У вы какие...            

Ладно, убедили: вот кусочек проды

Вот тут дед вынужден был пенять сам на себя. Это он упустил момент, когда Машка из нормальной в общем-то девчонки превратилась в безответственное, живущее одним днём существо. А момент-то настал не так уж и давно. Чуть больше двух лет назад. Когда Марго лежала в больнице с тяжелейшей травмой, и стало ясно, что ходить она уже не сможет... Нет, смотреть за сестрой Машка не отказывалась, Боже упаси. Просто в один прекрасный день махнула рукой на саму себя. И пошло-поехало. То краденые телефоны перепрошивает, то какие-то непонятные махинации проворачивает, то свяжется с каким-нибудь подозрительным субчиком... Делалось бы всё назло родне, не было бы так обидно, наверное. Так нет же: упрямая девка делала назло себе. Вот что было непонятно. Непонятно и …да, да, страшно. Иван Филиппович хорошо знал свою внучку, чтобы сделать из её поведения единственный логичный вывод: Машка что-то скрывает. От него, от сестры, от всех окружающих. И это «что-то» не из разряда безобидных мелочей.
«Раньше, раньше надо было спохватываться, старый пень!.. Вернётся Машка – душу вытрясу, но докопаюсь до истины!»

20

Вот уж что, что, а не обращать внимания на переживания окружающих Машка умела как никто другой.
Денёк сегодня выдался ярким, солнечным, можно даже сказать, сочным. Уже чувствовалась прохлада ранней осени, уже дрожали под ветерком золотистые прожилки в припылённой городской зелени, но солнце было всё ещё по-летнему ярким. В такие дни город выглядел новенькой нарядной картинкой. Машка любила такие дни и непонятно с чего считала их особенно удачливыми. В такую погоду даже не хотелось ругаться с хамоватым водилой, курившим вопреки замечаниям пассажиров маршрутки. Машка благодушествовала, глядя в окошко, и не замечала ничего, кроме редкого зрелища - некоей особенной красоты, присущей только этому городу. Жалела, что видна эта красота становится очень редко. Наслаждалась открывавшимся с моста видом и в самом деле чудного - прав был Гоголь - Днепра. И верила, что всё будет хорошо.
Офис фирмочки, торговавшей всякой компьютерной всячиной, расположился в уютном полуподвальном помещении. Чтобы не свалиться на лестнице, спускаясь туда, нужно было очень внимательно смотреть под ноги. Сам офис выглядел вполне презентабельно: аккуратная мебель, улыбчивый консультант, серьёзная девушка на выписке документов и донельзя деловые спецы, способные сваять работающий комп из кучи "железа" на выброс. Зато на "задворки" фирмы без путеводителя или проводника соваться не следовало никому: слишком велик риск заблудиться. Жертвами коварного, но, к сожалению, неизвестного архитектора и девушки-кассирши (что характерно, почти каждый раз новой) то и дело становились клиенты, являвшиеся забирать отремонтированные компы. Машка вспомнила, как попалась в эту ловушку в первый раз, и еле сдержала улыбку. Весело тогда было всем - и ей, и работникам фирмы. Тогда она и познакомилась с Вольфом.
Парень с непрезентабельным, на его взгляд, именем Вова давным-давно представлялся новым знакомым своим сетевым ником. Ибо круто и в духе времени. Машка, правда, подозревала, что дело скорее в каких-то скрытых комплексах, но такие вещи близким ...э-э-э ...весьма близким друзьям не говорят. Вообще, по словам окружающих, они подходили друг другу: оба высокие, спортивные, уверенные в себе. Временами Машке даже начинало казаться, что Вольф - "самое то" для такой оторвы, как она, несмотря на некоторые разногласия в отношении к жизни. Машка искренне считала, что все преходяще. Кумиром же Вольфа был небезызвестный Билл Гейтс. Ну и что, мол, что его "винда" состоит из кучи глюков? Зато сколько бабла мужик на этих глюках зашибает! Учись, подруга!.. Машка, смеясь, соглашалась: ага, когда за спиной "мелкомягких" маячит призрак не нашего Госдепа, господин Гейтс и таксу под вывеской "слон" продаст. А кто посмеет сказать, что это не слон, тот дурак и хулиганствующий антиглобалист... Словом, повод поострить в компании Вольфа находился всегда. И, надо сказать, парень и сам принимал живейшее участие в этих шутливых пикировках.
