Итак!
Последний отрывок.
А мы с тобой, брат, из пехоты...
А летом лучше, чем зимой...
Соглашусь, конечно. Определённо лучше. Тепло, солнышко пригревает. Сейчас уже скоро закат будет, поэтому нежарко. Зелень кругом. Даже одноэтажные домики стали какими-то приветливыми и нарядными. Наверно из-за цветов в палисадничках под окнами, выходящими на дорогу. Опять же, шагать по дороге (асфальт почти не виден) приятнее, чем скользить по льду и месить валенками снег. А то, что прихрамывать стал заметнее, да и болеть стало сильнее, - так это пустяки. Мне идти всего ничего осталось.
Раскланиваюсь со встречным местным населением. Тётушки стоят на дороге, что-то негромко обсуждают, мужички вон у забора курят сидят. Парнишка ведро с водой от колонки понёс. Здороваются. Потом смотрят мне вслед.
- Лёш, это ты, что ли? - Ну вот, - признали. Оборачиваюсь, улыбаюсь, снимаю пилотку, на ходу машу ею дамам, которых только что миновал.
- Я! Вы моих не видели? Они дома?
- Дома. Видели, они недавно проходили.
- Дома-дома! Вот им радость-то! - Отвечают мне. Одну из соседок я, кажется, узнал. Я ей зимой помогал с дровами вроде бы.
Мне смотрят вслед. Не отрываясь. С какой-то надеждой. Как будто если я пришёл, то и у них всё будет хорошо, и скоро таким же вечером в свой дом вернётся тот, кого они ждут с Войны. Дай-то Бог...
Вот и знакомый домик. Дом Лёшки Журавлёва...
А где же мой дом? Может быть, навсегда теперь это и есть мой дом? А как же мои? Как же там без меня Красотуля и Лизка? Господи, как же я по ним соскучился... Все эти военные месяцы летели как лента конвейера - делай, делай, делай. Взлёт, работа, возвращение... Ребята... С кем ещё недавно стоял в строю и толкался локтями в столовой... И вот на их месте за столом только стакан с кусочком чёрного хлеба... Отвернуть от очередной «кляксы» разрыва, которая встряхнула твою машину, и понять, что коса Безносой снова просвистела мимо тебя и твоих парней. Дотянуть до своего поля и плюхнуться, стараясь не слишком изуродовать и без того побитую машину... Прежде чем ответить Мишке, на вопрос «...как аппарат?» сначала сплюнуть кровь из разбитой губы и прохрипеть «...норма...» И всё это время запрещать себе думать о реальности, из которой меня вырвало, где осталась прежняя жизнь.
Как же тяжело это всё вдруг навалилось. Пришлось даже опереться на открытую калитку, а то голова начала кружиться. И тут же мелькнуло: «Не дай Бог, Бородулин узнает, - точно стану нелетающим комиссаром эскадрильи». Это уже из этой реальности. Из 30-го июня 1942 года. Это уже успело врасти в меня. А я сам в эту жизнь ещё как-то не вписываюсь. Учебная эскадрилья, фронтовой аэродром, - там я чувствовал себя на месте, при деле. А вот прошёлся по Москве, и сразу же стало ясно, не моё это. И не моё время, и не по мне.
Прикрыв калитку, я зашагал по направлению к крыльцу веранды. В стёклах блеснуло золотом заходящее солнце.
А если бы Машенька и Лизка были здесь со мной? Х-м... Вот я об этом как-то не подумал... А что? Так тоже можно? Да? А как?
Ну, хорошо. Мои девушки бы здесь прижились. И даже подозреваю, что акклиматизировались... Оп, пришла картинка: Лизавета перед строем таких же ребят в белой блузке и синей юбке, с красным пионерским галстуком на груди поднимает руку в пионерском салюте. «...Докладывает председатель Совета дружины...» И ещё одна: Красотуля в сером деловом костюме. Устало и раздражённо снимает очки в металлической оправе и строго, пожалуй, даже зло, говорит кому-то: «Хорошо, если Вы не согласны, то этот вопрос будет поднят на очередном заседании...» Ну а как же все остальные, все кто окружали меня в той реальности? А, может быть, они и так все уже здесь? Ведь ещё днём на вокзале я увидел Василича, и только приглядевшись понял, что обознался. А вот молодой важный комиссар со звездой на рукаве и шпалами в красных петлицах, который возле гостиницы «Москва» садился в машину - один в один мой начальник цеха. Может быть, стоит внимательнее присмотреться к окружающим?
Или не надо умножать существующие реальности для получения правильного ответа? Который может быть только один - «я, именно я, должен вернуться обратно, в своё время».
Послышался шум. Дверь веранды распахнулась.
- Алёша!
* * *
Дома. Я дома...
* * *
Пусть для одного меня это будет только промежуточной посадкой, для меня второго, - это точно аэродром основного базирования.
Отредактировано CHAK_alchemist (03-06-2019 23:01:06)