице их встретила заплаканная хозяйка дома со свечой в руке, Колесников недоуменно посмотрел на своего спутника. Олег Иванович пробурчал что-то насчет «дом старый, перед капремонтом, вот проводка и сыплется», отодвинул супругу Василия Петровича в сторону и решительно проследовал  в квартиру. Каретников проследовал за приятелем, покосившись на платье женщины– уж он-то знал толк в реконструкционных нарядах. Но это, как оказалось, были еще цветочки.
Следующий удар нанес Каретникову рукомойник. Услышав неизменное «где тут у вас руки можно помыть?» Николкина тетя засуетилась и велела Марьяне проводить гостя в ваннную комнату. Олег Иванович попытался, было, дернуться вслед – но сдержался, осознав, что изменить все равно уже ничего не сможет.
Педиатр вернулся в гостиную с круглыми от удивления глазами, на ходу вытирая руки длинным вышитым полотенцем. Олег Иванович попытался делать знаки, которые должны были, по всей видимости, означать «ничего, не обращай внимания», но в ответ получил совершенно уничтожающий взгляд.
- Итак, где у нас больной? Пойдемте-ка… -
Последовать за своим другом в комнату Николки Олег Иванович  не решился. Он и сына на всякий случай заранее отослал прочь, чтобы тот чего не ляпнул;   Ваня околачивался теперь во дворе и страдал от неизвестности. Из комнаты Николки слышались голоса: напуганные и встревоженные Ольги Георниевны и Василия Петровича, и несказанно удивленный – Каретникова. Пару раз Марьяна бегала туда-сюда с полотенцами; потом принялась метаться по комнатам, в поисках таза, а под конец убежала на кухню, заявив, что «доктор велели воды согреть поболе». Продолжалось это с полчаса, после чего Василий Петрович появился в гостиной и сделал своему гостю приглашающий жест.
Олег Иванович шел в комнату больного, как на Голгофу. Он, конечно, уже понял, сколь наивными были его рассуждения, когда он только собирался приглашать врача сюда, в 19 век; но, с другой стороны, делать все равно ничего не оставалось. Доктор, уже к вечеру снова навестивший Овчинниковых, успокоительно бунил хозяйке дома про кризис, но, когда та вышла, посоветовал Василию Петровичу звать священника – надежды не было никакой. Николка пылал в сильнейшем жару, сотрясаясь от приступов раздирающего кашля; Марьяна то и дело меняла пропитанные потом простыни. Казалось, куда уж проще – в этом мире, не избалованном антибиотиками, одна-единственная таблетка пенициллина должна была окахзать эффект чудодейственный…. Как, во всяком случае, предсказывали авторы попаданческих романов. А если нет? И вообще -  в 21 веке еще есть пенициллин? Разных противовоспалительных средств – уйма, но какое именно выбрать в такой ситуации?  Судить об этом Олег Иванович не брался, но что такое анафилактический шок, представлял себе превосходно – несколько лет назад на его глазах едва удалось откачать парнишку-реконструктора, перепутавшего сильнодействующие антибиотики.
Оставался, правда,выход – тащить мальчика через портал и, на машине, в  ближайшую больницу. Но, во первых Николка выглядел, мягко говоря, нетранспортабельным, а во вторых -  даже скромных познаний Олега Ивановича в медицине хватило, чтобы отказаться от такого эксперимента. Везти ребенка  с иммунитетом 19-го века, в тяжелейшем состоянии, в современную больницу, этот рассадник всевозможной заразы… это даже если забыть о тех неизбежных вопросах, на которые придется отвечать уже в приемном покое!
В общем, Олег Иванович выбрал вариант, который казался наиболее разумным. Благо – с Каретниковым он был знаком уже лет семь,  полагал его человеком своим и надеялся как-нибудь объяснить неизбежные несообразности.
Надежды эти рассеялись почти сразу – стоило врачу оказатсья в квартире Овчинниковых. Отсутствие электричества, древний «мойдодыр» вместо нормальной раковины, мыло, обстановка, наряды хозяев дома… все это можно было еще как-то пережить. Но, когда на вопрос о том, на какие антибиотики у мальчика аллергия, последовал недоуменный вопрос: «Простите, сударь,  что вы имели в виду?» У Каретникова  глаза на лоб полезли. Он хотел от души обматерить кривлявшегося хозяина дома – хобби, это, конечно, здорово, но время надо выбирать, ребенок в тяжелейшем состоянии, но тут….
Ольга Георгиевна, видимо, уловила, что речь идет о лекарствах, прописанных племяннику – и вместо чтого, чтобы переспрашивать, что означают слова «антибиотик» и «аллергия», молча подала доктору склянку, принесенную Яшей из аптеки. Каретников взял ее, изучил этикетку – не этикетку жаде, а прикрученную куском бечевки прямо к флакону бумажку -  и потрясенно уставился на женщину.
- Лауданум? Это.. ему?  Какая сво….  простите, КТО прописал это мальчику? –
Услышав это слово, Олег Иванович понял – все. Любые попытки что-либо сочнить заведомо обречены. Можно рассказывать о чудаках-сектантах, не признающих современной медицины до такой степени, что готовы запретить прививать своего ребенка…. можно объяснить старинную обстановку и одежду причудами свихнувшихся поклонников истории. Но  убедить детского врача, кандидата наук, что на свете может найтись его, коллега, прописавший 13-ти летнему ребенку, больному крупозной пневмонией, спиртовой настой опия – нет, так не бывает…
Так что - встретив совершенно безумный взгляд Каретникова – «ты куда меня привел, что это за логово чокнутых маньяков?» -  Олег Иванович смог лишь пожать плечами и жалко улыбнуться…