Глава двенадцатая
Короткий дождь прибил пыль, поднятую над плац-театром, загнал толпы москвичей под кроны деревьев и многочисленные навесы, и главное - принес долгожданную свежесть. Особо радовались дождю участники фестиваля;   они с утра торчали на июньском солнце  - кто в сукне цвета «фельдграу» 71 , кто в кожаных хромовых куртках самокатчиков 72 и экипажей броневиков.  Больше повезло «русским» - х\б  б\у 73 цвета хаки, которое носили реконструкторы  императорской армии  все же более подходили для такой жары.   
Впрочем, сейчас  и они отдыхали - кто в палатках «белого лагеря», разбитого в сотне метров от плац-театра, кто - позируя перед фотоаппаратами публики со своими «мосинками»  74 [и «маузерами»  75. А кое-кто из реконтрукторов отправился   туда, где над Москвой-рекой раскинулись торговые ряды и павильоны фестиваля «Времена и Эпохи-2014».

##71  Фельдграу (нем. feldgrau, серый полевой) — основной цвет полевой формы германской армии,  серый с преобладанием зелёного пигмента.
##72 Самокатчики — военнослужащие велосипедных (самокатных) подразделений.
##73 «Хлопчатобумажные, бывшие в употреблении». Общепринятая аббревиатура для обмундирования второго срока носки.
##74  Винтовка Мосина, трёхлинейка — магазинная винтовка, принятая на вооружение Российской Императорской армии в 1891 году.
##75  Магазинная винтовка образца 1898.  Основное оружие немецкой пехоты в обеих мировых войнах.

Андрей Макарович Каретников как раз был из этих, последних. Его участие в баталии на плац-параде ограничивалось демонстрацией  развертывания полевого перевязочного пункта:  столик, заваленный блестящими хирургическими инструментами и  пузырьками цветного стекла, брезентовые носилки и  санитарный грузовичток «Руссо-Балт», украшенный огромными красными крестами. Ну и, конечно, симпатичные сестры милосердия в крахмальных чепцах и серых платьях, напоминающих форму гимназисток.
С тремя такими «сестричками» и прогуливался сейчас доктор Каретников среди толп фестивальной публики. До очередного выступления  оставалось часа полтора, и участники спешили насладиться праздничным деньком.
Увы, настроение у доктора Каретникова было отнюдь не праздничным. И виной тому был старый знакомый, Олег Иванович Семенов. Олегыч. Полтора месяца назад он вырвал доктора из привычной реальности и,  толком ничего не растолковав,  втянул в совершенно невозможную историю.  А когда  Каретников потребовал объяснений - заявил с милой улыбкой, что путешествия в прошлое - это вообще-то не фантастика, и  он, Каретников только что там и побывал. Затем - был   ужин в трактире у Тестова  - да-да, в том самом, знаменитом, о котором писал дядя Гиляй  76 - и обстоятельный рассказ о порталах между веками, таинственных четках, способных их открывать, а на десерт  - приглашение присоединиться к узкому кругу посвященных.

##76 Влади́мир Алексе́евич Гиляро́вский русский писатель, журналист, автор книги «Москва и москвичи".

Причем дела у странников во времени шли не ахти. Только успев  протоптать дорожку в прошлое, старый друг   наворотил  там немало дел. Причем - идиотских. Таких, что Андрей Макарович ушам своим не верил. Чего стоил, например, моряк-лейтенант, которому Олегыч позволил сбежать  в будущее - да еще и потеряться там! А Семенов, как ни в чем не бывало, собирается   отправиться там, в позапрошлом веке на край света -  свалив на него, Каретникова, поиски беглого моряка. Паганель, яти его…
Увы -   из поисков ничего не вышло. Каретников подключил свои немалые связи в московской полиции (когда-то он работал разъездным медиком бригады МЧС), но лейтенант как сквозь землю провалился. А в довершение - пропал  и сам Семёнов. Они с сыном давно уже должны были вернуться в Москву; Каретников так и не понял заумных объяснений Олегыча насчет «сжатия времени», но усвоил,  что время в прошлом идет вдесятеро быстрее. И  путешествие Семеновых на Ближний Восток должно уложиться здесь, в 21-м веке,  максимум, в 7-8 дней. Но -  прошло уже полтора месяца, а от них  не было ни слуху ни духу. И - ни малейшей возможности хоть что-то разузнать; Олегыч не оставил ему ключа к порталу.
От  невесёлых размышлений Каретникова оторвал звонкий голосок:
- Смотрите, Андрей Макарович,  какой блестящий кавалер!  Из какого он клуба,  вы не знаете?
Доктора дергала за рукав  Евгения Александровна 19-ти летняя сестра милосердия. Девица годилась ему  в дочери,  но в клубе было принято обращаться друг к другу по имени -отечеству.
- А что это за у него мундир?  Я такого ни разу не видела… - щебетала барышня.
Каретников снял запотевшее пенсне, протер этот нелепый аксессуар - а что делать? Образ требует! -   и  пригляделся. И  понял чем так удивлена  Евгения Александровна.
Перед лавочкой с сувенирами, стоял кавалергард. Нет - КАВАЛЕРГАРД! Каретников слабо разбирался в мундирах конца 19-го века, его любимыми эпохами были Первая Мировая и наполеоника. Но и этих знаний хватило, чтобы понять - облачение реконструктора безупречно. Можно сколько угодно рассуждать о правильных выпушках, исторически достоверных пуговицах, аутентичном крое отворотов мундира… но как добиться вот такой цельности образа? Что заставляет поверить, что сюртук и лосины  привычны их хозяину, не менее, чем тренировочный костюм? А иначе - самый навороченный  мундир будет висеть, как тряпка, надежно определяя своего  владельца в категорию ряженых…
Этот был кем угодно, только не ряженым. Парадный мундир тяжелой лейб-гвардейской кавалерии, - белый, с желтым приборным сукном 77, -  сидел на нем как влитой. Крытая латунью кираса и каска, увенчанная двуглавым орлом сияли так, что глазам было больно. На боку - палаш в зеркальных ножнах; судя по тому, как небрежно кавалерист поддерживал оружие:  ему не приходится задумываться как бы  не задеть  ножнами  юбку стоящей рядом дамы, все происходит само собой…
Ножны  серебряно звякнули. Каретников припомнил байку о том, что лейб-гвардейцы бросали в ножны серебряные гривенники, - для такого вот звона. Реконструкторы-кавалеристы пытались повторить этот трюк - тщетно.  А тут…
- Барон, вон там, кажется, квасом торгуют, а вы пить хотели….
Рядом с конногвардейцем стоял пехотный рядовой. Он не отличался от других реконструкторов в австрийских, русских, немецких, даже сербских мундирах. Разве что - не вполне  соответствовал эпохе;  молодой человек был одет в белую рубаху и  кепи того образца, что были приняты в царствование Александра Второго.. или Третьего? В любом случае, и форма и снаряжение воссоздано весьма тщательно, даже винтовка не похожа на мосфильмовскую трехлинейку советского образца 78.

