Прошу рассмотреть третий (пардон, четвёртый вариант). Постарался учесть всё что можно.
Мы «загорали» на КП, просматривая метеосообщения и оперативные сведения на 12-00. На нашего лейтенанта ГБ, прошедшего в командирский отсек, особого внимания никто не обратил. Наш лейтенант, как киплинговский кот, всегда ходил сам по себе и там, где ему вздумается. Через некоторое время он вышел с майором Черновым и направился к выходу. Возле нашего столика, где мы сидели со сводками и картами, особист на секунду остановился и внимательно посмотрел в мою сторону.
- Журавлёв, ты в таблице вылетов?
- Резерв. После обеда первая работает.
- Предупреди Кузнецова и давай, - догоняй нас. Я на сегодня тебя забираю.
Всё страньше и стараньше, как говорила Алиса. Не сказать, что я трепетал перед водянистыми очами нашего «Змея», но лишний раз беседовать с ним на темы далёкие от истории, анатомии и боевых навыком не хотелось категорически. Расслабляться было совершенно невозможно. Как на минном поле: такое ощущение, что, того и гляди, языком «растяжку» зацепишь.
Ну вот для примера: сижу так это после обеда. Особист рядом покуривает и мух-комаров веточкой отгоняет. Я палочку строгаю и жду своих ребят, которые переходят от стадии насыщения в стадию пресыщения.
- А как у тебя, Мария Никитична, в операционное отделение перевелась?
Невинный такой вопросец. С двумя капканами. О том, как живут «родители», я с ним не говорил. Да и, вообще, никто из ребят об этом не знает. Здесь, как я обратил внимание, тему дома как-то стараются обходить. У кого родня в оккупации осталась, у кого в эвакуации незнамо где оказалась, у кого и совсем... как у Андрюхи...
- Мать ещё в мае в операционное перевели. Но она пока всего лишь обслуживает. Ей только иногда разрешают ассистировать. У них там хирург просто зверь: ему сестра по ошибке не тот зажим подала, так он в неё этим зажимом запулил и обматерил вдобавок. Только матушку Дарья Никитична зовут.
Особист пустил струйку дыма в сторону весьма настойчивого слепня и отмахнулся веточкой. Причём с таким видом, что ошибся мол, ну с кем не бывает.
- Вот у вас будет медицинская династия. Вернёшься в свой медицинский доучиваться после войны. Станешь доктором, как наш Бородулин. Но ты это, инструментами в сестёр не бросайся!
- Медицинская династия у Мишки могла бы быть. Это же его мать в медицинский заставляла поступать. Я в химико-технологическом учиться начинал.
- Хм, надо же. А иногда про кости или обмен веществ что-нибудь загнёшь, так я считал, что ты у нас Айболитом после Войны станешь.
- Не, таришь лейтенант, Айболит, - это ветеринария. Если уж идти в медики, так лучше в зубные врачи.
- Это ж почему?
- Все бояться будут, но всё равно придут, когда зубы заболят.
- Будут бояться, но придут? - Хмыкнул особист. Оценил завуалированный «прогиб». — Ладно. Расслабься. Ты чё такой серьёзный? (О, блин, почти по-пацански, как в моё время принято было).
Особист тогда дождался Храмова и комиссара, а затем пошёл с ними в сторону штаба. Я же чувствовал себя, как после экзамена по высшей математике. Чуть по пальцу ножом не попал.
Андрей, который и так слышал, что меня забирает к себе особист, выглянул в окошко, оценив перспективы дальнейшей лётной работы, и махнул рукой - типа уматывай.
Нашего «Змея» и Чернова я догнал на половине дороги к штабу. Радом с ними неторопливо шёл комиссар полка. Они негромко переговаривались, при этом особист что-то пытался доказать, а наш «архиепископ» в чине полкового комиссара был решительно против.
Когда я подбежал, особист резко повернулся и спросил, как само собой разумеющееся.
- Хабе ищь дас рищьтищь ферштанден, дас ду дойч гут шприщьст? {Я правильно понял, что ты хорошо говоришь по-немецки?}
- Им гегентайль! Мальхь-мальхь унд зер шлехьт. Вохер воллен зи дас ден виссен? {Напротив! Немножко и очень плохо. Откуда вы это знаете?} - Выдал «на автомате». Я виноват опять же, что учительница в моей школе нас гоняла так, что тройка в аттестате о среднем образовании превратилась в твёрдую четвёрку в институте? Это не считая того, что затем на заводе пришлось локоть-в-локоть работать с парнями из гамбургского «Маера», которые у нас на участке монтировали оборудование.
- Из твоего личного дела. А вот твоё кёльнское «хь» вместо «щь» меня позабавило. Будем считать, что на четвёрку знаешь, - усмехнулся особист.
- От Журавлёва толку много ли? Да и нужен ли он? – Как бы продолжая прерванный разговор, спросил Чернов.
- Ничего. Сгодится. Он к тому же и немецкий знает. Будет протокол вести. А то если мои архаровцы писать станут, то затем без стакана не разберёшь их каракули.
Комиссар не одобрял спешки.
- Мне кажется, товарищ лейтенант госбезопасности, что вы излишне торопитесь. Вы можете обосновать свои действия?
- Товарищ полковой комиссар, в силу сложившихся обстоятельств я твёрдо уверен, что надо допросить задержанных как можно скорее. Вероятно, они являются немецкими диверсантами. В воротниках гимнастёрок у двоих был зашиты ампулы. Возможно, с ядом. Документы, которые мы изъяли у них при обыске с большой долей вероятности фальшивые - при увеличении видно, что оттиски печатей имеют маленькую несостыковку с продолжением на фотографии. И все бумаги как новенькие, не смотря на то, что были выданы у кого восемь месяцев назад, а у кого девять. Кроме того, при обыске под одеждой задержанных обнаружены пистолеты «Вальтер-ПП». В голенищах сапог у них находились пустые бланки продаттестатов и командировочных предписаний. В одном из вещмешков был вшит шифрблокнот.
Сейчас же надо как можно быстрее вытрясти из них максимальное количество информации. Не исключено, что у них скоро должен быть сеанс радиосвязи, или встреча со страхующей группой. Возможно, что если они не выйдут в эфир или не появятся в условленном месте, то это будет сигналом об их захвате. Кроме того, у них не обнаружено средств связи, то есть радиостанции, хотя в буханке хлеба нашли запасные батареи. Видимо, они являются не единственной группой, действующей в нашем районе. Чем быстрее мы получим их показания, тем быстрее нейтрализуем остальных, которые находились с ними во взаимодействии. А то получится, что сорняк вырвем, а корешки оставим.
Комиссар задумчиво смотрел в сторону как будто взвешивая все аргументы дела. Затем испытывающе поглядел на особиста, а потом на Чернова.
- Как старший по званию и по должности я имею право запретить проведение допроса. Это работа дивизионного уровня и выше. Однако полагаю, что в этом случае вы правы. Хорошо, действуйте. В штаб и в особый отдел дивизии уже позвонили?
- Только в особый отдел успел сообщить. Сотрудники из дивизии прибудут через несколько часов. Капитан Сидоров тоже велел не тянуть и «прощупать» задержанных как можно скорее.
- Ну, ещё бы, - усмехнулся полковой комиссар, - с твоим-то опытом.
Потом посерьёзнел и почти по-стариковски проворчал:
- Не забудь молодёжь проинструктировать.
Здесь вы можете обсудить фантастическую и историческую литературу.
))
