Приплющило меня конкретно. Когда мы все таки добрались до порта, я свалил подальше от людей, еще не успевших поверить в свое спасении, и повалился на бухту троса. Так и нашел меня полчаса спустя Антип; рассказывали потом что, я вцепился в этот самый канат, орал, сопротивлялся, не давал увести себя, так что нашему верному лейб-улану пришлось волочь меня силой. Отец уже голову от ужаса потерял - решил, что я ухитрился отбиться в последний момент и остался там, на улицах полных крови и боли…
Что ж, по своему он прав. Я - до сих пор там, на этих улицах… и не уверен, что когда-нибудь смогу оттуда выбраться.
Наш шушпанцер проломился, подобно ржавому железному мамонту, через базарную площадь, оставляя за собой широкую полосу разрушений - груды мусора, бывшие совсем недавно еще чьими-то лавчонками, навесами,хибарами. Весь этот хаос постепенно начинал заниматься пожарами - проламывая глинобитный забор, отделяющий на от площади, наш рутьер сорвал крышку зольника в нижней части котла - ну, это такой люк, через который из топки вычищают золу. Из под колес во все стороны полетела жаркая черная пыль, на миг мы ослепли, но бронепоезд упрямо пер вперед, волоча за собой широченный пыльный шлейф. Зола обильно устилала руины базарной площади, и все эти груды легко воспламеняемого мусора кое-где уже весело пылали - из зольника на землю нападало немало мелких пылающих углей, провалившихся сквозь решетки колосников.
Однако ж, на работоспособности рутьера это никак не сказалось - только дым из труды повалил гуще, так как тяга в топке резко усилилась. Плюющаяся паром громадина добралась до края площади, проломив очередную стену, вперлась в переулок, от которого было уже рукой подать до стены, огораживающей портовые постройки - и встала. Передние колеса тягача не смогли въехать на очередную кучу строительного щебня; а когда машинист неосторожно сдал назад, рассчитывая одолеть препятствие с разгона, наш «состав» сложился по сцепкам и намертво заклинился между домов. Локомотив дергался взад-вперед, тщетно пытаясь высвободиться из ловушки - и тут на нас с плоских крыш домов кинулись вогабты.
Их встретили огнем в упор. Стреляло все - от картечницы до дамского «пепербокса» фройляйн Штайнмайер, прекратившей по такому случаю набивать патронами жестяные обоймы Гарднера. Паровая пушка на носу какое-то время молчала (как я потом узнал, наводчик никак не мог развернуть медный хобот брандспойта так, чтобы встретить атакующих сверху вниз бедуинов), но секунд десять спустя навстречу им ударила струя перегретого пара.
Дальнейшее показалось мне кошмаром, отвратительной сценой из фильма ужасов - вот только это был не фильм. Сквозь плотную завесу пара, я увидел, как мгновенно покрываются жуткими багровыми, размером с кулак, волдырями лица обваренных, как клочьями слетает с них кожа; как визжащее, освежеванное, заживо сваренное НЕЧТО валится под дергающиеся туда-сюда колеса рутьера. Как мечется ОНО по плоской крыше, пока чья-то милосердная (а вернее всего, случайная) пуля не прервет адские муки. Меня вывернуло - сразу, одним мучительным спазмом…
Атака прекратилась через какие-то две минуты - крыши домишек, между которыми застрял наш шушпанцер, были завалены убитыми и умирающими; наверное, это был самый кровавый момент всего прорыва. Домишки вокруг были уже наполовину разрушены; герр Вентцель, отчаявшись освободить состав из западни, скомандовал «покинуть судно», я бодро соскочил вниз… и тут меня вывернуло второй раз - я увидел во что превратились те, кто валился в узкую щель между домами и бронепоездом, под рубчатые колеса локомотива.
Отец с герром Вентцелем отходили последними. Хотя, нет - последним был, конечно, Антип. Он стоял, навьюченный двумя мешками (все, что удалось сохранить из нашего имущества) и наугад палил в клубы пыли и сажи, отделяющие нас преследователей, из лупары. Папа с инженером возились в рубке - герр Вентцель подбрасывал в топку уголь, лопату за лопатой, а отец рассовывал вокруг котла динамитные патроны. Когда мы отошли шагов на сто, глухо ухнуло, и над руинами, в которых застрял наш бронепоезд, взлетел столб дыма и пара. Над головой, противно вереща, пронеслось что-то массивное; в глинобитной стене, в двух шагах от нас, вдруг, как по волшебству, вырос кусок закопченного железа - он торчал из кладки примерно на уровне человеческой головы и дымился от жара.
Ошеломленные страшным взрывам вогабиты оставили беглецов в покое - на территорию порта мы добрались беспрепятственно и без потерь. Всего пострадало трое - один из низ был ранен пулей из кремнёвого арабского ружья, а двое серьезно пострадали от камней. Мелких ушибов и ссадин никто не считал - так или иначе досталось всем участникам прорыва.
Турецкий офицер вывел навстречу нам десятка два синемундирных стрелков в красных фесках, которые и помогли обессилевшим, измученным людям добраться до спасительного парохода. А я сидел на колючем, жестком канате и мечтал об одном - проснуться и понять, что все это мне приснилось, что не было никакой Басры, Сирии, портала во времени, проклятого 19-го века, где людей можно варить заживо, как овощи в пароварке… что все это развеется как дым и улетучится без следа, оставив меня таким, каким я был всего каких-то три месяца назад…
Отредактировано Ромей (28-07-2014 04:59:35)
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
даже после прямого указания на него. Или прочитал, но не понял, о чём там написано?
. А так, без шипов, агрегат напрочь теряет управляемость.
Как-то более привычно в качестве тарана смотрится носорог, может - подобно стальному носорогу...