##77 Приборное сукно -  применяется для петлиц, выпушек, отворотов, лампасов и кантов. Отличается по цвету от основного (мундирного) сукна.
##78 На фестивалях, посвященный 1-й и 2-й мировым войнам участники, как правило, получают огнестрельное оружие из запасников Мосфильма.

- Кто это, Матвей Алексеич? - не унималась Евгения Александровна. - Может,  подойдем, спросим? Мы  его никогда не видели - странно, правда?
И верно.  Круг исторической реконструкции достаточно узок;  а уж владелец такого роскошного мундира давно бы привлек к себе внимание. И тем не менее, доктор был уверен - он не видел «конногвардейца» ни на одном из военно-исторических праздников.
- Простите, барон. - церемонно обратился Каретников к незнакомцу. - Ваш мундир - Кавалергардского полка, кажется?
- Лейб-гвардии Кирасирского его Величества. - с удивлением ответил кавалерист.  - Ротмистр Корф, к вашим услугам. Простите, а мы разве знакомы?
- Увы,  нет. Я услышал, как назвал вас рядовой, -  Каретников кивнул на молодого человека, -   Вот и позволил себе…
Подобные вещи были в обычае среди реконструкторов - если человек воспроизводит некий образ и хочет, чтобы его называли определенным, соответствующим ему способом - почему бы не порадовать коллегу?
- Каретников, Матвей Алексеевич,  - в свою очередь представился доктор. - Штабс-ротмистр медицинской службы Ахтырского гусарского полка!
- Гусар? -  восхитился «барон» - Рад, весьма рад, не ожидал! А где ваш полк?
- Вон там, у плац-театра. -  ответил Каретников. - На лугу, у самой реки, с лошадьми. Хотите взглянуть?  Мы как раз туда собирались, верно барышни?
Евгения Александровна и ее спутницы с готовностью закивали, не отрывая от барона восхищенных взглядов. Каретников усмехнулся. Барышни - они во все времена одинаковы…
- Так  составите нам компанию, барон?  И, кстати - вы с вашим спутником разве не участвуете в баталии? 
**********************************************
В 1879 году на участке Московско-Ярославской железной дороги пустили до Сергиевского Посада  особые, «дачные» поезда из  немецких вагончиков фирмы «Пфлуг» -  с открытыми поручневыми площадками на торцах. Билет в такой вагон  стоил 65 копеек, против обычных 80-ти.  Дачные поезда ходили три раза в день и делали по пути до Сергиевского посада по 5-6 остановок; одна из них как раз и была платформа «Перловская», от которой рукой было подать до посёлка, где жили на даче господа Овчинниковы. 
Яша решился ехать к Николке не сразу; после беседы,  подслушанной в григорьевском низке, он проследил за Геннадием, Дроном и студентом-кокаинистом - и выяснил, что обитает тот в «Аду», заброшенном барском доме на Большой Бронной, населенном почти сплошь студентами.  Слава «Ада» соответствовала названию: по  Москве шепталась, что домина этот - рассадник карбонариев и бомбистов, и там витает еще дух  нечаевского кружка.
В сам «Ад» Яков соваться не решился и, дождавшись, когда Геннадий с Дроном уйдут, он навел справки об их спутнике.  Звали его Владимир Порфирьевич Лопаткин, мещанин из Самары; учился он в Московском Императорском Техническом училище, проживал в «Аду» уже третий год, заработав за это время  репутацию отъявленного бунтаря и кокаиниста.
Сам Яков не узнал во Владимире Лопаткине бомбиста, чуть не спровадившего их всех на тот свет; это стало ясно из  разговора Геннадия с Дроном. Гости из будущего явно имели  к студенту-бомбисту какой-то интерес - но делиться им не собирались ни с Никоновым, ни с бароном, ни с кем-то еще. 
