*********************************
«Дубовый зал» фехтовального клуба Модеста Петровича Корфа сегодня выглядел не так, как обычно. Толстые маты отволокли в углы, сдвинули к стенам деревянные манекены и «глаголи» с висящими на них кожаными чучелами. Стойки с оружием, правда, никуда не делись; ряды рапир, шпаг и эспадронов все так же отливали полированной сталью, и отблески пламени камина отражались в зеркальном металле алебард.
Длившаяся до самого сентября июльская жара покинула, наконец, Москву; с северо-запада наползли низкие, свинцовые тучи - и повисли, цепляясь за кресты церквей и за бронзовые орлы кремлёвских башен. По этому случаю барон и велел зажечь камин; впрочем, скорее всего, он сделал бы это в любом случае - обстановка требовала.
Перед камином широким полукругом были выстроены разносортные  кресла; Корф почти физически страдал, что в клубе не нашлось шести  одинаковых кресел - это противоречило его весьма капризному чувству гармонии. Впрочем, бог с ними, с креслами; куда больше барона волновало то, что предстояло сегодня сказать. Потому он так старательно создавал обстановку будущего Совета - так он и называл его про себя, -  «Совет» с большой буквы - потому и пытался напитать обстановку  торжественностью, так хорошо сочетающейся  и с готическими сводами помещения,  его высоким витражам, и с холодным оружием и щитами на стенах, обшитых панелями чёрного дуба.
Гости съезжались недолго - собственно, Ромка торчал в клубе с самого утра и помогал барону с подготовкой; Яша приехал часа за два до назначенного срока, покрутился по клубу, восхищенно рассматривая непривычные интерьеры.  Олег Иванович и Колесников прибыли точь-в-точь в назначенное время; звон часов еще наполнял залы клуба, когда дверной молоточек у входной двери оповестил об их появлении.
Барон, исчезнувший куда-то примерно за полчаса до назначенного времени, появился в последний момент. Он вышел к гостям в безукоризненно-чёрной фрачной паре;  под фраком белела сорочка с  туго накрахмаленной манишкой,. Загнутые уголки стоячего воротника украшали скромные запонки, на шее барона был повязан белый пикейный* галстух-бабочка.

##* пикейный - сделанный из плотной хлопчатобумажной ткани с рельефным узором.

Увидев это великолепие, Олег Иванович и доктор переглянулись: Семёнов - иронически-непонимающе, а Колесников - торжественно-серьёзно. Он уже знал о задумке барона и полностью её поддерживал. Ромка с удивлением рассматривал Корфа, а Яша, утонув в глубоком  кресле, старался сделаться как можно незаметнее - обстановка выбивала его из колеи.
Гости в полном молчании распределились по креслам; Олег Иванович и доктор с удивлением отметил карточки с именами гостей, стоящие на маленьких столиках. Столики эти, украшенные парой бокалов, пока пустых, стояли перед каждым из кресел, и Каретников нахмурился, увидев, что перед крайне правым нет ни столика ни таблички. Он понял, для кого предназначалось это кресло, и ему это не понравилось - Никонов, хоть и тяжело раненый, был все-таки жив, а пустое кресло слишком уж напоминало  принятый совсем в другом времени стакан, накрытый  ломтиком чёрного хлеба.
Последним в своём кресле устроился сам барон; неслышно ступая, за его спиной возник Порфирьич. Денщик поставил на столик перед бароном небольшой медный гонг с изящным молоточком на длинной костяной ручке - и исчез, растворившись полумраке.
Выдержав приличествующую случаю паузу барон легонько стукнул молоточком по бронзовому диску - зал наполнил бархатный, гулкий звон. Услышав его, Каретников вдруг обнаружил, что они как-то и не заметили, как подкрался вечер:  ни свечей, ни газовых рожков никто зажечь не озаботился, и теперь зал освещался только пламенем камина.
- Итак, друзья мои, - голос барона казалось, был столь же бархатным и значительным, как только что растаявший звук гонга, - не сочтите меня слишком дерзким за о, что я взял на себя смелость собрать вас здесь. Все мы - серьезные, уверенные в себе мужчины (Яша криво улыбнулся, утопая в своем кресле, но не посмел даже шевельнуться), и все мы, в силу разного рода обстоятельств оказались причастны к некоей тайне. А посему - полагаю уместным каким-то образом определить наши с вами отношения и обговорить, что мы собираемся делать дальше. Поскольку, согласитесь, причастность к такого рода тайне накладывает на каждого из нас немалую ответственность…
Слушая барона, Олег Иванович изо всех сил пытался сохранить в себе остатки той иронии, с которой он поначалу воспринял весь этот «масонский» антураж - и отрешённо понимал, что эта попытка безнадёжно проваливается.
«Вот что значит - кровь, - отрешенно думал он. - Сделай то же самое  я, что Макар - это выглядело бы пафосной клоунадой, неумной театральшиной, и не более того. А вот у барона получается так же естественно, как дыхание. Наверное, необходимы все эти десятки поколений предков с их замками, рыцарскими гербами, - Корф ведь, кажется, из Курляндии?* - чтобы то, что мы стыдливо именуем пафосом превращается в аристократизм, причем не показной, а вот такой, не вызывающий сомнений даже у таких прожженных насмешников, как мы с Каретниковым...»

##* Курля́ндская губе́рния  - одна из трёх прибалтийских губерний Российской империи. Ныне - территория Латвии.

Отредактировано Ромей (22-08-2014 22:26:47)

Ну согласился уже... заменил. Вы правы.
Хотя можно было бы и списать на дурное влияние нашего современника.....

Отредактировано Ромей (23-08-2014 01:16:42)