Улыбнувшись разъяренной красавице, Никонов шагнул навстречу лбу и ледяным тоном осведомился, как тот смеет подобным образом обращаться с дамой -  но,  увы. Раззадоренный детина  не был настроен вступать в дискуссии.
Получив кулаком в скулу, лейтенант отлетел на капот стоящей за его спиной «мазды». Удар был настолько силен, что в глазах у Никонова заплясали цветные круги; но когда он, пошатываясь,  поднялся на ноги, в руке у моряка был «дерринджер» - и два его ствола смотрели наглецу прямо в лоб.
Надо признать, что карманный двуствольный пистолетик под серьезный револьверный калибр – не самое привычное для русского офицера, да еще и моряка, оружие.  Да и мирные обыватели, приобретая в оружейной лавке карманное оружие, выбирали, как правило, «Бульдог» или иной компактный револьвер. Никонов же получил «Дерринжер» подарок  от энсина с американского корвета – когда «Разбойник», на котором Никонов служил тогда еще мичманом,  посетил  Нагасаки. Американец  оказался ярым южанином и много рассказывал о событиях 20-тилетней давности у себя на родине – а напоследок преподнес русскому моряку  пистолетик, двойник которого, «чуть не избавил Юг  от этих наглых янки ». Никонов не разделял политические убеждения американского моряка – но тот оказался симпатичным малым, водку пил наравне с офицерами «Разбойника» -  так что подарок был принят. Никонов отдарился казачьим бебутом в богатых, выложенных серебром ножнах  - и с удовольствием наблюдал, как американец , восхищался невиданным оружием.
Никонов достаточно быстро оценил преимущества американского карманного пистолетика – удобный в ношении, он помещался в любой карман;  при том – обладал довольно сильным боем, чего нельзя было сказать о большинстве столь модных в России «Бульдогов».