Все это было крайне подозрительно и отдавало нехорошим душком; и Яша,  здраво поразмыслив, решил посоветоваться с Николкой. В конце концов, только на   него Яков мог положиться полностью; даже Корф, хотя и был Яше крайне симпатичен, не вызывал пока такого доверия.   
Николка выслушал его со всей серьезностью. Сам он не испытывал подобных чувств по отношению к новым знакомцам лейтенанта, однако ж вполне доверял Николка выслушал его со всей серьезностью. Сам он не испытывал подобных чувств по отношению к новым знакомцам лейтенанта, однако ж вполне доверял Яшиному чутью. В итоге, было условлено, что Яша продолжает тайное наблюдение за студентом Лопаткиным, не оставляя, впрочем, вниманием и Геннадия. Заодно Яша припомнил и о том, что пристрастный к кокаину бомбист работает  на злодея ван дер Стрейкера, так что упускать его из виду никак не следует. Николка, осознав важность задачи, немедленно вызвался помочь.
Помощь, и правда, требовалась.  Предстояло нанести визит бельгийцу,  и Яша собирался  наладить с Николкой связь с помощью оставленных Олегом Ивановичем раций.
Но, увы - это оказалось не так просто. Привыкнув к мысли о всемогуществе техники 21-го века, Яша и мысли не допускал, что у этих устройств есть хоть какие-то ограничения.  Спасибо Николке, который  прочёл приложенную к приборчикам инструкцию. Почти ничего, из того, что там было  написано, он не понял, но главное уловил.
Дальность работы в городе - 3-5 км.
Дальность работы в лесу - до 10 км.
Николка пересчитал километры в привычные версты,  и мальчики   приуныли. Выходило, что рации будут работать  всего-то версты на две, может на четыре - да и то, если позволят загадочные «условия приёма». А от Перловки до Хитрова рынка, куда, собственно, и собирался Яков, было никак не меньше десяти верст.
Оставалось одно: в условленное время Николка приезжает в  Москву и находит место, откуда они с Яшей будут слышать друг друга.  И дальше - «действует по обстановке» - еще один заимствованный из будущего оборот. 
Что ж, решено; мальчики   условились и о времени «выхода в эфир» и об особых словах, на случай, если придется говорить при посторонних.  Так, Дрона договорились именовать «дылдой», Геннадия - «очкариком», а бомбиста Лопаткина после недолгого спора  было решено оставить «студентом».
Вечерело;  Яков трясся в вагончике дачного поезда и обдумывал планы на завтрашний день.  Главное -  это, конечно, поиски бельгийца;  молодой человек не сомневался, что студент Лопаткин в самом скором времени выйдет на связь со своим заграничным покровителем. Колеса "пфлуговского" вагончика усыпляюще стучали на стыках рельсов,  и  Яша, пристроившись в углу деревянной скамьи, задремал.
*******************************************
Комментатор старался вовсю: «Благодарим всех участников фестиваля «Времена и Эпохи 2014» за великолепное зрелище, напомнившее нам, москвичам, о столетнем юбилее грозных событий начала 20-го века, о Первой Мировой войне; о славе русского оружия и о патриотическом духе наших дней!!»
По рядам реконструкторов прокатилось слитное  «Ура!»;  старались все: и русские пехотинцы в гимнастёрках цвета хаки, и немецы в фельдграу, и стоящие на фланге сумские гусары -  белорусский клуб, чья эффектная сабельная атака, вслед за трещавшим пулеметами «Остином» 79 завершила потешную баталию.

##79 «Остин» — бронеавтомобили, созданные  британской фирмой «Остин» по заказу России и строившиеся там же в 1914—1917 годах в различных модификациях.

