Глава восьмая

- Ну вот. Осталось все это переписать набело, подшить - и передать в  Научный комитет. 
- Да, труд серьезный, - Корф уважительно пролистал пачку страниц. -  И когда это ты успел?
- По ночам работал. - усмехнулся лейтенант.  - Ты не представляешь,  Модест, сколько в сутках может оказаться времени, если оставить скверную привычку спать.
- Никогда тебя не понимал, Серж… Для меня любая писанина - нож острый, а уж отгрохать такой фундаментальный труд меня не заставить и под угрозой петли. - барон покачал головой. - Хоть барышню себе на дом вызвал бы -  стенографировать. Хотя да, понимаю, очаровательная Ольга не одобрит. Все-все, пошутил, прости…
- Шуточки у вас… барон. - буркнул Никонов. - Все-то вам гусарствовать, не мальчик уже, вроде…
- Что ж я, по твоему, старик? - обиделся Корф. - Мне всего-то 40! Вот мой дядюшка, Модест Апполинариевич, в честь которого меня, между прочим и назвали…
Лейтенант тяжко вздохнул. Если барон начинал хвастать подвигами дядюшки - пиши пропало, это надолго. Никонов демонстративно открыл бювар и углубился в созерцание чертежа минного защитника образца МЗ-26. 49 То, что чертеж был перевернут вверх ногами, роли не играло. И в таком виде он был куда увлекательнее рассказа барона, который Никонов выслушивал, если память не изменяла, уже восемнадцатый раз.

##49 Ми́нный защи́тник — устройство для защиты морских якорных мин от вытраливания. Резак или подрывной патрон, на тросе идущем от якоря к буйку. Минные защитники ставятся в 1—2 ряда перед минными заграждениями.

