Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
Глава двенадцатая
По ушам ударил грохот копыт - троица арабов в очередной раз пронеслась мимо дома. Олег Иванович привычно повел стволом, выцеливая среднего всадника. О том, чтобы не задеть араба, он уже не думал - захватил азарт боя. "Лебель грохнул", всадника мотнуло в седле, будто кто-то невидимый резко дернул его за плечо, удержался - и конники влетели в мертвую зону. За спиной Олега Ивановича прогрохотала лупара Ивана, заглушая щелчок бандитского ружья, и тут же торопливо захлопали выстрелы чего-то помельче. Мужчина обернулся - сын с двух рук палил в окно из большого револьвера незнакомой модели и орал какую-то похабщину. Грохот копыт стих - бедуины в очередной раз унеслись вдаль. Олег Иванович перевел дух и улыбнулся:
- Ну что, сын, как воюется?
Ваня попытался солидно кивнуть, но не вышло - мальчика била крупная дрожь и кивок получился судорожный.
- Н-ничего. - голос его срывался. - Только ни в кого так и не попал, очень уж быстро скачут, твари... -
- Не попал - и не надо. - Олег Иванович откашлялся; горло было забито пылью и пороховой гарью. - Постреляют-постреляют, да и отстанут - что им, заняться больше нечем? Или караван подойдет…
Ваня затряс головой. - Неа... какое там! Мы же после этого гадского села почти час шли, да еще и все время рысью. А паломникам тащиться не меньше трех часов. Да еще и у колодца сколько простоят...
- Да, сынок, - невесело подтвердил Олег Иванович. - Похоже, мы таки влипли. И дернул черт нас польститься на этих лошадей… как они там, кстати?
Лошади были в порядке. Иван привязал их к жерди, заделанной одним концом в стену; животные так и стояли, отделенные от хозяев полуразрушенной перегородкой высотой по пояс. Казалось, пальба и вопли бедуинов совершенно их не беспокоили - лошади принимались крутиться и мотать головами, только когда снаружи раздавалось ржание других коней- несомненно, хорошо им знакомых.
- Может, попробуем на прорыв? - предложил Иван, проследив за взглядом отца. - А что? У них кони устали, да и подранили мы кой-кого. Дадим пару залпов - и карьером, вон в ту сторону... - и он ткнул стволом револьвера на пролом в стене. - Вполне может и прокатить. Вокруг холма - и навстречу каравану. Вряд ли он так уж далеко...
- Если недалеко, то зачем рисковать? - покачал головой отец. - Проще уж тут дождаться, патроны пока что есть. - Если караван далеко - то нам от арабов верхом уйти, не те мы с тобой кавалеристы. А на то, что лошади у них устали я бы на твоем месте не очень-то рассчитывал. Они жк по очереди на нас кидались, да и невелика скачка - пять сотен шагов туда-сюда. Нет уж, под пули я не полезу - и тебе не дам. Ты лучше скажи, что это у тебя за чудище такое? - и Олег Иванович кивнул на револьвер, который сжимал в руке Иван.
- А это... - мальчик смутился. - это я.. ладно, потом расскажу, зарядить надо... - он засуетился, откинул предохранительную скобу своего оружия, отчего барабан вместе со стволом и половиной рамы уехал вперед, и принялся ловко насыщать гнезда патронами. Олег Иванович удивленно поднял брови - такой конструкции револьвера он еще не встречал. В вот Ваня управляется с ловкостью, говорящей о некотором опыте. Интересно, когда это он успел? А заодно - где раздобыл эдакий раритет?
Со стороны дороги раздались громкие, хотя и приглушенные расстоянием вопли, а потом - частая ружейная пальба. Олег Иванович вскинулся, но вовремя подавил порыв броситься к окну - и краем глаза увидел, как то же самое сделал сын. Иван вообще показал себя весьма достойно - видимо, сказывалась страйкбольная выучка. Мальчишка не пытался позировать в оконном проеме со стволом в руке, не переводил понапрасну патроны; стрелял из глубины комнаты, умело меняя позиции. В общем - вел себя как осторожный и, на взгляд Олега Ивановича, грамотный боец. Вот и сейчас, вместо того, чтобы метнуться к ближайшему оконному проему, Иван присел на корточки, попятился вглубь комнаты, и медленно, осторожно приподнялся, держа лупару наизготовку и обзревая окрестности…
А посмотреть было на что. Разбойники-бедуины, уже три часа кряду удерживавшие путешественников в смертельной западне, теперь во весь опор улепетывали от всадников в алых фесках и синих мундирах. Несомненно, это были кавалеристы регулярной турецкой армии - явление достаточно редкое в этих краях, где роль стражей порядка обычно исполняли курды-иррегуляры да египетские ополченцы.