Корф, сидел на тонконогом гнедой жеребце, который  нервно прядал ушами после каждой волны приветственного клича. После третьего «ура»  барон вырвал из ножен палаш, вскинул его в приветственном салюте. Ряды снова взревели, а барон, чуть  помедлив, опустил руку, держа палаш наотлет - и поднял коня на роскошную  вертикальную свечку, заставив на несколько секунд замереть в этой позе. 
Теперь взревели и трибуны: зрители, окружавшие поле, неистово приветствовали барона. Вокруг Корфа, превратившегося на миг в конную статую, жужжал маленький квадрокоптер телевизионщиков, но барон не обращал никакого внимания на мудрёный аппарат: в  глазах его проходили по царскосельском плацу ряды Конной Гвардии и преображенцы…
- А ведь хорош! - Уланович, бессменный руководитель одного известнейших из клубов исторической реконструкции «Литовский уланский полк» восторженно подтолкнул Каретникова локтем. - И где вы, батенька, откопали эдакого молодца!  Удивительно, однако - как это мы его раньше не приметили…
Матвей Петрович привел Корфа к кавалеристам, готовившим лошадей для предстоящей баталии примерно за пол-часа до ее начала. На плац-театр уже подтягивались нестройные колонны пехоты, фыркали моторами броневики; однако ж, кавалерия, чей выход был запланирован лишь под конец выступления, пока не торопилась.
Увидев лошадей, барон приободрился: машинные и градостроительные чудеса, которых он вдоволь насмотрелся за последние три с половиной часа (Ромка вез Корфа в Коломенское на такси, и  барон всю дорогу не отрывался от окна),  уже порядком его утомили. Так что он искренне обрадовался и лошадям и людям в непривычной его глазу военной форме,  с саблями на портупеях; и родномым  до боли зхапахам навоза и лошадиного пота, пропитавшим  мундиры этих потешных, но все же, таких серьезных кавалеристов.
Больше всего Ромка боялся,  что барон в такой ситуации поведет себя высокомерно - в самом деле, как еще конногвардейцу, аристократу, кавалеристу до мозга костей, реагировать  на этих «конников выходного дня», нацепивших царские мундиры на потеху  зрителям?  К счастью,  он ошибся.  Корфу хватило такта понять, что люди, предающиеся этому странному на его взгляд занятию, на самом деле горячо увлечены своим делом. А если они сидят  в седле  не так, как это подобает чинам регулярной  русской кавалерии - так это впролне простительно для тех, чья жизнь проходит в окружении  мудрёных механизмов.
Реконструкторы окружили Корфа плотным кольцом; мундир и амуниция барона вызвали у них совершеннейший восторг. Не обошли вниманием и  Ромку - особенно любителей военной истории порадовала винтовка Крнка. Её передавали из рук в руки; клацали затвором, вскидывали к плечу... А молодой человек с ужасом думал о том, что не успел выбросить из подсумков боевые патроны;  ротмистр Фефёлов, в точности выполняя просьбу барона, прислал полное оснащение нижнего чина Троицко-Сергиевского резервного батальона, включая сюда и положенные по уставу огнеприпасы. Ромка обнаружил их уже здесь,  в Коломенском, когда принялся прилаживать на себя амуницию - и покрылся холодным потом, вспомнив как  вежливые полицейские припустили их,  как участников шоу,  мимо рамок металлоискателей. А что было, прояви они бдительность?
Общение барона с реконструкторами- кавалеристами- закончилась ожидаемо - к нему подвели коня и Корф, предварительно подергав какие-то ремешки (Ромка  не разбирался в лошадиной упряжи) взлетел в седло. Реконструкторы расступились; барон несколько раз коня крутанул на месте, пустил короткой рысью, а потом  пошёл размашистым галопом. Доскакав до дальнего края поляны, Корф развернулся, выхватил палаш и, выставив  его между ушей лошади, как пику, пустил  коня в карьер. Зрители запплодировали, и уже через несколько минут было решено, что барон примет участие в шоу. А так как  снежно-белый мундир, кираса и каска с литым орлом, мало подходили к окопам, пулеметам и запачканным землей гимнастеркам -    Корфу предложено было  принимать заключительный парад участников баталии, - что он и проделал с истинно лейб-гвардейским блеском.
Для Ромки тоже нашлось дело; вместе с русской пехотой  он послушно бегал в атаку и отступал,  изображая бегство от плюющегося пулеметным огнем немецкого броневика, выползшего к самой линии русских окопов. И вот теперь, вместе со всеми, кричал «Ура» великолепному барону, отдававшему честь перемазанным, грязным, усталым, но несказанно довольным реконструкторам.
На том шоу и закончилось. Барон, в сопровождении Ромки и доктора, прошелся по фестивальной поляне. Отдельно он задержался возле броневиков, аэроплана  и кургузой шестидюймовой мортиры; Ромка заметил, как горели глаза барона, когда он гладил ладонью грозный некогда металл.
Уже после под конец  праздника  Каретников попросил у Романа номер его мобильника - оказывается, доктор  пытался уже обменяться координатами с Корфом но встретил полнейшее непонимание. Ромка просьбу выполнил  и послушно ответил на пробный звонок - не отказываться же было, в самом деле? Солнце над Коломенским клонилось к закату и пора было подумать о возвращении - на Гороховской их наверняка уже ожидал Яша.
**********************************************
… В тоннель вышли в полной темноте. Фонарей было два - налобник Дрона и ручной прожектор Виктора, мощный, но, увы, стремительно пожирающий батарейки. Дрон посетовал, что не решились идти  по диггерской классике - с кусками плексигласа, горящими коптящим, оранжевым пламенем. Так удобнее - в ровном, мягком свете и разглядишь больше, и  чего нет - не почудится.