- И тогда этот колбасник  выскакивает в окно и шлепается прямо в куст герани!  - торжествующе закончил барон. - А дядя кричит вслед:   «Простите, милостивый государь, куда вам выслать подштанники?»
- В прошлый раз это был розовый куст, - заметил лейтенант.  - Это, по моему, куда пикантнее!
- Розовый? Быть не может! - Возмутился Корф. - И вообще,  я был уверен, что ты с головой ушел в свои бумажки и не слушаешь!
- Слушаю, барон, куда я денусь, - вздохнул Никонов. - Вас попробуй, не услышь…
Голос барона, наработанный годами командной практики в манеже и на плацу, заставлял вспомнить об иерихонских трубах - извозчичьи лошади, услышав, скажем, восторженный возглас бравого конногвардейца, приседали на зады и тревожно прядали ушами.
- А раз слышишь - послушай-ка вот еще что. Дело было в Кологриве, когда дядюшкин полк,  - он служил тогда в Новомиргородском уланском, -  так был у него денщик, Иван.   А дядя  уже тогда был известным по женской части проказником -  и нижних чинов к тому очень даже поощрял. Так вот, говорит  он как-то денщику:  «Вот тебе, Иван, рубль. Сходи в город, найди себе бабу, только смотри, чтобы здоровая была».
Возвращается денщик на следующее утро. Дядя у него спрашивает: «Ну что, нашел себе бабу, здоровая была?» - Так точно, ваше высокоблагородие, еле рубль отнял».
И барон довольно захохотал. Никонов с укором посмотрел на товарища, и тут же в дверь постучали:
- К вам мадмуазель Ольга, барин. И этот, как его… нерусской веры который…
Так прислуга Выбеговых именовала Якова, с недавних пор  зачастившего на Спасоглинищевский.
Обрадованный лейтенант бросился в прихожую.
- Ну вот, опять досказать не дали… - расстроился барон. - А история-то презанятная…
Ольга не вошла, а впорхнула в гостиную - радостная, улыбающаяся, чуть не светящаяся изнутри.  Однако, увидев барона она тут же поджала губы, принимая неприступный вид - девушка все не могла простить Корфу тона, которым он говорил с ней во время недавних событий, закончившихся взрывом на Воробьевых горах.  Корф, истинный конногвардеец, в ответ на символический реверанс, сухо щелкнул каблуками.  Никонов, вошедший в дверь вслед за девушкой, отметил - гостья из будущего, пусть постепенно, но старательно перенимает здешние обычаи.
Вслед за ним в комнату просочился Яша. Он был навьючен классической «сумкой челнока», укрытой, от греха, рогожей.
- Куда ставить-то, барышня? - юноша отдувался. - Тяжелая…  -
- Что это у вас, Яков? - поинтересовался Корф. - Мадемуазель решила сменить квартиру? -
- Барон, прошу вас… -  поморщился Никонов, но барон и сам понял, что  намек прозвучал слишком уж двусмысленно. Он сделал полшага назад и примирительно выставил перед собой ладони.
Но Ольге этого показалось мало.
-  Хотите узнать, дорогой барон? Это так просто устроить! Яков, отнеси пока в прихожую….
И, подхватив  свою сумку, исчезла в кабинете лейтенанта.  Никонов, сунулся,  было, вслед -  но дверь захлопнулась прямо перед его носом.
В гостиной повисло неловкое молчание.   Яша, искоса глянув на захлопнутую дверь, поволок сумку обратно. Никонов молча страдал. Барон не понимал ровным счетом ничего.
- Серж, мон ами… я все понимаю... но... скажите на милость, что затеяла твоя  пассия? Может, лучше мне  уйти, пока она  что-нибудь не учинила?
Никонов пожал плечами.
-  Да нет, зачем же?  Понимаешь,  я не хотел говорить тебе… у Ольги возникла весьма странная фантазия. Она, видишь ли, задумала заняться коммерцией.
- Барышня? Коммерцией? Очаровательная Ольга решила пойти в лавочницы? И ты ей позволишь, Серж?
-  Хотел бы я посмотреть, на того,  кто попробует ей что-то НЕ позволить, - невесело усмехнулся лейтенант. - Впрочем, Модест, не так все плохо. Мадмуазель Ольга, видишь ли, намерена поставлять в московские модные лавочки…..м-м-м…. изящный товар из своего 21-го века.
- ТО есть? - Не понял барон. - Она что, хочет шляпки возить? Ленты? Кружева всякие?
- Белье. - ответил Никонов.
-  Нашим барышням не хватает панталончиков и корсетов? - удивился Корф. - Или за эти сто с чем-то лет потомки сумели придумать что-нибудь особенное?
- Да я, признаться, и сам толком не понял.  - признался лейтенант. - Она мне, видишь ли, не объясняла,  а сам я….- ну… пока не видел.
- Вот как? Что ж, прими мои соболезнования, Серж, я думал ты счастливее… - игриво подмигнул барон, но, увидев как гневно вспыхнули глаза Никонова, сдал назад:
- Да я ничего такого не имел в виду…  - неужели очаровательная Ольга так мало тебе доверяет, что не  рассказала о том, что намерена предложить москвичкам?
- Рассказывала, - нехотя ответил Никонов. - Но я, признаться, ничего не понял. Она обещала показать… нет-нет, не пойми превратно, только «каталоги» -   нечто вроде цветных журналов. По таким  в их времени дамы заказывают товар по почте.. через этот… как его…»Интернет». В общем, можно выбрать картинку и тебе пришлют вещь, которая на ней изображена. Но чем их белье отличается от того, что носят  дамы у нас , я так и не понял. Вроде бы, особые чулки - без швов и подвязок. И еще -  разноцветное бельё.
- Разноцветное? - удивился барон. - Это, я тебе скажу, пикантно. Но ведь, мон шер, не всякая дама  решится такое надеть. Это, знаешь ли…
- ...неприлично. - Вздохнул Никонов. - Вот и я так сказал. Более того - мадам Клод, которой она пыталась все это всучить -  ну,  модистка сестры, я тебе о ней  говорил, - то же самое заявила.  А потом они вдвоём заперлись в примерочной; а когда вышли - щечки у модистки пылали, что твои яблоки;  болтала она исключительно по французски, , о русском забыла от потрясения.  И, что самое забавное - Ольга ее понимала, хотя и не знает на языке Рабле ни слова.
- Да,  загадочно, - покачал головой барон . - Цветное белье говоришь? Хотел бы я увидеть…
- Что ж, барон, ваше желание несложно удовлетворить, - раздался голос Ольги.  - Можете смотреть.
Все трое обернулись и…
Барон, увидев стоящую в дверном проеме девушку,  застыл, будто строптивая  жена Лота. Ольга стояла в проёме двери,  в коротенькой - чуть выше середины бедер,  абсолютно прозрачной рубашке, отделанной лиловыми кружевами; ткань ее более всего напоминала  туманную дымку. Остальное…  довольно сказать, что оно тоже было лиловым, кружевным, и в разложенном виде   уместилось бы на  странице книжки - причем свободного места осталось бы еще очень много. Ножки обтягивали прозрачные, лиловые же, чулки в мелкую сетку; и всё довершали туфельки на немыслимо высоком,  тонком каблуке. Надо ли добавлять, что и ногти Ольги, при взгляде на которые Никонов вспомнил  о «Вие» Гоголя, были того же цвета?
Со стороны прихожей донесся  невообразимый звук - то ли писк, то ли сипение, то ли кашель. Яков, красный как рак, замер в дверях не в силах шевельнуться и оторвать глаз от девушки. А Ольга, поймав взгляд Якова, вызывающе улыбнулась и слегка качнула бедрами.
- Ну что, барон? Довольны?
Лейтенант, будто пружина, сорвавшаяся со стопора, бросился к Ольге, с грохотом повалил стул… кинулся назад, к столу, сорвал  скатерть, - на пол посыпались тетради, ложки, со звоном разлетелся стакан, - и снова к девушке, укутывая ее скатертью, будто  сетью, вталкивая в кабинет…
Очнувшийся барон бочком-бочком, держась по дальше от полу-открытой двери,  пробрался к выходу - и выскочил в прихожую, потянув за собой Якова. Оба опомнились только на мостовой, перед домом - и наперегонки, пролетели половину Спасоглинищевского, лишь на углу остановилившись, чтобы перевести дух…

Отредактировано Ромей (09-08-2014 11:43:32)