Непривычная тишина, которой ее встретили в офисе, не понравилась Машке до крайности: гам, шум оргтехники, смешки и шуточки стихали здесь только к концу рабочего дня. А до этого светлого момента было еще несколько часов. Так... Вроде бы все на месте. Или не все?
- Салют, банда! - Машка по своему обыкновению сразу направилась к коридорчику, ведущему в одну из рабочих комнат. - Куда Вольфа дели, признавайтесь!
Двое парней и кассирша как-то странно переглянулись: мол, кто ответит-то? Но отвечать почему-то никому не хотелось.
- Ага. Все морозятся, - едко хмыкнула Машка. А затем рявкнула так, что у бедных ребят уши чуть в трубочку не свернулись: - Так, быстро колитесь, где Вовка!
- Там, - странно - не то весело, не то испуганно - хихикнула кассирша, скосив щедро подведенные тушью глазки в сторону коридора. Где кроме рабочих комнат был еще и кабинет.
Подозрительное поведение "офисного планктона" мигом согнало ехидную улыбочку с Машкиного лица. От приятных сюрпризов, впрочем, она давно отвыкла. Но Вольф! Тот, кто в последнее время был ей самым близким другом!..
Друг не подкачал. То есть, Машка ждала подлянки, но чтобы все произошло как в дешевом латиноамериканском сериале – увольте, о Вольфе она была лучшего мнения. Прямо на столе... с крашеной блондиночкой, разрисованной в лучших традициях цирковой клоунады... кучка минимального, но вызывающе яркого дешёвого женского тряпья на полу… То есть, попросту снял малолетнюю шлюшку, готовую раздвинуть ноги за бутылку пива или таблеточку, таких Машка на своем веку уже повидала. Иных и воспитывать доводилось. Радикальными мерами… Самое интересное, что против девицы она не имела никаких претензий. В конце концов, каждый сходит с ума по своему. А вот дружище Вольф заслуживал отдельного разговора.
- Брысь, - на удивление спокойно велела Машка блондиночке.
- Останься, кися, - Вовик мерзко так ухмыльнулся, хлопнув офонаревшую девицу по бедру, и до Машки наконец дошло, что ничего случайного здесь нет. – Машуня сейчас уйдёт, ей тут делать нечего.
- Это ты верно заметил, Вовик, - Машка продемонстрировала самую людоедскую улыбочку, на какую была способна. - Мне такое счастье и даром не надо, и с доплатой. Развлекайся... пока можешь.
Вольф что-то сказал ей вслед, но что - не расслышала. Пожалуй, это было даже к лучшему: убивать, скажем прямо, Машка бы не стала, не та причина, но вот калекой оставить Вовика она вполне могла. Чтобы тут же загреметь на нары за нанесение тяжких телесных повреждений. А это сейчас было совсем не к месту. Но Машка не привыкла подставлять левую щёку, когда пропустила удар по правой. Последние её слова не означали для Вовика ничего хорошего, между прочим. Среди друзей Мария Александровна Монтехо всегда славилась головоломными экспромтами, хоть и не всегда эти экспромты хорошо заканчивались. Но Машке везло. Всегда и крупно. Потому до сих пор на свободе и жива.
