Олег Иванович проводил железнодорожника взглядом и уткнулся в газету - в Екатеринославе  в вагон взяли пачку  газет,  и он, от нечего делать, разжился у проводника «Екатеринославских губернских ведомостей». 
А, между прочим,в Брокгаузе точно так и написано, как этот дядька говорил. - подал голос Ваня, снова  взявшись за планшет с Брокгаузом. - Выходит, эта катастрофа случилась по чьей-то глупости? Вот, слушай:
- «Надо сказать, что в таком виде императорский поезд ездил лет десять. Имевшие к нему отношение железнодорожники, да и сам министр путей сообщения, знали, что это технически недопустимо и опасно, но не считали возможным вмешиваться в важные расклады придворного ведомства.  (…)
Анатолий Федорович Кони, допрашивавший Посьета, попытался выяснить, почему тот не обращал внимания государя на неправильный состав поезда. Посьет сказал, что очень даже обращал -еще АлександраII. (…)  Десять назад присутствовал при встрече на вокзале германского императора. Быстро подлетевший к перрону немецкий поезд сразу же остановился. «Вот как это у них делается! — сказал Александр. — А мы замедляем ход и подползаем к станции». (..)

-   То есть что получается - император  сам и потребовал, чтобы все скорее было? - допытывался Ваня. - А спорить с ним никто не рещался?
- А куда им деться? - Резонно возразил отец. - Государь всё-таки. Александр Миротворец вообще был известен.. то есть, известен крутым нравом, ему мало кто решался перечить.
Иван продолжал читать вслух:
- «…железнодорожный персонал чрезвычайно заботился об удобстве и спокойствии государя. Положено было, например, самые тяжелые вагоны подцеплять в начало состава, за паровозом. Но там же дым, гарь, шум — и тяжелые царские вагоны ставили в середину. У всех пассажирских поездов полагалось после смены паровоза проверять тормоза: отъезжая от станции, поезд разгоняли и подтормаживали. Но венценосное семейство не осмеливались подвергать лишним толчкам и тряске, поэтому тормоза не проверяли….»
- Ну ни хрена ж себе!  - высказался мальчик.  - Царя по дурости и нерешительности угробили! Вот уж точно - «защита от дурака» рулит…
Может и угробили. - ответил Олег Иванович.  - А может, там еще что-то было. Насколько я помню, рассматривалась  и такая версия: крушение вызвано взрывом бомбы, которую заложил помощник повара императорского поезда, связанный с революционерами. Заложив бомбу с часовым механизмом в вагон-столовую, он рассчитал момент взрыва ко времени завтрака царской семьи, вовремя сошёл с поезда и сбежал за границу. После таких происшествий вообще всегда слухов полно. Говорили даже, что какой-то мальчик в вагон бомбу принес, под видом мороженого.
Это что ж за взрывчатка нужна, чтобы одной пачкой поезд завалить? - недоверчиво спросил Иван. - Динамит, что ли? 
- Не хватит.  - покачал головой отец.  - К тому же, речь шла не о привычном нам брикете, а  о целой коробке. А мальчик -  рассыльный изз станционного буфета.
- То есть получается, что и этого Александра угробили террористы?
Олег Иванович пожал плечами. - Возможно. Хотя это только версия.
- Мочить их надо. -  решительно заявил Иван. -  В сортирах.
-    А если не они? Вот замочишь ты этого помощника повара - а он и ни при чем.  Мало того, что человека зря погубишь - так и катастрофу не предотвратишь;  отсутствие повара на состоянии поезда никак не скажется.
Ваня задумался.
- Да, точно…  Тогда надо и то и то -  для верности.  Только что с поездом делать?
Не знаю, - Олег Иванович снова уткнулся в «Губернские ведомости». -  я в железных дорогах не очень…
-  Ничего. - решительно упрямо головой Ваня. Приедем домой, почитаю в инете - придумаем что-нибудь.
Все-то тебе в инете искать, -  недовольно отозвался отец. - Готовые рецепты подавай….