Один из кавалеристов, офицер, восседавший на высокой серой в яблоках лошади, приподнялся в седле и повелительно, на английский манер, взмахнул стеком. Солдаты, повинуясь жесту командира, широко рассыпались на галопе, подковой охватывая стремительно улепетывающих разбойников. Снова раскатилась частая дробь выстрелов - Олег Иванович увидел, как несколько беглецов слетели кувырком в дорожную пыль; еще с полдесятка бедуинов стремительно уходили прочь. Остальные поворачивали коней, останавливались и покорно спешивались; в пыль летели ружья, кинжалы, сабли.
Солдаты разделились: с десяток их продолжили погоню, другие окружили сдавшихся разбойников и принялись деловито вязать им руки их поясами. Один принялся вырываться; тогда солдат деловито взмахнул саблей, и не в меру ретивый бедуин покатился в пыль, орошая ее темно-красной струей. Олег Иванович вздрогнул и поспешно отвел глаза; впрочем, расстояние было велико и ужасных подробностей расправы он разглядеть все равно не мог.
Офицер тем временем спешился, отдал повод подскочившему рядовому и не торопясь, направился к руине. За ним следовал зверовидный, огромного роста солдат - похоже, личный телохранитель. Винтовка Ремингтона в его узловатых лапищах казалась игрушечной. Офицер вышагивал беззаботно, и, будто гулял по английскому парку, похлопывая стеком по голенищу высокого кавалерийского сапога. Другой рукой он придерживал эфес сабли в стальных, зеркально отполированных ножнах; когда офицер приблизился шагов на двадцать, Олег Иванович услышал, как гребень на их кончике весело бренькает по камням. Прятаться дальше не было смысла; Семёнов отставил в сторону винтовку и медленно подошел к проему:
- Hello, sir! - он обращался к турецкому офицеру по английски. - We're peaceful travelers from the United States, these filthy Comanches tried to rob and probably kill us.....40
##40 (англ) Добрый день! Мы - граждане Соединенных Штатов, эти команчи собирались убить нас и, вероятно, ограбить.
******************************************
В общем, попали мы круто. И угораздило же нас польститься на этих лошаденок! Шли бы себе с караваном и шли, горя бы не знали. А все эти англичане! Если бы не они - вряд ли общие рассуждения на тему "достали уже эти паломники", которыми мы с отцом обменивались на протяжении последних двух дней, вылились бы во что-то конкретное. А так - увидели "туристический кортеж" джентльменов с берегов туманного Альбиона, обзавидовались, попечалились своему неказистому житью-бытью - да и вспомнили что мы, вообще-то, по паспорту американцы. Нет, чтобы оживить в памяти старую истину - "бьют по морде, а не по паспорту"! Потому как местные арафаты и бараевы паспортов спрашивать не стали; увидели и давай пулять из своих райфлов... или как там они у них называются? Длиннющие такие ружья, украшенные бисером и перламутром по самое не могу. По моему, даже кремнёвые. Оно конечно, до отцовского "лебеля" этим раритетам как до Луны... на четвереньках - но ведь их десятка два, если не больше! Да и вояки мы, признаться честно, те еще. Это ведь я потом храбрился; но сам, стоило первой пуле визгнуть над головой, сразу понял - нет, парень, здесь тебе не страйкбол, здесь не белая клюква 41 летает, здесь ты никто и звать никак, сиди и не отсвечивай, если хочешь живыми остаться...
##41 В страйкбольной терминологии - пластиковые шары калибра 6 мм, которыми стреляет страйкбольное оружие.
Я и не отсвечивал. Шмалял картечью по арабам, стоило им приблизиться к нашему "блокгаузу", ну, еще цельный барабан "галана" расстрелял - это уж с досады; уж очень обидно стало, как ловко они своего подранка из-под прицела у меня умыкнули.
