Прошу рассмотреть очередной фрагмент.
Утро красит нежным светом... Вообще-то оно уже ничего не красит, потому, что время полдесятого, и мы даже закончили завтрак и побывали на последнем построении полка. А кроме того на небе образовалась какая-то хмарь и вроде бы как ближе к полудню дождик собрался. Ветерок опять же... Несильный такой, но в своём бы времени я бы ветровочку или джинсовку бы накинул. Но нам прохлаждаться некогда. Мы заняты ответственным делом - помогаем собраться нашей санчасти.
Ну, вот вроде бы как уже и все пообнимались, по плечам похлопали и руки друг другу отдавили. Вещмешки закинули ребятам, которые расположились в санитарной полуторке. В «эМКе» устроился на заднем сидении Матвеич и наш «Сильвер», переднее забронировал себе Бородулин. Наш военврач оформит нашу «хворую» команду и потом направится отбывать заслуженный отпуск – ему, от щедрот душевных, командование выделило отпуск в целых десять суток. А ещё знаете, кто получил отпуск? - Мишка.
Первая транспортная колонна полка покидает расположение. На прощание водилы врубили клаксоны и покатили по взлётке в сторону дороги. Впереди машина командира, за ней «санитарка» с ребятами и двумя бойцами в полной экипировке из комендантского взвода в кузове. Следом мощно гудел «Захар Иванович» с нашим особистом и пятёркой его воинов - сопровождение. Машины и «комендачи» ещё вернутся. Будут вывозить имущество, которое полк заберёт с собой. Никак не ожидал, что на этом поле за три месяца мы так обрастём добром. И ведь всё нужное – ничего не выкинешь. «А вдруг пригодится?». Чувствую, одинокая лыжа на балконе, - примета наших дней, - появилась ещё до наполеоновского нашествия.
На прощальном построении полка Храмов поблагодарил оставшийся личный состав, и сообщил, что времени у нас на освоение «Илов» нового типа и на формирование новых боевых единиц практически не будет. На всё - про всё нам отпущен месяц. То есть в августе полк снова вступает в бой. И, возможно, на другом участке. Чёрт подери, кажется, я уже знаю на каком. Август будет жарким по всем параметрам.
«Пролетариату нечего терять…» - сказал Маркс. А мне-то чего, собственно говоря, терять, кроме особо ценных синих штанов и лётчицкой пилотки? Поэтому я набрался наглости и догнал Матвеича, который напоследок хотел зайти в штабную палатку.
- А, Журавлёв. С чем на этот раз пожаловал? Если что-то важное, то давай к начальнику штаба или к майору Чернову. Я уезжаю через полчаса.
- Товарищ майор, наш эшелон будет формироваться в Москве? Правда?
- Ну, вроде того. Большая часть транспорта останется в распоряжении местного БАО. Так что полк подбросят до Москвы и дальше до пункта следования – по железной дороге. И что ты хотел?
- Товарищ, майор, - растягиваю слова с жалобной интонацией. Типа не у командира прошу разрешения, а отца родного о милости. – Мне же там по дороге. Разрешите хотя бы дней на пять домой завернуть.
Матвеич повернулся и осмотрел мою личность насмешливым взглядом. Потом уже совсем явно усмехнулся.
- Ну, нахальства Вам, товарищ младший лейтенант, не занимать. – Потом подумал о чём-то. Снова усмехнулся, но на этот раз как-то грустно, пожалуй, даже мрачно. – Ладно, сейчас распоряжусь.
К этому моменту мы, пригнувшись и придерживая головные уборы (майор – фуражку, а я - пилотку), уже вошли в штабную палатку. Основную «бумажную» работу уже вроде бы закончили, но, как всегда, ещё надо было что-то в последний момент дописать и оформить. Поэтому кроме штатного писаря и его почти добровольного помощника в штабе присутствовали Чернов, комиссар и начальник штаба.
- Помните, говорил же я вам, что не надо отпуска давать, - проворчал Храмов. – Вот, полюбуйтесь, - этот фрукт тоже отдыхать просится. Говорит, по дороге заедет, а потом сам доберётся до места. Ну, что, дадим ему отпуск? В виде, так сказать, поощрения?
- Так вроде бы как мы его уже поощрили, - с лёгким неодобрением заметил начштаба.
Ой, как интересно. А чем это меня поощрили? А посмотреть можно? А можно прямо сейчас?
Отставить, товарищ младший лейтенант, изображать щенячий интерес! Могут и отпуск так «зажать».
- Ладно, ходатайствую по партийной линии за комсорга. – Это наш комиссар за меня заступается. Вот спасибо! Первый раз он меня за что-то предлагает поощрить. А то всё больше ругал: то комсомольские билеты у ребят не проверены, то боевой листок позже всех вторая эскадрилья выпустила, то собрание снова забыли провести.
- Не возражаю, - поддержал партийную инициативу Чернов. – Можно и ещё раз поощрить – за проявление разумной инициативы.
Интересно, а что он при этом имел в виду?
- Журавлёв, свободен. Отпускные документы получишь вместе со всеми в Москве.
- Спасибо, товарищ майор.
- Подполковник, Журавлёв, подполковник. Вчера из дивизии приказ привезли. Пришлось из-за этого документы заново оформлять. Видишь, даже третью «шпалу» надеть некогда.
- Поздравляю, товарищ подполковник!
- Спасибо. Вообще полк за боевую работу отметили. Но обо всём узнаете в ЗАБе. Так что может быть ты и поторопился с отпуском. Иди, иди. Скажешь Бородулину, что транспорт будет… - Храмов посмотрел на свои наручные часы, - через двадцать минут.
Вот такие события предшествовали отправлению нашей первой колонны.
Прямо как в мультике: «пустячок, а приятно». Хотя, какой «пустячок»? Очень даже и не плохо. У нас наградами не раскидывались. И отпусками, кстати говоря, тоже. На весь полк отпускников человек пять наберётся. Из «чёрных душ» вообще только Салехова отпустили. С Мишкой мы условились пару часов погулять по Москве, пока будет добираться до своих вокзалов. Ему на Казанский, а мне – на Курский. Интересно, а мороженное можно будет купить? Сто лет не ел. Прямо, аж не знаю, как захотелось! На этой почве мы сделаем небольшой крючок и зайдём в «Детский Мир». Помню, что там, и ещё в «ГУМе» мороженное всегда было. Может Война на это не повлияла? А, кроме того, мне захотелось чем-нибудь порадовать свою «сестрёнку». И Муса тоже сказал, что без подарков для младших его дома просто не поймут.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