Убедившись, что никто за нами не гонится, диггеры  принялись  обсматриваться. Ходов было  два -  оба запертые мощными решётками с солидными, но проржавевшими замками. Видно было, что не открывали их лет тридцать, не меньше. Обследовали на предмет проникновения первый - и сразу стало ясно, что тут ничего не светит. Со вторым  было немного получше - у створок имелся небольшой свободный ход, и если отогнуть одну из них -  был шанс пролезть сверху. То есть, худощавый и гибкий Виктор и пролез бы - но Дрон, личность крупная, уже никак. Но - повезло:  луч налобника, скользнув по решётке, высветил узкую дыру - одного из поперечных прутьев не хватало.
Надо было пробовать. Виктор  просунул в дыру  сначала голову, а потом пролез целиком. Подошла очередь Дрона - сначала он застрял в плечах; потом застряла грудная клетка. Виктор попробовал тянуть  спутника  - тот взвыл, явственно ощутив,  как сминаются рёбра.
Пришлось, скидывать верхнюю одежду и протискиваться по новой, оставляя на арматуринах клочья кожи - и через минуту слегка  помятый Дрон стоял по ту сторону решётки. Буркнув что-то о том, что решетку в следующий раз придется пилить, он оделся, и группа двинулась дальше - и, пройдя еще  метров триста, упёрлась в гермо-заслонку.
На этот раз прегдаба была посолиднее - толстенная, тяжеленная, непреодолимая.  Обследование показало, что ворота снабжены давно сгнившим  электроприводом;  открывать их вручную не стоило и пытаться.  Сбоку от них, по счастью, нашлась неприметная щель. За ней была  маленькая комнатка, а из нее -  небольшой, полметра на полметра, лаз, закрытый переборкой, на манер предыдущих гермо-ворот, только с ручным запором. Одна из ручек сразу оторвалась, но заслонка распахнулась - и на диггеров подуло мощным потоком воздуха. Дрон поежился, вспомнив  фильмы про подводные лодки: он смотрел в темноту за дверью и ожидал, что сейчас за потоком воздуха на них хлынет вода…
Но - ничего подобного не случилось. Сразу за  дверцей, с другой стороны, стоял  здоровенный воздушный фильтр. Все стало ясно:  помещения эти    проектировали и строили  не просто так, а в условиях холодной войны -  вот и сделали из них по совместительству бомбоубежище. Глубина порядочная, двери толстенные, герметичные, система жизнеобеспечения…
Дальше было проще. Несколько поворотов вывели в длиннейший коридор, настоящий «тягун», по самым скромным прикидкам, в полкилометра. Дрон живо вспомнил такие же вот бесконечные подземные тоннели в подвалах больницы, где ему довелось когда-то работать охранником. Поначалу, он находил некое удовольствие в том, чтобы в ночную смену обходить   гулкие подземелья -  хотя это и не входило в его прямые обязанности. И однажды встретил пару угрюмых санитаров, везущих на коляске голого мертвеца с бирочкой на пальце левой ноги.
Суеверный Дрон поежился, отгоняя неприятное видение - надо же, нашел что вспоминать, и, главное, ГДЕ …. 
Периодически в тоннеле попадались такие же герметичные заслонки, только все они были открыты. Около каждой на стене был рубильник - видимо,  чтобы в случае опасности можно было отсечь часть тоннеля.
Бесконечный коридор уперся в  решетчатую дверь, закрученную ржавым  болтиком. Одолеть его оказалось непросто - гайка приржавела, в ход пошли    плоскогубцы из Витькиного мультитула. Еще пара минут - и они  оказались в комнате, посреди которой стояла….  Турбина! Нет, не самолётная. Это был вентилятор бомбоубежища, законсервированный много лет назад - комья чёрной смазки  давно окаменели.   За турбинкой нашлась вертикальная вентиляционная шахта высотой в десяток метров и ржавый скобтрап. Дверь, ведущая наружу  посопротивлялась меньше минуты - и Дрон с Виктором   вышли из подвала на свежий воздух, в дворик-колодец, каких много в центре Москвы.
- В общем, нам повезло, - докладывал Дрон. - Вполне  могло оказаться, что шахта ведет в подвал какой-нибудь конторы или на склад - их там, между Никольской и Зарядьем прорва. Однако ж - нет, подвал в обычном доме, даже  двор проходной. Завалено, правда, все какими-то ломаными поддонами, битыми ящиками:  мы полчаса разгребали, вон, все руки в занозах.  И  грязища, вонь… ну да оно и хорошо, никто лишний раз не залезет. Если не наглеть и ходить с опаской - вполне надёжное место, и добираться легко.
- Это хорошо. - кивнул Геннадий.  - Это вы молодцы. А как с выходом из бытовки?
- Из той, что те сопляки нашли? - уточнил Дрон. - Да там ваше проблем не было. Коридорчик короткий, а в конце - стена, времянка. За ней поезда метро слышны, как мелкий и говорил. Мы с Витькой  стенку, как договаривались, просверлили и вывели камеру на гибком шнуре. Думали - там уже метро - ан нет. Пустой коридор; мы часа два ждали, но никто так и не прошел. И света там нет - хорошо хоть, камера-то у нас была инфракрасная.
Короче, стенку ломанули, а дырку наскоро прикрыли железным листом - в бытовке нашли. Ну и вперед,  той развилки, где решетки. Мы, когда наверху огляделись, назад той же дорогой вернулись, и уже нормально  все осмотрели. Так вот - зуб даю, по тому тягуну, - ну, коридору длиннющему, - лет двадцать никто не ходил. Пыть там в два пальца толщиной, паутина повсюду, мухи дохлые…  А самое главное - в коридоре подряд три гермо-затвора, и у всех - ручки запоров с той стороны, как если идти от бытовки! Мы попробовали запереть - норм, работает! А с другой стороны их без взрывчатки и автогена не открыть по-любому. Вот мы и подумали - если будем отсюда, из нашей Москвы уходить - просто закрутим все затворы и фиг кто туда доберется, даже если и полезут. Но - не должны, столько лет не совались,  с чего теперь? На выход из шахты мы тоже че-нить позерьезне болтика приспособим, так что не боись, место надежное.