Радужного настроения как не бывало. Мир утратил краски, теперь было только чёрное и белое. "Козё-ё-ёл... Ладно бы - привел девку потрахаться. Но меня грязью обливать зачем? ЗАЧЕМ?!! Повыё...живаться захотел? Я ему выежусь, тошно станет..." Сидячего места не досталось, пришлось висеть на поручнях у самого водительского места. Курящий водила, поначалу не обративший внимания на замечание, получил второе предупреждение в виде злобного рыка и – от греха подальше – выбросил вонючую сигаретку в окошко. Оно ему надо – связываться с какой-то девкой явно спортивного вида и явно в очень плохом настроении? Тише едешь – дальше будешь... Мрачно процедив: "Тормозни на Калиновой, шеф", - Машка вылезла из переполненной маршрутки. План мести уже был готов, оставалось лишь созвониться с нужным человеком и перетереть пару деталей. Голова работала с чёткостью компьютера. А окружающая действительность раздражала донельзя. Жёлтый "Богдан", сорвавшийся с места раньше всех, заставил припоздавших пешеходов шарахнуться назад. Машка тихонечко ругнулась. Ладно, пара минут задержки погоды не сделает… Бабулька пребольно зацепила ее ногу сумкой с чем-то угловатым и тут же извинилась: "Звыняй, деточка, я ж не нарошно..." "Да ничего", - выдохнула Машка. На детей и стариков она не обижалась. Хотя, бывали и досадные исключения… Остановившаяся маршрутка выплеснула наружу безобразную свару: длинноволосая девица выскочила из микроавтобуса чуть ли не спиной вперёд, кроя кого-то в салоне в три этажа с переборками. За ней вывалился шкафообразный парень, которого ситуация явно забавляла. Машка нахмурилась. Она и сама могла загнуть крепкое словечко, но вот так, будто базарная баба... Да ещё прячась за широкой спиной парня... Впрочем, пока ситуация была терпима: мало ли с кем девица там разгрызлась. Может, кроемый матом субьект получает свой ушат дерьма вполне по делу. А может, и нет. Но когда давешняя бабулька сделала сквернословке замечание - к слову, вполне вежливое - та изволила высказаться и в её адрес.
- Пошла на ***, п**да старая! - с хамским наслаждением (как же, "крепкое плечо" рядом!) выплюнула девица. - Как хочу, так и выражаюсь, поняла, кошёлка драная?
Бабулька отшатнулась, будто ее ударили... Когда Машка сталкивалась с подобным, будучи в хорошем настроении, она как правило "ласково" брала хамло за горлышко и с милой улыбочкой заправской людоедки спрашивала: "Ты на кого батон крошишь, детка?" "Детке" как правило хватало и одного намёка. Сейчас Машка была в плохом настроении, а девица, разохотившись от безнаказанности, в ответ на её: "Помолчала бы ты, девочка", - разразилась новой тирадой.
- Е**ло завали, сука, - девица смаковала каждое слово, еще не догадываясь, каков будет ответ. Ох, что бы она сказала, если бы догадывалась!..
- Не вопрос, - Машка проговорила это с ледяным спокойствием... и заехала хамке по зубам. Профессионально, со знанием дела.
До девицы не сразу дошло, что в данной ситуации молчание – золото. Попытка завизжать на всю улицу была пресечена очень быстро и весьма радикальным способом. Оно, знаете ли, проблематично – визжать – когда мир сжался до одной точки. Солнечного сплетения. И уже неважно, что два беленьких, жемчужных зубика уже валяются на асфальте в маленькой, но страшноватой тёмно-красной лужице, а судьба ещё четырёх зависит от того, как скоро хозяюшка попадёт в кабинет хорошего стоматолога. И хватит ли у неё денег оплатить его услуги. Ох, если бы она знала… если бы знала… Парень честно попытался заступиться за свою подругу, но наткнулся на Машкин беспощадный взгляд.
- Не подпрягайся, яйца оторву! - наша безбашенная героиня, когда хотела, умела производить впечатление человека в неконтролируемой ярости. – Хватай свою ссыкуху и вали отсюда, быстро!
И парень поверил. Поверил и благоразумно решил не связываться: у него перед глазами всё ещё стояла мгновенная и жестокая расправа над хамовитой подружкой. Просто подхватил тихо скулящую девчонку и потащил подальше отсюда.
"Трус, - подумала Машка, вспоминая его взгляд. Глаза как у перепуганного телёнка, даром что бугай. – Такого на понт взять как два пальца об асфальт. Но остальные-то чего перепугались?.."
Страх в глазах бабульки, которую она по идее защищала от хамства малолетней сквернословки, был непонятен и обиден. Машка искренне не понимала, отчего так получается. Ведь не в первый раз приходится портить рожи тем, кто думает, что может безнаказанно изгаляться над беззащитными. В прошлый раз это была соседская дочка, которую заловили в подъезде два отморозка. На истошные вопли девчонки, помнится, выскочила одна Машка. Наваляла начинающим маньякам так, что те долго потом по больницам путешествовали. Но с тех пор соседи их дочка, поздоровавшись, отводили взгляд и старались как можно скорее пройти мимо… "Почему так? Чего они боятся? Не их же мордой по ступенькам возила…" Обида на обывателей, равно боявшихся и беспредела, и тех, кто от него защищал на самом деле, а не на словах, приплюсовалась к злости на Вовика.