Нет, страха не было - я попросту не успевал испугаться. То есть, когда пули у самого моего лица тыкались в кирпич, душа, конечно, проваливалась в пятки - но это, сели вдуматься, такая мелочь. А по настоящему, всерьез, я перетрусил только когда эти краснофесочники, закончив вязать арабов, двинули к нам. Я вспомнил, как кто-то из паломников рассказывал, что египетские стражники ( что-то среднее между милицией и местнми "братками", делающими вид, что следят за порядком во имя Блистательной Порты) при случае, охотно режут русских - и купцов и паломников, и даже монахов. А еще - припомнилось, что, вообще-то, война с турками закончилась меньше десяти ти лет назад и наши (ну ладно, болгары с сербами, какая разница?) отжали у османов почитай все европейские владения, за исключением клочка суши со Стамбулом. И ненависть в глазах мальчишек из того села мне тоже припомнилась...
Но - обошлось. Турки оказались вполне цивилизованными - и не милиция вовсе, а регулярная армейская часть. А может дело в том, что отец во-время сообразив, поприветствовал их по-английски, и тут же представился как гражданин United States. Тут-то и выяснилось, что внезапное, в стиле федеральной кавалерии, появление из-за холма этого краснофесочного воинства, вовсе не было голливудским «роялем». Оказывается, бедуинская банда (к слову - "гастролеры"; своих местные аксакалы держат в ежовых рукавицах и шалить на паломничьем тракте не позволяют) уже неделю как безобразила в окрестностях, отметившись парочкой кровавых эпизодов. В частности, бандосы в арафатках подчистую вырезали караван ливанских купцов. Изловить их и был послан был изловить уважаемый бимбаши - по-нашему, майор, то есть ротмистр, раз уж речь идет о кавалерии, - со своей полуротой. Этот бимбаши (тот самый англизированный офицер со стеком) накануне пообщался с английскими туристами, а те выразили беспокойство о судьбе двух американцев, неосмотрительно оставивших караван. Инициатива англичан была вполне объяснима - оказывается, примерно через два часа после нашего с отцом отбытия, эта самая бродячая банда снялась и двинула вслед за нами. Нет, не подумайте, что альбионцам было до нас какое-то дело! Им, в общем-то, на всех и всегда наплевать - и уж тем более, на американцев! Но дело в том, англичане и сами собирались направляться примерно в ту сторону; так что, узнав от бимбаши о разбойниках и связав два и два, джентльмены решили подстраховаться и помочь предупредительному турецкому офицеру сделать то, ради чего он были послан в эти дикие края. Ну а, заодно, и выручить из беды жителей своей бывшей колонии.
Что было дальше, вы уже знаете. Турки застали шайку "барсов пустыни" врасплох; кого-то постреляли а остальных повязали, лишь двум или трем удалось уйти верхами. С пленниками солдаты не церемонились - наскоро допросили, а потом, за неимением подходящего к случаю фонарного столба или хотя бы фигового дерева, без всяких изысков порубили саблями. Цивилизованность с турок моментом слетела. Б-р-р... ну и зрелище, доложу вам! Я только издали глянул на то, как османы вершат правосудик - и меня вывернуло наизнанку. А поганец-бимбаши, с усмешкой наблюдавший за моим позорищем, эдак снисходительно заметил: "Я думал, что юноша из Америки более привычен к картинам расправ с дикарями и преступниками". Видать, успел уже приобщиться к американской культуре в виде романов Фенимора Купера... или кто у них ещё спец по вестернам?
Сам офицер рук, понятное дело, не марал. Экзекуцией руководил его подручный, телохранитель и доверенное лицо - фельдфебель или, по ихнему, баш-чауш. С виду - головорез головорезом, Чикатилло нервно курит бамбук. Впрочем, почему с виду? Головорез и есть - самолично снес головы не менее чем пяти невезучим бедуинским браткам. Кстати, офицер поведал нам что сам баш-чауш - курд, так что всяких там арабов (о которых турок отозвался весьма презрительно) режет с особым удовольствием. А я вспомнил о том, что творил старина Саддам в иракском Курдистане. Да, вот уж действительно - уроки истории...