- А с проникновением с ТОЙ стороны проблем не было? - продолжал расспрашивать Геннадий.
Дрон помотал головой. - Там ваще не вопрос. Подвал нашли, сразу - там и правда лабаз какой-то, бочки стоят. При лабазе - хрен с метлой, судя по роже - татарин. Я так думаю,  надо бы его на зарплату взять - рублей пять в месяц, скажем. Нужный человек.
- Да, согласен, - добавил Виктор. По такому случаю он даже оторвался от своего планшета. - Место со всех точек зрения и удобное и  безопасное. Я на всякий случай там камеру всадил. И еще три штуки  на стороне 21-го века:  на развилке, в тоннеле и у входа в шахту. Дня через три надо наведаться, снять записи и просмотреть. Если никто там не появлялся - значит мы с Дроном не ошиблись. Единственное, что осталось обследовать - та, вторая решетка на развилке. Но тут вот какая мысль имеется - со временем можно проход к ней кирпичом заложить. В постоянку там, по любому, никто не ходит, а если случайно наткнутся - увидят тупик, дальше не полезут.
- Дело говоришь. - кивнул Геннадий, помечая что-то в блокноте. - Возможно, так и поступим. Все?
- Еще один момент - припомнил Виктор. - Там, в бытовке - телефон, причем рабочий. Номер я не пробовал определить, но это не проблема. Электричество есть, протом поищем щиток.
- Значит - решено. - кивнул Геннадий. - Снять записи, просмотреть,  телефон - это все на тебе.  И последнее - вы портал легко нашли? Искалки-то у вас не было…
- Да с полпинка! - успокоил лидера Дрон. Этот пацан, который Ваня, и правда, маркера ставил, по ним и дошли. А решетку с порталом тоже сразу увидели - все в точности, как этот Николка говорил.
- Точно. - подтвердил Виктор. - На наше счастье, парнишка выбрал качественный маркер, экономить не стал. Ну и я, на всякий случай, отметки обновил и расставил маячки - теперь уж по любому не заблудимся. Так что - можно сказать, база у нас теперь есть. И проход. Осталось понять, как обезопасить его от «конкурентов» - как ни крути, мальчишки-то о нем знают.
- Это проблема.  - Согласился Геннадий.  - И решать ее надо будет в самое ближайшее время.  А пока - Дрон, Виктор, для вас есть вот какое поручение…
**********************************************
Корф и Роман растворились в потоке людей, торопящихся к выходу из парка, а Каретников еще долго смотрел им вслед. Да, день задал задачку, и имя ей было - Корф. Конечно, коллеги-реконструкторы не обращали внимания на оговорки великолепного лейб-кирасира, на его постоянные мелкие запинки, тут же маскируемые словесным мусором и ничего не значащими фразочками вроде… «да, вы знаете, батенька…». Но вот доктор  внимательно присматривался к странному новичку и уловил, что Корф раз за разом сбивался и замолкал, когда его спрашивали, например, в каком клубе он состоит, или на каких фестивалях уже успел побывать. А уж прокол, когда кто-то из «сумцов» поинтересовался,  во что обошлись барону мундир и амуниция!   Корф охотно ответил, назвав немыслимо ничтожную сумму в три тысячи рублей - и принялся  многословно объяснять, что каска и кираса выдаются от казны, а мундир он  строил у Захарьича с Литейного, знаменитого тем, что обшивал только лейб-гвардейскую тяжелую кавалерию и как-то раз чуть не получил в зубы от георгиевского кавалера  полковника Щепотьева. Сей герой, произведенный  в чин  после Текинского похода за отчаянную храбрость, по наивности принялся спрашивать наилучшего и непременно самого дорогого портного по военной части;  деньгами  офицеры-текинцы известное дело, сорили направо и налево, вызывая острейшую зависть у блестящих, но сплошь и рядом пребывающих по уши в долгах гвардионцев…
Спутник барона свел недоразумение к шутке, а присутствовавшие при сём реконструкторы вежливо хохотнули, сочтя выходку Корфа за стремление и в мелочах соответствовать принятому образу. В их среде случалось и не такое - хотя это и  подходило более ролевикам-толкиенистам, забывающим порой, в какой реальности они пребывают.
А для Каретникова этот случай послужил своего рода спусковым крючком, запустившим цепочку сомнений – слишком свежа была в памяти прогулка по Москве позапрошлого века. Зеркальный тестовский зал, где за соседним столиком – офицеры в мундирах царской армии. Пусть не в блестящих конно-гвардейских, но, безо всякого сомнения, подлинных на все сто– как, впрочем, и их владельцы.
Каретников принялся осторожно прощупывать барона – «на косвенных», как говаривали персонажи любимого им  богомоловского «В августе 44-го». И  - старался выбрать моменты, когда рядом нет Романа,  молодого человека в пехотном мундире, старательно опекавшего барона; тот-то, уж наверняка был современником.
Убедив себя, что Корф – ни кто иной, как  гость из прошлого (попавший сюда тоже, видимо, недосмотром раззявы Олегыча),  Каретников осторожно намекнул на общего знакомого. Увы, ничего толком выяснить не удалось - если  барон и знал Олега Семёнова, то знакомство их носило случайный характер, а потому  ясности в этом вопросе не прибавилось. Так что Каретников усомнился в своих выводах, списав все на треволнения этого жаркого, суматошного дня.
Но когда он прощался с бароном, сомнения вспыхнули с новой силой. Мобильника у Корфа не оказалось, а на предложение встретиться, дабы продолжить интересное знакомство, ответ был дан крайне невразумительный. Положение снова спас Роман; обменявшись с ним номерами мобильных, Каретников отправился к парковке, старательно и безуспешно борясь со своими подозрениями.