- А что делать-то? - растерялся Иван. Раз сами мы в этом не разбираемся?
- Ну, можно, скажем, стукануть жандармам, что революционеры готовят покушение на императора, - хотят пути испортить. Тогда они каждый костыль в шпалах обнюхают. Может и найдут чего. Или, скажем, пустить впереди царского поезда порожняк….
Снова заскрипело, залязгало - поезд тормозил.
- Харьков, господа пассажиры! - раздалось по вагону. - Поезд стоит  30 минут.
- Ну вот, - Олег Иванович поднялся, складывая газету. - Уже и Харьков. До Москвы - каких нибудь 450 верст. Пошли, что ли, буфет отыщем?

Да, так и поправил.."турецкому султану"...
Все дже не учебник, и так многовато исторических и краеведческих отступов... во время последней редактуры по ним изрядно прошелся, ужал.

«Абонент не отвечает или находится вне зоны доступа».
- Опять! - Ольга в раздражении хлопнула крышечкой мобильника. И тут же снова раскрыла и принялась нажимать кнопки.
«Абонент не отвечает или…»
- Да что ж это такое? -
Уже не  меньше четверти часа девушка пыталась дозвониться Геннадию. Каретников ждал в машине;  сначала он пытался как-то успокоить  Ольгу, пытался внушать ей, что ничего страшного не произошло, дело житейское и вот-вот абонент наконец окажется в сети - но с каждым словом он всё меньше и меньше верил в то, что говорил. Абонент в зоне доступа  не появится. Он, скорее всего, сознательно не отвечает на вызовы.
Звонок Ольги застал Каретникова на пути домой, так что добраться до места  оказалось делом десяти минут. По дороге Андрей Макарович удивлялся, как легко он поверил первому же  звонку незнакомой девицы; видимо, дело было в том, что все последние дни, особенно, после фестиваля в Коломенском он ожидал чего-то подобного. Отвратительнейшее состояние - кожей, печёнкой чувствовать, как назревают события - и не иметь никакой возможности сделать хоть что-нибудь.
Выслушав сбивчивый рассказ Ольги, Каретников порадовался, как ему  повезло с рассказчицей - девушка, заканчивающая третий курс отделения хирургических сестер в первом меде, знала о чём говорила. По всему выходило, что дела несчастного лейтенанта были не радужны. «Волшебный чемоданчик» как всегда, лежал на заднем сидении и, выруливая на улицу Казакова, Каретников уже прикидывал:  до Спасоглинищевского, где находится раненый, не более четверти часа. Рана уже обработана, причём обработана квалифицированно. Если дело обстоит именно так, как рассказала девица, то главное сейчас - стабилизировать состояние Никонова, а там уж думать, как перебрасывать его на эту сторону. Доктор и мысли не допускал, что раненого придётся оставить в 19-м веке; там у него, скорее всего, не будет  ни единого шанса .
И вот - уже четверть часа они  стоят здесь, на Улице Казакова... она же Гороховская.  Поначалу Каретников толком не понял кого именно ждёт Ольга, и с какой стати бусинка от чёток, ключ к порталу, который Олегыч берёг как зеницу ока, попала к какому-то загадочному Геннадию. Но, чем больше он вникал в ситуацию (Ольга, в перерывах между попытками дозвониться, сбивчиво рассказывала о событиях последних дней), тем сильнее убеждался - звонит она зря.  ТО, что Ольга отдала бусинку в обмен на его, Каретникова, телефон, не заподозрив ничего дурного, можно было объяснить разве что состоянием сильнейшего стресса, в котором пребывала девушка. И ни чем, кроме как крайней наивностью, нельзя назвать то, что она раз за разом, упорно вызывает этого Геннадия, хотя уже очевидно - заполучив драгоценный шарик он не собирался выполнять обещание и переправлять их в прошлое. Логично - зачем? Судя по тому, что Каретников успел понять, не в меру независимая Ольга успела уже изрядно поцапаться со своим бывшим бойфрендом вот тот и решил  воспользоваться удобным случаем -  разом избавиться от ставших опасными «союзников» и получить заветный ключ от межвременного прохода. И  никакой уголовщины - Ольга  навсегда останется в своём времени, а Никонов умрет от раны;  в 19-м веке спасти его наверняка не сумеют.