И этого Чикатилу любезный офицер приставил к нам в качестве охраны - вместе с тремя другими краснофесочными камрадами. Сказал - так ему будет спокойнее, пусть баш-чауш (я скорее язык себе откушу, чем научусь выговаривать его имя) проводит уважаемых американских гостей до Маалюли и проследит, чтобы с ними обращались достойно - как с дорогими гостями Блистательной Порты. Отец поначалу запротестовал, но быстро сообразил, что такой "конвой" лишним, пожалуй, не будет - неизвестно, встретятся ли еще бандиты, но вот местные чиновники и прочие аксакалы при виде красных фесок тут же впадают в угодничество и низкопоклонство. Так что баш-чауш немедленно получил бакшиш в размере двух британских фунтов (не рубли же ему совать!), обещание прибавить после прибытия в пункт назначения - и теперь горделиво трусит верхом во главе нашего каравана. Двоих подчиненных он погнал назад, к процессии паломников - со строгим приказом забрать тарантас с нашим багажом и поспешать вдогонку. Что и было выполнено в точности - "обоз" нагнал нас всего-то через полдня, и далее, до самой Маалюли, мы двигались уже вместе: запряжённая ишаком повозка и шестеро верховых. Так что, если у кого из местных и возникали неправедные мысли по поводу содержимого наших карманов и кофров, им пришлось держать их при себе, ограничиваясь проклятиями вполголоса по поводу "неверных собак" . Атем немногим, кто посмел высказать что-то такое вслух, пришлось близко познакомиться с плеткой баш чауша.
Итак, боевое крещение состоялось. В первый раз нам пришлось стрелять по людям - и отнюдь не резиновыми пульками из травматиков. К счастью мы никого не убили; но все равно опыт оказался еще тот. Я трясся в седле и прислушивался к своим ощущениям - и напоминал себе, что лиха беда начало и, скорее всего, без повторения не обойтись, причем скорее раньше, чем позжею Такова уж непростая доля приключенца…
Глава тринадцатая
Настенный «Мозер» в гранёном корпусе тепного дерева мелодично отбил половину восьмого - один звенящий медный удар, гулко наполнивший дом. Нина с семейством уже неделю как обитала на даче, в Перловке; муж ее предпочитал при всякой возможности ночевать с семейством, благо, положение путейского инженера позволяло подсесть на любой паровоз в сторону Павловского Посада. Так что дом Выбегова на Спасоглинищевском пустовал - лишь Федор, старик-привратник, да его племянница, помощница кухарки со звучным именем Феодора оживляли флигель своим присутствием.
Зеркала во всех комнатах завесили простынями - от пыли. Мягкую мебель в гостиной, тоже прикрытой, но время отсутствия хозяев, чехлами, Федор вернул в исходное состояние. А вот часы Федор исправно заводил по всему дому - тонкие швейцарские или немецкие механизмы портились от незапланированного простоя.
Наконец Никонов мог расслабиться - он был в своем кабинете, с своем времени и пока еще, вроде бы, в своем рассудке. Он уже успел выяснить, что здесь, в его родном 1886 году прошло куда меньше времени - но, не будучи в силах объяснить себе этого, предпочитал не думать о столь вопиющей несуразице. Да и то сказать - то, чо с ним приключилось, в состоянии напрочь отбить способность удивляться хоть чему-то.
То, что Нины с мужем не было дома, оказалось весьма удачным обстоятельством. Оно отодвигало неприятную необходимость давать объяснения по поводу внезапного исчезновения и долгого отсутствия. Только Феодора, суетящаяся вокруг чудесным образом вернувшегося брата хозяйки, порой бросала на него подозрительные взгляды - но Никонов делал вид, что ничего особенного не случилось. Он нуждался в отдыхе - и, прежде всего, в отдыхе душевном и умственном. Слишком много пришлось пережить, осознать - и, волей-неволей, пересмотреть все свои прежние понятия об устройстве этого мира.
Он помнил - ярко, будто это было вчера, - отчаяние, которое испытал, появ, что между ним и всем, что составляло доселе его жизнь, пролегла пропасть шириной в 128 лет. И одновременно - жгучий интерес ко всему, что произошло в России, да и в мире за эти годы. Потом интерес снова сменяло отчаяние, еще более глубокое - это уже когда Геннадий рассказал о всех тез катастрофах и позоре, что выпали на долю и самой России и горячо любимого Никоновым российского флота. Но даже в в этом мраке отчаяния забрезжил лучик надежды - когда лейтенант познакомился с тем, что потомки считали художественной литературой, развлекательным жанром, беллетристикой….