Отредактировано Ромей (17-08-2014 01:42:26)

Еще огромное спасибо коллегам, помогающим автору на нелегкой ниве блохоискательства...

******************************************-...А по моему, это просто мерзость! - Вероника крутила в руках карандаш; было видно что она сильно взволнована. - Мало у нас в Москве этой героина и прочей дури, так вы еще и добавить решили?
Девушку можно было понять. Не каждый день узнаёшь, что твои боевые товарищи собираются заняться наркоторговлей. То, что дурь при этом предполагалось доставлять не из Афганистана, а из прошлого роли не играло.
- Не понимаю, как вообще можно обсуждать подобные пакости! Наркотики! Может, еще и сутенёрством займетесь? Или органами будете торговать?
- А что, вариант - ухмыльнулся Дрон.  - Видела бы ты, сколько там бомжар - ну бродяг всяких и нищих. И все, что характерно, живут на экологически чистых объедках и сивухе.Ни тебе пестицидов, ни тяжёлых металлов…  товар первый сорт!
Веронику передернуло от отвращения. Отвечать Дрону она не стала и продолжила:
-  Мы, а минуточку, собирались стать там, в прошлом, революционерами, а  не наркоторговцами. По-вашему - революцию можно делать на деньги от продажи наркоты?
- Революцию можно делать на любые деньги. - рассудительно сказал Геннадий. - От наркоты, от вражеской разведки, от грабежа почтового поезда. Даже на фальшивые. Главное - чтобы они были. А вот если их нет - тогда и революции не будет. Очень простая, знаешь ли, причинно-следственная связь. Нет денег - нет революции.
- Слыхала про таких ребят - ФАРК? - осведомился Дрон. - Это колумбийские леваки и партизаны.  И коммунисты, между прочим - «Подпольная коммунистическая партия Колумбии». Они с 64-го года всю страну на уши ставят, воюют с янкесами и буржуями. А бабло, между прочим, идет от кокаина. Они, понимаешь, не считают, что это западло, даже наоборот - пусть всякая шваль и слабаки от наркотиков сдохнет, на свете чище будет. Не знаешь про такое? То-то… думаешь, почему они там с наркомафией воюют? Те когда-то тоже были с ними, а потом решили скрысятничать и чисто бабло делать, вместо того, чтобы на революцию отстегивать - вот теперь их за такой косяк и мочат.
Дрон был известен в БПД своей приверженностью к латиноамериканской романтике.
- В данном случае Дрон во многом прав. - поддержал соратника Геннадий. И вообще, друзья, давайте договоримся - кто не хочет марать руки - мы никого не держим. Пока не держим. - добавил он многозначительно.
- Ага, а кто станет трепаться… -   Дрон интернациональным жестом провел  большим пальцем по горлу.
- Так что, ты по прежнему,  будешь настаивать на своей позиции? - Снова обратился к девушке Геннадий. - или, будем считать, что непонимание преодолено?
Вероника пожала плечами и отвела глаза.
А мне вот что непонятно, - осведомился сидящий рядом с ней Олег. - Неужели кокс там продают просто так, без рецептов? Это что ж - заходи и бери, что ли? Кто угодно, в любой аптеке?
- Именно, - подтвердил Геннадий.  - Заходи и бери. В любой аптеке. Сколько хочешь.
- Я тут нашел один матерьяльчик, - поддержал лидера Валентин. - -как раз по интересующему нас вопросу. Вот, Олеж, если сомневаешься: ««Биржевые ведомости». Примерно  - уровень нашего «РБК-Дейли».
И он положил перед собой листок со сканированной, явно дореволюционной газетной вырезкой:

«Вначале я брал кокаин в аптеке и платил за крошечный флакон в грамм 1 р. 10 к. Выходит же его у меня 2 грамма в день, т. е. на 2 р. 2 к. Целый месяц я платил эти деньги, после чего аптекарь надо мною сжалился и сказал: «Мы вам, как постоянному клиенту, делаем скидку и будем брать по 90 к. за флакон в один грамм»». Каково же было возмущение несчастного кокаиниста, когда выяснилось, что на складе можно брать кокаин значительно дешевле: «С меня взяли 20 коп. за грамм! За тот же флакон — 20 копеек! Сочтите, сколько я переплатил лишнего!»"

