Вот, ещё маленько наваяла

5

Татьяна не сразу поняла, почему проходившая мимо степенная тётушка преклонных лет вдруг огрела её сумочкой по спине. Это было настолько дико, что в первую секунду госпожа Столярова впала в ступор. За что?!! Чем она помешала этой тётке?.. Но пока изумление – именно безмерное изумление, а не гнев – отливалось в конкретные слова, к старой кошёлке присоединились трое студентов. И вот тут до Татьяны дошло, что у неё начались большие неприятности…
…Момент срабатывания программы Машка почувствовала головой: было такое ощущение, будто в мозги кто-то засунул миксер и на секундочку его включил. Нужно было действовать оперативно. Но радиус действия её самопального декодера метров пять, до дамочки ещё шагов двадцать, а её уже – чёрт, как резво отреагировали-то! – тягают за волосы и активно пытаются уронить на асфальт. Чтоб сподручнее было метелить, значит… Вокруг внезапно и как будто бы на пустом месте возникшей потасовки начали собираться зеваки. Машка, заметно прибавив ходу, ввинтилась между ними. От одного вида лиц, на глазах терявших человеческий облик и превращавшихся в маски бессмысленной ярости, ей на миг стало дурно. Ей-богу, чуть не стошнило! Мобилка со встроенным декодером давно была наготове, осталось лишь нажать на кнопочку. И Машка вдавила её с такой силой, что чуть не сломала хрупкую вещь.
Неслышный, но выворачивающий наизнанку визг ультразвука ударил по сознанию всех присутствующих. Но о том, что этот ультразвук был особым образом модулирован, из всех, кто сегодня шёл по проспекту Гагарина в районе кафе «Кофемания», знала одна Машка. Или не она одна?.. Проверять это почему-то очень не хотелось. Программеров действительно очень круто прикрывают, но от таких, как она, эти кадры могут отбиться элементарно, даже не задействуя прикрытие. А то, что программер здесь, в пределах визуального контакта, Машка была абсолютно уверена. И рискнула засветиться перед ним сразу по двум причинам. Во-первых, пусть знает, что не всё им дозволено. А во-вторых, бабу жалко. У неё ж наверняка семья, дети, работа… Одним словом, пока ошалевшие от одновременного действия программы и ультразвукового декодера люди ковыряли пальцами в ушах и пытались сообразить, что здесь, собственно, произошло, Машка сумела подхватить уже изрядно потрёпанную дамочку, поднять с асфальта выпавшие у неё ключи, открыть дверцу синего «Дэу», втолкнуть неудачницу в салон, оббежать машину и занять место водителя. На всё про всё ушло секунд восемь. На то, чтобы завести движок и мотануть отсюда, оставалось две секунды. Машка понимала, что не успевает. Время действия кустарного декодера – десять секунд. Потом программа начинает работать снова… Когда один из студентов  со стекленеющим взглядом и перекошенным лицом кинулся наперерез отъезжающей машине, движок взревел, из-под покрышек пошёл дым, и парня довольно сильно приложило правым крылом. Насколько серьёзно было «приложение», Машка проверять не стала. Время в её случае было не деньги, а жизнь.