Альтернативная история! Идея, к которой ни один ученый не станет относиться всерьез - лишь презрительно скривится, если ему предложат порассуждать на тему, «а что, если бы…»? Как там говорил Геннадий? «История не имеет сослагательного наклонения». Оказывается - имеет. Именно это несерьезное, казалось бы, умствование, давало теперь Никонову повод надеяться, что все можно будет поправить…
Лейтенант осторожно раскрыл плоский чемоданчик, принесенный из 21-го века. В нем хранились бесценные сокровища - пачка мелко исписанных листов и, главное - чудесное устройство, подаренное все тем же Геннадием. В планшете - тонкой стеклянной (или металлической - кто его поймет?) - пластине хранились сотни книг, по истории флота, кораблестроению, воено-морской науке. А кроме того -труды, посвященные той самой «альтернативной истории». Любую из этих книг можно было вызвать к жизни несколькими прикосновениями к стеклу - и читать, перелистывая пальцем несуществующие страницы.
Литературу для Никонова подобрал тоже Геннадий. Конечно, многие из книг были художественной литературой и довольно-таки дилетантской публицистикой (Никонов, как профессиональный моряк, не мог этого не заметить), а значит, и представляли собой весьма сомнительную ценность. Но для лейтенанта главным были подход, метод, изобретённый потомками. Предстояло научить себя думать как они, «вбить в мозг» (странный, отдающий вульгарностью оборот, заимствованный у брата Ольги, Романа) мысль о том, что «свершившаяся история» не есть что-то незыблемое, данное раз и навсегда, - а наоборот, вполне поддается изменениям. Это, конечно, если знать, как правильно взяться за дело.
Проекты так и не построенных кораблей, не созданного, но, тем не менее, грозного оружия; описания не случившихся морских сражений… И самое захватывающее: реальные сражения, по многу раз переигранные энтузиастами альтернативной истории. Несколько подробно расписанных вариантов событий - и каждый с конкретными рецептами: как перевести неумолимое колесо истории в другую колею, а то и вовсе заставить сменить направление.
Несмотря на то, что Никонов успел просмотреть лишь малую часть этих книг, да и то весьма бегло - прочитанное его захватило целиком. Он хорошо запомнил горькие слова Геннадия: «Компания на море 1904-1905 годов сложилась так, как будто кто-то злонамеренный из всех возможных вариантов развития событий выбирал именно те, которые должны были обернуться для России наибольшими несчастьями…»
Но теперь-то все может сложиться иначе! Да, многие книги непонятны, темны, даже сомнительны. Геннадий, разумеется, умница, патриот, - но, увы, мало понимает что в военной науке, что в морском деле. Он, разумеется, искренне желал помочь Никонову, но, как ни старался, не смог подобрать все нужные материалы. Впрочем, это было поправимо - в распоряжении Никонова и друзей имеется надежный канал, связывающий 1886-й и 2014 года. А значит…
От открывающихся перспектив захватывало дух. Геннадий поведал Никонову о сообществах знатоков, обсуждающих нюансы кораблестроения и морской тактики на особых «форумах»; о бездонных информационных ресурсах, где можно получить любую справку, найти описания любого технического устройства - даже получить чертежи.
В качестве примера молодой человек привел Никонову роман в двух частях, описывающий как раз такую вот «альтернативную версию» русско-японской войны. Герои повествования «конструировали» свои действия на основе глубочайшего, детального анализа, проведенного как раз одним из таких сообществ: подробный, с перебором вариантов, разбор и анализ действий двух русских кораблей, оказавшихся в заведомо безнадежном положении. И, как результат - несомненный успех. Значит, можно? У Никонова не было оснований не верить потомкам. Можно!