Если Каретников до сих пор не попытался изложить эти, очевидные, в сущности, соображения Ольге, - то лишь потому, что ,как врач, понимал:  это немедленно вызовет истерику. 
- Да сколько же можно? Уже полчаса звоню…  Андрей Макарович, а может он нарочно не отвечает?
Так, похоже, начинает прозревать… Каретников собрался, было, сказать нечто успокоительное, но тут в кармане его зажужжал мобильник.
- Каретников слушает.
- Доктор Каретников? Я не ошибся? ?. - голос в трубке был знаком. - Это Роман, мы с вами в Коломенском познакомились. Помните - я еще с бароном Корфом был - ну, конногвардеец…
- Да-да, конечно, рад вас слышать, Роман. Вы простите, я сейчас несколько занят, может быть…
- Да-да, конечно, доктор, только два слова. Вам, часом, моя сестра не звонила…?
-Секунду, юноша… -Каретников прикрыл аппаратик ладонью. - Простите, Оля, у вас , случайно, нет брата лет 25-ти?
Ромка? - обрадовалась Ольга. - Это он? Но как же… - доктор, я ведь его на той стороне оставила! Значит, они здесь? Дайте трубку, я сейчас ему все объясню!
Катерников протянул девушке мобильник.
- Вы где?  Как-на Гороховской? Мы тоже... ах, во дворе? А мы с доктором на улице стоит. Да-жа, скорее, ждем!
«Все-таки я был прав тогда, в Коломенском, - отрешенно подумал Каретников. - Вот и не доверяй теперь интуиции….»   
«Абонент не отвечает или находится вне зоны доступа».
- Опять! - Ольга в раздражении хлопнула крышечкой мобильника. И тут же снова раскрыла и принялась нажимать кнопки.
«Абонент не отвечает или…»
- Да что ж это такое? -
Уже не  меньше четверти часа девушка пыталась дозвониться Геннадию. Каретников ждал в машине;  сначала он пытался как-то успокоить  Ольгу, пытался внушать ей, что ничего страшного не произошло, дело житейское и вот-вот абонент наконец окажется в сети - но с каждым словом он всё меньше и меньше верил в то, что говорил. Абонент в зоне доступа  не появится. Он, скорее всего, сознательно не отвечает на вызовы.
Звонок Ольги застал Каретникова на пути домой, так что добраться до места  оказалось делом десяти минут. По дороге Андрей Макарович удивлялся, как легко он поверил первому же  звонку незнакомой девицы; видимо, дело было в том, что все последние дни, особенно, после фестиваля в Коломенском он ожидал чего-то подобного. Отвратительнейшее состояние - кожей, печёнкой чувствовать, как назревают события - и не иметь никакой возможности сделать хоть что-нибудь.
Выслушав сбивчивый рассказ Ольги, Каретников порадовался, как ему  повезло с рассказчицей - девушка, заканчивающая третий курс отделения хирургических сестер в первом меде, знала о чём говорила. По всему выходило, что дела несчастного лейтенанта были не радужны. «Волшебный чемоданчик» как всегда, лежал на заднем сидении и, выруливая на улицу Казакова, Каретников уже прикидывал:  до Спасоглинищевского, где находится раненый, не более четверти часа. Рана уже обработана, причём обработана квалифицированно. Если дело обстоит именно так, как рассказала девица, то главное сейчас - стабилизировать состояние Никонова, а там уж думать, как перебрасывать его на эту сторону. Доктор и мысли не допускал, что раненого придётся оставить в 19-м веке; там у него, скорее всего, не будет  ни единого шанса .