6

- Что… что это было? – Татьяна, хлюпая носом, начала понемногу приходить в себя. За окнами машины мелькали здания девятнадцатого века: они ехали по самой старой части города, но ни странной девице за рулём, ни ей самой до этого не было дела. – К-кто вы?
- Мария, - скупо представилась незнакомка, осторожно выруливая с Ворошилова на Крутогорную. «Дэу» сразу покатилась под уклон.
- Это моя машина.
- Я в курсе.
- Но…
- Ты можешь пять минут помолчать? – огрызнулась девица.
Сумбур в голове не давал мыслить трезво, но свою машину Татьяна не доверяла даже мужу, и это было уже сродни инстинкту. Сработало буквально на автопилоте: «Моя машина!» Она на миг устыдилась такой мысли; детский сад, да и только. Хотя, эта Мария ведёт себя по-хамски, не мешало бы поставить эту кралю на место. Но… действительно произошло что-то крайне странное.
- В чём дело? – вот теперь Татьяну начал одолевать начальственный гнев. – Кто ты такая и почему, собственно, ты за рулём моей машины?
- Потом объясню, - процедила лохматая девица, выруливая на Литейную. – Чем скорее мы сейчас выскочим на левый берег, тем лучше. Для тебя.
- Останови! – хамство этой девки начало выводить Татьяну из равновесия. Забыла даже о текущем сукровицей носе, порванном пиджачке и вконец испорченной причёске. – Сейчас же останови машину и убирайся отсюда!
- Это заместо «спасибо», да? – кривая ухмылочка Марии дико раздражала, и Татьяна взорвалась.
- Немедленно убирайся из моей машины, не то я!..
- Жить хочешь? Прекрати истерику и заткнись, - вполне командным, не допускающим двоякого толкования тоном рявкнула девица. – Объясняться потом будем, а сейчас для тебя главное – оказаться в безопасном месте. Ясно?
- Меня с минуты на минуту ждут на работе, - мстительно заявила Татьяна. – Если я не приду и не отвечу по мобильному, позвонят в милицию. У меня двоюродный брат – начальник районного отделения!
- Кончай на понт брать, я тебя похищать не собираюсь. Тоже мне, великая цаца нашлась, - в тон ей ответила девица.
- Тогда немедленно вези меня на работу! – и Татьяна назвала адрес своего магазина. Если лохматая стерва сейчас не свернёт на мост, а поедет по Плеханова, то вполне возможно успеть…
- Что, уже ничего не болит? Добавки захотелось? – фыркнула Мария. – Поверь моему опыту: стоит тебе выйти на улицу, как снова люлей навешают. Причём, ни за что. Просто так, от любви к искусству. Хочешь? Валяй, торможу прямо здесь.
Открывшая было рот для дальнейшего возмущения, Татьяна проглотила так и оставшиеся непроизнесенными слова. Выхватила зеркальце из чудом уцелевшей сумочки… М-да. Видок у неё сейчас, однако… Окончательно прояснившаяся память сразу подсказала, откуда взялись синяки и царапины. Но вот почему вполне нормальные с виду люди вдруг бросились её избивать – это, хоть убей, пониманию оказалось недоступно.
- Что случилось? – сдавленным шёпотом спросила Татьяна. До неё наконец-то дошёл ужас произошедшего.
- Да ничего особенного, - Мария произнесла это с циничной насмешкой. – Всего-навсего навесили на тебя программу-провокатор. Теперь, пока её не снимут, лучше лишний раз не светиться.
- Ка… какую программу? – вот теперь Татьяна испугалась по-настоящему. Скажи ей кто-нибудь что-то наподобие ещё час назад – послала бы подальше. Например, к психиатру. Но привычный мир от одного незаметного толчка стал рушиться, словно карточный домик. Это что же получается? Неужели можно каким-то таинственным способом запрограммировать человека так, чтобы все окружающие бросались на него как бешенные собаки?
- Провокатор, - охотно пояснила патлатая, выруливая на Новый мост. Собственно, в городе были мосты и поновее, но так уж обозвали и привыкли. – Есть разные виды провокаторов, на все случаи жизни. Тебе навесили провоцирующий на агрессию со стороны – это у них типа ноу хау последних лет… Ты спрашивай, не стесняйся. Если смогу – отвечу. Если не смогу – так и скажу: дура набитая, не знаю.
Чувствуй себя Татьяна Столярова хоть чуточку лучше, вопросы бы наверняка последовали. И в немалом количестве. Но… Если права эта Мария – чтоб ей ни дна, ни покрышки – то ни на работу, ни домой… На какой-то миг представив лица Светки и Славки, перекошенные в бессмысленной злобе, она почувствовала ледяную пустоту ужаса. У неё прекрасная семья, в этом она убедилась год назад, когда попала в больницу с камнями в почках. Игорь чуть не запустил бизнес, по полдня проводя возле жены, а детей санитарки выгоняли из палаты в одиннадцатом часу вечера. Неужели даже их любовь можно парализовать какой-то чёртовой программой?
- Мне …домой надо… - прошелестела она.
- Пока не стоит, - теперь в голосе Марии не было ни издёвки, ни язвительности. – Будет плохо и тебе, и им.
Мир продолжал рушиться буквально на глазах. Без треска и прочих спецэффектов, но всё равно с заведомо предсказуемым результатом.
Татьяна, уткнувшись лицом в ладони, тихо застонала: когда мир рушится прямо на тебя, это больно.