Да, работа предстоит грандиозная - но, как говорят потомки? «Главное - это оказаться в нужном месте и в нужное время». А это, пожалуй - его, лейтенанта Никонова, случай. В Научном комитете Адмиралтейства давно ждут развернутого доклада по вопросу исследований и прожектов, проведенных за счет Адмиралтейства в области минного дела. Никонову поручено проанализировать все, что было сделано (или начато и не доведено до конца; или же отложено за недосугом) в данной области, за последние 35 лет. Что ж - судя по тому, что он успел узнать в будушем, как раз минному оружию и предстоит сыграть особенно важную роль в войне на море в предстоящие 100 лет. И именно Россия достигнет в этой области значительных результатов. Так что - он, несомненно, и в нужном месте и в нужное время. Начинать с чего-то все равно надо - вот он и начнет с того, что всеми силами подхлестнет развитие этого перспективного рода оружия. А уж там…
Итак:
«После русско-турецкой войны основным образцом минного оружия в русском флоте стала мина Герца - самая совершенная из имевшихся тогда конструкций. Разработанная на основе немецкого патента и испытанная в боевых условиях (хотя и не так широко, как это могло бы быть), мина Герца имела существенный недостаток – ее нельзя было ставить автоматически, на заданное заглубление. Впрочем, это относилось и ко всем остальным конструкциям мин, имевшихся на тот момент в мире.
При постановке мины Герца приходилось сначала замерять глубину в данной точке, потом вручную отмерять минреп. Это громоздкая и небыстрая операция, конечно же, исключала всякую возможность ставить мины с ходу. Приходилось пользоваться специальными плотиками, так что постановка минного заграждения превращалась в долгий и трудоемкий процесс.»
Мину Герца Никонов знал отлично - что называется, «головой и руками». Описанную хлопотную процедуру минной постановки ему приходилось проделывать не раз и не два. А еще - лейтенант помнил кадры из документальных фильмов, которые показывал Геннадий: миноносец на полном ходу, высоченный бурун у форштевня; и мины заграждения, которые матросы одну за другой скатывают с кормы, прямо в пенную кильватерную струю. Конструкции, позволяющие проделывать подобные операции появились уже в конце 19 - начале 20-го века, и вполне могли бы оказаться на вооружении к началу русско-японской войны. Но - то ли не успели довести до ума перспективную новинку, то ли сказалась извечная неповоротливость российской бюрократической машины… Так или иначе, мины под Порт-Артуром ставили, в основном, с тех же плотиков. А ведь могли бы…
Никонов открыл на планшете книгу - одну из тех, что он пометил как «первоочередные»:
«Первую экспериментальную постановку 48 шаровых мин провели в 1889 г. на Дунае. Опыт удался и с 1891 г. шаровая форма корпуса мин в русском флоте стала основной. В 1898 г. на вооружение флота приняли якорную гальваноударную мину с корпусом в форме шара и штерто- грузовой системой установки на заданное углубление. Корпус мины, изготовленный из листового оцинкованного железа, имел диаметр 780 мм. На верхней полусфере располагалось 5 свинцовых колпаков один в центре, четыре – по периметру. Зарядная камера вмещала 56 кг пироксилина. В нижней части корпуса имелась горловина для солевого (или сахарного) предохранителя, разрывавшего цепь запала. Для того времени мина, получившая обозначение “образца 1898 г.", являлась одной из наиболее совершенных в мире. Она и стала основной миной отечественного флота в русско-японскую войну.»
Итак, в составе Первой Тихоокеанской эскадры появятся специальные корабли - минные заградители: «Амур» и «Енисей» . Вдоль корпуса такого корабля будет смонтирован подвесной рельс, на котором и вывешиваютсяя подготовленные к постановке мины и якоря к ним. Это - система лейтенанта Степанова, предложенная в 1892-м году… то есть будет предложена в 1892-м году, поправил себя Никонов. Транспортная цепь, приводимая в движение особым приводом, перемещает мины к корме. Очередная мина с якорем подходит к концу рельса и падает в воду. Освободившиеся места занимают новые мины, так что ставить их можно непрерывно.