Ну ни фига ж себе! - заржал Дрон. - прикинь, если в «КоммерсантЪ»  жалобу написать - мол, кокс нынче дорог,  непорядок, примите меры...
По комнате прокатились смешки, Геннадий довольно кивнул.
- Как видите - с тем, чтобы легально добыть товар, проблем не предвидится. Особенно, если последовать совету автора заметки и обратиться на аптекарский склад. Мы же с вами не хотим переплачивать по 90 копеек за 20 граммов, верно?
-Точно, - согласился Дрон. - Видели мы этот склад. Сидит там старый гриб, сторож. Из всего оружия - палка от метлы и свисток. Всего делов - знать, где у них там кокс держат, и можно устраивать шоппинг. 
- То есть,  все же грабить?  - поморщилась Вероника. - Никак нельзя без гоп-стопа?
- Опять ты за свое… вдохнул Геннадий. - Не нравится - предложи вариант, рассмотрим. А если нет -  извини.
- Ну хорошо, - Вероника не собиралась сдаваться. - Мы эту дурь как-то там добудем. Пусть даже много. А дальше? В пакетики развешивать и по клубам толкать? Сказать, что с нами за это сделают - причем извращенным способом?
- Вопрос не праздный - согласился Геннадий. - Дрон, излагай…
- А чё? - немедленно среагировал тот. - Не, конечно коксом по мелочи барыжить - палево. Не вариант. Надо сдавать всё, разом, и потом надолго ложиться на дно - чтобы не нашли по горячим следам. А найти может кто угодно - и пацаны, которые тему наркоты держат, и ФСКН 86  и даже ФСБ. Товар больно горячий. Тут только так и надо: сдал партию - и свалил с концами.

## 86 Федеральная служба Российской Федерации по контролю за оборотом наркотических средств.

- Благо, свалить есть куда. - подхватил Геннадий. Тот, кто займется реализацией партии кокаина - уходит в прошлое и остаётся там надолго. И это, Дрон, будешь не ты - для тебя тут дел пока хватает.
- А кто? - немедленно спросила Вероника, но Геннадий промолчал и многозначительно улыбнулся: мол, не тот вопрос.
- Ну что, по этому вопросу все? Что ж, дальше на повестке дня - студент Бауманки.. то есть, простите, Императорского Московского Технического училища  Лопаткин Владимир, разночинец. А так же - бомбист и террорист. Проживает в студенческом общежитии с милым названием "Ад"  на Большой Бронной улице.   Этот молодой человек дает нам замечательную возможность - сразу, без сложной подготовки работы проникнуть в круги недобитых пока еще царской охранкой народовольцев. - Геннадий кашлянул.
- Напомню, дорогие соратники - знакомые, причем не такие уж дальние, этого милого молодого человека всего через полгода попробуют грохнуть государя Александар III-го. Помните, кто это сделает? Для забывчивых - всего одно имя:  Александр Ульянов. Не надо напоминать, чей он брат?
Повисло напряженное молчание; бойцы Бригады ловили каждое слово вожака. По сути, он впервые открыто заговорил о том, для чего, собственно, затевается вся эта рискованная, и в перспективе, кровавая игра.
- Согласитесь - продолжал меж тем Геннадий, - у этого юноши чрезвычайно интересные и перспективные контакты. Так что остаётся, как говорят в Одессе, пара незаметных пустяков - не просто выйти на этих людей, но и завоевать в их среде некий серьёзный авторитет. И меня в этом плане отнюдь не только  господа Ульянов, Шевырёв, Андреюшкин 87 и иже с ними. Они свой выбор уже сделали и со своей дороги не свернут.
- И флаг им в руки, - усмехнулся молодой человек, - революции нужны и герои и мученики. Меня сейчас больше интересуют те, кому сейчас например, 16 лет -  как господину Гершуни. 88 Или 13 - как Чернову.89 Я хочу, чтобы они видели в  нас не пришельцев непонятно откуда,  а вождей, ведущих их  к победе.   А объяснить им это могут только такие люди, как студент Лопаткин и его друзья. То есть - властители дум нынешних студентов. А для этого они должны поверить в нас с вами, друзья мои.

## 87 члены «Террористи́ческая фра́кция» па́ртии «Наро́дная во́ля»; казнены за попытку покушения на императора Александар III-го
## 88 Григо́рий Андре́евич Гершу́ни (Герш-Исаа́к) террорист, один из основателей «боевой организации» Партии социалистов-революционеров. (эсеров)
## 89 Ви́ктор Черно́в - политический деятель, революционер, основатель и теоретик  партии социалистов-революционеров (эсеров)

Геннадий замолчал, и закончил вполне по-деловому:
- В общем, Володя Лопаткин дает нам возможность сэкономить уйму сил, времени и  и денег… которых у нас с вами пока нет. А потому - надо налаживать с ним отношения. Чем мы с вами завтра и займемся. Валя, ты, помнится, хотел прогуляться в прошлое?

Отредактировано Ромей (18-08-2014 00:49:51)