Но увы – наглого детину «Дерринжер» не впечатлил. Это слегка озадачило Никонова – собственный житейский  опыт ясно говорил лейтенанту, что любой мизерабль из городских низов, стоит только увидеть направленный ему в лицо пистолет, становится угодливо-покорным и старается как можно быстрее ретироваться. Однако ж, верзила с малопонятным воплем,  - «ах ты, падла, флобером  пугать вздумал»?  - попер на лейтенанта, занося кулак для очередной плюхи.
Что ж, сам виноват. Никонов направил «Дерринжер» в правое плечо негодяя и….
- Ну что,  тварь,  доигрался?   Счас узнаешь, что такое десант! –
Детина отскочил в сторону. Со стороны подъезда к нему подскочил невысокий, крепкий малый, одетый в странную, без рукавов, бело-голубую тельняшку. В руках он держал небольшую, как бы лакированную дубинку характерной, расширяющейся к концу  формы – и угрожающе размахивал ею перед носом  наглого верзилы. Дубинка, похоже, произвела на того куда большее впечатление, чем «Дерринжер» - негодяй, выставив перед собой руки, забормотал что-то примирительное – а сам бочком-бочком стал отступать к подворотне. На парня в тельняшке призыв к сдержанности не произвел никакого  впечатления – он изо всех сил грохнул дубинкой по огромному, выпуклому окну повозки (оно, против ожидания лейтенанта,  не разлетелось вдребезги, а как бы прогнулось, пойдя сплошной мелкой сеткой трещин) и с боевым кличем нецензурного содержания кинулся вслед за супостатом. Никонов с облегчением опустил пистолетик –стрелять, похоже, не придется.
- Ой, вы же весь в крови! Давайте я посмотрю, перевязать же надо! И врача вызвать! Этот….  вас сильно покалечил? –
Барышня, оказывается, никуда не делась. Стоило Никонову вступиться за нее, как та метнулась в сторону и  пропала из виду – и вот теперь, похоже, нашлась. Она чуть ли не насильно усадила лейтенанта на низенькую скамеечку посреди двора и принялась вытирать лицо платком. А сам лейтенант, постепенно отходя от потрясения, с удовольствием взирал на едва-едва прикрытые сорочкой прелести девицы, колыхавшиеся буквально в паре дюймов от его лица.
- Подождите, вон какое сильное рассечение!  - как ни в чем ни бывало, продолжала щебетать та. – Пойдемте, поднимемся к нам, надо вам умыться и рану перекисью обработать… а там посмотрим, что делать. Вообще-то тут шить надо - я Ромке скажу, пусть везет вас в травмпункт. И побои хорошо бы снять, пусть потом этот гад покрутится…  Ромка! Ромка, давай сюда!  Да плюнь ты на этого козла, никуда он не денется, пока тачка его тут стоит! 
-  А вы – сможете встать? – энергичная барышня снова переключилась на Никонова. – давайте, я вам помогу… и с этими словами она ловко подхватила лейтенанта, вынудив его обнять спасительницу за плечи. – Вот так… вас не тошнит? А то вон какой здоровый, вполне может и сотряс быть. Сейчас-сейчас, осторожнее… -
В общем, через несколько минут лейтенант уже сидел на кухне, в квартире своих новых знакомых. Ольга и Роман – так звали барышню и воинственного молодого человека  - оказались братом и сестрой. За те несколько минут, пока Ольга промывала рану Никонова, она успела поведать ему, что родители их погибли в автокатастрофе (Никонов понял, что речь о каком-то несчастном случае, но переспрашивать не стал), брат ее совсем недавно вернулся из армии, а она вот учится в мединституте на 3-м курсе – а потому вполне может и сама оказать лейтенанту медицинскую помощь.
«Значит еще и курсистка? Что ж, это многое объясняло – в бытность в свою в Петербурге, Никонову приходилось весьма близко общаться я с тамошними курсистками – простота нравов барышень-бестужевок  стала притчей во языцех среди столичных молодых офицеров.  Брат ее больше отмалчивался; впрочем,  он смотрел на Никонова вполне доброжелательно. Но стоило лейтенанту спросить, в каком полку служил молодой человек и почему так рано оставил службу – от этой сдержанности не осталось и следа.  Из долгого и  путаного рассказа Романа  Никонов понял, что молодой человек служил в чем-то вроде морской пехоты (во всяком случае, он не раз и не два назвал себя «десантником»), службу оставил из-за полученной на учениях травмы, но намеревается, подлечившись, вернуться в армию – «на контракт», как он сам пояснил лейтенанту. В рассказе Романа, моряк уловил подробность, мгновенно заставившую его забыть обо всех остальных непонятностях. Дело в том, что молодой человек, среди прочего, назвал год, когда был призван на службу – две тысячи двенадцатый. Сначала Никонов решил, что это оговорка, и переспросил,  но Роман легко повторил дату.  Мало того – Ольга кивнула, и подтвердила – да, брата забрали в армию именно в 2012-м, как раз через полгода после гибели родителей.
После этого Никонов слушал новых знакомых уже вполуха. В голове набатом билась дата – «Две»! «Тысячи»! «Двенадцатый»!   А календарь с яркими картинками на стене?  Никонов никогда не видел подобных изделий, но сразу понял, что это такое. «Май, 2014 года» - значилось на страничке. Выходит, Ольга и Роман говорят правду? И волей «американского гостя» он переброшен в будущее,  на 128 лет?   Значит, подозрения были справедливы -  и Олег Иванович, действительно, кто-то вроде капитана Немо или Робура-Завоевателя, только поставивший себе на службу не просто науку, а само время? Если это так – то каким же наивным и глупым казалось теперь Никонову это отчаянное бегство. Если его похититель обладал таким могуществом – о каком сопротивлении могла идти речь?

- Ну вот. – Ольга, наконец, закончила обрабатывать рану лейтенанта и довольно поправляла повязку у него на голове. Пока так сойдет, но вообще-то, надо в травмпункт. Раз голова не кружится – может, Ромик поможет вам добраться? Тут недалеко есть, На Таганке, в детской поликлинике. Ой, только у вас пиджак в крови, надо вам что-нибудь найти подходящее. – и Ольга кинулась к огромному, почти в высоту комнаты, зеркалу на стене. Зеркало послушно отъехало в сторону – за ним оказался неглубокий шкаф, полный платья.  - Ром, я дам Сереже твою ветровку, не против? -
Ага, значит, он уже «Сережа»? Никонов и не заметил, когда успел сообщить энергичной курсистке свое имя – но был уверен, что назвался никаким не «Сережей» а, как и подобает, Сергеем Алексеевичем. Напористая, однако, барышня, ничего не скажешь…
Лейтенант вздохнул.  Оставалось одно – раз уж судьба свела его с этой парой, надо не пытаться играть с ними в кошки-мышки, а открыться – а там уж, будь что будет. Лейтенант сразу и окончательно поверил, что судьба и злая воля Семенова забросила его в далекое будущее – и первым делом надо найти кого-то кто поверит ему и согласится помочь. А  раз так – то стоит ли откладывать это действо?
Так что – Никонов, не без некоторых колебаний, отстранил от себя хлопочущую курсистку. 
- Спасибо, милейшая  - Ольга… простите, не знаю, как вас по батюшке. И вам я очень благодарен за столь своевременную помощь, сержант.  А теперь – не соблаговолите ли вы выслушать мою историю? -

Отредактировано Ромей (12-05-2014 15:01:33)

непременно