В общем - вполне разумно и прогрессивно… если не иметь представления о более поздних системах, когда мины установленные прямо на якорных тележках, сбрасывают со специальных рельсов, идущих вдоль обоих бортов. И вот что интересно - система с «тележкой» была предложена практически в то же время, неким лейтенантом Угрюмовым. Для удобства мина клалется сверху на якорь, а под якорь ставятся деревянные брусья. Позднее брусья заменят металлическими рельсами, а на якорях станут устанавливать ролики…
Никонов перелистнул на экране несколько страниц и нашел нужный раздел:
«Перемещение мин по рельсам и забортным скатам обеспечивалось двумя роликами; держащая сила была увеличена за счет специальной лапы. Компактность нового якоря позволила существенно (на 30-60%) увеличить количество мин, принимаемых на корабль. Проведенные в 1905 г. "испытания … дали превосходные результаты, обращение с якорем удобное, постановка мин, производившаяся… на ходах до 17 узлов, совершенно точная, автоматические механизмы … действовали без отказа …”
В комплектации с новым якорем мину образца 1898 г. приняли на вооружение в 1906 г. Помимо якоря в мине образца 1906 г. имелись и другие новшества: гидростатический предохранитель Ф.Ф.Скрябина. размещенный в крышке единственной монтажной горловины сверху мины, пружинный буфер, смягчающий рывки минрепа, размещение всех пяти гальванических колпаков по периметру корпуса мины.. Все это делало мину удобной в эксплуатации. Тогда же, в 1906 г., ввели и новый порядок приготовления мины к постановке, сохранившийся до наших дней и состоящий из двух этапов: предвари тельного, когда устанавливались гальваноударные колпаки, “склянки" с электролитом, предохранительный прибор, приращивались проводники п проверялись все электрические цепи, и окончательного предусматривающего лишь установку запальной принадлежности.»
Итак, работы эти будут начаты на самом переломе веков. А не откладывать? Если начать их уже сейчас? Никонов прикинул, как «вписать» подобные рельсы в проекты новейших миноносцев и канонерских лодок. Выходило вполне прилично - если «продавить» нововведение в Морском комитете, то новые корабли этих классов будут оснащены системами скоростной минопостановки. А значит….
…а значит, к Русско-японской войне все, даже безнадёжно устаревшие (то есть те, что будут построены в ближайшие 3-4 года!) малые корабли смогут оперативно ставить мины - причем в самых сложных погодных условиях, на хорошем ходу. Разумеется, у японцев тоже рано или поздно появятся такие же системы. Скорее даже рано - столь крупное нововведение трудно сохранить в тайне. Но ничего, главное, чтобы новые мины были у России.
И все же, это походило на чудо: сидя в кабинете, в домике на Спасоглинищевском, запросто заглядывать в будущее - и находить решения, опробованные потомками в кровавых, долгих войнах. Заполнять мелким, бисерными почерком страницу за страницей, преподнося современникам на блюдечке рекомендации, подчерпнутые из практики грядущих войн, регения, взятые из опыта десятков лет развития военно-морской науки… Нет, это не укладывалось. в голове Однако же….:
«Опыт применения мин в русско-японской войне определил два основных направления в их совершенствовании. Прежде всего, требовалось обеспечить безопасность обращения с минами при постановке в случае повреждения гальваноноударных колпаков. Соляной (сахарный) предохранитель такую безопасность гарантировать не мог – в свежую погоду соляные (сахарные) таблетки могли растаять задолго до начала постановки. Во-вторых, требовалось приспособить минные якоря для быстрой и удобной постановки мин на ходу.
Первую задачу удалось решить просто. Вспомнили предложенный еще в 1901 г. минным кондуктором Ф.Ф.Скрябиным гидростатический предохранитель, делавший мину опасной только после ее прихода на заданное углубление.
Для решения второй задачи пришлось привлечь на конкурсных началах три петербургских завода: Металлический. Парвиайнена и Лесснера, конструкция, предложенная которым и оказалась наилучшей. Составлявшая ее основу якорь тележка обеспечивала не только удобное размещение мины в момент постановки, но и ее хранение в полной готовности к постановке.»
Вспомнили, значит? И ведь живет где-то этот господин Скрябин - и понятия не имеет, что через 13 лет ему предстоит сделать столь полезное изобретение. А ведь можно заранее разыскать его, подкинуть пару идей, а то и вовсе привлечь к работе. Да, и заводы - Лесснера, Парвиайнена, Металлический…. Следует уточнить, в каком состоянии они находятся на данный момент, и способны ли выполнять заказы подобной сложности? Никонов, вздохнул, придвинул к себе листок и принялся набрасывать черновик доклада в Научный комитет Адмиралтейства.
Отредактировано Ромей (16-08-2014 22:54:34)