И вот - уже четверть часа они  стоят здесь, на Улице Казакова... она же Гороховская.  Поначалу Каретников толком не понял кого именно ждёт Ольга, и с какой стати бусинка от чёток, ключ к порталу, который Олегыч берёг как зеницу ока, попала к какому-то загадочному Геннадию. Но, чем больше он вникал в ситуацию (Ольга, в перерывах между попытками дозвониться, сбивчиво рассказывала о событиях последних дней), тем сильнее убеждался - звонит она зря.  ТО, что Ольга отдала бусинку в обмен на его, Каретникова, телефон, не заподозрив ничего дурного, можно было объяснить разве что состоянием сильнейшего стресса, в котором пребывала девушка. И ни чем, кроме как крайней наивностью, нельзя назвать то, что она раз за разом, упорно вызывает этого Геннадия, хотя уже очевидно - заполучив драгоценный шарик он не собирался выполнять обещание и переправлять их в прошлое. Логично - зачем? Судя по тому, что Каретников успел понять, не в меру независимая Ольга успела уже изрядно поцапаться со своим бывшим бойфрендом вот тот и решил  воспользоваться удобным случаем -  разом избавиться от ставших опасными «союзников» и получить заветный ключ от межвременного прохода. И  никакой уголовщины - Ольга  навсегда останется в своём времени, а Никонов умрет от раны;  в 19-м веке спасти его наверняка не сумеют.
Если Каретников до сих пор не попытался изложить эти, очевидные, в сущности, соображения Ольге, - то лишь потому, что ,как врач, понимал:  это немедленно вызовет истерику. 
- Да сколько же можно? Уже полчаса звоню…  Андрей Макарович, а может он нарочно не отвечает?
Так, похоже, начинает прозревать… Каретников собрался, было, сказать нечто успокоительное, но тут в кармане его зажужжал мобильник.
- Каретников слушает.
- Доктор Каретников? Я не ошибся? ?. - голос в трубке был знаком. - Это Роман, мы с вами в Коломенском познакомились. Помните - я еще с бароном Корфом был - ну, конногвардеец…
- Да-да, конечно, рад вас слышать, Роман. Вы простите, я сейчас несколько занят, может быть…
- Да-да, конечно, доктор, только два слова. Вам, часом, моя сестра не звонила…?
-Секунду, юноша… -Каретников прикрыл аппаратик ладонью. - Простите, Оля, у вас , случайно, нет брата лет 25-ти?
Ромка? - обрадовалась Ольга. - Это он? Но как же… - доктор, я ведь его на той стороне оставила! Значит, они здесь? Дайте трубку, я сейчас ему все объясню!
Катерников протянул девушке мобильник.
- Вы где?  Как-на Гороховской? Мы тоже... ах, во дворе? А мы с доктором на улице стоит. Да-жа, скорее, ждем!
«Все-таки я был прав тогда, в Коломенском, - отрешенно подумал Каретников. - Вот и не доверяй теперь интуиции….»   
От дома к машине быстрым шагом шел Корф. За ним, запихивая на бегу в карман мобильник, спешил молодой человек - тот самый, что был с «конногвардейцем» на фестивале…
Вслед за ними к машине побежал знакомый доктору мальчишка. Правда, видел он его только на пропитанных потом простынях, в жару…?
- Здрасте, Андрей Макарыч! - выпалил запыхавшийся Николка - Значит, Оля вас нашла? Ну вот, теперь все будет хорошо, вы ведь вылечите господина лейтенанта? А то его пулей прямо в грудь…
- Конечно, не волнуйся, - успокоил мальчика Каретников. - Вылечим мы его. Вот, только помоги мне…
Николка немедленно полез на заднее сиденье и завозился там.
- А нам только что телеграмму принесли! - проговорил он, вытаскивая из машины здоровенный медицинский кофр. - Олег Иваныч с Ваней завтра приезжают!
****************************

Отредактировано Ромей (21-08-2014 11:03:29)

Случайно вышло, прошу прощения